— Фу-ух! — Света, продемонстрировав класс в уничтожении еды, первой откинулась на спинку стула, похлопав себя по животу. — Вкусно! Круче, чем когда мы с папкой на Урал в его отпуск ездили и крупа промок…
Я пнул ногой дуру по щиколотке, качнув головой в сторону Жар. Поздно: стоило жрице услышать блондинку, глаза бывшей одноклассницы опять словно потухли изнутри, а лицо снова превратилось в отстранённую маску.
— Надо выполнять распоряжения Дмитрия, — привлекла наше внимание Анна. — Не расслабляйтесь… слишком сильно. Под утро, возможно, нужно будет быстро уходить — слышали же? Стоит подготовиться и постараться успеть хоть немного поспать в нормальных условиях. Светлана, ты, как я понимаю, уже разобралась, во что переодеться? Иди в ванную первой, я помогу остальным.
— Ты что, собираешься пойти туда вместе с ней?!
Я остановился. Вздохнул. И повернулся к Мамедовой.
— А ты предлагаешь оставить её в таком виде? — я ткнул в сторону Ирис со стопкой подобранной Анной для андроида одежды.
— Нет, но… Она что, сама не сможет? — возмущённо тряхнула уже почти высохшими волосами блонда.
Так. Вдохнуть-выдохнуть.
— Света. Ирис — робот. Не человек, помнишь, нет? Представь себе, экспериментальную машину не только мыли вручную, но и каждый раз досконально осматривали после возвращения с полевых испытаний. Мыться самостоятельно, представь, ей не пришлось ни разу.
— Это… неправильно!
— Да? А как — правильно? — я с преувеличенным вниманием посмотрел на генеральскую дочку: лоб и щёчки Светки уже стали отчётливо-розовыми и, кажется, останавливаться на достигнутом колоре не собирались.
— Н-ну, не знаю… Выделить специального человека… Женщину! — почему-то Мамедова избегала встречаться со мной взглядом — и да, продолжала краснеть.
— Ты предпочла бы, чтобы в авторемонтной мастерской твою машину осматривал механик или уборщица? — я подпустил в голос сарказма, стараясь скрыть внезапно накатившее раздражение: все умные такие вокруг собрались!
Анна отсутствовала — в отличие от некоторых она чётко следовала словам Соломина и сразу же ушла на второй этаж — спать. Зато в гостиной осталась Джимбинова: тут, кроме двух платяных, нашлось место и книжному шкафу, и теперь жрица, так и не сняв намотанного полотенца с головы, сидела на диване, читала чем-то заинтересовавшую её книгу, и механически поглаживала устроившегося на коленях кота. Подозреваю, именно Жар и была причиной, почему неугомонная Мамедова тёрлась тут же — кроме того, что еда и водные процедуры её, казалось, только взбодрили. Блондинка, пока я ждал своей очереди и мылся сам, успела повторно перерыть всю одежду в доме, достать и просмотреть по диагонали с десяток книг (картинки искала, что ли?), включить и выключить телевизор, подняться наверх, ещё раз переодеться — и, к сожалению, вернуться именно тогда, когда я собрался отмывать Ирис.
— Всё равно, так — нельзя! — донеслось в спину, стоило мне опять развернуться к двери ванной комнаты. Да блин… Всё, достала.
— Мамедова… Ты, я вижу, что-то такое уже себе напридумывала? — я, копируя сову, наклонил голову к плечу, пытаясь этим жестом донести всю степень «удивления». В этот раз взгляд Светланы поймать удалось. — Или ты думаешь, что я прямо там… Прямо вот с ней?
— Да ты!!! — от лица аж подскочившей и сжавшей кулачки блондинки теперь можно было смело прикуривать. Честно сказать, я думал добить девчонку фразой типа «или хочешь присоединиться?», но, внезапно понял: совершенно нехарактерный для меня приступ иррациональной злобы уже прошёл. Кстати, идея о «вместе» не такая уж и глупая. Даже, скорее, наоборот.
— Пойдём с нами, — с очередным вздохом, уже нормальным голосом предложил я, — заодно и… гм. Проконтролируешь.
— А?!
Но я не стал любоваться на отвисшую челюсть генеральской дочки, только махнул рукой: если не передумала — заходи.
К чести Светы, под дверью долго мяться она не стала — секунд десять, не больше. Мне этого как раз хватило для того, чтобы снять с Ирис… кепку.
— Ужас, — честно признался я.
Коса, которую моя подопечная засунула под головной убор, даже не думала распрямляться. Интересно, с этим можно что-нибудь сделать, или проще сразу срезать? Правда, я что-то не уверен в своих парикмахерских талантах… И талантах кого-нибудь из наших. И в цирюльню андроида я не поведу — по понятным причинам. Разве что Анну разбудить: тепловоз её водить научили, готовить — тоже, может ещё и стричь?
— Света, ты знаешь, чем это… вообще можно распутать?
— Вот, масло репейника, — практически молниеносно перед моим носом появилась бутылочка из тёмного стекла с соответствующей наклейкой. Мамедовой было неуютно, девушка не знала куда себя деть, но, похоже, я действительно не зря её позвал. По крайней мере, я лично из всех этих бутылочек, баночек и флаконов, оккупировавших полку над раковиной, уверенно мог сказать как применять разве что шампунь.
