В свои довольно зрелые годы Алексей Александрович страстно увлекся удивительно привлекательной графиней Зинаидой Дмитриевной Богарне, урожденной Скобелевой – супругой герцога Евгения Максимилиановича Лейхтенбергского, состоявшего в родстве с императорской фамилией.
Влюбленный великий князь Алексей Александрович широко открыл двери своего нового дворца на Мойке герцогу Е.М. Лейхтен бергскому и его супруге графине З.Д. Богарне, которые быстро освоились в роскошных великокняжеских апартаментах, а пассия князя Алексея, Зинаида Дмитриевна, стала чувствовать себя полновластной хозяйкой дворца и вместе с великим князем изволила принимать там даже великих князей и правящую императорскую чету, вызвав у Николая II и императрицы вспышку справедливого негодования и раздражения. Алексей Александрович осыпал красавицу герцогиню неимоверно дорогими подарками, заказывая их в ювелирном доме фирмы Карла Фаберже.
В столице широко распространялись сплетни и слухи о романах великого князя с известными красавицами, а компанию великого князя с кузеном Е.М. Лейхтенбергским и графиней Зинаидой Дмитриевной Богарне в высшем петербургском аристократическом обществе легко окрестили «тройственным союзом» на набережной реки Мойки, или «царственным любовным треугольником». Государственный секретарь А.А. Половцев в своих дневниковых записках, осуждая подобное поведение великого князя и вселившихся в его дворец постояльцев, писал о герцоге Е.М. Лейхтенбергском, как о «…лишенном всякого нравственного чувства негодяе, промышлявшим вместе с женой вымогательством больших денег у великого князя».
После смерти в 1899 г. Зинаиды Дмитриевны Богарне Алексей Александрович до последних дней своей жизни хранил портрет и мраморный бюст любимой женщины. Во дворце на Мойке тогда установились тишина и покой. Великий князь некоторое время пребывал в печали, а затем стал увлекаться актрисами Мариинского и Михайловского театров. Особый интерес для светского общества представила любовная история князя Алексея с довольно бесталанной французской актрисой Мариинского театра Элизой Балеттой, в недавнем прошлом служанкой одного из парижских отелей. Тогдашний директор Императорских театров В.А. Теляковский с горечью отмечал, что: «Балетта была очень плоха, пела фальшиво, танцевала неграциозно и походила не на актрису, а на девку. Проходя по сцене, я наталкивался на разговоры и шушуканье Балетты с Алексеем Александровичем, а Патоцкой с великим князем Николаем Николаевичем. Все это, в конце концов, противно и жаль за театр. В том, что актрисы живут с обожателями, грех не велик, но при сильных обожателях эти бездарные девки портят мне репертуар, и театр обращается в кафешантан». Благодаря протекции генерал-адмирала, Балетта в скором времени все же становится примой с самым высоким гонораром. Великий князь открыто осыпал ее дорогими презентами и ценными ювелирными изделиями фирмы Карла Фаберже. Новую пассию Алексея Александровича теперь именовали «бриллиантовое величество». Ухаживал великий князь и за балериной М.Ф. Кшесинской, которая в своих воспоминаниях отмечала, что: «В сезон 1896/97 годов великие князья Михаил Николаевич, Владимир, Павел и Алексей Александровичи, сложившись, поднесли мне бриллиантовую брошь в форме кольца с четырьмя крупными сапфирами…»
Жизнь текла своим чередом, великий князь, отошедший от активной государственной и профессиональной морской деятельности, по непонятным причинам продолжал подниматься по ступеням карьерной лестницы. В 1880 г. Алексей Александрович указом императора Александра II становится генерал-адъютантом, а в 1881 году новый император Александр III, к удивлению и негодованию офицеров флота, назначает своего брата – великого князя Алексея Александровича – на должность главного начальника Императорского флота и Морского ведомства вместо великого князя Константина Николаевича. В 1883 г. великий князь жалуется самым высоким военно-морским званием генерал-адмирала. Подобная оценка императором весьма скромных морских талантов своего младшего брата вызвала крайнее неудовольствие даже у представителей дома Романовых – великих князей. Великий князь Александр Михайлович в своих воспоминаниях отмечал о столь стремительной морской карьере великого князя: «Он состоял на государственной службе и занимал, как это ни странно, должность генерал-адмирала Российского императорского флота. Трудно было себе представить более скромные познания по морским делам, чем у этого адмирала могущественной державы… Не интересуясь решительно ничем, что не относилось бы к женщинам, еде и напиткам…»
А великий князь Константин Константинович после своей незаслуженной отставки от дел флота с горечью отмечал: «Алексей слывет ленивым, праздным и очень самонадеянным, несмотря на недостаточность познаний».
