Кажется, все.
Я думаю, что четкой структуры у нас не было. Но напрасно думает Сергей Иванович, что сначала это было полезно, а потом стало вредно. Вы, к сожалению, мало бывали у нас, мало следили за нашей работой. У меня было фактически два лагеря, и каждый претендовал на руководство. Если бы я организовал это смешанное руководство, то это было бы невозможно. Вошли бы люди, которые не сблизились бы. Нужно было, чтобы они привыкли уважать друг друга, а было много моментов, которые этому мешали. Если бы <я> примкнул к одной группировке, ничего бы из этого не вышло. Если б я примкнул к старой группировке, то молодые были бы против, а если бы склонился к молодым, как предлагали мне это сделать, – собраться и разрешить вместе директивные вопросы, – то из этого опять-таки ничего бы не вышло. И я под благовидными предлогами всячески от этого уклонялся: то мне было некогда, то еще что-нибудь. Если бы я это сделал, когда эта группировка в лице своих работников в стенах Академии не успела достаточно завоевать себе признание, чтобы их руководство было достаточно компетентным, то это был бы неправильный шаг. Вот почему мне и пришлось сидеть на этих Пленумах. Это было неизбежно. Или же я должен был сразу организовать партийное руководство, а вы знаете, что этого материала у меня не было. Когда я вас звал, дорогой Сергей Иванович, то вы просто поворачивали нам спину. Вы были заняты, я вас не виню за это.
А дальше: «Где у вас коммунисты?» Я был лишен возможности организовать это руководство. Что же касается руководства старого, то я не считал возможным его придерживаться. Как я уже говорил, я и тут просто уклонялся. Это была, может быть, оппортунистическая, но сознательная линия. Я в этом отношении ученик Владимира Ильича <Ленина> – люблю ставить задачи резко, но выполнять их оппортунистически, т. е. с максимальной осторожностью.
Надо сказать, что этот год прошел очень неорганизованно, трепка нервов была большая. Даже я лично болезненно переживал все это, а тем более те, кто боялись, оставят их или нет. Атмосфера была напряженная, и работать было трудно.
Я думаю, что сегодняшний обмен мнений, несмотря на некоторую справедливость некоторых замечаний и бесспорную неосведомленность в некоторых моментах, не только по нашей вине, а потому что работа ГАХН протекала в некотором отрыве, – все это для нас очень ценно. И я надеюсь, что и я, и более молодые члены примут этот урок к сведению для наилучшего выполнения производственного плана на будущее время.
Председатель. У меня предложение: отложить резолюцию до следующего раза, а сейчас выбрать комиссию и поручить ей набросать проект этой резолюции.
Принято.
Предлагаются следующие кандидаты: Морозов, Амаглобели, Пельше, Челяпов и Львов.
Принято.
Пельше. Я возьму слово для справки. Михаил Владимирович говорит, что я сделал ошибку в отношении театра Пискатора. Театр Пискатора есть, он состоит не из здания, а из пьес и методов работы. Проект нового здания театра Пискатора чрезвычайно интересен и был опубликован. Кроме того, я говорил о Пискаторе вообще как о идеологе нового театра, который остро ставит эту проблему. Надо и нашей Академии самостоятельно поставить эту проблему.
Необходимо уточнить и дополнить постановление Президиума о работе Академии по изучению зрителя и слушателя во время Олимпиады искусств. Тогда была утверждена предварительная смета. Смета эта, составленная наспех, оказалась мала, ее нужно расширить.
Кроме расходов, которые несет Академия, отпуская на это изучение наших работников в количестве 25 человек, а может быть, и больше, нужно еще по изучению кинозрителя ассигновать 1000 рублей, а затем по изучению театрального зрителя – 875 рублей. По изучению музыкального слушателя – 575 рублей. Тут не совсем точно цифры указаны, но общий итог должен быть 1500 рублей. Таким образом, я прошу Президиум ГАХН утвердить сумму для Театральной и Музыкальной секций вместе 1500 рублей, и по кино 1000 рублей, всего 2500 рублей.
Откуда получить эти средства? Академия участвует в этом деле, как я уже сказал, своими сотрудниками. Там уже работают все наши секции – работники Театральной, Музыкальной секций, кинокабинета, Экспериментальной лаборатории, всего человек 25–30. Это наша доля расходов. Другую часть, которую я назвал, – 2500 рублей – нужно получить от соответствующих киноорганизаций, общественных организаций, ВЦСПС, МОСПС, Главискусства и т. д.
