[3].
Ситуация меняется лишь тогда, когда ИПЦ v.1.0 достигает своего, я бы сказал, периода полураспада: регрессивная периферия движения проникает вглубь и, в дальнейшей перспективе, совсем съедает его.
В греческом старостильничестве момент перехода от v.1.0 к различным v.1.0 очень заметен — это раскол 1937 года. В российских ИПЦ нельзя указать такого момента, т. к. их жизнь была, с одной стороны, более законспирированной, а, с другой стороны, изначально более разобщенной; но суть от этого все равно не меняется.
Версии ряда 1.x образуются в результате процессов групповой регрессии. Не буду тут излагать подробно всю теорию (которую изначально разработал Бион в 1940-е —1960-е гг., а в наиболее современном виде можно почитать у Кернберга [Otto F. Kernberg, Ideology, Conflict, and Leadership in Groups and Organizations, New Heaven / London: Yale UP, 1998)]. Поэтому я ограничусь приложением к нашему частному случаю.
Изначально ИПЦ формируется в ситуации противостояния и борьбы, и поэтому она должна получить некоторое сходство с армией. В каком-то смысле, это всегда можно сказать о Церкви, но здесь появляется и дополнительный и очень конкретный смысл. Армия — это, как было замечено, искусственно созданная и (поэтому) управляемая «регрессивная» группа определенного типа. Если армия управляется плохо, то она превращается в регрессивную группу уже без всяких кавычек. То же самое происходит и с ИПЦ v.1.0.
Первым и главным результатом регрессии становится образование регрессивных групп типа fight-flight («нападения-бегства») по Биону. Далее происходит образование еще более регрессивных dependency groups («групп зависимости»). Все эти группы могут быть (или не быть) сколь угодно канонически и догматически положительными, но, с точки зрения менеджмента, это им не поможет. Разумеется, даже если на данный момент какие-то из этих групп сохраняют догматическую и каноническую чистоту, то это происходит не благодаря, а вопреки деятельности их лидеров.
Групповая регрессия характеризуется особыми процессами отбора лидеров и деформации поведения рядовых членов.
Группы fight-flight устроены по принципу «дружбы против кого-то» — в отличие от исходного принципа ИПЦ v.1.0, где конституирующим принципом было все-таки «за» — «за» консервацию старого. Но теперь, по прошествии времени и появлении новых требований жизни, оказалось, что простой лозунг «за» в его старой версии — за сохранение того, что было прежде «момента Ч», — уже не может работать. Нужно быть не только «за» и даже — вот наступает главный момент, — не столько «за», сколько «против». Причем «против» можно быть только какого-то вполне актуального противника.
Тут еще одна ловушка: таким вполне актуальным противником не может быть господствующая церковь, с которой было разделение еще у ИПЦ v.1.0: она пусть и противник, но уже довольно далекий и поэтому не вполне актуальный. В собственном мире ИПЦ наиболее актуальным противником оказывается кто-то из бывших своих — то есть, понятно, тот, кто иначе отреагировал на какие-то из новых требований жизни. Этим объясняется характерная закономерность: если из среды ИПЦ v.1.0–1.x какая-то группа реагирует на какие-то обстоятельства способом А, то обязательно найдется другая группа, которая будет на них реагировать способом В, противоположным способу А. Дело в том, что востребованным оказывается любой повод для разделения.
По мере «прогресса регрессии» количество поводов, возникающих извне, перестает удовлетворять потребности группы к дроблению. Поводы приходится выдумывать самим, и в качестве таковых используются уже любые высказывания или даже просто чихи и почесывания антипатичных лидеров. Это связано с природой лидерства в fight-flight группах.
Лидеры эти имеют относительно малый личный авторитет, но доказывают своим группам собственную значимость лишь в качестве вожаков стаи, которой обязательно нужно иметь врагов, чтобы на кого-нибудь набрасываться.
Поэтому им нужно культивировать в членах своей группы агрессию против всех своих потенциальных конкурентов. В то же время они не застрахованы от того, что кто-то из членов их группы настолько преуспеет в агрессии, что его аппетит не удовлетворится соседними группами, и он постарается съесть собственного лидера…
Это я нарисовал fight-flight групповую регрессию в ее крайних проявлениях. Те, кто знают новейшую историю ИПЦ, сами подберут иллюстрации, а вообще-то я буду избегать в этих записках ссылок на конкретные церковные организации.
Но если бы разложение ИПЦ v.i.o шло только по fight-flight типу, то оно развивалось бы быстро и необратимо. Но на деле всегда идут параллельно еще два процесса.