Позже, после завершения позорной для России Русско-японской войны и трагической гибели в Цусимском сражении Второй русской Тихоокеанской эскадры под командованием адмирала З.П. Рожественского, когда погибли 22 военных корабля России 6000 русских моряков, которые предпочли смерть позорной капитуляции, выдающийся государственный деятель, председатель Совета министров Российской империи, Сергей Юльевич Витте иронически отмечал: «Великий князь Алексей Александрович, будучи очень милым, честным и благородным, в то же время был человеком в деловом отношении не особенно серьезным…»
Известный же русский ученый-кораблестроитель Алексей Николаевич Крылов в те печальные для россиян дни, с негодованием оценивая состояние императорского флота и деятельность его главного начальника, писал тогда: «За 23 года его управления флотом бюджет вырос в среднем чуть ли не в пять раз; было построено множество броненосцев и броненосных крейсеров, но „множество“ являлось только собранием отдельных судов, а не флотом… В смысле создания флота деятельность генерал-адмирала Алексея была характерным образцом бесплановой растраты государственных средств, подчеркивая полную непригодность самой организации и системы управления флотом и Морских ведомством».
Бездарное руководство великого князя Морским ведомством и процветание неимоверного казнокрадства в руководимом им государственном учреждении и привели тогда к небывалому в истории России разгрому русского флота в Корейском проливе. После этих событий великий князь становится в глазах россиян одним из главных виновников русских неудач на море во время войны с Японией 1904–1905 гг. Алексей Александрович тогда получил довольно едкое народное прозвище «князь Цусимский».
Великий князь Александр Михайлович в приватной беседе со своим приятелем – императором Николаем II – неоднократно требовательно заявлял об отставке Алексея Александровича, повторяя царю: «Это твой долг перед Россией. Ты должен это сделать, ибо это необходимо для защиты наших национальных интересов». Николай II согласно кивал головой, но всякий раз сокрушенно разводил руками: «В этом я не сомневаюсь, но как я могу уволить дядю Алексея? Любимого брата моего отца!..»
Лишь явное негодование морских офицеров, открытые народные возмущения и выступления принудили великого князя самого подать в отставку. Один из подобных народных взрывов произошел во время спектакля в Михайловском театре, в котором выступала пассия Алексея Александровича актриса Элиза Балетта. Инцидент произошел в 1905 году после поражения русского флота. Присутствовавший на спектакле писатель А.М. Горький в одном из своих писем отметил, что: «Вчера в Михайловском театре некто из первого ряда кресел, при выходе на сцену Элизы Балетты, осыпанной бриллиантами, сказал, обращаясь к публике: „Господа! Вот где наш флот! На каждом пальце этой женщины – броненосец!“ Поднялся шум, полиция вмешалась и хотела вывести патриота вон, но публика зааплодировала ему, и „патриот“ остался в театре, а великий князь Алексей уехал домой. Этого же великого князя прошлый раз освистали на Морской, когда он ехал от Балетты».
После целого ряда подобных инцидентов великий князь Алексей Александрович сам подал рапорт об отставке, а Элиза Балетта вынуждена была покинуть пределы Российский империи, забрав с собой в Париж подарки князя.
В июле 1905 г. императорским указом великий князь Алексей Александрович был уволен от должности главного начальника флота и Морского ведомства, но с оставлением ему в отставке звания генерал-адмирала. В дневнике Николая II тогда появилась запись: «…дядя Алексей объявил, что желает уйти теперь же. Ввиду серьезности доводов, я согласился». После отставки генерал-адмирал уехал в свой любимый Париж, в котором с удовольствием продолжил привычный образ жизни. Там он вскоре, 1 ноября 1908 г., скоропостижно скончался от воспаления легких. Начальник Кабинета императорского двора А.А. Мослов сообщал: «Скончался в Париже великий князь Алексей Александрович, брат императора Александра III. Сложив с себя звание генерал-адмирала после гибели эскадры Рожественского при Цусиме, он последние годы своей жизни провел во Франции. Это был один из самых красивых по внешности членов императорский фамилии. Я убедился в Париже, насколько он поражал своею наружностью. Как-то, гуляя на бульварах, я заметил впереди себя высокого мужчину. Прохожие, видя его, останавливались, а некоторые даже восклицали: „Какой красавец!“. Подойдя ближе, я узнал великого князя, в штатском платье, с покупками в руках…»
Похоронили Алексея Александровича в церкви Св. Александра Невского в великокняжеской усыпальнице при Петропавловском соборе.
Посмертная репутация великого князя долгий период складывалась на основании его роли в трагических событиях гибели флота и русских моряков при Цусиме и отчасти из мемуаров великих князей, особенно Александра Михайловича, и также мнений его некоторых доброжелателей, среди которых было немало женщин. Известная петербургская мемуаристка А.В. Богданович сердито писала: «Скончался Алексей Александрович в Париже. Как генерал-адмирал Алексей Александрович никуда не годился, при нем начались все неурядицы в морском ведомстве. Хищения при нем процветали. Он сжег свою жизнь разгулом: при вскрытии тела обнаружили: печень начала разлагаться еще у живого, сердце вдвое больше нормы, а легкие как решето…»