Наступивший в 1917 г. Октябрьский переворот привел к прекращению предпринимательской деятельности братьев Ратьковых-Рожновых. Их движимое и недвижимое имущество национализировали, а владельцы с первой волной русской эмиграции выехали во Францию.
Сегодня о деятельности В.А. Ратькова-Рожнова и его сыновей напоминают возведенные известными зодчими на средства этих предпринимателей многочисленные жилые здания на улицах Санкт-Петербурга: Кирочной, Пестеля, Миллионной, Садовой, Загородном проспекте, канале Грибоедова, набережных Кутузова и Мойки.
Оставшийся без рачительных хозяев дом № 86 на набережной Мойки после отъезда его последних владельцев, Якова и Мариамны Ратьковых-Рожновых в эмиграцию, постепенно начал разрушаться.
С 1919 по 1922 г., опустевший особняк занимало немецкое консульство, переехавшее затем на Исаакиевскую площадь в здание бывшего посольства Германии. После освобождения от немецких дипломатов усадебный комплекс якобы находящийся под охраной советского государства, периодически занимают различные организации. «Красная газета» 1 июля 1928 г. опубликовала печальную заметку о доме знаменитого зодчего. Корреспондент с искреннем сожалением писал, что «пустовавший дом Монферрана в первые послереволюционные годы, в период Гражданской войны служил одно время приютом для беспризорных, растащивших из дома все сколь-нибудь ценное, вплоть до стекол и дверных бронзовых ручек…»
Сегодня городской особняк № 86–88 на набережной Мойки, связанный с именами двух великих зодчих России – Огюста Монферрана и Ивана Александровича Фомина – требует действенной государственной защиты от разрушения и капитальной реставрации.
Усадебный дом водочного фабриканта Бартоломея Герцена
История этого старинного участка левобережья Мойки и возведенных на нем в разные годы строений восходит ко второй половине XVIII столетия. Первым владельцем участка являлся известный столичный водочный фабрикант Бартоломей Герцен. Осваивая пожалованный земельный надел, немецкий специалист по изготовлению разнообразных видов европейских и российских водочных изделий возвел в глубине участка, пролегающего от набережной Мьи до тупикового Глухого (позже Максимилиановского) переулка одноэтажный жилой дом, а в его непосредственной близости построил по европейскому проекту небольшой водочный завод. Угловая часть усадебного надела, примыкающая к реке, при жизни винозаводчика оставалась незастроенной. Участок Бартоломея Герцена в те времена соседствовал с участками солидных и уважаемых жителей Северной столицы – упоминавшегося ранее столярного мастера Ивана Ивановича Шмита (№ 86) и титулярного советника Михаила Ивановича Сердюкова (№ 88).
После смерти в 1786 г. владельца водочного завода газета «Санкт-Петербургские ведомости» опубликовала такое сообщение: «Покойного здешнего жителя, водочного фабриканта Бартоломея Герцена, избранные от кредиторов кураторы почтеннейше объявляют… не возжелает ли кто реченного Герцена каменной несколько с деревянным строением дом, при котором и водочной с наиудобнейшими при оном выгодами завод, состоящий во 2-й Адмиралтейской части по Мье реке под № 479 купить, оные б явились к помянутым кураторам…»
Набережная реки Мойки, 90
Продолжительное время не находилось покупателей, и тогда доверенные лица наследников фабриканта прибегли к разделу участка на две равные части и довольно быстро продали их двум разным владельцам. Менее застроенную угловую часть участка приобрел коллежский асессор Гаврилов. Прожив здесь 24 года, чиновник в 1810 г. продал свою часть обер-гофмейстеру Р.А. Кошелеву, потомку русского дворянского рода, известного с конца XV столетия.
Придворный чин II класса «обер-гофмейстер», учрежденный в России в 1720 г., присваивался лицам, ответственным за заведование придворным штатом и финансами двора.
Родион Александрович Кошелев слыл в столице председателем мистической секции «мартинистов», основанной в XVIII столетии испанцем Мартинесом Паскалисом, – путешествуя по странам Европы в молодые годы, Родион Александрович изучал труды религиозных философов.
На приобретенном участке обер-гофмейстер Р.А. Кошелев сразу же приступил к возведению собственного каменного трехэтажного дома, который он обязывался «возвести к 1814 году и даже покрасить светло-серою краской». К 1812 г. строители практически завершили основные строительные и фасадные работы, предъявив владельцу каменный корпус дома, построенного в стиле безордерного классицизма, и были готовы приступить к отделочным работам. Однако их осуществлению помешали новые обстоятельства – война с Наполеоном и изменившееся финансовое положение владельца. Постройку особняка тогда не завершили.
Участок № 90/1 в совокупности с остовом каменного недостроенного дома Р.А. Кошелева купил его коллега по придворной службе – гофмейстер князь Александр Михайлович Голицын. В 1816 г. он полностью закончил строительство дома и завершил работы по благоустройству участка.
