Н. Л. Бродский останавливается на общих выводах, которые имеют противоречие – неуспех спектакля со стороны восприятия зрителя (реакции), в то время как анкеты и кассовые данные говорят другое. Поэтому необходимо закрепить мысль о том, что изучение зрителя должно идти комбинированным путем.
В дальнейшем Н. Л. Бродский отмечает спорность [методо]логии, доказывая это на анализе реакций в связи с тематикой пьесы, различая одновременно типы зрителей, в частности, психологическую сторону.
Н. Д. Волков говорит о методологической стороне сообщений. Докладчики, оперируя убедительными доводами, приходят к неубедительным выводам. Значительность и ценность спектакля, несмотря на эстетические недостатки, в той глубокой содержательности тематики, которой насыщена пьеса. Затем Н. Д. Волков останавливается на игре актеров и приемах режиссера. Поэтому статистические данные и выводы нуждаются в дополнении каким-то другим порядком.
А. И. Кондратьев, присоединяясь к мнению Н. Л. Бродского и Н. Д. Волкова, также критикует доклады с методологической стороны, которая еще ждет своего исследователя, несмотря на ценность предварительных работ докладчика.
И.[В.] Максимов, отвечая Н. Л. Бродскому, говорит о реакции зрителя (смех) в связи с тематикой пьесы. Затем он отмечает трудность учета отдельных элементов спектакля, подтверждая это на примере описания игры актеров.
Н. Л. Бродский говорит, что данные доклады еще и еще раз заостряют вопрос на методологической стороне изучения зрителя, причем материалы предварительной разработки являются, несомненно, ценными.
К главе 8. Тезисы докладов и стенограммы их обсуждений. 1927
П. А. Марков. Социальный заказ
Протокол № 4 закрытого заседания подсекции Современного театра 6 декабря 1926. Протоколы № 1–9 заседаний комиссии Современного театра Театральной секции и материалы к ним. 30 сентября 1926 г. – 16 мая 1927 // Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 30. Тезисы – л. 11–11 об.
Прения по докладу. Протокол № 5 заседания комиссии Современного театра Театральной секции 10 января 1927 // Там же. Л. 12–12 об., 9.
Тезисы
1. Понятие «социального заказа» является одним из главнейших регуляторов современной театральной жизни, и, поскольку оно встречает различные толкования <и> употребляется в различных смыслах, оно нуждается в раскрытии и ближайшем определении.
2. В понятие социального заказа включаются понятия «формально-политического» заказа, с одной стороны, собственно «государственно-социального» заказа, с другой, и, наконец, заказа зрителя – с третьей.
3. «Формально-политический» заказ, формулируемый преимущественно цензурными органами, определяет театральную жизнь без учета сложности современной обстановки и без учета места театра в общей жизни страны. Он является односторонним, учитывая преимущественно агитационно-пропагандистское значение театра. Вполне закономерный государственный контроль он заменяет узкой рецептурой.
4. Государственно-социальный заказ исходит из твердого учета роли искусства и театра в общей жизни страны. Задачи театра, выражающиеся в возбуждении жизненной энергии и в зрителе, и в осознании проблем текущей современности, выполняются особенными художественными приемами и предполагают наличие в зрителе достаточного внутреннего опыта, помогающего ему воспринять и «чистое» искусство, и «психологический» театр, и «публицистическую» драму, и т. д. Общая экономика жизни страны, имеющей в своем распоряжении ряд мощных средств агитации и пропаганды, обязана учитывать их наличие при определении роли театра – места театра среди газеты, книги, лекции, всей текущей жизни и т. д. Результаты художественного воздействия длительны и отлагаются во внутреннем опыте зрителя.
5. Государственно-социальный заказ, исходя из природы театра, предполагает, что театр должен не столько сценически разрешать вопросы (в плане публицистической драмы), сколько ставить их и подводить зрителя к выводам через возбужденные сценическими событиями сострадание, ужас и т. д. Таким образом, «внутренний опыт» и сознание зрителя, который уже воспринял многое в качестве «предпосылок», требует их развертывания на сцене, а не повторения. С другой стороны, может представиться социально важной постановка героических и классических вещей, которые в годы мещанских опасностей будут поддерживать сознание зрителя на том высоком духовном уровне, который требуется современной эпохой. «Мещанство» формы спектакля снижает и разлагает сознание зрителя, хотя бы эта форма была связана с современным содержанием.
6. Современная сложность театральной залы не дает возможности говорить о зрителе вообще: мы имеем дело с различными, не только социальными, но и психологическими группировками зрителей – в зависимости от сложности той обстановки, в которой совершалось их развитие.
7. Театр принужден считаться с каждым из трех заказов: с формально-политическим заказом, поскольку он находит отражение в театральной политике; с государственным, поскольку театр хочет выполнять свое общественное назначение; с заказом зрителя, поскольку он находится в материальной от зрителя зависимости.
