Там высокий серый дом,
По бокам четыре башни
И два ангела с крестом…
Мамонт Дальский
Гуляя как-то с отцом, Лариса Мамантовна остановилась рядом с башней Литовского замка, и отец указал ей на крест и двух склоненных к нему ангелов.
– А зачем здесь ангелы? – спросила дочь.
– Ангелы оплакивают заключенных в этой башне, – ответил отец.
В феврале 1917 г. Литовскому замку пришел конец. Этот день навсегда запомнила Лариса Дальская: «Мне было четыре года, и хорошо помню, что в тот день какая-то кутерьма, и на меня никто не обращал внимания, велели сидеть в детской и не подходить к окнам. А за окнами, на полупустых улицах, происходило что-то тревожное и опасное. Отец, уходя из дома, сказал, что идет брать Бастилию… Вернулся он возбужденный, в пальто, но без шапки, глаза его блестели. Оглядев домочадцев, он вынул из кармана связку тюремных ключей и рассказал о случившемся». На следующий день Литовский замок загорелся. Говорили, что его подожгли и выпустили арестованных на волю. Ключи Литовского замка долгое время находились в семье Дальских и всегда демонстрировались гостям. Кто-то посоветовал вдове трагика отдать ключи в музей Революции, но она этого не сделала. В результате легендарные ключи «Бастилии», забытые в ящике старинного буфета, стоящего в одной из комнат особняка Княжевича на Офицерской улице, так и остались в разоренной, брошенной квартире.
Дочь великого актера не могла себе простить, что не сохранила эту историческую реликвию как память о страшной тюрьме.
Замка давным-давно нет. В февральские дни 1917 г. площадь перед Литовским замком стала местом бурных демонстраций. Через несколько дней мрачное здание страшной тюрьмы сжег восставший народ.
Александр Блок писал в дневнике от 23 марта 1917 года: «Выгорел дотла Литовский замок и окружной суд… вся мерзость, безобразившая их внутри, выгорела». Развалины замка простояли до середины 1930-х гг., а затем были снесены.
Танцкласс «немецкой Надежды Дуровой»
Угловой старинный трехэтажный дом на набережной реки Мойки, 104, многие годы озадачивал всех тем, что под одним номером скрывались два различных фасада. Считается, что подобная нелепость произошла в 1836 г., когда огромный земельный надел, выходящий на Мойку, разделили забором на два участка новые владелицы. Левый угловой участок на углу набережной реки и Тюремного переулка (ныне Матвеева), согласно архивной справки, принадлежал тогда «дочери генерал-майора, некой госпоже Воронцовой», а правый – «девице Елене Петровой». Обе владелицы, пытавшиеся равноценно разделить огромный участок, в конечном итоге мирно пришли к более разумному, менее канительному практическому решению и довольно выгодно продали участок и два стоявших там жилые здания, зарегистрированные под одним номером 104.
В 1842 г. владельцем всего огромного участка уже являлся «поручик Трувелер». Однако затем на нем возводятся два жилых дома с разными, но соединенными друг с другом фасадами зданий. Первый дом принадлежал поручику Трувелеру и был возведен архитектором А.А. Кулаковым, второе же здание, построенное по проекту модного тогда зодчего Н.П. Гребенки, числилось за «супругой поручика Анной Трувелер».
Поэтому немудрено, что этот нелегкий симбиоз под одной крышей из двух разных строений с разнообразными фасадами, домов, принадлежавших двум хозяевам из одного семейства, продолжал довольно долго существовать в столице под одним адресом: «Набережная реки Мойки, 104».
Набережной реки Мойки, 104
Во второй половине XIX столетия всем участком и этим необычным «двойным» строением, согласно архивной справке, уже владела «жена капитана Трувелера – Елена Петровна Трувелер».
В 1864 г. дом № 104 приобретает известный домовладелец, надворный советник барон Александр Борисович Фитингоф. В 1872 г. барон не только прикупил в столице еще несколько столичных доходных домов, но и преуспел в своей служебной карьере, став к этому времени камергером и действительным статским советником. Он полностью перестраивает свой дом № 104 под единый фасад. Все работы по благоустройству нового доходного здания выполнил в 1872 г. академик архитектуры Фердинанд Логинович Миллер. Замечательная работа этого талантливого архитектора становится наконец завершением всех дальнейших перестроечных работ на набережной реки Мойки с необычным домом № 104. Современный облик этого здания и сегодня полностью соответствует проекту 1872 г.
В прежнем доме № 104 с 1781 по 1799 г. жил первооткрыватель знаменитого памятника русской культуры – «Слова о полку Игореве» – историк, археограф, член Российской академии, президент Академии художеств, тайный советник и обер-прокурор Синода граф Алексей Иванович Мусин-Пушкин (1744–1818). В своих автобиографических записках Алексей Иванович писал, что начиная с 1775 г. «со вступлением его к Высочайшему Двору в должность церемониймейстера» он начал собирать «отечественные книги, монеты и редкости». Найденная графом рукопись «Слова» первоначально хранилась в доме № 104 на набережной реки Мойки. Опубликована она Алексеем Ивановичем в 1800 г.
