Тяжелая форма черной оспы развивалась стремительно. На фоне высокой температуры лицо, шея, туловище, руки актрисы покрылись сплошной язвой. Болезнь осложнилась острой почечной и сердечной недостаточностью. Комиссаржевская терпеливо переносила боли. За три дня до смерти во сне видела Чехова и, радуясь, говорила окружающим: «Хорошее предзнаменование».
10 февраля 1910 г. великая русская актриса скончалась. Гроб с ее телом отправили в Петербург.
Похороны вылились во всенародную демонстрацию. Над ее могилой в Алексадро-Невской Лавре выступили с прощальным словом друзья, студенты, писатели, актеры и общественные деятели.
Актер В.Н. Давыдов в прощальном слове сказал: «Поднимите глаза, оглянитесь вокруг, загляните в газетные листы, она соединила театральный мир со всеми. Наука и искусство, литература и рабочие – все пришли проститься с нею…»
В конце 1911 г. журнал «Театр и искусство» сообщил петербуржцам: «Говорят об открытии нового грандиозного увеселительного заведения по образцу лондонского „Луна-парка“ со всеми техническими увеселениями для любителей сильных ощущений: головокружительные железные дороги, катание на лодках, падающих с высоты гор в озеро, вертящаяся подъемная машина… Во главе нового предприятия стоит английское общество».
Вход в Луна-парк в Демидовом саду
В мае 1912 г. русский предприниматель А.С. Ялышев открыл на Офицерской улице, 39, в популярном среди петербуржцев Демидовом саду Луна-парк. Художник-архитектор А.П. Вайтенс спроектировал и построил вход в сад: широкие ворота с высокой аркой и коническими колоннами. В парке было возведено здание ресторана в неоклассическом стиле, смонтировано множество аттракционов, среди которых были «Американские горы», «Чертово колесо», «Мельница любви», «Пьяная лестница», «Юмористическая кухня».
«Петербургская газета» писала на другой день после открытия Луна-парка: «Горная железная дорога привлекает внимание публики. Два вагончика то вздымаются вверх, то падают под значительный уклон вниз. Дамы и девицы неистово визжат, доставляя бесплатное развлечение посетителям. Есть „Пьяная лестница“, „Чертово колесо“, разбрасывающее людей по сторонам; кроме того, есть еще несколько очень заманчивых вывесок: „Мельница любви“, „Морской бой у Гаваны“, „Юмористическая кухня“, но их берегут для будущих времен. Гвоздем Луна-парка является „Деревня сомалийцев“. Словно хорошо вычищенные гуталином, негры блестят под электрическим светом… Здесь в отдельных конурках расположились резчик, булочник, оружейник, сапожник и т. д. Интересны игры негритянской молодежи, с танцами и бросанием копий в цель. Трудно представить себе, как все это могло уместиться на сравнительно небольшой территории сада… Луна-парк пользуется у петербуржцев большим успехом».
Луна-парк в Демидовом саду
Журнал «Огонек» (№ 12, 1912 г.) писал: «Открытие сада Луна-парк – последнее слово техники и изобретательства в области увеселений. Сначала в Америке, потом в Европе нашли, что увеселять публику – дело не совсем простое. Теперь Луна-парки проникают к нам… Петербург будет веселиться по-американски… Луна-парк вносит новые любопытные черточки в летние увеселения петербуржцев и, наверное, привьется у нас».
Испытать острые ощущения на головокружительных аттракционах хотела не только молодежь, но и степенные отцы семейств. Для одного такого пожилого «искателя острых ощущений» аттракцион закончился трагически. Во время стремительного спуска вагончика он погиб от острого сердечного приступа. Весть об этом печальном случае облетела весь Петербург, но не убавила число добровольных охотников «пощекотать свои нервы». Новые аттракционы полюбились и поэту А. Блоку, который жил здесь же, на Офицерской улице. Вот запись в его дневнике, сделанная 4 мая 1912 г.: «…я застал у мамы (мать поэта жила также на Офицерской улице в доме № 40. – Г. З.) Бычковых, которых увез в Луна-парк, где мы катались по горам. Какая прелесть! Они ушли, а я катался до часу ночи, до закрытия кассы». Подобные «катания по горам» Блок совершал почти ежедневно.
Кроме аттракционов огромной популярностью пользовалась оперетта Луна-парка. В спектаклях блистала Иза Кремер, учившаяся в Милане и дебютировавшая в Одессе. Однако славу ей снискали выступления в столичном Луна-парке. Особенно хорошо звучали в ее исполнении включенные в репертуар «Песенки настроения», тексты к которым она писала сама или заимствовала из библиотеки зарубежных поэтов. 30 июня 1917 г. на сцене театра-оперетты Луна-парка состоялась премьера оперетты Имре Кальмана «Сильва». В этом Луна-парк опередил на целые сутки летний театр сада «Буфф», который намеревался первым удивить петроградцев упоительными мелодиями самой знаменитой оперетты венгерского композитора.
В парке также работали мюзик-холл, варьете и два кинотеатра – «Дона Глория» и «Глория».
