Внезапно Кемпер замолчал, и Эрин видела, почему. Тропинка обрывалась, но впереди, на равнине они увидели одинокую ферму.
Первое, что им бросилось в глаза, была высокая ветряная мельница. На ней почти не осталось лопастей, однако она все еще работала, ловя оставшимися лопастями порывы ветра, разгуливающего по высокой траве, что росла на склоне, ведущем к ферме.
Кемпер внимательно огляделся.
Ферма представляла собой большое здание в плантаторском стиле — очень строго, даже сурово оформленное. На стенах не было никаких украшений, просто коробка в форме прямоугольника.
Шесть массивных прямоугольных колонн перед входом в дом поднимались от земли до самой крыши. Они поддерживали грубо сколоченный из досок балкон, располагавшийся на высоте второго этажа. За исключением этого балкона и мезонина, весь дом был построен из простого белого кирпича. В результате все здание больше напоминало какой-то военный блиндаж, чем дом мирных сельских жителей.
На обоих этажах были окна, узкие прямоугольные отверстия, завешанные шторами. Вход в дом выглядел куда дружелюбнее. Там висела занавеска, сделанная, судя по всему, из марли. Деревянные двустворчатые двери, хорошо видные сквозь марлю, были широко открыты.
На крыльце стояло несколько стульев и скамеек. И еще что-то. Кемпер решил, что это старые пружинные матрацы, которые зачем-то вытащили наружу и прислонили к стене. Если шерифа здесь нет, то совсем непонятно, что делать.
— Делать нечего, пошли, — вздохнул Кемпер и стал подниматься вверх по склону.
Эрин последовала за ним. Когда они подошли ближе, она заметила старый заржавевший ящик, стоявший на обочине дороги. На нем была нацарапана фамилия. Очевидно, фамилия тех людей, что жили в этом доме: ХЬЮИТТ.
Но Люда Мей сказала, что фамилия шерифа Хойт. Хьюитт, Хойт… Может быть, во всем виноват ее акцент?
Энди сидел на ступеньках крыльца. Он не видел Иедидиа с тех пор, как велел тому не трогать труп девушки. Пеппер и Морган его тоже не видели. Наверное, ребенок ушел куда-нибудь в лес.
Прошло некоторое время, прежде чем мальчик снова вернулся. Он появился словно из ниоткуда — просто вышел из-за деревьев с хитрой улыбкой на лице. Энди внимательно посмотрел на этого странного ребенка. Нельзя сказать, чтобы Энди был в восторге оттого, что этот маленький дебил снова здесь появился.
Пеппер же, напротив, была рада, что мальчик вернулся. Ей по-прежнему хотелось ему как-нибудь помочь. Да и в любом случае, с Иедидиа ей сейчас было общаться приятнее, чем с Морганом и Энди.
Пеппер сидела на крыльце рядом с Морганом. Когда мальчик появился, она ему приветливо улыбнулась, приглашая подойти поближе.
— Я нарисовал твой портрет, — сказал он. — Хочешь посмотреть?
— Конечно, — согласилась удивленная Пеппер.
Иедидиа засунул руку в карман куртки, вытащил оттуда смятую бумажку и осторожно протянул ее Пеппер.
Морган тоже не удержался и посмотрел на принесенную картингу. Она была нарисована красной ручкой (Морган почему-то был абсолютно уверен, что так оно и будет), так что получился портрет истекающей кровью Пеппер. Впрочем, шутки в сторону, портрет был очень хорош. Да, было видно, что его нарисовал ребенок, да, это было сделано очень грубо и далеко не профессионально, и тем не менее портрет был вполне узнаваемым.
— О! — восхитилась Пеппер. — Просто здорово!
— ТЫ правда так думаешь? — спросил мальчик.
Морган подумал, что чем дальше, тем больше во всем происходящем становится сюрреализма. Вот они уже сидят в этом музее ужасов и восхищаются творениями Иедидиа, современного Маугли.
— Да, — уверенно сказала Пеппер. — Мне правда очень нравится.
Иедидиа внимательно посмотрел девушке в лицо, стараясь найти хоть какой-нибудь признак того, что его собеседница лжет. Но она говорила искренне. Судя по всему, ей действительно понравилась его картинка. И может быть…
— А хочешь, я покажу тебе еще и другие? — предложил он.
«Еще?»
— Конечно, — радостно воскликнула Пеппер и добавила, обращаясь к Моргану: — А ты хочешь посмотреть?
Морган взглянул сперва на Пеппер, потом на мальчика — и согласился:
— Конечно, хочу.
Они встали и пошли вслед за Иедидиа на другую сторону фабрики.
— Эй! Вы куда? — крикнул им вслед Энди. Парень моментально вскочил на ноги и побежал их догонять. Они не должны никуда ходить без него: мало ли что может случиться.
При ближайшем рассмотрении ферма Хьюиттов оказалась еще менее привлекательной, чем издали. Это была огромная груда камней, почти крепость. Такое чувство, что человек, который строил это здание, хотел, чтобы один вид его дома приводил в трепет собирающих хлопок рабов. Дом выглядел очень чисто. Кое на каких кирпичах, разумеется, была грязь, но что еще ожидать в таком глухом месте, как это.
Они сделали еще три-четыре шага по направлению к дому. Эрин снова огляделась вокруг. В отличие от того места, где стояла старая фабрика Кроуфорда, тут везде росла трава. Деревья здесь тоже росли, но ничего напоминающего ту мрачную рощицу, через которую Кемперу и Эрин только что пришлось пройти, не было.
