Болвандес скрипит зубами. Он все еще взбешен.
Это вызывает у меня легкую улыбку.
– Спасибо, – благодарю я его.
Он кивает, но как-то задумчиво.
– Твой отчим в курсе того, о чем ты мне рассказал?
Я хмыкаю.
– Наверное.
– Но ты в этом не уверен?
– А есть разница?
Он серьезно смотрит на меня.
– Это важный вопрос, Мерф.
Открываю рот, чтобы возразить, но вдруг осознаю: он прав.
Я пытаюсь взглянуть на наши с Аланом отношения под другим углом – будто ему ничего неизвестно о нашей семейной истории. Мы с мамой никогда не говорили об этом. Ни разу. Помню, как я приложил все силы, чтобы учиться на «отлично», как будто пятерками мог загладить свою вину за то, что не уберег Керри и отца. Помню, в какой чистоте держал свою комнату. Как выполнял всю работу по дому. Как старался не попадаться ей на глаза.
Она ничего этого не замечала. И я перестал стараться. К тому времени как в нашу жизнь вошел Алан, мы с мамой уже словно обитали на разных планетах. Понятия не имею, рассказала ли она ему нашу историю.
Но разве это имеет значение? Я не могу изменить того, что уже сделано. Никто не может.
– Я согласен с твоей подругой, – говорит Болвандес. – Мне кажется, ты должен поговорить со своей мамой.
– Я не знаю, что ей сказать. – Бросаю взгляд на часы на приборной панели. – Еще и по шее получу за то, что не вернулся домой сразу после работы.
Болвандес вынимает из кармана мобильный.
– Давай их номер. Скажу, что сам тебя задержал.
На душе становится легче.
Он позвонил нам домой, с легкостью решив тем самым одну из моих проблем. Теперь нагоняй мне не грозит.
Это так просто. Мне вспоминается взгляд миссис Хиллард и ее слова: «Если у тебя возникнет какая-нибудь проблема, ты можешь просто рассказать о ней мне». А потом то, как она приняла мое объяснение, почему я не выполнил домашнее задание, и разрешила мне сделать его на уроке.
– Пусть это и был всего один день, – произносит Фрэнк, нажав на отбой, – но ты не сможешь наладить отношения ни с мамой, ни с ее мужем, если продолжишь идти по выбранному тобой пути.
При упоминании об Алане мысли принимают мрачный оборот.
– Я и не хотел ничего налаживать. Я хотел просто исчезнуть. Но облажался.
– Ну не знаю, Мерф. – Мы поворачиваем к кладбищу, и Болвандес медлит со следующими словами, словно не уверен, стоит ли их произносить: – Может, ты лишь пытаешься себя в этом убедить?
– Что? – хмурюсь я.
– Вряд ли ты действительно хотел себя убить.
Я припарковываюсь рядом с его машиной на пустой стоянке для работников кладбища.
– Ты не слышал, что я тебе говорил?
– Слышал. Может быть, ты и хотел попробовать покончить с собой, но не думаю, что ты на самом деле хотел умереть.
– А какая разница?
Болвандес открывает дверцу, выходит из машины и стоит, глядя на меня сверху вниз.
– Ты пристегнулся.
Я устремляю взгляд в темноту за лобовым стеклом.
– Не поможешь мне завтра вечером? – спрашивает Болвандес. – Мне придется поработать вдвое больше, чтобы скосить траву на обоих участках.
Рад слышать вопрос. Он не приказывает мне, и я волен отказаться.
Я киваю.
– Приеду сразу после уроков. Мы все покосим.
– Спасибо, Мерф.
Он захлопывает дверцу.
Такое ощущение, что тьма вокруг меня расступилась.
Глава 35
От: Мрак
Кому: Девушка с кладбища
Дата: вторник, 8 октября, 21:12:44
Тема: ДМ
Что случилось? Ты в порядке?
В полдесятого вечера в мою дверь стучит папа. С радостью притворилась бы, что сплю, а не таращусь в мобильный, но у меня горит свет, и если я не отзовусь, то папа зайдет проверить, все ли со мной хорошо.
– Входи, – приглашаю я.
Он приоткрывает дверь.
– Ты не против компании?
Против! Мне хочется заползти под кровать и с месяц проспать там. Я несколько часов просидела на могиле, пытаясь написать маме письмо. Но так и не смогла объяснить, как потеряла голову от парня, который, возможно, ее убил.
Горло сжимается, не давая вздохнуть. Если бы судьба имела человеческий облик, я бы хорошенько врезала ей.
– Джульетта? – обеспокоенно вглядывается в мое лицо папа.
Я тру глаза. Знаю, он хочет как лучше, но сегодня я не готова для отцовско-дочерних разговоров.
– Я очень устала, пап.
– Хорошо. – Он кивает. – Я тоже подумал, что уже поздновато. Скажу им, что ты спишь.
Папа начинает закрывать дверь.
«Им?»
Первая мысль: ко мне пришли Деклан с Рэвом! Сердце подпрыгивает к горлу и заходится как сумасшедшее.
– Подожди! – сажусь я в постели. – Ко мне кто-то пришел?
Папа недоуменно хмурится.
– А ты что подумала, когда я спросил, не против ли ты ком…
– Я тебя не поняла.
Слова выползают изо рта со скоростью черепахи. Сердце бьется так, словно меня накачали адреналином и кофеином одновременно. Может, Деклан пришел объясниться? Извиниться? Убедить меня в том, что его судимость никоим образом не связана с моей мамой?