В начале декабря 1913 г. в театре Луна-парка состоялись первые спектакли футуристов. Поэт Владимир Маяковский предлагал зрителям свою необычную трагедию «Владимир Маяковский» с участием автора в главной роли. «У Маяковского выходит такая драма, что восторгу не будет конца», – писал тогда художник К. Малевич. Он ошибался. Восторга не было, был грандиозный скандал. Зрители крайне недоброжелательно приняли спектакль. Позже В.В. Маяковский напишет в автобиографии: «Это время завершилось трагедией „Владимир Маяковский“… просвистели ее до дырок». За два дня до спектакля актеры отказались играть в нем. Маяковский «метал молнии»: «Какие-то мерзавцы распустили по городу слух, что на спектакле футуристов зрители будут бить актеров и забросают их падалью, селедками и вообще всякой дрянью…» Приятель Маяковского футурист М.В. Матюшин посоветовал поэту: «Надо собрать знакомых и в два дня обучить их. Роли у тебя маленькие. Давай посмотрим трагедию и подумаем, кого пригласить».
Актеры-любители нашлись, заглавную роль сыграл сам Маяковский. Оформление постановки, декорации были сделаны художниками Филоновым и Школьником в условном стиле, как, впрочем, была полна условностей и сама трагедия. Зрители увидели слабо освещенную, затянутую коленкором сцену и два задника с видом городских пейзажей. «Плоскостные», сложные по композиции костюмы, выполненные на холсте и картоне и натянутые на рамы, перемещались по сцене актерами. Публика собралась разнородная. Билеты были дорогими – по 9 рублей. На спектакле присутствовали актеры петербургских театров, журналисты, адвокаты и даже члены Государственной думы. Ожидали сенсации и громкого скандала.
Актеры в белых капюшонах держали перед собой плоские картонные фигуры с соответствующей символикой. Текст произносили, высовывая голову из-за своего картонного прикрытия. Спектакль сопровождался громкой диссонирующей музыкой.
После первого же акта зрители с возмущением кинулись к рампе, понося на все лады автора трагедии и ее исполнителей. В зале раздавались возмущенные выкрики, смех, свистки и редкие аплодисменты. Артисты держались напряженно, с тревогой посматривая в зал. Даже сам Маяковский был растерян. К концу спектакля шум в зале усилился, послышались выкрики: «Отдайте деньги! Мошенники! Сумасшедшие!» Со сцены залу довольно внятно отвечали: «Сами дураки!» Назревал скандал. На сцену полетели тухлые яйца. Одно из них попало в Маяковского. Драма успеха не имела.
На следующий день посыпались разгромные рецензии в газетах, причем не только в столичных, но и московских, газетах Рязани, Таганрога, Керчи, Варшавы, Риги и других городов. «Петербургская газета» спрашивала: «Это сумасшедшие?..» И заключала: «Г. Маяковский бездарен…».
«Петербургский листок» негодовал: «Такого публичного осквернения театра мы не помним», о тексте же пьесы газета писала: «… бред больных белой горячкой людей!»
«Театральная жизнь» подвела итог всем суждениям о спектакле: «…стыд обществу, которое реагирует смехом на издевательство и которое позволяет себя оплевывать…». Автору пьесы газеты единодушно рекомендовали отправиться в палату № 6: «…ваше место там!»
Луна-парк стал также одним из многих излюбленных мест развлечения особого рода буржуазной публики, которую среди литературно-художественной элиты Петербурга пренебрежительно называли «фармацевтами». Одетые в яркие, «кричащие» костюмы, они фланировали по парку, заводили знакомства с легкомысленными особами и отправлялись до утра веселиться в многочисленные буфеты и рестораны Луна-парка, славившиеся прекрасной кухней и расторопными официантами.
После революции Луна-парк пришел в запустение, все его сооружения сломали и устроили на месте роскошного сада унылый стадион Института физической культуры им. П.Ф. Лесгафта. В 1924 году, по решению Губисполкома, весь этот огромный земельный участок перешел к Институту физкультуры.
9 июня 1925 г. «Вечерняя красная газета» опубликовала сообщение о том, что Луна-парк передается Институту им. П.Ф. Лесгафта под стадион, а бывший зимний театр отдается под его спортзал.
В 1930-х гг. ограду бывшего Луна-парка с высокими массивными воротами и обветшавший каменный театр разобрали. Позднее вместо старой здесь установили новую металлическую ограду, и ничего уже не напоминало о прошлом этого старинного уголка Петербурга.
Сосед великокняжеских дворцов
Участок доходного дома № 110 располагался в начале строительства Северной столицы в квартале, ограниченном тогда нынешним Поцелуевым мостом и речкой Пряжкой, тогда Чухонкой. По воспоминаниям очевидцев тех лет, на этой части левого берега реки Мьи длительное время вообще ничего не строили. Причина – сильная заболоченность данной части левобережья водоема.
После проведения довольно эффективных мелиоративных работ на нем все же селились, пусть и неохотно. С подозрением относились и к покупке недвижимости в низовье Мойки. Однако вместе с ростом численности населения Санкт-Петербурга стал постепенно застраиваться и этот квартал.
В начале двадцатых годов XIX столетия на участке современного дома № 110 располагался каменный, на полуподвалах, особняк вице-адмирала, знаменитого русского мореплавателя, исследователя, член-корреспондента Петербургской академии наук Василия Михайловича Головина (1776–1831). Окончив в 1792 г. Морской кадетский корпус, мичман, а затем лейтенант Головин участвовал в дальних походах и сражениях русского флота – в Северном море у берегов Англии и Голландии. В 1802–1806 гг. Головин ходил в качестве волонтера на английских военных кораблях в Средиземном море, Атлантическом океане и у Антильских островов. В 1807 г. он в звании капитана 1-го ранга командовал военным шлюпом «Диана», направленном в северную часть Тихого океана для гидрографических исследований и доставки провизии в порты Охотск и Петропавловск-Камчатский.