Мистер Кларк начал свой рассказ с того, что в городском архиве в прошлом году был найден дневник сэра Каннинхэма, археолога, исследовавшего лет сто назад замок Стоункит. Там, в подвалах, сэра Каннинхэма ждала очень интересная находка, которую он назвал «бытописание на кожах». В тайнике, обнаруженном в рухнувшей северной стене замка, были найдены кое-где обгоревшие, местами истлевшие листы из бычьей кожи с описанием на гаэльском языке древнего захоронения – чем известен умерший, когда умер, когда мумия положена в гробницу, с какими почестями, с какими отличительными знаками или даже с какими личными, дорогими ему предметами.
В этом бытописании довольно хорошо сохранились сведения о некой леди Напье, мумифицированной и захороненной в одном из саркофагов в возрасте ста двадцати лет, сохранившей молодой облик и погибшей от укуса змеи. Подарил ей вечную молодость ее перстень с камнем, названным «Слеза Дьявола», захороненный в гробнице вместе с хозяйкой. Камень этот неизвестного происхождения будто бы обладал исцеляющими и дарящими бессмертие свойствами.
Видел сэр Каннинхэм и небольшой саркофаг, в котором был гроб ребенка. Рядом с гробом лежала большая деревянная кукла, изготовленная с необыкновенным мастерством, а глазные яблоки куклы были сделаны из драгоценных камней. Часть одежды уже рассыпалась, но то, что осталось, было вышито золотой нитью. Из уважения к душе умершего ребенка куклу тогда оставили на месте и крышку закрыли.
– Сэру Каннинхэму, владевшему гаэльским языком, удалось прочесть имя умершей девочки, вместе с которой похоронена ее кукла, – продолжал мистер Кларк. – Ее звали Джинни Линдсей.
При этих словах все слушатели одновременно посмотрели на Джинни, а она, как беззащитный ребенок, закрыла лицо руками. Брюс тихонько притянул ее за плечи к себе, погладил, как маленькую, по голове, и она взглянула на него с благодарностью.
Мистер Кларк посмотрел на толпу из-под очков, бросил виноватый взгляд на Джинни, откашлялся, снял очки, протер их платком, снова надел и продолжил рассказ.
– Несколько рабочих, услышав о чудодейственном камне, тайно сговорились, решив найти гробницу леди Напье. Так как надписи на крышках древних гробниц были на гаэльском языке, неизвестном этим рабочим, они начали сдвигать по очереди все крышки, случайно ударив по одной из колонн, поддерживавших своды потолка. Она подломилась, часть свода рухнула, погребла под собой рабочих, саркофаги древних захоронений и разрушила лестничный пролет, единственный, как считалось, путь в подвалы замка.
«Все в воле Божьей, – заключил сэр Каннинхэм. – Пусть покоятся с миром все почившие».
Мистер Кларк вновь взглянул из-под очков на притихшую, завороженную его рассказом, толпу и сказал в заключение, что само «Бытописание на кожах» пока не найдено, но оно, несомненно, где-то есть. Найти его – дело времени.
Когда мистера Кларка спросили, видит ли он некую связь между двумя событиями – происшествием с Джинни Линдсей и находкой в подвалах замка или он, как ученый человек, найдет этому научное объяснение, – он долго сосредоточенно молчал, глядя куда-то в угол и почесывая карандашом нос. Затем, как бы решившись, заявил, что наука не все может объяснить, и, возможно, именно потому, что он ученый, ему известны случаи из разных исторических эпох, когда разрушенные захоронения мстили людям. Этот же случай вообще особый. К Джинни во сне – и во сне ли, уж очень тесно сон переплелся с явью – явилась кукла захороненной в далекие времена девочки, Джинни Линдсей, любимая ее игрушка, выброшенная кем-то из саркофага и лишенная глаз.
– Можно лишь строить догадки, почему кукла явилась именно Джинни, – сказал мистер Кларк.
– Никакой загадки, – шепнула Джинни Брюсу. – Она пришла за своими глазами…
– Но как? И где же теперь те синие камни? – спросил он. – Ты же принесла их к колодцу…
– Одно могу сказать, и, пожалуйста, прислушайтесь к моим словам, куклу надо вернуть хозяйке, иначе быть большой беде, – так закончил свое выступление мистер Кларк.
Людской поток, притихший было в помещении клуба, снова забурлил и стал растекаться по поселку, но вдруг разом остановился.
Полицейская машина, взметая пыль и мелкие камешки на дороге, приблизилась к поселку и остановилась на площади. Из машины вышел Ричард Москроп, комиссар муниципальной полиции Даркнесса, хорошо знавший всех жителей поселка, – он был родственником мистера Бернета и нередко участвовал в поселковых праздниках.
Тучный, но подвижный, он подозвал к себе мистера Бернета, тихо поговорил с ним, оглядывая притихший людской поток, не успевший еще растечься по домам, затем, ничего никому не объясняя, они оба направились к дому Кама Макартура, «подменыша». Люди молча наблюдали за происходящим. Комиссар и мистер Бернет вошли в дом, побыли там какое-то время, а затем вышли, сопровождаемые миссис Макартур, выглядевшей еще более бледной и забитой, чем всегда. Комиссар с мистером Бернетом пошли к площади, сели в машину, развернулись и рванули с места, взметнув дорожный гравий.
