– но констатировать это я считаю необходимым, как в порядке самокритики самой секции, так и ГАХН в целом.
Я упомянула, что и в положительной части для меня звучала эта недостаточная осведомленность. С радостью я слышала, что Николай Иванович говорил о необходимости исследовать театр в его элементах, но то, что предлагал Николай Иванович делать, было доказательством того, что он не знает, до какой степени эта тенденция прочно устоялась в известной группе нашей секции, что эта установка уже принята, признана необходимой и целесообразной, научной и т. д. Не в том дело, что это лично моя работа, а в том, что она проведена в этом плане. Точно так же и работа по Кабинету театроведения, поскольку это сводится к извлечению необходимых для театральной массы моментов из разного рода трудов. Она так классифицирована и разработана, что ясно видно, каков подход. Это есть именно стремление освещать различные элементы театра и изучать их для того, чтобы из изучения именно этих элементов создалось целое.
По другому пункту. Как Роберт Андреевич, так и Владимир Александрович Павлов говорили о нечеткой, путаной постановке <работы> в так называемой «группе Актера», в Комиссии по изучению актеров и т. д.
В этом есть крупнейшее недоразумение. В течение долгих лет эта Комиссия (или группа, одно время именовавшаяся подсекцией) имела своей задачей изучение психологии сценического творчества, захватывая сюда и режиссера. В этом виде эта Комиссия, переименованная больше года назад в «группу Актера», действовала приблизительно до середины текущего академического года. В середине текущего академического года, приблизительно в декабре, когда была получена директива Бюро Научных Работ о том, что существующие комиссии должны являться подсобными для коллективной работы, Комиссия эта в прежнем виде была распущена и создалась группа в большинстве в новом составе, из лиц, изучающих деятельность актера в плане истории.
Замечу мимоходом, что доклад товарища Якобсона, который был прочтен до реорганизации группы и который носит заголовок, показавшийся Роберту Андреевичу чересчур архаичным[1458], входит в большую его работу, представляя главу этой работы, не только прочтенной, но и написанной в чрезвычайно четких выражениях и одобренной одним из молодых наших современных психологов[1459]. Так что в существе доклада ничего архаического не было и не могло быть.
Но с этим покончено. С декабря Комиссия существует в определенном плане при Кабинете, ибо всю свою работу сдает в Кабинет. Одной из задач, намеченных в производственном плане на три года, является тот Био-библиографический словарь русского актера, к которому у некоторых наших товарищей имеется такой подход, что это что-то мертвое и ненужное, оскорбляющее даже самую мысль о том, что эту работу может делать молодой работник.
Я считаю, что работа над этим словарем является подсобной работой для «Театральной Москвы». Кроме того, во всех своих работах (я работаю в этой области почти 20 лет) я всегда наталкиваюсь на невозможность проверить и обобщить конкретный материал. В Большой Советской Энциклопедии, где я работаю в соответствующем отделе, я часто слышу <разговоры> о необходимости такого словаря, о необходимости эту работу кому-то поручить. Эта работа имеет совершенно четкую установку.
Два слова о сдвигах, которые на сегодняшнем заседании недостаточно освещены. Эта работа ведется в очень четком плане, не имеющем ничего общего с существующими словарями на иностранных языках, характерных для старого театроведения. Этот словарь ставит себе очень трудную задачу. Прежде всего, выяснить состав русского актерства в разные периоды <истории театра>, выяснить ту среду, в которой проходила жизнь этого актерства и через которую оно получало социальный заказ, и, кроме того, – выяснить взаимоотношения актеров с публикой, вернее говоря, воздействие на актеров публики, а также, насколько это возможно, выяснить определенные ее классовые прослойки. Думаю, что такая постановка вопроса идет навстречу современности. Она ведет к очень трудной и кропотливой работе и, скажу заранее, – неблагодарной, ибо отыскать эти материалы очень трудно, так как до сих пор театроведение не обращало внимания на эту сторону жизни театра.
Я думаю, что все, что здесь говорилось о разнобое, об отсутствии определенной установки плана нашей работы, все это относится к чистому недоразумению в результате неосведомленности.
<В. А.> Павлов. Я возражаю против заявления товарища Гуревич о том, что я сказал, что это работа мертвая. Когда Любовь Яковлевна говорила, что ее Комиссия не может перескакивать из одного века в другой, то против этого я возражал и говорил, что нельзя плестись в конце 17 века, когда пред нами стоят современные задачи.
<Н. И.> Львов. Я с удовольствием выслушал замечания товарищей Мацы, Челяпова и других о необходимости широкого развертывания работы по клубному, деревенскому и самодеятельному театру. Это правильно. То, что этот момент был отмечен здесь, в Президиуме, является ценным показателем.
