о по утрам Ора раскачивается слишком уж долго и не сразу входит во вкус жизни, поэтому ей надо помочь. Например, вопли пораньше устроить, призрака подсунуть или, допустим, двух прискакавших лакеев разом.
– Так где меня атьер ждёт? – уточнила Роен.
– В солярии.
– В малой столовой, – снова хором заявили ребята в ливреях, опять переглянувшись.
– Н-да, накладочка вышла, – хмыкнул Олден, скребя кончик носа.
Красавчик был бледноват, на лбу его поблёскивала испарина, с тех пор, как он появился в покоях атьеры успел выдуть целый кувшин свежего сока, но присутствия духа не терял.
– Ну вот пусть мой суженный сначала определится, где он решил свидание назначить… Да, заодно, пусть всё-таки решит, кто сегодня будет Ноэ, – невозмутимо заявила Ора, намазывая кусок румяного рогалика маслом, – а потом… – Девушка критически оглядела булку и отправила её в рот, вытерев пальцы салфеткой. – Потом приходит сюда сам. Я уже завтракаю. Только пусть является в единственном экземпляре, а то я по утрам нервная.
– Но атьера… – попытался возмутиться один из лакеев.
– Ты слышал, чего сказали? – Ласково поинтересовался Лис. – Ну и вали отсюда! – рявкнул рыжий так, что крышка кофейника нервно звякнула.
Да, видимо по утрам не только Роен страдала излишней нервозностью.
Ора подняла с блюд тяжёлые серебряные крышки, пытаясь решить нелёгкую задачу, чего ей больше хочется – омлета и изумительно поджаренной ветчины или каши с горкой сливок и даже на вид свежайшей клубникой.
– Кстати, а где Грай с Барсом? – осведомилась она у ещё исходящей вкусным парком тарелки.
– Барс охраняет твои… Э-эм, прошу прощения, ваши покои снаружи, в коридоре, – ответил Олден. – А капитан того… курсирует между, – блондин изобразил рукой нечто вроде вихляющей лодки. – Теперь такой порядок, двое при вас неотлучно, а остальные…
– Ну так пусть прикурсирует сюда. – Ора пододвинула к себе кашу, решив, что с омлетом разберётся потом. В конце концов, она больше суток ничего не ела. Если, конечно, не считать едой апельсины. – Мне с ним поговорить надо. И давно мы с тобой перешли на вы?
– Прошу прощения, атьера, но таков порядок и… – зачастил красавчик.
– Поня-атно. Значит фингал под твоим дивным оком мне не примерещился, – резюмировала Роен, руша ложкой сливки, старательно уложенные розочкой. – Ты его очень плохо запудрил. Начальство воспитывать изволит? Ну-ну. Ладно пригласи это начальство, сейчас мы его воспитывать будем.
Грай себя ждать не заставил, явился почти тут же. Видимо, курсировал неподалёку.
– Атьера, – поклонился коротко, спокойный и невозмутимый, как всегда.
И что на неё вчера нашло? Ладно, под выпитое вино ещё и не такое может примерещиться. Прожили и забыли.
– Доброе утро, брат Грай, – поприветствовала Ора, расправляясь с кашей. В конце концов, девушкам из медвежьего угла вежливостью себя можно и не утруждать. Откуда им, тёмным, политесы знать? – Я подумала, что вам стоит заранее знать мои планы. Возможно, это поможет уменьшить охрану. Так вот, сегодня, завтра и послезавтра, кстати, тоже. Короче, ежедневно я буду ездить в госпиталь.
– Я могу узнать, зачем? – помолчав, всё-таки спросил командир.
– Можете, – разрешила Роен, намазывая ещё один кусок рогалика, только теперь конфитюром. – Я буду там учиться. Хирургии. Да, ещё я стану заниматься с преподавателями. Где, как и когда сообщу позднее, этот вопрос мне нужно обсудить с атьером Ноэ.
– Нет, – снова помолчав, видимо, для нагнетания обстановки, выдал экзорцист.
– Что конкретно нет? – подняла бровь Ора, откусывая от рогалика.
– Вы не будете каждый день ездить в госпиталь.
– Что так? – осведомилась Роен, откладывая булку.
Ну вот, весь аппетит пропал.
– Это слишком опасно. Дорога к больнице…
– А мне плевать на ваши сложности, – отрезала Ора. – Я готова подчиняться, брат Грай, но только тогда, когда посчитаю ваши действия разумными. Запереть меня в четырёх стенах – это неразумно. Госпиталь защищён? Думаю, да. Постоянные перемещения… Так, кажется, у вас это называется? Так вот они снижают риск нарваться на демонов.
– Зато повышают риск засады.
– Ну, конечно! С катапультами и баллистами, – закатила глаза к потолку Роен. – Ну так спланируйте дорогу без засад. Город не лес, тут на каждое дерево не залезешь. Зато так можно будет убрать патрули из дома. Хотя бы на день.
– Нет, – гавкнул Грай.
– Вы меня не слышите? – Ора вскочила, скрипуче двинув стулом по паркету и опершись обеими руками о стол. – Или слов не понимаете? Или собственное самодурство дороже разумных доводов?
– Я сказал нет.
– Мне накласть, что ты сказал! Своим скрежетанием их запугивай, – окончательно взбеленившаяся Роен махнула в сторону Лиса. – А я тебя не боюсь.
– Зря, – процедил Грай.
– Да неужто? Что ты мне сделаешь? – прищурилась Ора.
Экзорцист пожал плечами, но не растеряно, а эдак многообещающе.