Жители Блэкмора не хотели расходиться и долго, до позднего вечера ждали возвращения мистера Бернета, которому уж точно известно больше, чем остальным. Наконец дождались – городская машина с тарахтящим мотором привезла и высадила мистера Бернета, развернулась и, дохнув сизым выхлопом, уехала.
Не делая из дальнейших событий секрета и не преувеличивая свою роль в том, что происходило дальше – этого за ним не водилось, – мистер Бернет рассказал, что найти Кама Макартура и Ирвина полицейским не составило особого труда, но заняло много времени. Было известно, что у Кама живут родственники на одном из Оркнейских островов, кажется, на небольшом острове Грамсей. Кам навещает их каждый год в особый праздник клана Макартуров, и, скорее всего, он успел за эти два дня отвезти туда Ирвина. Связались с полицией ближайшего к Грамсею острова, попросили при обнаружении задержать, но пока не допрашивать до прибытия полицейских из Даркнесса. Полицейские ближайшего полицейского участка нужный дом нашли сразу.
Удивление Кама Макартура было велико, и ни он, ни Ирвин полиции не сопротивлялись.
Когда наконец прибыл Ричард Москроп, Ирвин плакал, говорил, что он просто испугался. Он боялся, что Кэтрин откроет их с отцом секрет и что он очень сожалеет о случившемся.
– Но как вышло, что вы ночью встретились возле озера? – спрашивали его. – И почему ты на нее напал?
– Она же ревнивая, как ведьма. Думала, я там назначил свидание… – Ирвин решил не говорить о Джинни. – Что я хотел там встретиться с одной девушкой. А мы с отцом там работали по ночам. Мы уже почти расчистили колодец. А тут – она…
– Помолчи, дурень, – прикрикнул на сына Кам. – Мало ли чего она там, в больнице, наговорила! И ты же слышал, что сказал полицейский! Мы возились возле колодца не там, где ее нашли! Как она бы добралась до опоры моста, если бы ее стукнул ты?
В конце концов Кам сдался. Он рассказал, что в подвалах замка он пытался найти саркофаг леди Напье и достать перстень с камнем «Слеза Дьявола», но, скорее всего, это захоронение было в той части подвала, на которую обрушилась западная стена.
Расчистив уже часть завала – работали они в подвале давно, спускаясь через колодец, – отец и сын обнаружили два древних саркофага и смогли открыть крышку только одного из них. Но это не был саркофаг леди Напье. За день до того, как раскрыли их присутствие в подвалах замка, в более поздних захоронениях они наткнулись на саркофаг девочки, рядом с гробом которой в саркофаге лежала ее кукла. Одежда куклы почти вся истлела, но ее глаза, сделанные из синих камней, смотрели, как живые.
Рассказывая об этой кукле, Кам как-то напрягся весь, спрятал лицо в ладони и неожиданно признался, что, прочитав на крышке саркофага фамилию девочки – Линдсей, он не вернул куклу обратно, а бросил ее рядом с саркофагом. Ему казалось, что так он мстит Эйлин Линдсей за то, что она не ответила на его любовь. Затем они решили вынуть у куклы глаза, полагая, что ценность этих камней велика.
На вопрос, откуда ему известно о перстне, он ответил, что ему, как семейная реликвия, достались древние записки на листах из бычьих кож, правда, сохранившиеся не полностью. В записках рассказано, в частности, о захоронениях в подвалах замка и о тайном ходе в эти подвалы через колодец.
Потом, кивнув головой на рюкзак, стоявший в углу комнаты, он обреченно произнес:
– Там все. Сына в дорогу готовил. Теперь уж все равно.
В рюкзаке была теплая одежда, уложенная в пакеты еда, объемная папка и в пластиковом пакете картонная коробочка.
Полицейские заметили коробочку, открыли ее – там лежали два синих кабошона.
Но не только они – Кам тоже удивился.
– Ты же сказал, что спрятал их дома! – напустился он на сына. – Ты же не хотел их брать! Как они сюда попали?
– Ты посылал меня забрать от колодца стальной трос, мотыгу, лопату… А коробочка лежала у колодца! Я не знаю, как она туда попала! – крикнул Ирвин.
– Жаль, – закончил свой рассказ мистер Бернет, – что там не было мистера Кларка и мистера Педдана, потому что в папке были «Бытописания на кожах», которые он собирался искать, а камни в коробочке смотрели на мир прямо-таки живым взглядом. Кто думает, что так не бывает, пусть не сомневается – бывает. В этих местах бывает и не такое.
– Надо вернуть кукле глаза, чтобы она не повадилась приходить к Джинни по ночам, – сказала Грэни Пенни. – Даже если девочке все это померещилось, и кукла, и колыбельная, так оно надежнее будет.
– Но Джинни не могла сама придумать эту колыбельную. Она же ничего не знала о кукле и о ее покойной хозяйке, – ответил Брюс. – Кто-то же пел…
– Кто пел – могу только догадываться. И кто спас Кэтрин, кто спас Джинни возле колодца, тоже могу только догадываться.
– И кто же?