— И как им пользоваться?
— В волосы втереть, — Светка посмотрела на меня как на идиота, даже про стеснение забыла, — а что ещё, по-твоему, можно сделать?
— Проехали… Ирис, раздевайся.
9
В мире есть множество на первый взгляд идиотских, хотя на самом деле полезных занятий. Уверен, если бы кто-то потрудился составить их рейтинг, втирание репейного масла в волосы человекоподобного робота могло смело претендовать на место в первой десятке! Скажу так: к концу процедуры, которую, к слову, мы со Светкой проводили в четыре руки, у меня уже пальцы сводило от напряжения, да и Мамедова выглядела основательно подзадолбавшейся. Но мы это сделали.
— Всё, хватит, — генеральская дочка утёрла честный трудовой пот тыльной стороной руки. Поперёк лба блондинки осталась широкая, жирно блестящая полоса: в процессе работы над причёской Ирис мы оба измазались в этом «природном косметическом средстве» по локоть. И это я ещё вовремя сообразил, зачем парикмахеры в фартуках работают… — Дальше надо подождать минут десять.
— Отлично! Как раз успеем отмыть… всё остальное.
Андроид распрямилась. Уверен, выражение лица у неё было вполне обычно-нейтральное, но из-за копны превратившихся нашими усилиями в натуральное воронье гнездо шевелюры, а также из-за блестящих дорожек масла, пролёгших от головы через всё тело вниз, Ирис выглядела на редкость несчастной. Ещё и ресницы вздрагивали куда чаще обычного, парируя то и дело скатывающуюся сверху на фоторецепторы жидкость…
— Хороша, правда? — я взял в руки губку, с удовольствием созерцая открывшийся вид.
На самом деле, конкретно моих заслуг в том, как выглядит и функционирует тело наземного автономного модуля, было не так много. Только идейно, можно сказать, поучаствовал, на уровне создания концепции. Мне, когда я воодушевлённо описывал перед Абишевым и вихревцами преимущества бионики, — то есть возможность передрать решения матушки-природы, повторив их с помощью небиологических материалов, — и в страшном сне не приснилось бы, что меня возьмут и послушают! Детское тело в первые месяцы пребывания в этом мире нехило так влияло на мозги, и остановить полёт фантазии в относительно разумных пределах получалось далеко не всегда.
Кто из подростков мужского пола, любящих фантастику, не мечтал о собственном роботе, выглядящем, как сексапильная красотка? Тем более, что японские художники и аниматоры моего старого мира с удовольствием эксплуатировали этот образ — было на что… эээ, ориентироваться. Ну а поскольку в каждом взрослом мужике живёт двенадцатилетний мальчик, свои фантазии я не забыл и в тридцать пять. Ну а как помолодел… Кто же знал, что у «оружейного бека» есть доступ к документации о сверхпередовом истребителе шестого поколения, где конструкторы, столкнувшись с массой проблем при разработке гиперзвукового космоплана, уже удачно обкатали все необходимые решения? И что у моего опекуна достаточно широкий взгляд на вещи, чтобы выслушать «ребёнка» и сопоставить услышанное с уже известным? Но, в любом случае, дальше была работа инженеров — а я присоединился к общим усилиям после того, как тело тогда ещё безымянного андроида собрали в «Каменном Цветке» и попытались научить ходить…
Вынырнув из воспоминаний, я невольно проследил за взглядом Мамедовой… И хмыкнул:
— Можешь потрогать, если хочется…
— Ах ты!.. — Светка натурально подпрыгнула, вновь заливаясь катастрофическим румянцем. — Это не то, что ты подумал, придурок!!!
— Да ладно тебе, — глядя на ультрасмущённую мордашку пойманной «на горячем» (по её мнению) собеседницы, меня начал разбирать смех, — нечего стесняться! Форма и впрямь идеальная.
Подозреваю я, что эта… анатомическая особенность тела АНМ была шедевром за авторством кого-то из вихревской команды, этакой шуточкой над остальными. Вон, мужики из НАСА в моём мире колесами марсохода в пыли на поверхности другой планеты нарисовали член[18], а мы чем хуже? Интересно, он с натуры, так сказать, срисовал, или загрузил мейнфрейм лабы на пару часов вычислениями, дабы придать груди боевой машины столь идеальную соразмерность и пропорциональность? Прошла пара месяцев, пока взрослые мужики перестали украдкой отводить глаза от висящей на тестовом стенде Ирис…
— З-зачем такое… правдоподобие? — Мамедова, смотря в угол, махнула рукой куда-то в сторону ванной.
— Затем, что диверсионно-разведывательный робот должен максимально походить на человека — я это уже объяснял твоему отцу, если помнишь. У Ирис не только фигура натуралистичная, у неё даже пульс есть. Даже тепловая картина тела в целом походит на человеческую… Издали… Пока она не переходит в боевой режим, — я встретился глазами с блондинкой и не удержавшись, добавил: — Но, если тебя интересует, одно важное отличие всё-таки есть. Важное для мужчин, если ты понимаешь, о чём я…
— Дурак, — чётко припечатала, глядя мне в глаза, Светка, и отвернулась. Впрочем, демонстративная «обида» не помешала ей забрать у меня протянутую губку: фронта работ по-прежнему хватало на двоих.