«Никогда не любила ребенка… Воспоминания, от которых мне тошно… Ее непрерывный плач… Я не доверяю себе… Пожалуйста, заберите ее… Ни в коем случае не дайте ей отыскать меня…»
Поппи тихонько всхлипнула, но тут же закрыла рот и перевернула страницу, чтобы не читать дальше.
– Что это было? – спросила Азуми с короткой прядью.
Она успела что-то прочитать?
– Я-я не знаю… – Поппи не смогла закончить фразу. В горле стоял комок, и она боялась, что если попытается заговорить, то ее стошнит. Ее рука сомкнулась в кулак, сминая бумагу в плотный комок.
Азуми потянулась к следующей папке. Внутри были черно-белые фотографии девочки, но ее лицо было затерто.
– Эсме скучала по сестре, так? – спросила Азуми. Она покраснела. – Как и я. Наверное, это ее фотография?
Поппи открыла другую папку. На этот раз внутри оказались десятки страниц, исписанных, судя по всему, красным карандашом: скажи что-нибудь скажи что-нибудь скажи что-нибудь.
– Алоизий, – прошептала Азуми. – Мальчик, который не мог говорить.
Поппи покачала головой, глаза щипало. Азуми положила руку на плечо Поппи. Ее пальцы обожгли Поппи точно клеймо, и она дернулась в сторону.
Одно ясно: Сайрус хотел, чтобы Поппи нашла письмо матери. Ему мало было мучить сирот, которых он привез в Ларкспур. Он издевался над Матильдой и Эсме, Алоизием и остальными, пока они не сломались. Должно быть, на это ушли годы. После того как она прочитала жуткое письмо матери, Поппи уже не была уверена, что протянет так долго.
Глава 23
ДЭШ СТАРАЛСЯ НЕ ОБРАЩАТЬ внимания на всхлипывания и шепотки, которые доносились из-за стола, над которым склонились Поппи и одна из Азуми. Вместо этого он делал вид, что разглядывает фотографии Особых на стенах. Он не мог перестать думать о том, что его брат бродит по этим проклятым коридорам, где можно наткнуться на вурдалаков вроде Фоксов или ходячих трупов из теплицы. Да, Дилан мертв, но он был бы жив, если бы не та шутка, которую Дэш сыграл с ним. Он нашел остальных, а теперь он должен искать Дилана, а не копаться в куче бумажек. Он не может позволить Сайрусу запереть брата в этом кошмаре.
– Здесь все очень странно, – сказала Азуми с длинными волосами. Открыв один из ящиков шкафа, она вытащила пару старомодных кожаных ботинок. Сначала она просто держала их за шнурки, после чего отпустила, и они с гулким стуком упали на пол. Азуми вытащила из ящика новую пару. И еще одну.
Поппи подняла взгляд от стола с папками.
– Чьи они? – спросила она, в ее голосе сквозило странное напряжение.
«Куда делся весь ее оптимизм?» – удивился Дэш.
– Может, их носили сироты, которые жили здесь? – предположил Маркус, прислонившись к стене по другую сторону шкафа.
Поппи в каком-то лихорадочном возбуждении вскочила на ноги.
– Что еще в этих ящиках? – спросила она и принялась открывать остальные дверцы, чуть не задев Азуми с длинными волосами. – Смотрите! – Она вытащила куклу с оторванной головой, банку с зачерствевшими сладостями в ярких обертках, несколько порванных нотных тетрадей, проколотый кожаный футбольный мяч и потрепанный блокнот на пружинке, в которой остался карандаш.
– Маркус прав! Это стыкуется с тем, что мы знаем об Особых. Сайрус спрятал все, что осталось от их любимых вещей, – ее лицо светилось от усердия. – Теперь нам осталось только снять с них маски и отдать им эти вещи.
– Можно я взгляну на эту штуку? – попросила Азуми с короткой прядью. Поппи протянула ей блокнот. На каждой странице теснились корявые буквы. Наверху везде стояло «Дорогая сестра». – Эсме, – вздохнула Азуми.
Из блокнота выскользнул листок бумаги, она поймала его на лету. Но, взглянув на него, Азуми с пронзительным криком отбросила листок прочь.
Он упал к ногам Дэша, и мальчик быстро поднял бумажку.
– Не смотри! – закричала Азуми и попыталась выхватить у него листок.
Но он уже посмотрел. Это была фотография с места преступления. На лесной подстилке распластался труп, одетый в грязную, но знакомую одежду. Он видел ее в теплице внизу.
– Нет! – завопила Азуми с длинными волосами, мельком увидев фотографию. – Морико!
Она бросилась к Дэшу. Тот рефлекторно вскинул руку. Она врезалась в него и рухнула на пол.
– Не трогай ее! – заорал Маркус. Он подбежал к Азуми и помог ей подняться.
На Дэша вдруг накатила слабость:
– Я и не трогал! Она хотела…
– Просто оставь ее в покое, – бросил Маркус, уводя всхлипывающую длинноволосую Азуми подальше от Дэша.
– Эт-это фотография моей сестры, – проговорила она. – Она мертва. Она на самом деле мертва!
Она снова залилась слезами, закрыв руками лицо, она дрожала и кашляла. Маркус крепко держал ее.
Азуми с короткой прядью протиснулась между Поппи и Дэшем, лицо у нее было бледное, но спокойное.
– Она специально комедию ломает, – сказала она ровным голосом. – Я не знаю зачем. Но Маркус определенно ей верит.
– Но все равно – откуда эта фотография в архивном шкафу? – спросил Дэш.
