Летом жилище смотрителя маяка превращалось в недорогую гостиницу для туристов, но в прочее время все ночевки на острове были запрещены.
Ветер задувал с востока, неся с моря зверский холод.
Прямо перед ними возвышался дом смотрителя маяка, сам маяк располагался дальше на скале. Дом оказался куда больше, чем ожидала Эйра, два этажа плюс подвал. Сбоку находилась еще одна пристройка и ряд уборных.
Эйра дернула входную дверь за ручку – разумеется, заперто. Лестница рядом вела в подвал. Она постучала и прислушалась, но море заглушало все звуки.
– Если бы я владела таким домом, – обратилась она к капитану судна, – я бы хранила ключ от него где-нибудь поблизости. Представляете, как неудобно – приплываешь на остров и обнаруживаешь, что ключ остался на материке.
– Хотите, чтобы я им позвонил?
– А у вас есть номер?
Естественно, капитан судна был знаком с теми, кто заведовал гостиницей, глупо, что она раньше об этом не подумала. Он встал с подветренной стороны, а Эйра двинулась в обход дома. Большие окна подвала глядели на море – такое ощущение, словно его специально оформили так, чтобы проводить здесь праздники и устраивать вечеринки. Она исследовала пристройку, тоже запертую, прошлась вдоль ряда уборных и проверила, как ловит сигнал. Ловило отлично, и Эйра отправила Силье сообщение про то, что она уже на острове, попутно скинув ей информацию про судно, которое ее сюда доставило.
Во дворе она встретила капитана со связкой ключей в руке.
Первым делом – дверь подвала. Внутри пахло свежей отделкой – здесь совсем недавно сделали ремонт. Душевые кабинки и прачечная, никаких запертых помещений, свободный доступ к воде и окнам – выбраться отсюда не составило бы никакого труда. «Куда сложнее выбраться с самого острова, – подумала Эйра, – особенно если твой телефон остался в Хэрнёсанде».
Эйра поднялась на первый этаж и продолжила осмотр там: большая комната с двухъярусными кроватями и окнами на море, общая кухня. По старой привычке заглянула в холодильник, тот стоял выключенным, внутри обнаружилось лишь несколько бутылок с кетчупом и пара консервных банок.
Пристройка тоже пустовала, по всей видимости, в летние месяцы она служила рестораном – большие холодильники, посудомоечная машина. Уборные оказались вполне современными туалетами, она воспользовалась одним из них.
Четырехугольная башня вздымалась на самом краю скалы. Крепкая дверь с двойным замком, ни один ключ к нему не подошел. Эйра обошла зданием кругом и, приподнявшись на цыпочках, заглянула в самые нижние окошки – внутри горело аварийное освещение.
Ничего.
У нее закружилась голова, когда она приблизилась к краю.
Очень хотелось верить, что она ошиблась и что ГГ даже мысли такой не могло прийти в голову – отправиться на море, где скалы круто обрываются вниз. Куда угодно, но только не сюда.
Где один толчок – и все.
Сколько же здесь, ведь ей где-то попадались эти цифры. Ах да, семьдесят метров над уровнем моря.
Эйра думала о вещах, о которых ей совершенно не хотелось думать. Например, о том, что нужно прислать сюда поисковую группу с собаками. Завтра, когда взойдет солнце, а это около двенадцати часов дня. Долгая ноябрьская ночь.
Она подумала о том, чтобы снова сесть на судно, пуститься в обратный путь по враждебно настроенному морю.
– Ну что, как, по-вашему, есть здесь кто-нибудь? – спросил подошедший сзади капитан.
У Эйры не отложилось в памяти его имя – наверное, когда он представлялся, все его слова сдуло ветром. Да и ей, в общем-то, не до того было. Все заслонило собой то самое пьянящее чувство, когда нападаешь на нужный след, оказываешься на правильном пути.
– Вы не знаете, здесь есть еще дома? – спросила она.
– Мне об этом не известно. Если бы было светло, вы могли бы обследовать пещеры, но сейчас я туда не пойду – опасно.
– Здесь есть пещеры?
– Есть, но чтобы туда отправиться, нужно иметь рядом с собой профессионала. – Вначале капитан с куда бо́льшим энтузиазмом предлагал ей свои услуги – переправил через море, сам вызвался помочь добраться до маяка, – но тут Эйра поняла, что надо и меру знать, большего требовать от него нельзя.
– Возвращайтесь обратно на сушу, – сказала она. – Я останусь здесь на ночь.
– Вообще-то это запрещено, – капитан в нерешительности поскреб подбородок.
– Я из полиции, нам все разрешено. Завтра утром здесь будет поисковая группа, поэтому будет лучше, если я останусь на острове.
Эйра слегка лукавила. Ей не хотелось снова забираться на эту посудину, во всяком случае, пока море оставалось черным и неприветливым, но, помимо этого, было что-то еще. Ощущение, что она не должна покидать это место. Мучительное нежелание это делать.
– Я передала коллегам ваши контактные данные, поэтому будьте готовы, что вам позвонят, – предупредила она. – Завтра с утра пораньше нам потребуется ваша помощь, когда мы начнем обыскивать остров.
– А вы не боитесь темноты? – предпринял последнюю попытку капитан.