В этом отношении кое-что нами предпринято, и результаты есть: 400 рублей получено от Совкино, 500 рублей получим от Межрабпом<фильма>. Так что 900 рублей у нас в кармане. Мы обратились к другим организациям, но с меньшим успехом. Мы ждем, что Главискусство вместе с Комитетом по организации Олимпиады дадут не меньше 1000 рублей. Потом мы имеем надежду на некоторые организации – на ВЦСПС, на МОСПС и т. д. Мы эти деньги сумеем раздобыть. Они нужны для того, чтобы минимально серьезно поставить работу.
Второе предложение: существующую комиссию оформить созданием или утверждением постановления Экспериментальной лаборатории об организации центральной комиссии. Председатель – Пельше, заместитель – Амаглобели. Дальше работают подкомиссии. Театральная – Карпов[1462], Музыкальная – Авербах[1463]. И кино – Телешев[1464].
Принято.
Амаглобели. Я думаю, что если вы не примете участие в получении этих средств, то мы ничего не добьемся. Надо поговорить с культотделами ВЦСПС и МОСПС.
Председатель. Поручим эти разговоры вести Роберту Андреевичу <Пельше> и Сергею Ивановичу <Амаглобели>.
Заседание закрывается.
Материалы к совещанию драматургов и критиков «О современном состоянии театрального дела в СССР»
Материалы к совещанию драматургов и критиков по вопросу о современном состоянии театрального дела в СССР. Доклады, тезисы, сведения и переписка. 9–27 июля 1930 г. // Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 68. В данной архивной единице два варианта всех докладов. К публикации избран более полный.
Состояние научно-исследовательской работы в области театроведения
1. Театроведение как наука родилось только с революцией. Если некоторый фактический материал для марксистского искусствоведения могли дать еще исторические исследования, то ничего нельзя извлечь из буржуазной литературы для выработки научной теории театра.
2. Разработкой вопросов творческого метода как системы мировоззрения, как образного выражения психоидеологии отдельного актера или театрального коллектива в целом через свое творчество, рассмотрением тематики творчества того или иного театра, метод[ами] их работы, выявлением социально-психологической обусловленности тематики и метода работы театра, выполнением поставленных им задач и пр. – дореволюционное театроведение не занималось.
3. По сравнению с другими искусствоведческими дисциплинами театроведение и до сих пор отстает, и не дало должного результата. Труды даже исторического содержания количеством невелики и в большинстве своем стоят вне марксистской методологии. Это, в лучшем случае, труды, носящие историко-культурный, социологический характер и по своей методологической основе идеалистические (Волькенштейн, Волков, Всеволодский-Гернгросс, Булгаков[1465], Временники ГИИ[1466]). Имеющаяся единственная марксистская книга Э. Бескина по истории русского театра и его же книга «Художественная политграмота»[1467] носят отпечаток эклектизма.
4. Для увязки теории с практикой в последние годы производились опыты взаимной связи между театрами и научно-исследовательскими учреждениями, так, на заседании Теасекции ГАХН делали отчеты о своих постановках режиссеры московских и ленинградских театров; в ряде заседаний Теасекции подвергали критике итоги театральных сезонов при участии работников театра; результаты работы Комиссии по изучению зрителя привносились в практику отдельных театров (московский Педтеатр[1468]), но опыты еще не сложились в систему взаимоотношений между театроведческими учреждениями и театрами, и потому об активном и планомерном воздействии данных учреждений на театральную работу говорить не приходится.
5. Нужно отметить, что вся научно-исследовательская работа до последних лет была сосредоточена в руках формалистов и идеалистов (ленинградский ГИИ) и в руках идеалистов и эклектиков (ГАХН до реорганизации). Подсекции марксистского театроведения Комакадемии насчитывается всего 1½–2 года существования. Марксист[ов], а тем более коммунистических сил Теасекции ГАХН даже в настоящее время насчитываются единицы.
6. Имеющийся театральный музей имени Бахрушина, который должен был бы проявить как-то себя хотя бы в сборе и опубликовании исторического материала, дореволюционного и революционного, а также театральная библиотека при Малом театре (кажется, единственная в нашем Союзе)[1469] ни в чем себя не проявили, между тем эти учреждения должны стать важными подсобными базами для марксистской научной мысли в области театроведения и подготовки кадров.
7. Для оживления театроведческой мысли и должной постановки научно-исследовательской работы в области театра необходимо разрешить с максимальной быстротой вопрос о кадрах марксистско-подготовленных работников в специально организованном театральном ВУЗе, необходимо развернуть широко издательскую работу путем создания театроведческого журнала и вообще подвести со стороны надлежащих органов Наркомпроса материальную базу как под указанные предприятия, так и в существующих Литфаках при ВУЗах, театехникумах и др. культурно-просветительных учреждениях, заинтересованных в развитии театрального дела.