«объяснился» — хотя по мнению полицейского вопросов только прибавилось, как и желания устроить хор-роший вдумчивый допрос одному слишком странному типу. Однако Рюрикову Хэ-Мин сказанное внезапно устроило — и она, кивнув соратникам, действительно отправилась отдыхать. Так и не объяснив причину внезапной тяги к исследованию содержимого сетевых ресурсов. Остальные последовали её примеру — после бессонной, напряжённой для всех, ночи это было лучшим и самым умным решением. Разумеется, потом никакого разговора не состоялось — не хватало только переругаться непосредственно перед делом. Вот только повисшая в воздухе недосказанность ощутимо давила, как не сомневался Долгин — на всех. И идти в таком состоянии на смертельно опасное дело было полным… дилетанством. Но ничего уже не исправить.
— Пойдём, наша очередь, — сверился с часами Соломин.
Петроград, сквер на углу 1-го Пекинского проезда. Дмитрий Соломин.
5 июня 2016 года, 10:45 утра.
Долгин мастерски припарковал машину — чувствовалось, что город он знает очень неплохо… и, как бы это сказать — с разных сторон. Сам Имперский Аудитор даже не догадался бы, что около обшарпанных зелёных ворот прячущейся под сенью жидковатой листвы городского сквера электроподстанции можно съехать вбок. Колеи в засыпанной жухлым прошлогодним листом земле подтверждали, что подобный манёвр выполняется на этом месте не впервые. Может быть, теми же самыми электриками — короткий асфальтированный заезд в зелёную зону был сделан без малейшего намёка на площадку для разворота.
На городской карте зелёный квадратик терялся среди серых прямо- и многоугольников. Величественный и созданный по единому плану исторический центр города в какой-то момент стал мал Петрограду — и город скачком разросся, охватывая Невскую губу Финского залива, разом поглотив и портовые сооружения, и склады, и мелкие деревушки и посёлки. Получилось, что основные жилые кварталы, построенные после войны, и прекрасные набережные и мосты, перемежались складскими и заводскими зонами. Километры заборов, за которыми торчали пыльные серые и красные коробки производственных корпусов, разноцветные башни и мосты кранов, железнодорожные переезды — а потом, внезапно, парки и жилые дома, или купола красивейшего монастыря. Вот таким был Питер: город контрастов, о которых большинство приезжих на день-два даже не догадывалось.
Весь сквер можно было пройти насквозь минут за пять в любом направлении. Блуждать было просто негде — до оговорённой точки наблюдения перед началом проезда удалось выйти без проблем. Прямой, как стрела, первый Пекинский просматривался прямо из-под деревьев на всю длину — серое ущелье между двумя более светлыми берегами-заборами. Левая сторона казалась совсем скучной — Арсенал Комиссии по Военной Приёмке полностью скрывался за своей оградой, не считая крыши проходной. Только разноцветные пятна автомобилей, припаркованных, как и обещал Вихро, вдоль забора служащими Арсенала, немного расцвечивали унылый пейзаж.
Справа было всё интереснее. Здание вычислительного центра тоже пряталось за забором, однако оно было достаточно высоким — этакая поставленная на попа коробка высотой пятнадцать этажей. Окон в строении не было, но внешний вид «оживляли» проложенные прямо по внешним стенам коробы кабельных каналов и воздуховодов. Ещё из-за бетонного ограждения выглядывали верхушки исполинских белых сфер — укрытия антенно-фидерного хозяйства, а одна такая же сфера красовалась на крыше ВЦ. Немного в стороне от здания возвышались красно-белые трубы местной ТЭЦ.
— Работает, — сообщил Дмитрию Василь и, в ответ на недоуменный взгляд, продемонстрировал экран телефона. — То есть, не работает. Нет сети, видишь?
Когда систему «Юаньжоу» только разрабатывали, в полный рост встал вопрос — как защитить один из самых важных стратегических секретов страны? Ведь в проекте задействованы даже не сотни — тысячи людей. Пусть непосредственно допущенных к тайнам специалистов гораздо меньше — утечка может произойти на любом уровне. И если с аппаратной частью достаточно просто было оградить персонал, заводы и изделия на складе километрами непроходимой тайги, то с программной частью всё было несколько сложнее и проще одновременно.
— Поэтому мы здесь и стоим, изображая невесть кого, — ровным голосом ответил Соломин, доставая из кармана…
М-да. Больше всего устройство, не снабжённое даже корпусом, напоминало поделку юного радиолюбителя — разве что монтаж элементов был более аккуратным. Ну или, при известном воображении, компактную штуковину в руках Имперского Аудитора можно было принять за некий шпионский прибор — иногда реквизиторы шанхайских киностудий рождали нечто похожее. Сходство усилилось, когда Дмитрий сунул в ухо наушник на тонком проводе и повел торцом устройства в сторону улицы.