Эти мысли не должны приводить меня в такое возбуждение, но я ничего не могу с собой поделать. Укол вины ничто по сравнению с охватившим меня волнением. Я худшая дочь на свете.
Я отбрасываю с лица волосы. Они спутались от ветрюги на кладбище.
– Кто это? Зачем они пришли?
Теперь папа смотрит на меня как на чокнутую. И он не так уж далек от истины.
– Это Роуэн. Она пришла с мальчиком. Кажется, его зовут Брондан.
– Брэндон. – Воздух разом выходит из легких. Я даже не успела понять, взбудоражила меня или разозлила мысль о том, чтобы столкнуться сейчас лицом к лицу с Декланом. – Пусть поднимаются.
– Да уж, блин, поднимаемся! – кричит с лестницы подруга. – Ты можешь игнорировать мои звонки, но не сможешь проигнорировать начос белл гранде!
Они топочут по ступенькам, и папа отходит, пропуская их. Роуэн нежна и изящна в лосинах и тончайшей белой блузке навыпуск. У нее в руках большой пакет из Taco Bell. На Брэндоне джинсы в обтяжку и расстегнутая клетчатая рубашка, под которой надета футболка с надписью Bacon is Meat Candy. Они словно сошли со страниц романа – ангел и ее дружок стиляга.
На мне пижама, а на щеках, скорее всего, засохшие дорожки туши. Роуэн ставит пакет рядом со мной на постель, забирается на нее сама и обнимает меня.
– Джулс… Что случилось? Мне сказали, что ты потеряла сознание в столовой. Почему ты не позвонила? Как добралась домой?
– Я не теряла сознание. – Вытираю шершавые от слез щеки. – У меня была паническая атака, и Викерс разрешила оставшиеся уроки позаниматься самостоятельно.
Психолог впервые за прошедшие недели проявила ко мне хоть каплю сострадания.
Брэндон молча достает из пакета еду, не обращая внимания на то, что я похожа на замотанную в одеяло растрепанную кикимору. Это мне в нем и нравится.
Кстати, мне не помешало бы надеть лифчик. Я высвобождаюсь из объятий подруги и скидываю с себя одеяло.
– Пойду надену что-нибудь поприличней. Сейчас вернусь.
До меня долетает запах еды, и я осознаю, что не ужинала и почти не обедала.
– Спасибо, что принесли поесть. Умираю с голоду.
В ванной я умываюсь, чищу зубы и закалываю волосы. Одежду я хапнула, какая под руку попалась: джинсы и майку. Все лучше, чем прошлый наряд, в котором я, наверное, смахивала на обезумевшую Офелию.
Вернувшись в комнату, обнаруживаю, что Роуэн уже застелила мою постель, устроив на ней подобие шведского стола. По радио играет тихая музыка. Папа принес газировку.
Я готова разрыдаться, потрясенная до глубины души их добротой. Как давно у меня не было чего-то подобного. Да и не заслуживаю я этого.
– Тебе приходили сообщения на мобильный, – сообщает Роуэн.
Я беру его в руки и нажимаю на кнопку.
Мрак: Я серьезно. Ты в порядке?
Снимаю блокировку экрана и быстро печатаю:
Девушка с кладбища: Да. Друзья в гости зашли. Напишу позже.
Отключаю экран и засовываю мобильный под подушку.
Роуэн наблюдает за мной с тарелкой начос в руках.
– Что это было?
– Не знаю.
– Не знаешь?
Я хватаю тарелку и начинаю заполнять ее чипсами, сыром и говядиной.
– Не знаю.
– Таинственный парень?
– А есть таинственный парень? – спрашивает Брэндон.
Он устраивается на стоящем в углу компьютерном кресле, положив себе в тарелку четыре тако.
– Вроде как, – сую я в рот начос.
Мрак не ответил на вопрос, который я задала ему днем. Его молчание и есть ответ? Или он забыл ответить, разволновавшись за меня?
Деклан слишком резок и прямолинеен, поэтому не стал бы увиливать от ответа. Когда мы сидели в столовой, он не ушел от ответа на вопрос о дате, так почему же сейчас не скажет прямо, что он – это Мрак? Почему не признается мне? Может, потому, что Мрак вовсе не Деклан Мерфи? В чем тоже есть смысл. В каком-то роде.
Мы долгое время молча едим. По радио играет песня за песней. Наконец я нарушаю тишину. Мой голос звучит тихо, но ровно:
– Деклан Мерфи разбил свою машину в тот самый вечер, когда погибла моя мама. Из-за этого мне на обеде и стало плохо. Думаю, он мог быть виновником аварии. Он напился и был не в себе.
Роуэн замирает, не донеся начос до рта.
– Ты рассказала об этом отцу? Он вызвал полицию?
– Я никому об этом не рассказывала. Я не… не знаю подробностей. Вдруг время не сходится? Или…
– У тебя есть компьютер? – спрашивает Брэндон. – Я могу глянуть.
– Глянуть что? – выпрямляюсь я.
– Я знаю пароль к местной базе данных отдела криминальной хроники.
Наклонившись ко мне, Роуэн театрально шепчет:
– Он парень не промах.
– Правда? Откуда? – Это я Брэндону.
– С моей стажировки. Думал, они сменят потом пароль, но они этого не сделали, – пожимает он плечами. – Там много интересного. Иногда я поглядываю туда. Сейчас посмотрим, есть ли там подробности этого дела.
У меня старый ноутбук папы. Он в рабочем состоянии, но медли