– Это похоже на… – Поппи повернулась к Дэшу. – Это на самом деле странно… но я нашла письмо моей мамы. Оно было в папке. – Ее голос дрогнул. – И там написано много чего неприятного про меня.
Дэш шмыгнул носом.
– Когда я остался один в теплице, я видел газету, прилипшую к стеклу. Там было написано, что полиция ищет меня и что я… не хочу даже говорить об этом.
Поппи кивнула.
– Сайрус играет с нами, – сказала она. – Эти письма, фотографии, статьи – тоже его… эксперименты. Он хочет сделать нам больно. И дальше будет делать нам больно. Чтобы проверить, сколько мы можем выдержать. – Поппи бросила взгляд на Маркуса и вторую Азуми. – Ребята, вы слышите? Маркус?
Маркус кивнул.
– Вы нашли что-нибудь? – спросила Поппи. – Компрометирующий документ или что-то плохое о вашей жизни до Ларкспура?
– Нет, ничего, – ответил Маркус. Он избегал смотреть ей в глаза. – Но возможно, я не такой, как вы.
– Ну… может быть, и так, – сказала Поппи, искоса посмотрев на него – она явно ему не поверила. – Может быть, ты особый.
– Что ты скрываешь? – тихо спросил Дэш.
Снизу снова донесся скрежет, а затем раздался звук бьющегося стекла. Шкаф!
Глаза Маркуса расширились от страха. Он отошел обратно к стене, у которой стоял ранее. Камень был испещрен выбоинами. Когда Дэш подошел ближе, Маркус уже лез наверх.
– Маркус! – крикнула Поппи. – Что ты делаешь?
– По-моему, там наверху люк, – ответил Маркус, повысив голос. – Может быть, это выход.
Но когда он добрался до потолка и толкнул деревянную панель над головой, она не двинулась.
– Что это? – поинтересовался вдруг Дэш. Он протянул руку и вытащил маленький черный блокнот, торчавший из заднего кармана штанов Маркуса.
– Если честно, – ответил Маркус, спускаясь вниз, – я забыл, что он у меня.
У него был расстроенный вид.
– Судя по всему, это дневник Сайруса. Он там пишет про растение под названием «дельфиниум».
– Дельфиниум? – эхом отозвалась Поппи, листая блокнот.
– Видимо, это был любимый цветок его отца, – сказала Азуми с длинными волосами, потирая подбородок там, куда ее ударила другая Азуми. – Там написано, что есть два вида растения: дельфиниум и консолида.
Поппи подняла глаза, ее лицо побелело.
– Я понимаю, – сказал Маркус. – Так зовут твою двоюродную сестру. Родители Конни, должно быть, назвали ее в честь цветка.
– И дельфиниум, – прошептала Азуми с короткой прядью. – Дельфиния… Дел…
– Если дом – это загадка, – проговорила Поппи, – придуманная Сайрусом, чтобы мучить детей, то мы обязаны это прочитать.
Дэш коснулся ее плеча:
– Поппи, у нас мало времени. Эти ребята каждую секунду могут прорваться…
– Это важно, Дэш, – сказала она и, метнувшись к ближайшей свечке, плюхнулась на пол и скрестила ноги по-турецки.
– Нет! – взвизгнул Дэш, в нем вдруг вспыхнула ярость. Все подскочили и посмотрели на него так, будто он сейчас взорвется. Но Дэш уже не мог сдерживаться. – Это больше не важно. Я нужен брату! Азуми нужна сестре – кто бы из этих двоих ни была настоящая Азуми. Мы знаем, что когда-то давно этот дом принадлежал твоей семье. И что? Твой прапрапрадедушка – или кто он там? – был полнейшим психом? Ну и что? Оставь прошлое в прошлом! Это не поможет нам получить то, что нам нужно сейчас. А сейчас нам нужно выбраться из этой комнаты!
Какое-то время все молчали, растерянно уставившись на него.
– Забавно, – заметила наконец Поппи, – слышать это от тебя.
– От меня? – переспросил Дэш.
– Оставь прошлое в прошлом? – медленно произнесла Поппи. – Дэш, Дилан мертв. А мы нет. И ты нет.
Азуми с короткой прядью подняла руку:
– Ребята? Вам не кажется, что Сайрус именно этого и добивается? Мы уже знаем, что ссоры нас до добра не доведут.
Она моргнула Дэшу, как будто движением ресниц могла смахнуть неведомое заклятье, которое на него навели.
– Поппи нашла выход из первых двух комнат. Почему бы просто не дать ей сделать то, что она хочет?
Дэш сжал кулаки и отвернулся, а Поппи начала читать, ее голос дрожал от гнева и боли.
Глава 24
10 июля 1937. Вчера детей опустили в усыпальницу Ларкспура. Гейдж, Сибилла, Элиза, Джеймс и Орион. Покойтесь с миром, дети…
ПОППИ ОТОРВАЛА ВЗГЛЯД ОТ БЛОКНОТА, стараясь не дать волю эмоциям.
– Это имена первых сирот. Тех, которые утонули… и пытались утопить нас, когда Сайрус плыл к берегу.
Азуми с короткой прядью села рядом:
– Чудовище.
Маркус и вторая Азуми сели в отдалении. Дэш продолжал слоняться по комнате, его все еще трясло от злости.
– Следующая запись появилась только через несколько месяцев, – сказала Поппи, перелистнув страницу.
1 октября 1937. Тяжелые воспоминания возвращаются. Недавно я видел, как по двору крадется странная тень, которая преследовала меня в детских снах. Когда я пытаюсь посмотреть прямо на нее, она исчезает. Чего она от меня хочет? Я должен что-то предпринять, пока эти мысли не свели меня с ума.