Сложно сказать, имелся ли у Императора Романа определённый план изначально, или он начал собирать «коллекцию технологий» по принципу «подстелить соломки», одновременно превращая «нематериальный капитал» накопленного чудовищного социального влияния в капитал осязаемый, зримый. Юрий больше склонялся ко второму варианту — от родителя не осталось никаких «программных» записей, зато сопутствующая работам документация позволяла кое-что прояснить. Все шесть частных научно-технических исследовательско-производственных центров отец контролировал лично. Шесть мест, куда десятилетиями собирались изобретатели и учёные — преимущественно те, чья деятельность шла вразрез с эдиктами. Шесть древних дворянских родов, прямых вассалов Рюриковых-Хэ Мин, на чьих землях размещалась необходимая инфраструктура.
Долгое время такая система устраивала всех: и самого Романа Рюрикова-Хэ Мин, и влиятельных дворян с купцами-миллионниками, и чиновников Правительства. Западные, сильно пострадавшие в войне, области Империи требовали неустанного внимания, и инициатива не сильно задействованного в госуправлении мирного времени монарха, в рамках которой тот добровольно и за счёт собственных активов взял на себя этический контроль, не давая наживаться на подданных спекулянтам и мошенникам, была принята во всех слоях общества «на ура». Даже через годы после полного восстановления территории и благосостояния Великой Империи, когда большие купеческие товарищества и самые успешные предприниматели-архибогачи стали ощутимо «толкаться боками» между собой и государственными компаниями за прибыли, ничего не предвещало возникновения конфликта «хозяев экономики» с хозяевами Запретного Города.
Всё изменилось практически одномоментно. Нельзя сказать, что внешняя разведка Великой Империи работала сверхэффективно — скорее наоборот. Во всех слоях общества царили настроения вроде «мы не трогаем Запад, они не трогают нас, всем хорошо» — и этот паттерн волей-неволей разделяло и правительство ВИ, и верхушка военного командования. То, что страна в случае чего сможет мобилизоваться и «вломить» — не сомневался никто: ни генералы, ни рядовые, ни гражданские. А как же иначе, если у Империи самое большое число танковых корпусов и лётных дивизий на континенте, а количество адептов пути Духа и Воина в сумме достигло рекордных по стране шестидесяти двух процентов? Кроме того, прежде, чем враг вообще смог бы вступить в бой со всей этой армадой, он должен был как-то высадить десант — под дождём из ракет и бомб с термоядерными боеголовками.
Размеры континента позволяли безо всяких усилий пожертвовать любым участком побережья южной половины Евразии — да хоть всеми одновременно, атомных «подарочков» уже хватало. Это, кстати, была одна из причин, почему всякие индии-пакистаны и прочая мелочь всё ещё могла спокойно существовать под боком у Дракона, выполняя роль «прокладки» между океаном и «подбрюшьем» ВИ. Та же участь ждала Европу, буде та решит побыть плацдармом для высадки американского десанта: стать стеклянной, светящейся в темноте пустыней. Ну и не стоило забывать об «ответке» — подводных лодках-ракетоносцах стратегического назначения и сверхдальних баллистических ракетах наземного базирования. Как показывал свежий ещё опыт, Империя могла позволить себе потерять часть территорий и населения, а вот США, значительно уступающим ВИ по площади, лучше было не рисковать. Противокосмическая оборона — это, конечно, хорошо, но перехватить движущуюся с гиперзвуковой скоростью цель даже воздушным атомным взрывом не так-то просто.
План атомного «статуса кво» никто и не думал скрывать: хорошо, когда есть меч, но ещё лучше, когда им не нужно кромсать врага. Собственно, единственный возможный геополитический противник вынужден был поступать точно так же: в пылу политической гонки перед очередными выборами президента Соединенных Штатов Америки на страницы газет попало упоминание о «плане «Дропшот». Дальше раскрутить информацию оказалось делом техники. Итак, «Дропшот» подразумевал, ни много, ни мало, превентивный удар по территории Империи с выжиганием всех военных объектов одновременно, прежде всего как раз атомных, верховного командования ВИ, а также скоплений войск и техники. Без объявления войны, по местам дислокаций мирного времени, и высокоточными боевыми устройствами, не превращающими половину мира в пепел. Уничтожить ядерный паритет — и после этого, с развязанными руками, творить что вздумается.
Положа руку на сердце, вряд ли генералитет US Army всерьёз хотел устроить атомный апокалипсис — то, что красиво смотрелось на бумаге и учениях, могло и не сработать в реальных боевых условиях. Зато как политический козырь смотрелось идеально! Вот только повешенное на стену заряженное ружье — уже риск выстрела в самый неподходящий момент. Ответом на «дропшот» стала разработанная в кратчайшие сроки «система «Мёртвой руки»», «Юаньжоу». «Периметр». Краткость сроков объяснялась прежде всего тем, что так необходимые для построения квазиавтономного «электронного главнокомандующего» элементы оказались разработаны… в научно-технических центрах вассалов императорского рода.