– Я не боюсь темноты, – отрезала Эйра.
Вскоре она увидела, как вниз по склону заскользил луч фонаря, последний раз мелькнул за деревьями и пропал.
Рокот моря. Одинокий крик морской птицы.
Облик профессионала дал трещину. Сила одержала верх над всем остальным. Эйра опустилась на землю, судорожно тиская в пальцах камешки гравия.
Она с таким успехом избегала этого, с таким старанием обманывала саму себя, оправдывая в себе те чувства, которые ей не следовало испытывать. Он был ее шефом, естественно, ей хотелось, чтобы он ее заметил, она восхищалась им, это чувство было сродни любви. Как она могла, замерев, наблюдать за его руками, все еще со следами летнего загара, с широким кольцом на правом мизинце, когда он чего-нибудь касался, телефона, ручки, да чего угодно. Разливавшееся при этом в ее груди тепло, которое она должна была гнать от себя прочь.
Если он где-то здесь, то, по крайней мере, он не один.
Если на рассвете, когда берег, скалы и обрывы примут свои очертания, они найдут его труп, то она хотя бы будет там.
Так продолжалось до тех пор, пока Эйра не почувствовала, что замерзла.
Она поднялась на ноги и двинулась к дому смотрителя маяка, включила в одной из спален обогреватель. В шкафчике на кухне нашлось полбутылки лимонада и пакетик печенья. Быстроусвояемый сахар.
Затем Эйра отправила прокурору по электронной почте письмо, в котором предложила прислать на рассвете на Хёгбонден собак-ищеек, присовокупив к этому изрядное число вопросов, которые следовало задать на очередном допросе Санне Мелин.
Попутно почитала, что нового произошло в расследовании. Судебные медики отдали тело Дамира Авдика родственникам. Сестра собиралась забрать его домой в Сараево, чтобы похоронить рядом с родителями. Вскрытие подтвердило, что он скончался от удара ножом в спину. Преступник был ниже ростом и правша. Санна Мелин подходила под это описание.
Также кто-то быстро уладил все формальности с банком и получил выписку со счета Лилли Мелин. В нем присутствовали операции, которые вряд ли могла осуществить девяностотрехлетняя старуха – например, заправка бензином поблизости от Эрншельдсвика неделю назад и покупка еды.
Взгляд Эйры вперился в дату. Роковую, пугающую дату.
Двести двадцать крон в магазине спиртных напитков.
Выписавшись из номера отеля «Штадт», тем же самым утром Санна Мелин воспользовалась картой своей бабушки, чтобы расплатиться за покупки в магазине Хэрнёсанда. Двести двадцать крон – две бутылки вина или одна, если она покупала дорогое. И сразу же следом оплата в продуктовом магазине.
После этого Санна села в машину, и ГГ вдавил газ в пол.
Эйра перевела телефон на энергосберегающий режим, чтобы его хватило до утра. Ее самой тоже должно было хватить до утра, поэтому она вскрыла консервную банку, суп с мясом, и разогрела ее содержимое в микроволновке.
Шум моря проникал внутрь. Из головы все никак не шла мысль о скалах снаружи. Высота падения. Неистово бьющиеся о камни волны.
Крики морских птиц, слетевшихся на неожиданное пиршество.
Отогнав от себя эти жуткие мысли, Эйра попыталась представить себе то время в конце сороковых годов, когда на острове проживало больше двадцати человек. В некоторых комнатах еще сохранились следы изразцовых печей, на смену дровяным плитам пришли современные электрические. Лилли Мелин, помогавшая на кухне, еще такая юная, как должно быть тяжело ей было, и все же она чувствовала себя здесь свободной. Возможно, такое представление сложилось у нее со временем – сладкие воспоминания юности, много позже приукрашенные, когда узнаешь, какой может быть на самом деле жизнь, а так хочется верить, что ты рожден для чего-то другого.
Эйра подумала о любви, нашедшей здесь свой причал. Представительный мужчина в военной форме. Возможно, Лилли забеременела, и он, как человек чести, взял ее в жены, во всяком случае, на несколько лет. Эйра представляла себе, как семнадцатилетняя девушка носится вокруг в своем переднике, занятая делами, стоит у раковины и руками моет посуду, чистит картошку. Набирает воду… интересно, откуда? У них уже имелся в то время водопровод или приходилось таскать воду на себе в гору? Корзины с провизией, канатная дорога – и как только они умудрялись вести хозяйство в таком суровом и изолированном месте? Вряд ли у них был холодильник, разве что в пятидесятые, когда компания «Электролюкс» совершила свое массовое вторжение во все шведские дома – Эйре доводилось видеть рекламу с веселыми домохозяйками в узких платьях в газетах, которые собирала и хранила у себя ее бабушка, помимо всего прочего, – но как люди жили раньше?
Никакого ледника внизу Эйра не обнаружила. Накинув пуховую куртку, она еще раз обошла вокруг дома. Ни погреба, ни хранилища для съестных припасов.
Деревья раскачивались и гнулись на ветру. Остров, отделенный от материка необузданными водами Ботнического залива. Где-то же они должны были хранить свои припасы.
Эйра ощущала присутствие пропасти, которая была совсем близко. Убегавшая со двора тропинка слабо виднелась во мраке, свет маяка немного освещал дорогу.