Внешний облик дома № 90/1, на углу Прачечного переулка и набережной Мойки в 1820 г. изобразил художник Ф. Кнорре, автор гравюр многих зданий Санкт-Петербурга конца XVIII – начала XIX вв. На гравюре прекрасно просматривается старинная ажурная каменная ограда усадебного дома, отделяющая парадный вход в здание от проезжей части. В 1820-е гг. дом был на две оси уже с каждой стороны. Солидный треугольный фронтон нового здания украшал родовой княжеский герб бояр Голицыных. Князь Александр Михайлович Голицын начал придворную карьеру в годы царствования императрицы Екатерины II. Екатерина Алексеевна назначила смышленого юношу камер-юнкером в свиту великого князя Александра Павловича. Будущий император любил подолгу беседовать с хорошо образованным Александром Михайловичем на темы истории государства российского и его вооруженных сил. Однако блестящая карьера князя А.М. Голицына внезапно, по его собственной вине, позорно завершилась, после того как он взял на себя роль посредника между Александром Павловичем и хорошенькой придворной актрисой Шевалье – любовницей графа Кутайсова. Камер-юнкеру пришлось испытать на себе силу великого гнева государя Павла Петровича и с позором покинуть Императорский двор.
Родион Александрович Кошелев
Однако вскоре богатый и привлекательный молодой А.М. Голицын успокоился, повеселел и решил на некоторое время покинуть неприветливый Петербург, предавшись интересным вояжам по притягательным и веселым столичным городам европейских стран. К сожалению, князь Александр Михайлович Голицын не обладал крепким здоровьем. Во время похода в Альпы князь простудился, тяжело заболел и вскоре умер в Париже в возрасте сорока девяти лет.
Род Голицыных продолжили его сыновья – старший Михаил Александрович и младший – Федор Александрович, ставшие главными наследниками немалого состояния покойного батюшки. Трехэтажный особняк № 90/1 на набережной Мойки перешел, согласно воле почившего, старшему сыну – Михаилу Александровичу, известному талантливому библиофилу и дипломату.
Плохо знавший русский язык, долго работавший за рубежом князь Михаил Александрович проявлял живейший интерес к новинкам отечественной литературы и их авторам. А.О. Смирнова-Россет в своих «Записках» упоминала, что однажды приехавший из Парижа князь Михаил Александрович присутствовал в ее доме при чтении писателем Н.В. Гоголем его новой пьесы «Женитьба». В последние годы жизни князь Михаил Александрович Голицын исполнял обязанности русского посла в Испании. Отчий дом в эти годы обычно пустовал и находился под присмотром княжеского управляющего. В 1834 г., незадолго до кончины, князь Михаил Александрович Голицын продает унаследованный от батюшки великолепный усадебный участок и дом на набережной Мойки графу Андрею Петровичу Шувалову (1802–1873), сыну царедворца Петра Андреевича (1771–1808), внуку Андрея Петровича Шувалова (1743–1789) и правнуку знаменитого графа Петра Ивановича Шувалова (1711–1762) – известного российского сановника и государственного деятеля, ставшего в 1740 г. одним из основных руководителей и исполнителей государственного переворота, приведшего к власти дочь Петра I – Елизавету.
Александр Михайлович Голицын
Граф Андрей Петрович Шувалов в царствование императоров Александра I и Николая I являлся президентом Придворной конторы и обер-гофмаршалом Императорского двора. Под его началом находилось дворцовое хозяйство и организация снабжения царского двора, устройство официальных приемов и дворцовых праздников. Одновременно с этими придворными обязанностями граф Андрей Петрович был членом Государственного совета и императорским куратором управляющего Эрмитажем.
По воспоминаниям А.О Смирновой-Россет: «Придворные недолюбливали обер-гофмаршала графа Андрея Петровича Шувалова, ловкого и довольно нахального царедворца с надменно-высокомерным взглядом». Она открыто называла графа «пройдохой», который ради своей карьеры настойчиво намеревался жениться на Софье Дмитриевне, младшей дочери любовницы Александра I Марии Антоновны Нарышкиной, почти официально считавшейся родной дочерью императора. Однако этот брак не состоялся, поскольку невеста, страдавшая чахоткой, умерла незадолго до свадьбы. В день ее похорон безутешный жених будто бы сказал одному из своих друзей: «Мой милый, какого значения я лишился».
Андрей Петрович Шувалов
Пройдохе графу пришлось незамедлительно «отправиться на охоту» за другой знатной и состоятельной невестой. И «объект» нашелся. Им оказалась восемнадцатилетняя красавица полячка Текла Валентинович, дочка обедневшего и малообразованного шляхтича из предместья Вильно. Пятидесятилетний Платон Зубов воспылал страстью к молоденькой польской красавице, в 1821 г. женился на ней, а через год отдал богу душу, оставив молодую жену богатой вдовой. Решив многочисленные юридические дела по наследованию огромного состояния покойного супруга, вдовушка отправилась «проветриться» в заграничное путешествие, во время которого она познакомилась с графом А.П. Шуваловым и в 1826 г. вышла за него замуж. Приехав в Петербург, молодожены вначале взяли в аренду пустовавший дом князя Михаила Александровича Голицына на набережной Мойки, 90, а через год купили этот прекрасный особняк.