8. Три перечисленных типа «заказа» между собой зачастую не совпадают, театр принужден лавировать и примирять их между собой. Таким образом художественная воля театра стеснена, и он не может выполнять свободно свое социальное назначение.
9. Эпоха национализации театра давала больше всего возможности театру выполнять государственно-социальный заказ, поскольку цензурная политика той эпохи отличалась большей свободой и на театр не давили те группы зрителей, от которых сейчас театр материально зависит и вкусы которых он принужден преодолевать ради выполнения своего социального назначения.
10. При осознании государственно-социального заказа приходится иметь в виду, с одной стороны, социальное положение зрителя, с другой – психологическую установку, с которой он приходит в театр и которая является результатом внутреннего опыта прошлых лет. Следовательно, приходится говорить о различных культурных группировках.
11. Понятие «массового театра», театра для масс, является сейчас фикцией, так как каждый из театров все более и более принужден ориентироваться на различные по культурности слои общества. Поскольку он удовлетворяет прогрессивному, культурному и политическому росту отдельных слоев – он в значительной мере выполняет государственно-социальный заказ.
12. Невозможно требовать от театра общей физиономии. Сейчас не может быть единого театра современности, а могут быть только современные театры. Театральная политика требует временного расслоения театров. Советская интеллигенция, комсомол, крестьянство имеют право на свой театр, который твердо учитывает их культурный уровень, их запросы и находит им соответствующие художественные формы. Учет запросов не может означать подчинение мещанским вкусам, которыми, к сожалению, заражены различные слои зрителя.
Умное ведение театра должно ориентироваться на художественное оформление внутренних запросов зрителя и преодоление его мещанских вкусов. Как сказано выше, «мещанство формы» означает «мещанство содержания» и внутренне разлагает зрителя, что особенно опасно по отношению к зрителю, еще культурно окончательно не развитому. Естественно, что наиболее вредный театр – театр для нэповской публики, которая имеет возможность материально значительно влиять на театр.
13. Если театру удастся преодолеть натиск мещанских групп, с одной стороны, и одностороннее пон[иман]ие формально-политического заказа – с другой, то театр, выполняя свое прогрессивно-социальное назначение, одновременно получит новые толчки для своего дальнейшего художественного развертывания, которое сейчас идет замедленным темпом.
14. Театр должен стать общественным фактором – он станет им тогда, когда найдет художественные приемы делиться своим внутренним опытом со зрителем.
Прения
И. А. Новиков говорит, что, по-видимому, мы присутствуем теперь при попытках сдвинуть вопрос о цензуре. При СНК[1351] имеется комиссия, которая разрабатывает и этот вопрос. Всюду можно заметить общую всем точку зрения. Надо избавиться от капризов цензуры и создать приемлемое для обеих сторон положение.
Доклад Маркова ставит этот вопрос очень остроумно и глубоко. Само разделение заказа на три вида, которое очень удачно можно заменить такими названиями: заказ партийный, советский и заказ самой жизни. Самое понятие «социальный заказ» надо разъяснить, чтобы оно не вызвало недоразумений. Надо подвергнуть анализу вопрос о появлении значительных художественных произведений – к какому социальному слою принадлежат драматурги. Надо отметить, что пока новые социальные слои еще не дали значительных произведений. «Цемент» Гладкова[1352], признанный крупнейшим произведением, – произведение довольно слабое. Большинство драматургов принадлежат слою интеллигенции. Положение драматурга, ощущающего все три заказа, сложно. От первого заказа он стонет, но второй заказ, мимо которого он не хочет пройти, да и нельзя пройти, он хочет выявить из своего угла, со своей точки зрения – так, как он видит действительность.
Доклад должен рассматриваться как некоторый практический шаг, как выявление мнения коллектива. Это может быть оформлено и в виде статьи, или в виде доклада в соответственном учреждении.
Н. Л. Бродский считает, что мысли, выраженные тут, могли послужить тараном для продвижения вопроса о цензуре. Но едва ли можно выступать от имени Театральной секции, так как такое выступление может быть признано неуместным и несвоевременным.
Н. А. Попов считает, что действительно было бы рано выступать с этим докладом от имени секции, но доклад очень интересен тем, что показывает на тот заказ, который исходит от российского зрителя. Если взять сводку тех сведений и запросов, которые исходят от зрителя, то получается очень интересная картина. Запрос не только в отношении самих пьес, но и оформления, которое должно быть реалистическим. Зритель требует мелодраму, которая может действовать сюжетом, драматургией. Так, «Цемент» не производил впечатления, поскольку там выкинут драматургический элемент. Самое название доклада «Социальный заказ» очень удачно, то есть оно вообще характеризует театральную действительность, так как театр всегда работал на заказ, показателем которого является касса.