Кибернетика, алхимия и генетика. Не то, чтобы запрещённые на территории ВИ — скажем так, основательно дискредитированные по итогам Великой Войны и вызывающие негативную реакцию у части подданных. Генетика — из-за того, что использовалась, как обоснование расовых теорий, популярных в Европе начала двадцатого века. В свою очередь принцип «расового превосходства» послужил одной из идеологических основ нападения на Империю — этого не забыли и не простили. Кибернетика противопоставляла Дух человеческому разуму и активно не нравилась представителям основных конфессий ВИ. Алхимию же до судорог ненавидели маги созданного в конце войны Ордена Равновесия — между прочим, лично присягнувшие именно государю.
Как в таких условиях Император Роман умудрился одной рукой поддерживать «идеологический климат» в стране, мягко запрещая и жёстко «хлопая по рукам» слишком «прогрессивным» индивидам и организациям, а другой — создать фундаментальную и прикладную научную базу по этим же дисциплинам? И ведь тайну удалось сохранить — несмотря на приличное количество вовлечённых в дело людей. И в нужный момент хозяин Запретного Города просто вытащил нужные наработки по цифровым вычислительным машинам, словно мошенник — костяшку маджонга из рукава. Оп! И второй раз повторил «на бис» с генетикой — когда пришло известие о западных экспериментах с биологическим оружием.
Что интересно, никакого общественного резонанса не было. Новость, разумеется, не попала в СМИ — но, как говорится, слухами земля полнится. Однако, уже прошло прилично времени после окончания конфликта и «вошло в возраст» первое по-настоящему послевоенное поколение, эмоции поутихли, да и интересы сменились. Кроме того, обвинить монарха в желании придержать передовые научные данные для организации монополии в оборонной отрасли при всём желании не получилось бы — поделился и наработками, и самими учёными со свежеорганизованными военными, а потом и гражданскими НИИ. Зато финансовая элита и некоторые, не связанные с монархом, аристократические роды восприняли произошедшее чуть ли не как личное оскорбление!
Разбираясь с делами после смерти отца, Юрий долго не мог понять — что послужило причиной такой вот, иногда прямо-таки звериной ненависти. Скромные служащие Лазурного Дворца порой приобщали к делам такие аудио и видеозаписи, что бывшему принцу становилось не по себе. Угрозы, измышления пыток для членов венценосной фамилии, призывы «разрушить шайтанов гадюшник» — если сборище купцов сопровождалось попойкой, доходило до пены у рта, натурально. За что, спрашивается?
Не пытался родитель «отжать» государственные контракты у других крупных купцов — строго говоря, работа с оборонным сектором экономики вообще для частников была крайне затратной и трудоёмкой. Военная промышленность, как и космическая, добывающая, тяжёлая — практически целиком находилась в собственности государства. Слишком уж затратно, слишком медленно окупается — и всё равно полная зависимость от единственного заказчика-покупателя в лице Великой Империи. Тем более, не было в ведении Императора собственно производства — в смысле, массового, только опытовое. Весь цикл разработок заканчивался на составлении проектной документации и выпуска демонстрационной партии изделий — обычно, пары-тройки штук, собранных по большей части вручную. Более того, несмотря на всю демонстрируемую друг другу в кулуарах непримиримую позицию, те же архи-миллионеры и национальные товарищества охотно покупали право на производство разработанного, зачастую жестоко сражаясь за хотя бы временную монополию в выпуске продукции. Выглядит как лютый бред! Или всё-таки…
Понимание к сыну Романа пришло только после того, как он мысленно совместил очередной «вброс» от подконтрольных отцу НПЦ с изменениями в производстве совершенно мирных товаров ширпотреба. Например, персональные компьютеры[7] массово стали производиться как раз после внедрения цифровых вычислительных устройств в армии, создав целый огромный сегмент рынка «из ничего». Или не менее драматическая, но менее заметная для обывателя революция в синтетических тканях, стоившая состояния одним ткацким магнатам и вознёсшая на пьедестал экономической элиты нескольких других. И так произошло не раз и не два: внедрение Глобальной Сети, системы электронной компьютерной связи, натуральным образом обрушило рынок услуг междугородной связи, а продажи компактных сотовых телефонов заставили делать резкие телодвижения уже местных операторов связи.
В общем, великобогатеев можно было понять: вроде бы отрезанный от прямой власти Государь-Император держал их всех вовсе даже не за шею, а за куда более чувствительное место. За кошелёк. Причём для основной массы граждан все эти события оставались за кулисами: полноту картины могли охватить лишь немногие, те, у кого была возможность отследить тенденции. При всём при этом Роман вовсю пытался (ну или делал вид — теперь уже Юрий немного сомневался в том, что знал отца хорошо) сгладить эффект от своих вмешательств: «придерживал» прорывные новинки, могущие в одночасье перевернуть рынок, если их выпуск не был необходим для безопасности государства, неоднократно встречался с архикупцами — и многое другое. Так что дальше криков и проклятий на частных вечеринках дело не шло. А потом Император умер.