— Что-то… ммм, хочешь купить? — спросил я.
Вопрос был заведомо некорректный — неудивительно, что я тут же получил отрицательный ответ. Просто не смог сходу фразу сформулировать правильно. «Хотеть» машина ничего не могла, но — зачем-то же она остановилась именно тут? Я уже хотел проверить по планшету, когда мой взгляд зацепился наконец за нужный предмет: катушку с тонкой белой лентой из искусственного шёлка.
— Ирис, лента? — почему-то тихо переспросил я её, и в ответ, с большой задержкой, получил неуверенный кивок. Как интересно.
За катушку я расплатился и тут же, не отходя от кассы, протянул «цветку»: можно было попытаться разобраться в протекающих внутри программы когнитивного анализа процессах, но посмотреть было проще и быстрее. Тем более, особо гадать, зачем БИУС понадобилась именно белая лента, было и не нужно. Повязанный шифу Самбиновым на ножны меча «аттестационный» узел-хризантему я снял ещё вчера вечером: само вместилище для оружия, как и клинок, перенесло все тяготы достойно, а вот отметка шифу под конец превратилась в грязный и частично промасленный клубок. Подопечная приняла ленту — и аккуратно отстегнула ножны с мечом от пояса-перевязи.
— Уверена, что это стоит делать здесь и сейчас? — ещё раз уточнил я, заметив, что продавец продолжает с нарастающим интересом наблюдать за нашей парой.
— Да.
То, что произошло дальше… Сказал бы «магия», если бы не видел настоящую магию. Понятно, что Ирис банально запомнила движения учителя, а что не рассмотрела — смоделировала самостоятельно позже, но… От первого движения до последнего прошло от силы пять секунд, причём конец ленты подопечная перерезала на мгновение выдвинутым на пару сантиметров лезвием. Ну, что сказать… Вау.
— Красиво…
Я даже не сразу узнал голос незаметно подошедшей Светки — настолько интонация отличалась от её обычной. А работник торговли и вовсе застыл соляным столбом, прямо-таки неприлично пялясь на результат работы тонких девичьих пальчиков.
— Спасибо, Егор, — внезапно тихо поблагодарила меня «цветок», и припрятала остаток ленты в карман.
Магазин мы покинули в задумчивой тишине. Так, похоже, меня ждёт ещё пара часов увлекательного копания в логах…
Как ни странно такое говорить, но дальше не произошло ровным счётом ничего интересного. Пришли, отдали заказанные обновки Анне — с вновь обретённым вниманием я наконец заметил, что у принцессы в ушах тоже вдеты серьги, простого вида и, судя по цвету металла, серебряные. Кстати, я опять только тогда сообразил, что одеждой наследница Императора озаботилась для себя, но не для мужчин из нашей группы…
В благодарность за труды женщина выставила на стол еду, которую мы, немедленно почувствовав себя неимоверно голодными, в три рта смолотили минут за десять. Отдельное «веселье» было с «кормлением» Ирис — при виде того, как мы с Мамедовой берём фартуки с кухни, купленные резиновые перчатки, упомянутую канистру с трубкой и идём следом за «цветком» в ванную, прихватив «старую» одежду с намерением там запереться — даже обычно невозмутимая Джимбинова откровенно охренела! А что подумала Анна, которая не была свидетелем ночной помывки андроида, остаётся только гадать… Тем не менее — справились и с этим.
Нашлось и ещё чем заняться — включая ещё один приём пищи, разделённый уже с Долгиным и Мамедовым-старшим, распределение купленного, и споры по дальнейшим действиям (в том числе и по телефону с Соломиным), и даже время на короткий отдых: небольшой микроавтобус-«буханка» под управлением Дмитрия остановился у ворот участка резидента только около четырёх часов дня. Наше пребывание в Чите заканчивалось — пора было ехать в аэропорт.
15
Аэровокзал Читы живо напомнил мне павильон московского ВДНХ: лепнина, позолота, даже мозаика — и всё это не то чтобы требующее ремонта, но… пообносившееся какое-то. Вроде и подкрасили, и где надо замазкой добавили — но, то с цветом промахнулись, то с детализацией мелких финтифлюшек и их пропорциями… Да и просто хорошенько отмыть фасад здания не помешало бы. Хорошо хоть внутри тяжеловесная и гротескно-величественная атмосфера ничем не нарушалась. Особенно меня развеселил кафетерий: легкомысленные стоячие столики выполнены из тяжёлого даже на вид кованого металла со столешницами из деревянного массива сантиметров двадцать толщиной. Не иначе, как архитекторы проекта вдохновлялись историческим центром Читы: некоторые детали отделки явно «слизали» с Пассажа, в других тоже угадывалось что-то знакомое… Вот только зачем было всё сваливать в одну кучу? Н-да, у кого-то из градоначальников, когда строился аэропорт, явно взыграло желание «оставить свой след» в истории Читы. Ну, что сказать: определённо, в каком-то смысле это удалось…
Я поморщился и попытался выкинуть из головы поток брюзгливого негатива, мысленно изливаемого на ни в чём не повинный вокзал. Здание как здание, ничего такого: чем-то Киевский вокзал в Москве другого мира напоминает, только без сюжетов на настенных панно на тему победы коммунизма. Виденный мною «сталинский ампир» кое-где ещё абсурднее смотрелся — и ничего, морщиться не заставлял… Я машинально бросил взгляд на планшет, который последние полчаса не выпускал из рук: ничего не изменилось. Агата всё так же стояла на своей платформе, принайтованная тросами и укрытая брезентом и прекрасно себя чувствовала — если так можно сказать о машине. Все системы в норме, топлива в режиме «на поверхности» хватит на много дней, грузу на железной дороге Великой Империи ничего не грозит — пока, по крайней мере… Умом я это прекрасно понимал — но всё равно настроение было ни к шайтану. Единственное, что я мог сделать — сдерживаться, и не портить поездку ещё и спутникам, потому доставалось окружающему и не вслух.
