7 июня рано утром турки наконец двинулись вдоль берега на правый фланг русских. Кроме гребных судов Нассау-Зигена, в бой с турками вступил также капитан Поль Джонс, командующий парусными кораблями русских. Кроме того, командующий всей военной операцией А.В. Суворов на оконечности Кинбурнской косы скрытно установил батарею из 13 пушек с ядрокалильными зажигательными зарядами. Тридцать шесть крупных турецких парусников уверенно атаковали первую линию гребных русских судов и даже несколько потеснили их, но им на помощь подоспели парусники капитана Поля Джонса. Огонь русской артиллерии оказался более эффективным. Турки в замешательстве повернули назад. Капудан-паше даже пришлось стрелять по своим кораблям, чтобы предотвратить их паническое бегство с поля боя.
Итогом первой схватки гребной флотилии русских под командой Нассау-Зигена с мощным турецким флотом стала победа. Два неприятельских корабля взорвали, одно их судно сгорело, и девятнадцать турецких кораблей получили ощутимые повреждения. Только мощный ветер и высокие волны не позволили русским морякам продолжить преследование противника. Потери гребной флотилии контр-адмирала Нассау-Зигена оказались минимальными – лишь несколько человек были убиты в бою или получили ранения.
После первой внушительной победы русской гребной флотилии Потемкин с радостью рапортовал Екатерине II: «Матушка, всемилостивейшая Государыня, все сие дело произведено от флотилии принца Нассау, и он неутомим и ревностен. Не оставьте его отличить, через сие повернете головы у всех французов, да и справедливость требует».
Через девять дней после первого морского сражения вице-адмирал Нассау-Зиген вновь принимал участие в схватке с турецким флотом. 16 июня турецкие корабли вновь вошли в Лиман. В кают-компании русского парусного флагмана «Св. Владимир» прошел военный совет под председательством А.В. Суворова. Совет в итоге принял единственное решение: «Атаковать противника».
Морской бой завязался ранним утром, в четыре часа, и длился до темноты. Гребная флотилия под командованием вице-адмирала Нассау-Зигена действовала умело, учитывая все слабые стороны морской армады турок. Умелым маневром гребные суда русских завлекли громоздкие военные фрегаты на лиманские мели, а затем в упор расстреливали и поджигали их. В первые часы боя русские уничтожили 2 турецких линейных фрегата, в том числе и флагманский корабль капудан-паши, спасшегося с горящего корабля на шлюпке. Турки дрогнули и начали отступать по курсу, специально предложенному им заманивающими легкими русскими гребными судами – мимо берегового сектора русских орудий, установленных скрытно по приказу А.В. Суворова на оконечности Кинбурнской косы. Артиллерийским огнем этой суворовской засады тогда были уничтожены линейный корабль турок, два фрегата, две шебеки и транспортное судно.
За два дня морского сражения турецкий флот потерял 15 военных кораблей, более 570 пушек, 6 тысяч убитыми и ранеными. Русские потери тогда не превысили 120 человек. Общими усилиями русские пленили 1800 турецких моряков.
По представлению Потемкина императрица наградила принца Нассау-Зигена орденом Св. Георгия II степени и пожаловала ему 3020 крепостных в Могилевской губернии.
Капудан-паша со своим резервом еще несколько раз пытался деблокировать турецкие корабли в Лимане, но его суда отогнал прицельный огонь батареи с Кинбурна. К этому времени к Очакову подошла Севастопольская эскадра русских и оказала действенную помощь суворовским войскам, прочно окружившим Очаков. Принц Нассау-Зиген на военном совете предложил план нападения на Очаков с моря, но его довольно неприлично высмеял Потемкин, принц обиделся и уехал в Петербург. В столице героя Лимана радушно приняла Екатерина II, наградила храбреца богатой шпагой с именной надписью и поручила ему секретное задание – выехать в Испанию и Францию, провести с главами этих государств переговоры о заключении с ними военного договора.
Блестящие победы принца Карла-Генриха Нассау под Очаковым вошли в летопись славных побед российского флота.
По возвращении из заграничной поездки принц в 1788–1790 гг. участвовал в подготовке российского галерного флота к грядущей Русско-шведской войне. Команды кораблей состояли из неопытных матросов, незнакомых с морем. Строительных материалов и вооружения не хватало. Принц, ознакомившись с силами и позициями шведов, не смог реально рассчитывать на быструю победу над опытным, могучим морским противником.
Первым серьезным испытанием для принца Нассау-Зигена стало Рогенсальмское сражение, начавшееся на рассвете 13 ав густа 1789 г. между гребными флотилиями России и Швеции в Финском заливе. Русский гребной флот под началом вице-адмирала Нассау-Зигена, общей численностью 86 судов с 1283 орудиями, атаковал с юга и севера шведскую гребную флотилию адмирала Эренсверда, состоявшую из 62 боевых кораблей, вооруженных 783 орудиями, и которая стояла на Роченсальмском рейде вблизи устья реки Кюми-Йоки.