С этой стороны мне бы хотелось просмотреть работу нашей Театральной секции. Эта группа самодеятельных театров еще не организована. ГАХН существует много лет, и только сейчас серьезно поставлен вопрос об организации такой группы. Безусловно, мне представляется, что отсутствие этой группы в течение всего предыдущего времени является очень тяжелым обвинением прежней работе Театральной секции. Если же она там существовала, то тем хуже для секции, потому что результат ее равен нулю и его никто не знает. С этой точки зрения хотелось бы посмотреть, насколько сейчас Театральная секция может всерьез справиться с этой работой по организации группы Самодеятельного театра. И здесь мне представляется дело не совсем благополучным. На какие кадры внутри Театральной секции должна опираться эта группа? Кроме меня, который назначен организатором этой группы, записан один Владимир Александрович Филиппов, который будет этой группе уделять одну десятую своего времени по работе в Академии, поскольку у него множество других нагрузок. А основной состав Театральной секции от этих вопросов чрезвычайно далек.
Перед нами встал вопрос о кадрах работников этой секции. В этом отношении сделана попытка связаться со всеми организациями, которые проводят какую-то работу по самодеятельному театру. Мы рассылаем обращения в несколько различных организаций, начиная с культотдела ВЦСПС и кончая Театральным отделом 1-го МГУ с просьбой, чтобы они выделили нам работников, которые могли бы в этой группе работать. Но эти работники будут принимать участие в работе Театральной секции только в порядке общественной нагрузки и специализироваться по изучению этих вопросов – по методам разработки, по исследовательской работе – эти работники никак не смогут. Таким образом, мне представляется сейчас, что все-таки работа этой группы поставлена в какой-то мере под сомнение, и я как организатор обращаюсь к Президиуму с просьбой укрепить каким-то образом эту группу, иначе, не имея внутри ГАХН твердой организационной опоры хотя бы в количестве трех работников, эта группа, конечно, не сможет плодотворно существовать.
Относительно работы этой группы в том плане, как это намечается на будущий год, мне представляется, что эта группа действительно сможет занять то место, которое ей намечали товарищ Маца и товарищ Челяпов. Я вел сейчас переговоры с целым рядом заинтересованных организаций, в частности с АНРом[1460], с массовым отделом Главискусства, и они охотно передают нам в качестве заказа разработку всех исследовательских и методических вопросов, которые там назревают. В прошлом году у них была развернута широко методическая работа, а в этом году они передают своих работников, а также проблематику, которая у них имеется, в различные организации, в частности в Центральный Дом имени Н. К. Крупской[1461]. И я веду переговоры, чтобы они и нам дали своих работников и заказы на проработку этих вопросов, которые у них возникают. Так что действительно работа представляется чрезвычайно сложной и ответственной как по линии Главискусства, так и по линии Центрального Дома Крупской, по линии АНРа, по линии Пролеткульта. И в то же время такой базы для этой работы внутри ГАХН я не вижу.
Упрек в аристократизме в смысле выбора тем правилен. Действительно, до сих пор вопросы ТРАМа, вопросы клуба считаются вопросами низшего порядка. А для меня вопрос Художественного театра не представляет такого интереса, как вопрос ТРАМа, поскольку, что бы ни делал Художественный театр, все равно руководящей роли он играть не будет в нашей современности. А ТРАМ, как бы мало о нем ни говорили, все равно будет играть ведущую роль в создании нового театра, в создании нового театрального искусства.
Нужно работу Театральной секции повернуть в целом к этим вопросам и направить ряд работников существующей Театральной секции в сторону самодеятельного искусства. И, кроме того, привлечь работников, которые раньше работали по клубам, по деревенскому и красноармейскому театрам, включив их в штат, хотя бы в половинном размере. Иначе конкретной работы не будет.
Председатель. Список ораторов исчерпан.
Челяпов. Я прошу слово для справки. Я не буду спорить с выступлениями членов секции, но хочу отметить нотку, которая звучала в выступлениях некоторых товарищей. Она неправильна. Мы слышали указание на то, что мы не знаем целый ряд моментов. В этом надо обвинить Театральную секцию, так как она так пишет свои отчеты и доклады, что из них ничего не понять. Мы не можем бывать на всех заседаниях, и если мы чего не знаем, то в этом виновата Театральная секция. Надо доклады составлять так, чтобы мы не ошибались.
Председатель. Заключительное слово имеет товарищ Морозов.
Морозов. Мне очень жаль, что ушел товарищ Маца. Критика очень хороша, когда она исходит из фактов и когда она не обескураживает в работе, т. е. умеет замечать не только отрицательные явления, но и положительные. Когда же товарищ Маца критикует нас за театральные рецензии, в которых мы не виноваты, и за их примиренчество, то это мне непонятно. Мне особенно это кажется странным потому, что я от имени Театральной секции внес в Президиум вопрос об организации целого ряда вечеров, диспутов и общественных обсуждений по вопросу критики, положения драматургии, всех актуальных вопросов, которые являются боевыми для нас. И когда все эти предложения Президиумом были сняты на том основании, что «не дело ГАХН этим заниматься», нам предъявляют требования. Это похоже на то, как если бы владелец конюшни обрубил бы лошади задние ноги, а потом предъявил бы претензии конюху, почему эта лошадь не скакала на скачках и не взяла приз. Не может взять приза лошадь без ног, а мы именно в таком положении и очутились. Следовательно, если нужно кого-нибудь бить, то товарища Маца, по предложению которого были сняты эти вопросы, а не меня и Театральную секцию.