Изучающий и вместе с тем сомневающийся. Тот полицейский, что сидел в нем, вернулся.
– Другая наша знакомая, – проговорил он. – Лина Ставред.
Эйре стало дурно.
– Это неправда.
– В Стокгольме, наверное, тоже так сначала подумали, когда обнаружили ее имя в списке официально признанных мертвыми больше двух десятков лет назад.
– Ее подозревают в убийстве? – с трудом выдавила Эйра.
– Ясное дело.
Сказать на это ей было нечего. В голове замелькали сменяющие друг друга кадры. Вот школьный снимок веселой девочки, которая пропала в июньский день 1997 года. А вот Лина на руинах лесопилки в Локне с железным прутом в руке, а рядом с ней Магнус, который едва там не погиб.
За исключением двух замешанных в этом деле людей, Эйра была единственной, кто знал, что тогда случилось на самом деле. Ее брат взял на себя вину за преступление, которого он не совершал, и она позволила ему это сделать. Это был его выбор. Магнус грозился признаться и в убийстве Лины, если Эйра расскажет кому-нибудь правду. Тогда он вообще получил бы пожизненное.
Все это время вынужденная ложь не давала Эйре покоя, но ради своего брата она молчала.
И ни на секунду не задумывалась о том, что Лина снова себя проявит.
– Помнишь, я сказала тебе тогда, – слова скатывались с ее языка медленно и опасно, – что, возможно, Лина Ставред жива?
В тот раз они точно так же сидели в квартире ГГ, только на балконе. И на дворе было лето.
– Да, и я ответил тебе, что дело закрыто, – кивнул он.
– Что ты сказал Костелю сегодня утром?
– Что я сейчас на больничном, но как только вернусь к работе, обязательно пересмотрю старые дела.
– Так ты вернешься?
– Была у меня мыслишка, – признался ГГ, – удрать в доставшуюся от отца хибару на берегу, да брат может продать ее. Думаю, хватит с меня моря.
Эйра собиралась лишь ненадолго заскочить в полицейский участок, раз уж она все равно оказалась в Сундсвалле, и вернуть служебный ноутбук. Ей казалось разумным покончить со всем именно сейчас, пока она на больничном.
«Отдохните хорошенько», – сказал ей домашний доктор.
Больше от нее ничего не требовалось, во всяком случае, ничего, что было выше ее разумения. Нельзя найти всему объяснение. Предварительное следствие закончено, и, вероятно, уже завтра с утра будет возбуждено уголовное дело. Санна Мелин находилась под арестом в Хэрнёсанде. Доказательная база местами хромала, но была достаточно солидной для того, чтобы засадить ее на очень долгий срок. Медицинское освидетельствование показало, что женщина страдает расстройством личности. Более четкий диагноз будет поставлен позже, при более детальном обследовании.
– Она терпеть не могла, когда ее бросали, – сказала Силье, которая время от времени звонила Эйре, чтобы держать ее в курсе последних новостей. – И Дамира она ударила ножом в спину. Это тебе о чем-нибудь говорит?
– Что он собирался уйти?
– А Микаэль Ингмарссон сам сказал, что порывает с ней отношения. Мы не знаем, как обстояли дела с Хансом Рунне, но он никому не рассказывал о своей личной жизни. И он был недоволен, когда увидал вместо дома лачугу. Может, в тот день он тоже брякнул что-нибудь о разрыве. На свою голову.
– Она что, думала, что удержит их при себе, если запрет?
– Во всяком случае, так бы они точно уже никому не достались.
Рассуждения на тему психологии личности не были коньком Эйры, но тут Силье помимо всего прочего упомянула еще одну вещь, и Эйра не смогла удержаться от того, чтобы не начать думать дальше в этом направлении. Напрямую с делом это связано не было, но все же такая возможность имелась.
– Мне тут вдруг пришло в голову, насколько незаметной во всей этой истории выглядит мать Санны Мелин, словно ее и не существовало или ей не дали существовать, – сказала Силье, когда Эйра доложила все, что знала, но еще не успела записать. – Есть даже такой термин, когда новая женщина выгоняет из дома ребенка мужчины, нажитого им от первого брака, и он позволяет этому произойти. Синдром Золушки, вот как это называется! Вот только никто не хочет верить, что в жизни такое случается сплошь и рядом.
Эйра спешила в туалет и уже опаздывала, когда из всех возможных людей столкнулась не с кем-нибудь, а именно с Норой Берентс.
– О, здравствуй, Эйра! Как я рада тебя видеть. А я думала, ты на больничном. Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, – сказала Эйра, пытаясь ничем не выдать ропот своих внутренностей. Кроме того, ей тут же стало стыдно за то, что она на больничном, когда очевидно, что она не настолько больна, раз носится по полицейскому участку. С трудом ей удалось выдавить из себя улыбку. – Я лишь заехала вернуть ноутбук.
– Зачем это?
Эйра объяснила, что она собирается еще какое-то время побыть дома, что домашний врач ей разрешил, а ноутбук она, в принципе, одалживала только для этого расследования, и что если смотреть формально, то она лишь временно замещала чужую должность, и теперь ей пришло время возвращаться обратно в Крамфорс.