Когда Соломин объявил о грядущем перелёте, было понятно, что дрон-вертолёт мы с собой точно на борт протащить не сможем. Немного не та у изделия «Агат» весовая категория, чтобы в багажный отсек помещаться: вот железнодорожный вагон или трёхосный армейский грузовик — другое дело. Но у меня была вполне обоснованная надежда, что агент Лазурного Дворца предусмотрел и это. Собственно, он и предусмотрел — платформу с АВМ прицепят к грузовому составу в Братск, куда и дотянут, не торопясь, примерно за двое суток. Одну. Без охраны. Со сложенными лопастями и прикованную к земле. Совершенно беспомощную, то есть.
На самом деле Дмитрий был совершенно прав: негабаритных грузов на открытых платформах по Транссибу тащили массу, в основном технику или детали агрегатов, укрыв всё тем же брезентом разных оттенков серого и зелёного. Причём живая охрана сопровождала только военные грузы и машины — остальные как-то и без этого обходились. Охрану, наверное, можно было бы всё-таки найти или нанять — но это значило с гарантией привлечь ненужное внимание к перевозимому, что в свете грядущих событий было чревато. Даже если хаос в стране разразится прямо завтра (теперь мне в это уже не верилось, но всё же) — «железка» ещё как минимум несколько дней проработает, как надо. Следовательно, вассалы Юрия из Рудногорска так или иначе успеют забрать и увезти вертолёт — такую боевую единицу, уже доказавшую свою эффективность, в руках потенциального противника никто не оставит.
Логично. Разумно. Только вот мне волком хотелось выть от этой «разумности»! Впрочем, думаю, Имперский Аудитор испытывал примерно такие же эмоции — как-никак Агата его действительно спасла в степи. Другое дело, что поводов дёргаться у Соломина хватало и без того… В общем, спорить я не стал, только вытащил мобильный компьютер и то и дело проверял, всё ли в порядке. Совершенно бесполезное действие, разумеется — но ничего другого я сделать всё равно не мог.
Перелёт из Читы в Иркутск запомнился прежде всего прогулками по взлётному полю. Рукава-коридоры прямо из здания, автобусы? Нет, ножками, господа хорошие, ножками! Зато вся процедура оформления на рейс — показать девушке за стойкой регистрации билет и взвесить багаж: никакой транспортной плёнки, никаких рентгеновских камер, рамок и паспортов. Как на междугородний автобус. Впрочем, попутчики именно так и воспринимали перелёт — как поездку на автобусе или пригородной электричке, причём не особо далеко. Ну а что? Всего час полёта — дольше в аэропорту проторчали.
Окружающие обращали на нас внимания не больше, чем другие незнакомые люди друг на друга. Немного больше взглядов доставалось Анне и Ирис — андроид и принцесса привлекали внимание мужчин правильными чертами лица и грацией движений, однако на фоне других женщин и девушек из числа пассажиров не сказать, чтобы прямо уж выделялись. Троица парней примерно моего возраста, когда все оказались в короткой быстрой очереди перед трапом, немного попялились на Жар и Светку, однако когда последняя, заметив внимание, непринуждённо помахала им ладошкой — тут же смутились и отвернулись. Не иначе, как инстинкт самосохранения сработал — в школе многие парни тоже старались держаться от Мамедовой и ещё нескольких «звёзд» подальше…
А ещё был Байкал. Бездонная синева под крылом самолета, вдали переходящая в ультрамарин, холмистые зелёные берега и острова, корабли, точками и чёрточками тут и там рассекающие озёрные волны… Озеро с высоты вовсе не казалось безбрежным морем, а знаменитые глубины и вовсе выдавал только цвет — но даже так, издалека, легендарный исток Ангары заворожил, заставил меня отвлечься от всех проблем и переживаний. Всего на пятнадцать минут — но и за это спасибо…
Иркутск посмотреть не удалось — собственно, дальше очередного зала ожидания внутри здания аэровокзала мы никуда не попали. Аэровокзал, кстати, выглядел не сильно авантажно — вполне себе современное сооружение из стекла и бетона, причём стекла, на первый взгляд, было больше. Прямые и чуть изогнутые линии, некая претензия на оригинальный дизайн — но если выкинуть потолочные панели, светильники и втиснутый посреди холла фонтан да уменьшить раза в два, можно представить, что вернулся в Ундерхаан. Хотя, теперь конечно, нельзя — благодаря замечательным людям из Ордена Равновесия ни од