Течет река Мойка. Продолжение путешествия… От Невского проспекта до Калинкина моста — страница 79 из 102

На издание «Архива» князь Семен Михайлович не жалел ни времени, ни личных денег. Редактором «Архива князя Воронцова» был приглашен знаменитый археограф, историк, обладавший феноменальной памятью, редкой эрудицией и талантом, книгоиздатель, основатель и редактор журнала «Русский архив» Петр Иванович Бартенев (1829–1912). По справедливой оценке этого опытного профессионала, считается, что опубликованный Воронцовым архив стал «сокровищем редких разнообразных сведений: общеисторических, политических и биографических» для всех изучающих историю России.

Княгиня Мария Васильевна Воронцова становится статс-дамой и продолжает оставаться доверенным лицом императорского семейства. Она, в числе четырех статс-дам, присутствовала на церемонии коронования императрицы Марии Александровны – супруги нового императора Александра II. Этой четверке поручалась ответственная процедура укрепления на голове императрицы короны. С весьма важной церемонией статс-дамы не справились. Во время заключительной части церемонии плохо укрепленная императорская корона неожиданно упала с головы Марии Александровны, посчитавшей подобный конфуз плохим предзнаменованием для себя. Однако Мария Александровна 24 года была императрицей и умерла в 1880 г. Светлейший князь Семен Михайлович Воронцов, за два года до собственной кончины, в день похорон императрицы в Петропавловском соборе был одним из дежурных генералов у ее гроба.

Похоронив 6 июня 1882 г. своего супруга, Мария Васильевна, вероятно, собиралась и дальше жить в полюбившемся ей доме на набережной Мойки. Друзьям она признавалась: «С домом этим соединено так много воспоминаний, лучших дней моей жизни». Она даже затеяла в 1883 г. ряд ремонтных переделок, которыми руководил гражданский инженер В. Бернгард. Под его началом провели значительные работы, завершенные «капитальным исправлением дома». В течение года строитель возвел одноэтажную каменную пристройку к дому, обустроил новое помещение для спальни княгини, одноэтажный корпус конюшен переделал в жилое помещение для прислуги. Однако в 1884 г. княгиня Мария Васильевна Воронцова досрочно оплачивает оставшийся долг столичному Кредитному обществу и в том же году уезжает в Италию на свою виллу во Флоренцию, где остается до конца своих дней.

Девять лет дворцовый особняк, оставленный на попечение управляющего – надворного советника А.И. Янкова, – пустовал, и чтобы сохранить здание и его богатую отделку в надлежащем состоянии, все помещения зимой регулярно обогревались калориферами и голландскими печами.

В 1894 г. княгиня разрешила своему управляющему сдать в аренду квартиру во флигеле разведенной жене греческого подданного Ольге Федоровне Георгандопуло (семь комнат с кухней и правом пользования прачечной, чердаком, ледником и другими служебными помещениями) за 1404 рубля в год. Однако контракт о сдаче в аренду этой квартиры пришлось неожиданно аннулировать в связи с поступившим княгине предложением о продаже ее дома Императорскому комитету для старшей дочери императора Александра III великой княгини Ксении Александровне.

Вдова СМ. Воронцова, поселившаяся на своей вилле во Флоренции, не имея наследников и нуждаясь в деньгах, согласилась продать свой особняк на Мойке. 17 июня 1894 г. княгиня Мария Васильевна ответила письмом министру Двора барону В.Б. Фредериксу: «Хотя продажа дома не входила в мои намерения, но в совершенно ином виде представляется дело теперь, в особенности при уступке дома под дворец их Императорских высочеств». Оценила княгиня свой особняк весьма недешево, сообщив: «Дом этот с его устройством (кроме произведений художеств и искусств) обошелся мне и моему покойному мужу около одного миллиона рублей».

Барон В.Б. Фредерикс ответил, что государь император дал согласие. Акт покупки оформил нотариус Роман Мерц. Дом с прилегающим к нему участком был приобретен за «счет собственного его Величества капитала и пожалован в дар в вечное и потомственное владение» старшей дочери царя – Ксении, выходившей тогда замуж за великого князя Александра Михайловича.

В составленной официальной нотариальной купчей перечислены также все постройки на участке: «Главный дом, каменный, крытый железом, состоит из жилого подвального этажа, крытого сводами, первого этажа с высокими парадным комнатами, из коих 11 – с богатой парадной отделкой, цветными паркетами, дубовыми переплетами. Четыре комнаты без всякой отделки, 22 – обыкновенной отделки. В нем мраморная лестница и большая каменная терраса в сад. Во втором этаже особняка имеется 17 комнат обыкновенной отделки, а в примыкающем к нему мансардном отделении – 7 комнат, также обыкновенной отделки.

Каменный лицевой трехэтажный флигель, крытый железом, с жилым подвалом. Каменный двухэтажный флигель, дровяной сарай и каменные службы – 2 ледника, 3 экипажных сарая, дровяной сарай, конюшни. Сад с решеткой и воротами хорошей работы».

