Лиз собиралась на Рождество домой к родителям вместе с Тедом. Она рассчитывала, что эти каникулы помогут ей разобраться в себе и в их отношениях. Но по ночам она просыпалась в холодном поту и не могла заснуть до самого утра. На нее нападал страх. Что, если в Юте Тед ее убьет? Вдруг он догадается, что Лиз знает? Поймет, что она звонила в полицию? Он убьет ее, а перед этим убьет Молли у нее на глазах. Убьет мать Лиз и ее отца.
В одну из таких страшных ночей Лиз решила позвонить отцу, у которого были друзья в полиции и офисе шерифа. Отец взял трубку и ответил сонным голосом:
– Кто это?
– Пап, это я, Лиз.
– Что-то случилось?
– Да нет, не совсем. Просто… Мне нужна помощь. Я боюсь.
– Чего тебе бояться?
– Мне кажется, Тед может быть замешан в этих убийствах в Юте. Я хотела тебя попросить…
– О чем?
– Ты не мог бы поговорить со своими друзьями в полиции? Потихоньку, не называя имен. Может, они как-нибудь его проверят?
На другом конце повисло тяжелое молчание; Лиз даже показалось, что отец уснул.
– Почему тебе это пришло в голову? Он тебя обижал?
– Нет, что ты! Никогда.
– Он что-то сделал с Молли?
– Пап, нет!
– Лиз, вот что я тебе скажу. Ты должна быть абсолютно уверена в том, что он замешан, прежде чем обращаться в полицию. Твоя ошибка может стоить ему карьеры. И как, ты уверена?
Лиз помолчала. Вздохнула. И сказала:
– Нет.
– Тогда не о чем и говорить.
На следующий день Лиз села в самолет до Солт-Лейк-Сити. Тед встречал их с Молли в аэропорту. Они крепко обнялись все втроем и постояли тесным кружком среди торопящихся пассажиров и встречающих. Прежде чем везти их в Огден, Тед предложил заехать к нему домой. Он хотел показать Лиз с Молли свою квартиру и университет, провести по своим любимым местам – ресторанчикам и барам.
Вот только он не рассказал ей, что с трудом привыкал к жизни в Солт-Лейк-Сити. Что прогуливал лекции, а в середине октября вообще перестал посещать университет. В начале декабря его вызвали к декану, где вместе с профессорами Тед обсуждал, что может сделать, чтобы остаться в программе. Преподаватели постановили, что ему придется сдать письменные работы по всем пропущенным курсам.
Когда они приехали к Теду, у него зазвонил телефон. Отец Лиз хотел узнать, все ли с ней в порядке.
– Да, пап, не беспокойся, – ответила она.
Два дня они провели в Солт-Лейк-Сити, навещая друзей и родственников. Лиз лишний раз порадовалась тому, как хорошо Тед умеет общаться: сама она по-прежнему стеснялась и краснела. Тед помогал на кухне матери Лиз и катал Молли у себя на плечах. Он точно не мог быть сумасшедшим маньяком. Лиз благодарила Бога за эту поездку и за то, что тяжелый груз упал у нее с плеч.
Однако в какие-то моменты тень подозрений наползала снова. Как-то раз они поехали кататься на лыжах и в кабинке фуникулера напротив них оказалась симпатичная женщина. Между ней и Тедом завязался разговор, и очень скоро она уже рассказывала ему, что приехала из Калифорнии и отдыхает в Юте одна. Лиз подумала, что такую девушку очень легко будет украсть.
В квартире Теда, пока он был на кухне, Лиз перекопала все его вещи в шкафах и в комоде. Она сама не знала, что ищет, и боялась найти подтверждение того, что ее возлюбленный – преступник. Тед пытался угостить ее настойкой, которую подарила ему соседка с нижнего этажа.
– Не хочу, – отказалась Лиз. Почему-то ей подумалось, что Тед мог подсыпать в бутылку яд.
– Попробуй, – настаивал он. – Это очень вкусно.
– Я не пью самодельный алкоголь.
– Ну хотя бы понюхай!
– И нюхать не буду.
Тед, пожав плечами, сам отхлебнул из бутылки.
В Сиэтл Лиз вернулась более-менее спокойной. Тед собирался прилететь к ней через две недели, сразу по окончании зимней сессии. Но в разговоре со священником, к которому она в последнее время часто обращалась, Лиз упомянула о своих сомнениях. Тот посоветовал ей позвонить в полицию Солт-Лейк-Сити.
Лиз позвонила, и ее связали с капитаном Хейуордом. Она попыталась экивоками намекнуть, что один ее друг, который ездит на «Фольксвагене» и теперь живет в Юте, может быть замешан в…
– Мы его уже проверили, – перебил ее детектив. – Вы же о Теодоре Р. Банди, верно?
Ошеломленная, Лиз кивнула головой, не сознавая, что детектив ее не видит.
– С нами связывались из полиции округа Кинг, мы проверили Теда Банди, и он чист. Постойте, вы же только что проводили с ним каникулы, не так ли?
Откуда он это знал? За ними что, следили?
– И как все прошло?
– Все… в порядке, – ответила Лиз, запинаясь. – Все было хорошо.
– Тогда почему вы звоните?
– Просто я волновалась.
– Ну так не волнуйтесь. Ваш парень чист. Ничто не указывает на его связь с преступлениями. Он – обычный студент.
В день последнего экзамена Тед должен был сесть на вечерний рейс до Сиэтла. Но утром он позвонил Лиз в расстроенных чувствах. Тед плакал. Говорил, что сам себя не понимает. Что недоволен собой.