Бой был кровопролитным с обеих сторон, и Нассау-Зиген слишком поздно понял, что его главным силам (66 судов, 879 орудий) шведы перекрыли все проходы и поэтому уверенно сражались лишь с частью его отряда, кораблями командора Балле, прошедшими через свободный проход «Королевские ворота». После героических действий матросов и гвардейских солдат десанта, которые топорами крушили в щепки специально затопленные противником в проходах шведские транспортные корабли, наконец-то удалось прийти на помощь русским кораблям основной части эскадры Нассау-Зигена.
Эскадра русских лишилась двух судов, лучших офицеров и значительной части команды (около 1000 убитыми и ранеными).
Шведы потеряли в бою около 40 кораблей и свыше 1200 человек личного состава. Победа была одержана большой кровью и продемонстрировала недостаток опыта Нассау-Зигена в командной работе в бою с сильным противником.
Екатерина II поздравила вице-адмирала с победой и 16 августа 1789 г. даже наградила его орденом Св. Андрея Первозванного.
Шведский король в 1790 г., намереваясь удержать всю шхерную линию морских сообщений, подготовил значительный гребной флот и двинул его к границам России. Однако 2 мая под Ревелем, а затем у Красной Горки шведский корабельный флот потерпел поражение и был надежно заблокирован русскими эскадрами. Адмирал Чичагов усилил блокадное кольцо и ожидал прибытия гребной флотилии Нассау-Зигена для решительной атаки по уничтожению шведских судов. И вот с этого то момента начались главные ошибочные действия принца Ниссау-Зигена, перечеркнувшие все его предыдущие успехи в морских сражениях и приведшие к полному уничтожению отечественного гребного флота.
Планами русского командования по разгрому блокированного шведского флота предусматривалась совместная атака адмирала Чичагова с гребной флотилией Нассау-Зигена. Однако гребной флот под командованием принца подошел к точке встерчи с кораблями Чичагова с большим опозданием, когда уже начался бой. Нассау совсем забыл про обещание предварительной встречи с адмиралом Павлом Васильевичем Чичаговым и про необходимость обязательной корректировки совместных действий в бою. Полагают, что принц просто не захотел ни с кем делить честь победы. Чичагову пришлось одному выполнять основную задачу по уничтожению парусных кораблей шведов. Нассау-Зигену с опозданием догонял вышедшие из окружения шведские гребные суда. При этом его гребной флот сам попал в засаду укрывшихся за островами неприятельских канонерских лодок, которые прицельно, как на охоте, расстреливали суда русской гребной флотилии. Тонули русские галеры, поврежденные шведами гребные суда выбрасывало на камни ветром. До утра погибли 52 судна, главным образом боевые галеры и мелкие гребные вооруженные лодки.
Загубив русский гребной флот, Нассау-Зиген после этого сокрушительного поражения отослал Екатерине II все полученные им боевые награды и письмо, в котором просил судить его военным судом.
После завершения Русско-шведской войны императрица все же наградила Нассау-Зигена золотой шпагой с алмазами, а затем уволила его 30 октября 1794 г. со службы с полным содержанием. Поселившись во Франции, принц скончался там в 1808 г.
Современники вице-адмирала Нассау-Зигена и историки Императорского военно-морского флота считают, что принцу Нассау-Зигену нельзя отказать в храбрости, энергичности и решительности. Однако эти необходимые качества каждого военачальника обязательно должны существовать в совокупности с предусмотрительностью, осторожностью и великой ответственностью за каждое принятое решение.
После первых побед под Очаковым, принц, обласканный императрицей, полностью потерял осторожность и чувство реального. Зная о неподготовленности военной операции, он все же решается на нее, ради собственного самолюбия губит российский гребной флот, его отважных офицеров, матросов и гвардейцев десанта.
По мнению отечественного историка флота Николая Владимировича Скрицкого: «В итоге второе Роченсальмское сражение явилось одним из немногих поражений Российского флота и до Цусимы – наиболее кровопролитным…».
Принц Нассау-Зиген замкнул перечень владельцев особняка на набережной Мойки, 96.
Опустевшие барские хоромы были приобретены в казну для основательной перестройки здания и последующего размещения в нем Военной коллегии Российской империи.
С 1792 г. здание приспосабливали для новых казенных нужд. В сороковых годах XIX столетия в нем уже размещался батальон военных кантонистов и Аудиторская школа. Военными кантонистами в России в 1805–1856 гг. называли солдатских сыновей, числившихся со дня своего рождения за Военным ведомством.
В первой половине XIX столетия в здании организовали Петербургское училище Военного ведомства. Цель училища – подготовка инженерных и артиллерийских кондукторов, топографов, граверов и учителей для других, подобных этому девятнадцати военных училищ, находящихся в разных регионах России. Воспитанники, получавшие в стенах училища военную подготовку, выпускались на службу нижними чинами, с обязательством прослужить в армии 10–12 лет.