– Пешком пойдёшь? – спросил ровно.
– Почему пешком? – от удивления она даже тон сбавила.
– Потому что кареты тебе никто не даст, – с ледяной любезностью пояснил Грай.
– Напугал ежа голой задницей! – фыркнула Роен. – Да хоть бы и пешком. Как-то до этого обходилась!
– Нет, – выдал своё коронное командир.
– Да иди ты… – От возмущения атьера даже воздухом захлебнулась. – Да иди ты демону под хвост! Что толку в твоей защите? Или, может, первую Ноэ убили, когда она по улицам шлялась? Насколько я знаю, как раз в доме ты её защитить и не сумел. Ну и какая разница?
Желваки Грая вздулись так, что на левой щеке шрамы вспучились сизыми канатами, а под правой будто камешек перекатывался. Но экзорцист даже не шелохнулся, по-прежнему стоял, скрестив руки на груди.
– Извини, – Ора уставилась на скатерть, теребя в руках салфетку. – Прости, я не хотела…
– Атьер Ноэ просит вас быть готовой к закату солнца, – с идиотской значительностью объявил лакей, нарисовавшийся в дверях. Этот был не из первых двух, а какой-то новенький, третий. – Вы приглашены в королевский дворец на вечер в кругу приближённых, где будете неофициально представлены его величеству.
– Вопрос решился сам собой, – сказал Грай. – Сегодня днём, атьера, вы в любом случае никуда не едите.
– Это ещё почему? – вина виной, а раздражение оказалось всё-таки сильнее, плеснуло волной, накрыв всё остальное.
– Потому что для подготовки к приёму во дворце вам как раз день и понадобится, – резюмировал экзорцист не без мстительности. – Вне зависимости от ваших желаний. Может, охранник из меня и дерьмовый, но такие вещи знаю.
– Мы ещё вернёмся к разговору.
Ора и сама слышала, насколько жалобно и неубедительно это прозвучало.
– Вряд ли, – подтвердил её догадки Грай, резко кивнув на прощание.
***
Роен даже приблизительно не представляла, на что может быть похож «вечер в кругу приближённых». Ну, бал ещё туда-сюда, читывала: свечи горят, сияние бриллиантов отражается в её прекрасных глазах, в его прекрасных глазах отражается страсть, танец кружит, голова тоже не на месте, а в животе порхают бабочки.
Реальность оказалась куда более прозаичной. Во-первых, очень неудобной. Платье, которое служанки во главе с горничной сумели нацепить на Роен только в восемь рук разом, натирало везде, где только можно и где нельзя тоже пыталось, сжимало стальными тисками грудь и рёбра, зато того, что ниже, а ещё рукавов, было слишком много. Нет, наверное со стороны всё это летящее, порхающее и воздушное смотрелось неплохо, но ещё оно так и норовило угодить и под чужие сапоги, и под туфли хозяйки, залезть в камин, поджарится на тех самых свечах и при малейшем шевелении воздуха лезло в лицо.
Во-вторых, реальность оказалась страшноватой. Конечно, колье, серьги, диадема и парные браслеты из белого золота с, понятно, бриллиантами смотрелись неплохо, эдакой изморозью с искрами. Но за их стоимость наверняка можно купить не только дом Холодной Росы, но и на озеро останется, да и на взятки всем слетевшимся чиновникам хватило бы. Оре постоянно казалось, что до смешного крошечный замочек вот-вот расстегнется, она то и дело трогала колье, проверяя, на месте ли оно. И, наверное, выглядела дура дурой. Эдакая взволнованная дева, прижимающая руку к груди, дабы сдержать бешено колотящееся сердце.
В-третьих, откровенно скучной. Ну зал, ну толпа, причём женщины были разряжены, а, точнее, стратегически обнажены и окружены волнами – или облаками, что ли? – развевающихся тканей куда больше Роен. Ну король. Ничего особенного, между прочим. Бледненький прыщавый мальчишка, зевающий так откровенно, что его жалко становилось, потому как величество даже стратегические обнажённости явно не интересовали, хотя, судя по возрасту, должны б.
В-четвёртых, убого. Вызолоченные канделябры и люстры, хрустальные бокалы, облицованный мрамором камин, вазы тончайшего фарфора. И потрёпанные гобелены, откровенно протёртая обивка, трещины на потолке и не слишком чистый пол.
Никто ничем толковым не занимался, толпа двигалась точь-в-точь как мальки на прогретой солнцем отмели – туда, сюда, по кругу и обратно. Трепались, потягивали винцо, женщины неестественно и жутко манерно хихикали. За столами, поставленными на открытой галерее, играли в карты – лишь там и царило некоторое оживление.
На Ноэ посматривали, на Ору, соответственно, тоже, но никто даже поздороваться не подошёл. Знакомство с его величеством ограничилось: «Имею честь представить свою невесту, атьеру Роен из Чистого Дома Холодной Росы». Король кивнул, не удосужившись на них даже покоситься.
Хотя польза всё же была, её статус прояснился: всё-таки пока невеста.
Когда затеяли игру в фанты и некому атьеру выпало выпить вина из туфельки своей соседки, Оре стало откровенно нехорошо, а ещё очень захотелось поинтересоваться у жениха, что же они тут всё-таки забыли? Вот только смелости не хватало, уж слишком неприступным выглядел Ноэ, сменивший кожу на чёрный бархат. Исключая эту малозначительную деталь, он нисколько не изменился, но даже маска его, кажется, излучала недовольство, а, может, даже и раздражение.