– Ты плохо сдал сессию? – попыталась уточнить Лиз.
– Не в этом дело, – всхлипнул он. – Со мной что-то не так. Я могу притворяться обаятельным, могу открывать двери перед женщинами и улыбаться, но это все ненастоящее. В душе я очень, очень одинок.
Лиз не совсем понимала, к чему он клонит. Ей казалось, что у него могла появиться другая, новая возлюбленная в Солт-Лейк-Сити. Может, он просто выдумывает отговорки, чтобы не прилетать в Сиэтл?
– Ты приедешь? – спросила она напрямик.
– Нет, я не могу. Просто не могу.
– Если приедешь, мы сможем все обсудить. Ты расскажешь мне, что тебя беспокоит. Ты же знаешь, я всегда тебя пойму.
– Я не уверен. Мне надо подумать. Я тебе перезвоню.
Он перезвонил не один раз, а дважды. В первый раз сказал, что приезжает, во второй – что нет. В конце концов Лиз убедила его прилететь.
В аэропорту она встретила совсем другого человека – веселого и уверенного. По нему никак нельзя было сказать, что весь день он колебался, не в силах принять решение. В руках Тед держал рекламную брошюру лыжного курорта; он сказал, что рядом с ним в самолете сидел какой-то бизнесмен, который собирался на отдых, и он отдал ему брошюру. Курорт находился в Аспене, штат Колорадо.
Зимние каникулы начала 1975 года доктор Реймонд Гадовски из Мичигана решил провести в отеле «Уайлдвуд-Инн», расположенном поблизости от Аспена. Гадовски ехал туда с детьми и своей девушкой Карин Кэмпбелл, медсестрой из его больницы. Ему был тридцать один, ей – двадцать четыре, они встречались около года, и о свадьбе пока речи не шло. Официально Гадовски ехал в Аспен, чтобы принять участие в медицинской конференции; к нему присоединился еще один коллега, доктор Бринкман. Гадовски рассчитывал, что днем, пока они с Бринкманом будут на заседаниях, Карин станет кататься с его детьми на лыжных склонах, а по вечерам они смогут проводить время вдвоем.
Они прибыли в «Уайлдвуд-Инн» 11 января, и отель сразу им понравился. Он был построен в форме буквы «U», этажи обрамляли галереи балконов, на которые выходили двери номеров, а в центре располагался большой подогреваемый бассейн. Зимы в Колорадо холодные, а та выдалась особенно морозной, и над бассейном в любое время дня и ночи висела густая пелена пара, так что невозможно было разглядеть тех, кто проходит вдоль него или плавает в воде.
Утром 12 января Реймонд ушел на конференцию, но, заскучав, через час присоединился к Карин и детям за завтраком, после чего они вместе отправились на лыжный склон. В обед вся компания вместе с доктором Бринкманом заняла столик в ресторане «Стью Пот» в деревне Сноумасс. Оттуда они прошли через деревню до отеля, заглянув по дороге в аптеку.
В лобби отеля горел камин, и Карин захотелось посидеть у огня. Она попросила Реймонда, своего спутника, подняться в номер и принести ей журнал, который оставила на тумбочке возле кровати. Но он то ли устал после долгого дня, то ли просто не захотел выполнять ее просьбу. Карин, не обидевшись, согласилась подняться сама и попросила у него ключ от номера, поскольку не брала с собой сумку. Карин села в лифт и поднялась на второй этаж.
В холле второго этажа с ней поздоровались знакомые – в том числе медсестра из госпиталя, где Карин работала. Карин весело сказала, что хочет заглянуть в номер, но потом сразу вернется в лобби, и они могут встретиться там. Больше никто ее не видел.
Реймонд Гадовски терпеливо дожидался Карин у огня. Спустя полчаса он вместе с детьми последовал за ней на лифте. Постучался в двери их номера, но никто не открывал. Гадовски спустился в лобби, попросил запасной ключ и обнаружил журнал на тумбочке, а сумку Карен, нетронутую, в шкафу. Девушки нигде не было.
Поиски в отеле и на центральной улице деревушки результата не принесли. Уже всерьез встревоженный, доктор позвонил в полицию. Около одиннадцати вечера прибыл патруль из офиса шерифа округа Питкин. Офицеры записали стандартную информацию: имя пропавшей, возраст, приметы и обстоятельства исчезновения. Реймонд не скрыл от них, что отказал Карин и не поднялся за журналом, когда она его попросила. Теперь он очень об этом жалел. Тем не менее он был уверен, что она не могла просто взять и сбежать.
На следующий день, когда Карин так и не объявилась, офис шерифа прислал в отель детектива Майкла Фишера. Фишер жил и работал неподалеку от Аспена и прекрасно знал, какая ситуация царит на дорогом лыжном курорте. Там можно было запросто купить кокаин, алкоголь лился рекой, а на высоте восемь тысяч футов и тот и другой оказывали куда более сильное и стремительное действие, чем обычно. Молодая симпатичная женщина вполне могла познакомиться с кем-нибудь и пропасть на ночь или на сутки, а потом вернуться… или оказаться в отделении скорой помощи с передозировкой.
Если же предположить умышленное преступление, то первыми подозреваемыми становились Гадовски и Бринкман – между прочим, тоже бывший бойфренд Карин. Фишер опросил всех постояльцев отеля, хоть на это и ушла почти неделя, поскольку люди предпочитали кататься на лыжах или выпивать в барах, а не сидеть по своим номерам. За это время Фишер убедился, что «Уайлдвуд-Инн» прямо-таки идеально подходит для убийства. В густом пару, клубившемся над бассейном, можно было практически раствориться и стать невидимым.