совой конторы, огромная сумма невозвращенных долгов по взятым аристократами кредитам вскоре полностью дестабилизировали деятельность банкира Ричарда Сутерланда и вынудили его залезать в долги. Чтобы погасить их, Сутерланд растратил доверенные ему немалые денежные средства. Не видя выхода из тяжелейшего финансового положения, банкир покончил с собой.
В 1796 г. следственная комиссия, изучавшая возможные причины банкротства фирмы банкира Ричарда Сутерланда, тогда не признала ее управляющего Александра Ралля виновником в финансовом крахе организации и предложила «оставить его от всякого взыскания свободным». Однако два года спустя Особый государственный комитет, «лишив доброго имени» Ралля, все же наложил на него денежный штраф, поскольку «он не объявил и не предостерег казну от убытка». Однако Александр Александрович, пережив столь суровые испытания, не пал духом и в 1798 г. решил создать новую придворную контору. Переговорив со своими приятелями, он предложил им, объединив капиталы, стать компаньонами новой придворной банкирской конторы. Так родилась известная финансовая фирма «Александр Ралль и Ко», в которой, кроме ее главы, находилось два компаньона-банкира, Воут и Велво.
Создание новой придворной банкирской конторы утвердил император Павел I, возведший всех компаньонов в дворянское достоинство и удостоивший их титулом баронов. Барон Ралль в 1807 г., успешно руководя придворной банкирской конторой императора Александра I, записался «санкт-петербургским купцом 1-й гильдии». Он стал преуспевающим придворным банкиром с солидным состоянием и с безупречной репутацией на Петербургской бирже.
Александр Александрович выгодно вкладывает деньги в столичную недвижимость. За несколько лет «король биржи» Ралль стал владельцем шести столичных домов, из которых два здания располагались в самых престижных местах города: дом на Английской набережной (ныне № 72) и особняк на набережной Мойки (ныне № 108). В реестре его крупной недвижимости также находились семь бывших элитных аристократических дач русских князей и графов (пять роскошных дач с огромными земельными наделами на Петергофской дороге и две дачи на Каменном острове). За пять-шесть лет он уже владелец нескольких поместий с 1500 крепостными: Итово – под Нарвой, Чирковицы и Ухора в Ямбурском уезде.
Еще барон Ралль владел двумя рентабельными промышленными предприятиями – суконной фабрикой на Малой Охте и писчебумажным производством в Екатерингофе. Огромные деньги Александр Александрович вложил в крупные металлургические заводы и шахты купца-немца Кнауфа на Урале. Барон и купец 1-й гильдии А.А. Ралль становится членом солидного семейства, женившись на дочери известного петербургского сахарозаводчика, виноторговца богатого купца Николая Яковлевича Молво – Елене Николаевне.
Шли годы, барон Ралль наращивал свое состояние и успешно руководил придворной банкирской конторой. Семейная жизнь складывалась вполне благополучно и счастливо. Баронесса Ралль прекрасно управляла домашним хозяйством и подарила мужу шестерых дочерей и трех сыновей. Летом семейство жило в доме на набережной реки Мойки, а поздней осенью перебиралось в особняк на Английской набережной. Дети подрастали, женились и выходили замуж.
Дочь Софья Александровна стала женой генерала Федора (Фридриха) Шуберта – известного российского ученого-картографа, геодезиста и автора знаменитого плана Санкт-Петербурга, называемого и сегодня специалистами «планом Шуберта», причисленного к уникальным документам, считавшегося до сих пор одним из наиболее ценных и практически достоверных источников истории строительства и планирования частей Санкт-Петербурга. Генерал Ф.Ф. Шуберт много лет возглавлял столичное военно-топографическое депо Генерального штаба и Гидрографическое бюро, являясь одновременно начальником организованного им Корпуса военных топографов.
Внучка Федора Федоровича Шуберта и Софьи Александровны Ралль Софья Васильевна Ковалевская стала в истории России первой русской женщиной-математиком, единогласно избранной членом-корреспондентом Петербургской академии наук.
Вторая дочь барона А.А. Раль, Адель, вышла замуж за популярного столичного писателя и журналиста Осипа (Юлиана) Ивановича Сенковского, работавшего под псевдонимом «барон Брамбеус», одного из зачинателей российского востоковедения.
Мужем любимой дочери семейства Александрины стал знаменитый российский архитектор, художник-акварелист, теоретик архитектуры, академик и профессор архитектуры Александр Павлович Брюллов. Представитель позднего классицизма, почетный профессор Академии художеств в Париже и действительный член Лондонского института искусств А.П. Брюллов являлся одним из основных участников работ по восстановлению Зимнего дворца после опустошительного пожара 1837 г.