После продажи дома княгиня Мария Васильевна Воронцова еще в течение одного года жила на своей флорентийской вилле и умерла там в 1895 г. Гроб с ее телом из Италии перевезли в Петербург и похоронили на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры, вблизи могилы ее супруга, светлейшего князя С.М. Воронцова.

Огромное наследие княгини Марии Васильевны Воронцовой после ее кончины рассыпалось по бесчисленным родственникам. Князь С.М. Волконский в своих воспоминаниях об этих событиях писал: «Все умирали в ту самую минуту, как прикасались к своей части. Остались, наконец, две племянницы, и они все это поделили, но с такой безрассудной „справедливостью“, что серьги, например, делились одна – одной, а другая – другой, чудные кружева разрезались пополам. Там же был разорван на две части оставшийся после княгини Воронцовой рукописный том ее записок».

Вернувшаяся в Петербург из свадебного путешествия чета молодых из дома Романовых – великая княгиня Ксения Александровна и великий князь Александр Михайлович – не смогла поселиться в своем будущем великокняжеском дворце, так как по заключению придворных строителей и зодчих: «Особняк, его хозяйственные постройки и сад надлежало основательно отремонтировать и заново отделать, для чего по повелению императора Александра III „из капитала его величества“ было отпущено полмиллиона рублей». Комплексом перестроечных и отделочных работ руководили двое зодчих: Н.В. Султанов и Н.И. де Рошефор.

Академик архитектуры Николай Васильевич Султанов – знаток древнерусского зодчества, создатель оригинальных строительных проектов и реставратор исторических зданий во многих старинных городах Российской империи, автор проектов Петропавловского собора в Петергофе, участник строительства дома князя Юсупова в Москве и дома Мурузи в Петербурге, являлся признанным мастером интерьеров и храмовых строений и служил тогда профессором и директором Института гражданских инженеров, будучи действительным членом Академии художеств.

Инженер-архитектор граф Николай Иванович де Рошефор (Рошфор), зодчий Главного управления уделов, считался крупным специалистом по вопросам технологии строительства и известным изобретателем. В 1880-е гг. он редактировал популярный журнал «Зодчий» и вел строительные работы во многих городах империи. Для императора Александра III Рошефор создал проект и построил оригинальную охотничью резиденцию с дворцом и службами в Беловежской пуще.


Набережная реки Мойки, 106


В работах по оформлению дворца Ксении Александровны и его интерьеров активное участие также принимал и сын Н.И. де Рошефора, архитектор Городской управы, барон Константин Николаевич Рошефор, построивший в Петербурге более девяти зданий, в том числе и оригинальный дом в стиле модерн на углу реки Мойки и Гороховой улицы – Торговый дом «Эдерс и Схефальс», в возведении которого автор проекта применил новейшие технологии и необычные строительные материалы.

Над оформлением дворцовых интерьеров работали живописцы С. Ясинский, Н. Сафонов, иконописец Ф. Соколов, скульпторы К. Гвидо, Э. Сала и многие другие мастера.


Набережная реки Мойки, 106. Вновь воссозданные ворота с великокняжескими вензелями


Уникальные художественные произведения из золоченой бронзы, в том числе многочисленные осветительные приборы «дворца у Поцелуева моста» (как его тогда именовали в некоторых документах), изготовила Петербургская компания К. Берто. Полный комплект разнообразной мебели для дворцовых помещений поставила знаменитая фирма Ф. Мелцера. Новейшее кухонное оборудование прибыло из Парижа.

Перестроечные работы начались в 1885 г. Фасад здания не претерпел особых изменений, однако был несколько повышен фронтон дома, и в его тимпане укрепили Императорский герб новой владелицы особняка. В рисунок оригинальных кованых парадных ворот на набережной реки Мойки включили вензеля великого князя Александра Михайловича и великой княгини Ксении Александровны. В кружевном чугунном великолепии этих ворот, сохранившихся до нашего времени, четко просматриваются две заглавные буквы «А» и «К».

В ходе перестроечных работ основные перемены коснулись главным образом парадных дворцовых интерьеров, которые получили, как и при князьях Воронцовых, разностильное убранство, отразившееся на их названиях: Мавританский кабинет, Флорентийский зал, комната Жакоб, Голландская комната и т. п.

С западной стороны дворцового особняка устроили дополнительный вход в здание с наружной лестницей и красивым кованым ажурным металлическим ограждением. Над входом смонтировали изящный медный козырек.

По проекту Н.В. Султанова в особняке обустроили домашнюю церковь, освященную в 1899 г. во имя преподобной Ксении и св. Благоверного князя Александра Невского, оформленную в старорусском стиле конца XVI – начала XVII столетий. Ее главным украшением стал иконостас, выполненный в старинных традициях из меди с синей эмалью. Иконостасу полностью соответствовали запрестольные образа, люстры и подсвечники. Сводчатые стены и потолок расписали изображениями в круглых клеймах. Центральное место среди них принадлежало образу св. Дмитрия Царевича. Композиция Св. Отцов Церкви считалась подобием древнего образа из Владимирского собора в Киеве. По рисункам Н.В. Султанова изготовлено все надлежащее убранство храма и вся его утварь.