– Надо же, впервые слышу, – отреагировала Берентс и, понизив голос, сказала: – Меня как раз расспрашивали о тебе и твоем вкладе в это дело. Кажется, тот, кого ты замещала, уволился.
– В самом деле?
– Как ты знаешь, я была занята, поэтому еще не дала ответ, но я собираюсь рекомендовать тебя на это место. Без твоего вклада…
– Прошу меня извинить, – и Эйра жестом показала в сторону туалета, – но мне очень надо…
Она едва успела запереть за собой дверь и повернуться к унитазу, как ее стошнило. Кофе и минеральная вода, завалявшийся в машине «Сникерс» – все то, что она съела или выпила после того, как выехала из дома, вышло наружу. Так никуда не годится. Живот продолжало сводить. Она должна приучить себя питаться чаще и следить за тем, что сует себе в рот. Морковка в сумке, пакет диетического печенья.
Она умылась холодной водой и немного посидела в туалете, приходя в себя.
Регулярность наступления месячных явно не была в числе тех вещей, на которые Эйра обращала внимание в последнее время, в противном случае она бы отреагировала на все это раньше. Она не понимала, как это могло произойти. Она что, забыла выпить противозачаточную таблетку, или та не помогла? Такое порой случается.
В первый момент, когда на тесте на беременность неумолимо проступили полоски, ее вдруг обуял безудержный смех. То-то будет здорово, если Август женится в Стокгольме, а ребенка получит в Одалене. Интересно, во что тогда превратится его свободная личная жизнь?
Но, что ни говори, а это серьезно, и прямо сейчас она не была к этому готова.
Следующая мысль сразила ее наповал.
Рикен.
О каком там сроке идет речь? Разумеется, никаких дневников Эйра не вела и дат не отмечала, но благодаря расследованию сумела определить те самые вечера. Первый раз с Августом – когда она приехала на поезде из Умео после встречи с судебным медиком, попутно навестив своего брата в тюрьме, возможно, именно поэтому она чувствовала себя более одинокой, чем всегда. А потом был вечер, когда ГГ нагрянул к ней домой и ей захотелось сбежать от самой себя и от него, и она, прихватив с собой пакет со старыми школьными сочинениями тетушки Рикена, рванула к нему в Стринне.
Между двумя этими вечерами прошло немного дней. Собственно, совсем мало.
Эйра сполоснула запястья ледяной водой, как она это делала еще подростком, когда напивалась. Может, от токсикоза это тоже поможет.
Когда она вышла, Нора Берентс все еще была в коридоре. Она закончила говорить с кем-то по телефону и вернулась к прерванному разговору про вакантное место.
Как будто это так просто.
– Я должна подумать, – сказала Эйра.
Благодарности
Я горячо благодарю всех тех жителей Одалена, которые отвечали на мои многочисленные вопросы, возили меня туда, куда я бы не смогла добраться на велосипеде, делились рассказами и историями и проверяли упомянутые в книге подробности про жизнь в Онгерманланде. Это Ула-Карин Халльстрём Сален и Ян Сален, Матц де Валь, Тони Наима, Фредрик Хёгберг и многие другие. Я также хотела бы поблагодарить (посмертно) поэта Биргера Нормана, который пробудил во мне любопытство и любовь к этому краю, равно как и его детей, Боссе и Черстин, которые разрешили мне включить его стихи в эту книгу.
Больше спасибо Веронике Андерссон из Отдела по расследованию особо тяжких преступлений в Сундсвалле и многочисленным сотрудникам полиции региона, равно как и Перу Бухту, моему кузену и бывшему следователю полиции, Юханне Лойсель из Центра судебной медицины в Умео и Петеру Рённерфальку за подробности, касающиеся медицинской экспертизы. Также спасибо Хансу Гранквисту, Марио Веласкесу Кастро и Фредрику Пальмквисту за прогулки по лесам, рудникам и беговым дорожкам.
Все возможные ошибки и неточности в тексте допущены исключительно по моей вине.
Моя самая горячая благодарность тем, кто поддерживает меня в моем писательском труде и делает его менее одиноким: Гёрану Паркруду за трудные вопросы и длинные беседы, Лизе Марклунд, Гиту Харингу, Анне Цеттерстен, Боэлю Форсселлю и Малин Крепин за чтение и острый критический взгляд на героев и текст. Без вас я бы не справилась.
Спасибо моему издательству, Кристофферу Линду, Кайсе Виллен и всем тем, кто трудится в «Линд и Ко» – это всегда радость работать с вами. Благодарю Астри фон Арбин Аландер, Кайсу Пало и весь коллектив «Аландер Агенси» – я так счастлива, что именно вы занимаетесь моими книгами.
Спасибо Астрид, Амели и Матильде, самым дорогим мне людям, за каждую минуту, которую вы проводите рядом со мной, волнуетесь за меня и поддерживаете. Спасибо вам за то, что вы такие чудесные и замечательные.
Туве Альстердаль