Необычным для чопорного немецкого семейства супругов Ралль оказался брак их старшей дочери Елизаветы, совершенный против воли родителей с отставным лейб-гвардии ротмистром Е.А. Мейером. Девица вместе с бывшим гвардейцем бежали и тайно обвенчались с нарушением целого ряда существовавших правил. Этим незаконным венчанием тогда занимался даже император Александр I, повелевший наказать священника, но, в конце концов, посчитавший брак «ненарушимым». После столь высокого решения глава семьи барон А.А. Ралль сменил гнев на милость и простил молодоженов.
Придворному банкиру не удалось выдать замуж двух дочерей – Юлию и Каролину: камер-фрау супруги Александра II, они так и остались в девицах.
Один из сыновей барона скончался при его жизни. Переживший брата Федор (Фридрих) Александрович Ралль, унаследовавший от своих родителей талант и любовь к музыке, стал гордостью барона А.А. Ралля. Он был любимым учеником выдающегося пианиста того времени Дж. Фильда и виртуозно освоил игру почти на всех инструментах оркестра. Прослужив три года армейским офицером, Федор Александрович вышел в отставку, чтобы углубленно заняться музыкой. В особняке на набережной Мойки Федор Ралль почти ежедневно организовывал музыкальные вечера и концерты, в которых участвовали не только музыканты, певцы и композиторы Санкт-Петербурга, но и знаменитости из различных стран Европы. Федор Ралль был знаком и дружил с М.И. Глинкой, с братьями Лядовыми и успешно руководил военным оркестром в Дирекции императорских театров.
Благополучное немецкое семейство барона А.А. Ралля являло собой пример завидного трудолюбия, работоспособности и законопослушания – добропорядочной жизни людей, навсегда связавших свою судьбу с Россией.
Спокойно проходила, год за годом, их жизнь в стране, ставшей для них второй родиной. Казалось, ничто не предвещало каких-либо перемен в их размеренной петербургской жизни. Однако, как это иногда бывает, беда постепенно все же подходила к их благополучному дому. Друзья и знакомые А.А. Ралля единодушно считали, что начавшееся расстройство в делах опытного финансиста и преуспевающего биржевого предпринимателя, а затем и его полное банкротство, связаны полностью с особенностями его увлекающейся и весьма непростой натуры необычайно талантливого человека.
Супруги Ралль – Александр Александрович и Елена Николаевна – были страстными любителями музыки. Оба прекрасно владели игрой на фортепьяно и скрипке. Их дома на Английской набережной, 72, и на набережной реки Мойки, 108, превратились в одни из главных музыкальных центров Петрбурга.
XIX в. стал для столичной публики периодом безумного увлечения серьезной немецкой музыкой, и немалое значение в этом сыграло Филармоническое общество, образованное в 1802 г. при непосредственном участии и немалой финансовой поддержке А.А. Ралля. Александр Александрович, вдохновленный и возможностью познакомить петербургских меломанов не только с «невиданными и неслыханными» немецкими инструментами, но и с произведениями своих знаменитых соотечественников – И.С. Баха, Р. Кайзера, Г. Телемана и иных музыкальных немецких гениев, не задумываясь о последствиях, берет на себя трудные обязанности руководства этой довольно сложной и весьма дорогой музыкальной организацией.
Одновременно с этой немалой нагрузкой, требующей времени, барон А.А. Ралль довольно беспечно становится и финансовым директором, должным удовлетворять многочисленные затраты этой многофункциональной музыкальной организации, обязанной не только приглашать на гастроли в Россию знаменитых европейских музыкантов, но и оплачивать их транспортные расходы и немалые гонорары композиторам и исполнителям. Но страстный меломан Ралль тогда был на вершине успеха.
В 1824 г. А.А. Ралль и меценат князь Н.Б. Голицын в зале Филармонического общества на Невском проспекте, 30, организовали для любителей музыки первое в мире исполнение «Торжественной мессы» Бетховена. Чрезмерное, буквально фанатическое, увлечение придворного банкира музыкой и работой Филармонического общества в большой степени стало отвлекать барона А.А. Ралля от его основных профессиональных обязанностей и приводило порой к бесконтрольности при серьезных финансовых операциях.
Начиная с 1817 г. его сотрудники в банкирской конторе стали отмечать появившуюся у шефа невиданную ранее неаккуратность в делах. По воспоминаниям сослуживцев, их начальника «теперь раздражала необходимость скрупулезно следить за расчетами. Многие дела теперь постоянно откладывались, запутывались и подолгу оставались незакрытыми». Заграничные банкирские дома устали от его регулярной необязательности в делах. У Ралля постепенно появляются долги, отравляющие ему жизнь и ухудшающие настроение. Пытаясь спасти создавшееся положение и избавиться от нарастающих долгов, он начинает постепенно распродавать свое имущество, закладывать недвижимость и тем самым только больше запутывает и осложняет ситуацию.
В 1811 г. министр просвещения граф Алексей Разумовский предложил Александру I, в зачет долгов барона Ралля, приобрести его огромный участок и дом на набережной Мойки, 108, против Новой Голландии для возведения на его месте Педагогического института. Исполнению намерения тогда помешала Отечественная война 1812 г.