В начале XVIII столетия этот земельный надел, так же как и весь правый берег реки Мьи, застраивался деревянными домами, в которых селились морские офицеры, корабельные мастера и работный люд с заложенной Петром I верфи-крепости. Владельцы первых жилых домов на сквозном участке, ограниченном правым берегом Мойки, Кирпичным переулком и нынешней Большой Морской улицей, разделяли в те годы довольно сложную жизнь новорожденной столицы Российской империи. Им приходилось укреплять берега реки Мьи, осушать территорию своих наделов и прокладывать набережную вдоль укрепленных деревянными щитами берегов реки.
Вниз по течению Мьи, на ее правом берегу, обустроили Гостиный двор и Морской рынок, на котором торговали не только съестными припасами, мясом, рыбой, но также дровами и сеном. Однако вскоре, «пожарного страха ради, его распорядились на том же участке переместить подальше от Адмиралтейства на правый берег Мойки».
Неподалеку от Морского рынка, выше по течению реки, около Невской першпективной дороги приступили к возведению Мытного двора для сбора мыта – пошлины с ввозимых товаров. Автором проекта Мытного двора стал зодчий Г. И. Маттарнови. После его смерти в 1719 году Петр I отдает распоряжение зодчему Н. Ф. Гербелю не только завершить работы автора по Мытному двору, но и проложить в Морской слободе «на Адмиралтейском острову» улицы. В полном соответствии с императорским распоряжением тогдашний петербургский генерал-полицмейстер Дивиер издал именной указ, извещавший обывателей о том, что «Великий государь, смотря чертежа, сочиненного и объявленного архитектором Гербелем для поправления улиц всего Адмиралтейского острова, указал: по оному чертежу на том острову улицы, поставя вехи, поправить и где надлежит строению по тем вехам в лине быть – перестроить, також застроенный каменный мытный двор доделать… А прежде сочиненный архитектором Матарнови о поправлении на том острову улицы чертеж оставить».
Именно тогда проложили Морскую улицу, повторившую на всем своем небольшом протяжении естественные изгибы старинной реки Мьи.
В книге о Северной столице титулярного советника А. И. Богданова и ученого историка В. Г. Рубана осталось описание Морского рынка, занимавшего место вблизи правого берега Мьи на участке современного здания под № 63. Торговали здесь не только продуктами питания, но и «добротными богатыми товарами». Однако после 30-х годов XVIII столетия этот участок правого берега Мойки постепенно становится центральным районом Санкт-Петербурга, и обер-полицмейстер столицы решает убрать подальше от центра «съестной Морской рынок с его мерзостями и нечистотами». Следует отметить, что более решительным в реализации этого наболевшего вопроса оказался всепоглощающий пожар, случившийся на Мойке 11 августа 1736 года и поглотивший все строения правого берега реки и Морскую слободу с Морским рынком и Мытным двором на Адмиралтейской стороне.
«От того великого пожару вся жилая застройка на правом берегу Мьи развалилась, не стерпя сильного огня». Вблизи Кирпишного переулка, на берегу реки, на участке сегодняшнего дома № 63, остались на месте лишь «складки кирпича», горы вторично обожженного огнем пожара прекрасного строительного материала.
После вторичного мощного пожара 1737 года Морские слободы начали отстраиваться, и вновь заработал Выгрузной, он же Кирпишный, переулок, соединявший пристани на реке Мойке с Большой Морской улицей.
На участке современной постройки на набережной реки Мойки, 63, на месте мясных и рыбных рядов Морского рынка постепенно началась застройка выгоревшего дотла земельного надела.
После губительного пожара, в огне которого сгорела вся дворовая и жилая застройка набережной Мойки с современным № 63, обыватели Петербурга могли прочитать в популярной газете «Санкт-Петербургские ведомости» объявление о продаже с публичного торга выгоревшего участка на этом месте. Немалый по своей величине участок земли продавали наследники умершего Варфоломея Баршта. Интересно отметить, что тогда же с торгов распродавались уцелевшие после пожара и вещи владельца земельного надела – «домашняя рухлядь», денежные массивные сундуки и даже библиотека хозяина. Участок с торгов приобрел немец Яков Кентнер – известный столичный цирюльник и банщик, который построил здесь в конце 30-х годов XVIII века одноэтажный каменный дом со скромной отделкой на высоких подвалах в двенадцать окон и возвел во дворе прекрасные каменные бани.
Часть жилых помещений самого большого на участке каменного дома предприимчивый немец Кентнер выгодно сдавал в аренду своим землякам. Некоторое время комнаты в доме снимал известный столичный мастер по изготовлению музыкальных инструментов Иоахим Бернард Вилде, поместивший в газете при отъезде на родину объявление о распродаже изготовленных им прекрасных клавикордов и лавицимбал. Здесь позже некоторое время арендовали жилое помещение золотых дел мастера и немец-мебельщик. Дом Якова Кентнера также стал широко известен после публикации в «Санкт-Петербургских ведомостях» объявления об оказании проживающей в особняке супругой «ведомства Нарвской таможни корабельного безухера Эвальда Рейса – Христиной Елизаветой услуг в родовспоможении». При этом столичная газета специально указывала, что немецкой акушерке было выдано из Медицинской канцелярии Его Императорского величества официальное разрешение «в повивальном деле чинить родильницам вспомоществование».