Один из них вообще нельзя назвать регрессивным ни с психологической (психиатрической), ни с социологической точки зрения, но все же он является регрессивным с точки зрения изначальных задач ИПЦ. Это образование обычных pairing groups по Биону — т. е. обычных социальных групп, где люди живут семейной жизнью и экономическими интересами и не «парятся о религии». За счет этого выжили мейнстримные старообрядцы. Отчасти эти процессы заметны и в современных ИПЦ, и именно в этом процессе причина нынешнего крушения РПЦЗ(Л) (1) (а историческая РПЦЗ, по этой моей классификации, тоже попадает в разряд ИПЦ, т. к. возникла как протест против коммунизма церковных властей в метрополии). Короче говоря, люди просто устают и от борьбы, и от религии, за которую надо вести борьбу. Поэтому они с безразличием принимают ту религию, за которую не надо вести борьбу.
При этом их пребывание в догматической истине и канонической чистоте будет оставлено на волю исторического случая. Большинство клириков и прихожан РПЦЗ проследовало в пасть Московской патриархии, двигаясь именно по такой схеме.
Тем не менее нельзя видеть в процессе образования pairing groups только отрицательные стороны. Зачастую это способ продержаться еще несколько лишних десятков лет, сохраняя догматику, но не превращаясь в совершенный дурдом. Примером опять же является история РПЦЗ послевоенного периода, когда возвращаться в Россию никто уже не собирался, но и под «советскую церковь» не шли.
Второй процесс — образование еще более регрессивных dependency groups. Они возникают в среде, где fight-flight группы уже стали привычными, и, по контрасту с ними, dependency groups производят первое впечатление «тиши, глади и Божьей благодати». Но на самом деле если там — дикие звери, то здесь — растения. Впрочем, у этих групп тот плюс, что они не способны к расколам (хотя какие-то совсем уж локальные лидеры от них периодически отделяются, что никак не сказывается на обстановке ни внутри группы, ни за ее границами).
Такие группы образуются вокруг садистического лидера (обычно с диагнозом злокачественного нарциссизма по Кернбергу) с параноидной регрессией. Эти медицинские термины означают, что данный лидер стремится к тотальному контролю, и только в таком осуществлении своей власти имеет возможность к удовлетворительному состоянию, но в то же время он всегда всех подозревает в умыслах против него и не доверяет никому; поэтому он еще живет в постоянном страхе и с депрессивным фоном. К такому лидеру искренне присоединяются различные люди с такими психическими патологиями, при которых на первый план выходит мазохизм. Сами по себе эти патологии могут быть и не очень глубокими, оставаясь в невротическом регистре, но поведение этих людей в группе будет крайне инфантильным и патологичным. Кроме них, в ту же группу легко и охотно входят жулики, которые прикидываются такими дебильноватыми мазохистами, а на самом деле добиваются своих чисто корыстных целей (это сделать просто: нужно выказывать преданность и обожание лидеру, с показной радостью терпеть от него унижения и с показной ревностью выступать против всех его врагов).
Во всех этих трех типах групп, которые мы с точки зрения идеологии ИПЦ, т. е. ИПЦ v.1.0, должны считать регрессивными, сохранение православных догматов и канонов всецело оставлено на волю исторического случая, т. к., понятно, ни лидеры, ни массы более в этом не заинтересованы. Внутри таких групп могут появляться, и обязательно появляются, индивидуумы, которые, однако, заинтересованы именно в этом. Такие индивидуумы обречены внутри таких групп на конфликт.
ИПЦ v.2.0 как проект
Итак, если надобность в существовании ИПЦ не отпала (т. е. не явилась государственная власть и не поставила ИПЦ на место господствующей Церкви), а «период полураспада» ИПЦ v.1.0 уже достигнут, то возникает необходимость создать на основе прежних ИПЦ v.1.x какую-то новую ИПЦ v.2.0.
Теоретически понятно, что она должна быть в большей степени «за» и в меньшей степени «против», т. е. у нее должна быть позитивная программа. Однако это уже не может быть позитивной программой v.1.0, т. е. консервацией того, что было до «момента Ч».
Иными словами, нужно сформулировать «истинное православие» как идеологию, т. е. сказать, что истинное православие — это не просто «то, как было (до какого-то момента) раньше», а конкретно то-то и то-то.
Такую идеологию нельзя взять в готовом виде не только из среды ИПЦ v.1.0–1.x, где ее и по определению быть не может, но и из среды «дораскольной» Церкви. В лучшем случае, в «дораскольном» периоде могут найтись очень мало востребованные в свое время церковные мыслители, которые уже сформулировали какие-то базовые идеи (на мой взгляд, для современных ИПЦ v.2–3 таким надо считать Михаила Новоселова). Получается, что «истинное православие» (не как догматику, но как идеологию) необходимо изобрести — разумеется, в преемственности и не выходя за пределы священного Предания и, по возможности, используя подсказки от каких-то деятелей «дораскольного» периода (для нашего времени такими являются — в разной степени и в разных областях — колливады, Игнатий Брянчанинов, Константин Леонтьев и только что упомянутый Новоселов; это все церковные писатели, формировавшие идеологию).