Граф А.И. Мусин-Пушкин также издал другой памятник отечественной истории – «Русскую правду» – исторический документ, сохранившийся в списках XIII–XVIII столетий «свод права», в котором содержались отдельные нормы «Закона Русского», «Правда Ярослава Мудрого», «Правда Ярославичей», «Устав Владимира Мономаха» и другие старинные законодательные документы. В них были изложены положения защиты жизни и имущества княжеских дружинников и слуг, свободных сельских общников и горожан; положение зависимых людей, обязательственное и наследственное право.
В 1840-1860-х гг. в доме № 104 на набережной реки Мойки находился один из лучших танцклассов столицы, принадлежащий прусской девице-кавалеристу Луизе Кессених. В справочной книге «Николаевский Петербург», составленной И.И. Пушкаревым, не только указывается точный адрес этого знаменитого заведения: «Напротив здания „Новой Голландии“, в доме Трувелера, на Мойке, 104», но и дается весьма положительная оценка этого заведения, руководимого Луизой Кессених, которую иногда называли «немецкой Надеждой Дуровой», настолько в те годы Луиза Кессених была популярна у петербургской публики. О ней в своих произведениях упоминали русские писатели Н.А. Некрасов и М.Е. Салтыков-Щедрин.
Алексей Иванович Мусин-Пушкин
Танцклассы в Петербурге возникали с неимоверной быстротой. О них постоянно писали столичные газеты, широко рекламировавшие подобное распространенное явление. Даже люди низших классов стремились выучить своих детей не столько грамоте, сколько танцам. В танцклассах буйно веселились гвардейские прапорщики, полировали паркеты лицеисты, правоведы, пажи, гардемарины, юнкера и купеческие дети. Молодежь горячило веселье, движенье и вино.
Лучшие танцклассы Санкт-Петербурга находились в те годы в решительных и нежных руках женщин. На этой стезе особенно прославились две представительницы прекрасного пола – очаровательная Софи Гебгардт и внешне весьма непривлекательная Луиза Графемус-Кессених, открывшая танцкласс в доме поручика Трувелера на набережной реки Мойки, 104. Уровень ее танцкласса намного превосходил остальные подобные заведения столицы. В ее популярном танцклассе оркестром дирижировал не кто-нибудь, а сам прославленный «директор музыки» из Вены Йозеф Герман. В стенах зала дома № 104 довольно часто звучали прекрасные вальсы Штрауса. Энергичной Луизе Кессених удалось переманить на набережную реки Мойки знаменитого венского музыканта и дирижера, выступавшего до этого в Дворянском собрании и в Павловском вокзале. Очарованный организаторскими способностями «немецкой Надежды Дуровой» и ее танцклассом Н.А. Некрасов писал:
…Когда бы вы ни были, читатель мой,
Аристократ, и побывать в танцклассе
У Кессених решилися со мной, —
Оттуда вы вернулись бы в экстазе
С утешною и бодрою душой…
Луиза Кессених
В молодые годы здесь, в танцклассе Луизы Кессених, на набережной Мойки, 104, бывали М.Е. Салтыков-Щедрин и Ф.М. Достоевский…
Луиза Графемус Кессених скончалась 30 октября 1873 г. Ее похоронили в фамильном склепе на лютеранском участке Волковского кладбища. Склеп не сохранило время, но правнуки – Т.Л. Пилецкая и В.А. Кессених – документально уточнили место захоронения своей легендарной прабабки и установили на нем памятную доску храброй немецкой амазонке, сражавшейся в лихих конных атаках с солдатами Наполеона. Прославившись ратными подвигами в Германии, она обрела вторую родину в России, ставшую затем единственной для ее потомков.
В начале Первой мировой войны, в 1914 г., Училище реформатских церквей перемещается из здания № 38 на набережной реки Мойки в дом № 104. В 1918 г. оно закрывается. Дом № 104 на набережной реки Мойки вскоре национализировали, а его помещения вначале приспосабливались для самых различных целей и учреждений, а затем после небольших внутренних переделок здание превратилось в рядовой дом с коммунальными квартирами.
Дворец великой княгини Ксении Александровны
Участок дома № 106 на набережной реки Мойки сегодня принадлежит Санкт-Петербургской государственной академии физической культуры им. П.Ф. Лесгафта. Его учебные корпуса расположены в нескольких старинных зданиях и занимают обширную территорию от набережной Мойки до улицы Декабристов (бывшей Офицерской).
Дом № 106, к сожалению, до сих пор не является архитектурным памятником, охраняемым государством, но его долгая история тесно связана с прошлым Санкт-Петербурга и застройкой левого берега реки Мойки.
На его участке за многие годы постепенно появлялись самые различные исторические здания, начиная с деревянной «ближней дачи» петровского времени, или, как ее тогда официально именовали, «набережных покоев» сподвижника основателя Санкт-Петербурга, до великокняжеского дворца. Их владельцами в разные времена являлись известные российские государственные деятели, а авторами проектов строений становились знаменитые столичные зодчие.