После смерти Якова Кентнера в 1755 году его наследницы, дочери Екатерина и Доротея, решили продать наследный участок земли с жилыми и хозяйственными постройками и опубликовали в «Санкт-Петербургских ведомостях» объявление о продаже дома своего родителя. Однако желающих купить недвижимость покойного предпринимателя не находилось довольно длительное время. Только в 1772 году участок и дом наконец-то удалось продать за 6 тысяч рублей отставному капитану Ивану Ивановичу Блюму, выгодно заложившему через год недвижимость за 17 тысяч рублей. С этого времени начинается череда менявших друг друга владельцев участка и дома Кентнера. Каждый из новых хозяев привносил некоторые изменения во внешний облик зданий и функциональное использование немалого по своим размерам участка. Авторы краеведческого исследования истории Большой Морской улицы Л. И. Бройтман и Е. И. Краснова сумели детально разобраться в запутанной круговерти частой смены новых владельцев участка и строений, возведенных на нем.
Оказалось, что через восемь лет интересующий нас земельный надел и его строения перешли от отставного капитана И. И. Блюма к купцу и столичному ювелиру Фридриху Гербсту, отдававшему особняк в аренду водочному мастеру Николаусу Гросману.
В 1783 году владение Фридриха Гербста за неуплату вексельных исков с публичного торга переходит английскому негоцианту Якову Моисеевичу Регелю. Через два года, в 1785 году, новый владелец участка и дома продает свою недвижимость купцу И. А. Полухину, а через 10 лет наследники покойного владельца продают участок и дом за 31 тысячу рублей жене купца И. С. Селезнева Анне Петровне. В официальных Табелях 1806 года купленный особняк уже значится двухэтажным строением. В Табелях 1809 и 1822 годов владельцем участка называется надворный советник Константинов. Через два года, в 1824 году, участок и дом на нем принадлежали некоему капитану Л. Н. Лемке, сдававшему здание в аренду владельцу фабрики бронзовых и серебряных изделий А. Герену.
С 1830 года новая владелица участка и жилого дома на нем, полковница Любовь Николаевна Лемке, надстраивает особняк новым вторым дополнительным этажом, увеличивает при строительстве подвальные и домовые окна, украшает фасады перестроенного дома фронтонами.
В 1838 году следующий владелец особняка и участка почетный гражданин купец Петр Лесников вновь капитально перестраивает дом. По его желанию на участке возводится пятиэтажное доходное жилое здание. Автором проекта дома становится столичный архитектор А. И. Мельников. По мнению домостроителей тех лет, зодчий не учел архитектурной значимости новостройки и не обеспечил должной престижной отделки и художественного оформления, соответствующих положению строения в центральном районе столичного города.
С 1860-х годов участок и пятиэтажный доходный дом переходят во владение знаменитого петербургского академика-ботаника, владельца восьми богатых крупных столичных доходных домов и хозяина знаменитых городских «Воронинских» бань, коллежского асессора Михаила Степановича Воронина.
В годы владения наделом М. С. Ворониным (1860–1903) на участке уже находились два жилых доходных строения. Один из них, дом № 18, выходил главным фасадом на Большую Морскую улицу. В его первом этаже располагались богатые столичные магазины: модный магазин «Шарль», магазин белья Пауля Карлсона – поставщика Императорского двора и знаменитый магазин Товарищества Санкт-Петербургского механического производства обуви (так называемая фирма «Скороход»).
Михаил Степанович Воронин
Второй, соседний доходный дом № 63, выходил тогда по Кирпичному переулку на правый берег реки Мойки. Оба здания по просьбе их владельца подверглись очередной небольшой перестройке, осуществленной в разное время одним из крупных столичных зодчих П. Ю. Сюзором, работавшим в своем любимом стиле историзма и модерна.
В 1911 году дом № 18, выходящий на Большую Морскую улицу, и соседний особняк (дом № 63), выходивший по Кирпичному переулку на набережную реки Мойки, приобретает у наследников М. С. Воронина Русский для внешней торговли банк, располагавшийся тогда в трех домах (№ 30–34) на Большой Морской улице. Правление одного из самых крупнейших коммерческих столичных банков единодушно приняло решение о постройке на новом престижном месте более величественного и монументального здания.
В предвоенном 1913 году правление Русского банка объявило всемирный конкурс на проект его нового здания и выдвинуло для конкурсантов целый перечень особых требований и специфических обязательных задач, в числе которых предлагалось обустройство особого величественного парадного «монументального» входа и при обустройстве банковского вестибюля, в котором предусматривалась секретная комната для дежурного персонала, способного незаметно наблюдать за посетителями. Выдающиеся проекты нового здания отбирались конкурсной комиссией, премировались из особого банковского фонда и впоследствии проходили тщательный отбор для выбора автора наиболее подходящего варианта здания нового Русского банка. К конкурсу привлекались талантливые столичные архитекторы, такие как Ф. И. Лидваль, М. С. Лялевич, Л. Н. Бенуа, М. М. Перетяткович и И. А. Фомин. Несмотря на то что первую премию банка получил конкурсный проект бельгийской фирмы «Леон Монуайе», подготовленный зодчим Полем Сентенуа в 1914 году, окончательный проект нового здания банка его правление все же заказало двум отечественным зодчим – Леонтию Николаевичу Бенуа и Федору Ивановичу Лидвалю, подготовившим окончательный вариант в апреле 1915 года. Авторы рабочего проекта четырехэтажного Русского банка предусмотрели вход в него с угла Большой Морской улицы и Кирпичного переулка и придали парадный, строгий вид фасаду здания, ставшего не только украшением, но и своеобразной доминантой двух городских центральных магистралей.