Эрин догнала Кемпера, и они оба остановились перед входной дверью.
Внутри играла классическая музыка. Какая-то старая уже исцарапанная пластинка.
Кемпер замялся. Они с Эрин переглянулись, и девушка подошла и постучалась в косяк двери.
— Здравствуйте! — крикнула она. — Есть кто-нибудь дома?
Никакого ответа. Только музыка. Кажется, это играл старый граммофон.
Эрин постаралась заглянуть внутрь сквозь толстую марлю, но безрезультатно.
Теперь постучался Кемпер, уже громче.
— Простите! — крикнул он и услышал эхо от своего голоса. Видимо, за дверьми начинался длинный пустой коридор.
— Эй! Есть кто? — снова крикнул Кемпер. Он уже начинал нервничать.
«Где этот чертов шериф?»
Музыка смолкла.
Эрин и Кемпер переглянулись. Кто-то выключил граммофон. Кто-то их услышал. Внутри кто-то есть.
— ЧТО ВАМ НАДО?
Голос доносился изнутри здания — низкий, гулкий, с сильным южным акцентом. Судя по голосу, говорил какой-то старик.
Кемпер прижал лицо к сетке, но все равно ничего не увидел. И тут он услышал еще какой-то звук, больше всего напоминающий рычание маленькой собачки.
— Вы шериф? — громко спросила Эрин.
— А что, я похож на шерифа? — послышался ответ.
— Я не знаю, — отозвалась Эрин. — Мне вас не видно.
Кемпер принялся чесать свою бородку. Все сегодня шло шиворот-навыворот. Буквально все.
Иедидиа подвел Пеппер к невысокой дверце сбоку фабрики. Он хотел пропустить Пеппер вперед, но та лишь стояла и улыбалась, пока мальчик не догадался, в чем дело, и не открыл дверь. Пеппер, Энди и Морган вошли в какую-то тесную комнатку. Сюда откуда-то попадал свет, потому что, в отличие от первой комнаты, той, куда вел главный вход, здесь все было видно. Впрочем, свет оказался довольно тусклым, и нельзя было понять, откуда он падает.
Кто его знает, и для чего эта комната первоначально предназначалась. На потолке виднелись какие-то свинцовые трубы, на полу — мусор, такой же странный, как и во дворе: кукольные головы, разбитые кости, разорванные фотографии, согнутый стеклоочиститель.
На одной из стен в беспорядке висели картинки. Все на мятых бумажках с неровными краями, все нарисованы рукой Иедидиа. На них были запечатлены разные люди — мужчины, женщины, дети. И даже кое-какие домашние животные — кошки и собаки. Портрет Пеппер мальчик повесил на эту же стену.
— Спасибо, Иедидиа, — сказала глубоко тронутая Пеппер. — Мне, правда, очень приятно.
— Ты в этом уверена? — пробормотал себе под нос Энди.
Портрет Пеппер был нарисован с натуры, и, видимо, все остальные портреты тоже. Но кто же тогда все эти люди? На стене было несколько десятков картинок. Неужели все они зачем-то приезжали в это Богом забытое место? Или это воображаемые друзья Иедидиа? Ну, да все равно.
Энди осмотрел всю выставку, вплоть до того угла, где трудно было что-либо разглядеть из-за плохого освещения. Там он остановился. Морган тоже подошел к своему приятелю и заглянул ему через плечо. Оба они сошлись во мнении, что эти спрятанные в сумраке картинки сильно отличаются от тех, что Иедидиа им показывал. Все они были в чем-то гротескны и таили в себе не меньше агрессии, чем чудовищная скульптура, стоявшая во дворе.
— Эй, малыш! — сказал Морган, не в силах оторвать взгляд от картинки, на которой изображалось пронзенное ножом сердце. — И это тоже рисовал ты?
БАМС!
Это захлопнулась дверь. Темнее от этого не стало.
Морган огляделся — Иедидиа в комнате не было.
Пеппер разглядывала висящие на стене портреты, Энди — тоже. Никто не следил за мальчишкой.
— Может, нам лучше… — начала Пеппер.
Но Энди прервал ее:
— Вернуться к нашему фургону? Согласен.
Энди, а за ним и его товарищи бросились к двери — она была закрыта.
Иедидиа же бежал, что было силы, в сторону умирающей рощи.
— Отойдите от двери, — приказал голос.
Эрин была уверена, что тот, кто с ними разговаривает, — старик. Она посмотрела на Кемпера. Тот пожал плечами. Что им еще оставалось делать? Они стояли прямо у самой занавески.
Теперь оба сделали пару шагов назад и стали ждать, что будет.
Дверь медленно отворилась. Ох, эти петли не мешало бы смазать маслом! На пороге появился старик, хозяин этого дома, — в инвалидной коляске.
Он осторожно выехал на крыльцо дома и окинул взглядом незваных гостей. Казалось, что его больше заинтересовал Кемпер, но и Эрин он тоже бегло оглядел с ног до головы. Впрочем, ничего удивительного в этом настороженном внимании не было: старик должен был понять, что за люди стучали и кричали у дверей его дома.
Эрин, со своей стороны, тоже внимательно рассмотрела хозяина. Он, судя по внешности, прожил нелегкую жизнь. Его лицо под простенькой светлой кепкой больше всего напоминало крошечную модель Большого Каньона. Впалые щеки испещрены морщинами. Морщины были даже на носу. Очевидно, он старательно брился, но такую щетину, как у него, вряд ли могла взять хоть одна бритва. За стеклами простых пластмассовых очков холодно поблескивали серые глаза.