— Разведчик враждебного Запада, — с сарказмом прокомментировал полицейский, которому пришла в голову та же ассоциация. — Надеюсь, пока мы тут стоим, не найдётся других дебилов, решивших погулять среди летней зелени, или мои коллеги прилетят сюда раньше времени и совсем в другом составе.
Компания Надыровых, при всей своей лояльности государству, всё-таки оставалась частной структурой. Сам князь и его люди вовсе не горели желанием перейти на военную службу и потерять независимость — хотя бы потому, что «эффективность» подобных спецчастей армии была им хорошо известна. Опять же — одно дело получать зарплату, и другое — доходы с продажи уникального продукта государственной важности. Однако и Министерство Обороны не могло позволить разработчикам и носителям гостайны обеспечивать безопасность этой тайны собственными силами. В итоге, разумный компромисс был найден — на территории Вычислительного Центра расквартировали особый инженерный дивизион со спецтехникой, организовавший охрану периметра, контрольно-пропускные мероприятия для сотрудников и защиту строений ВЦ от утечек информации.
Дмитрий покрутил в пальцах простейший приёмник лазерного сигнала. Вихро буквально на его глазах спаял импровизированное средство связи из тех же деталей и проводов, из которых собирал устройства управления к инициаторам алхимической реакции. Принцип действия был абсолютно таким же: фотодетектор ловил «зайчик» ИК-лазера — и подавал звуковой сигнал. Лазерный импульс другой кодировки подрывал один из трёх подготовленных зарядов.
Городить огород с оптической связью пришлось из-за защиты ВЦ: генератор белого шума — армейская широкополосная глушилка, установленная под одним из белых куполов, успешно давила любую радиосвязь в радиусе около трёхсот метров, уверенно накрывая всю территорию Вычислительного Центра — и попутно весь проезд, часть парка и здоровенный кусок территории Арсенала. Когда требовалось передать армейским программистам очередной вариант программного обеспечения для «Юаньжоу», глушитель по специальному приказу отключали на строго оговорённое время и информация под контролем военных инженеров на обеих сторонах передавалась по спутниковому каналу. Просто и надёжно. Но при определённых обстоятельствах главное преимущество могло стать и главной уязвимостью…
Сначала Соломин не понял, что привлекло его внимание. Он ещё раз внимательно осмотрел плату, потом поднёс устройство к самым глазам… и неожиданно выматерился вполголоса. Долгин фыркнул — узнал некоторые свои обороты, особенно забавно звучащие в устах обычно сдержанного агента.
— Вот уж не думал, что наше общение на тебя так благотворно повлияет… Сломал, что ли?
— Смотри! — Имперский Аудитор ткнул прибором в лицо товарищу, едва не задев нос.
— И что? — с трудом подавив рефлекс — отшатнуться и ударить по руке, Василь всё-таки стал рассматривать приёмник. — Ка-ак интересно…
— Я прибью этого самоуверенного урода!
— Разбежался. Сначала поможешь мне с допросом третьей степени… А потом я тебе, так и быть, помогу с телом. Я же, как-никак, местный и профессионал. Мать его…
Каждая деталь лазерного приёмника, каждый транзистор, диод, конденсатор и микросхема были аккуратно промаркированы… на английском.
Петроград, 1-й Пекинский проезд. Анна Юрьевна Рюрикова Хэ-Мин.
5 июня 2016 года, 10:55 утра.
— Я правильно понимаю, что действие заклинания маскировки местные представители Ордена уже должны были засечь?
— Что? — Анна едва не потеряла концентрацию от неожиданности.
— Орден Равновесия, если я правильно понимаю, обязан следить за всеми проявлениями магии и несанкционированные случаи фиксировать и расследовать, так? — не отрываясь от своего занятия, разъяснил Вихро.
Пока принцесса удерживала модифицированную ужатую до семи метров «Сферу», одновременно следя за окрестностями, учёный возился у ближайшей машины. Операция была, в общем-то, довольно простой — опустить активатор алхимической реакции в бак ниже уровня бензина, плату управления закрепить под крышкой заправочной горловины и выставить наружу плоский кружок фотоэлемента. Последнее действие нужно было проделать так, чтобы результат вмешательства во «внутренний мир» транспортного средства был по возможности незаметен — из-за чего оно занимало больше всего времени. С первой машиной Пётр справился молча, а теперь ему — очень вовремя! — вдруг стукнуло поговорить.
— Не знаю, — подумав, всё-таки ответила Анна. — Я вообще не уверена, что существует такая возможность. Лично я чувствую колдовство только в пределах, близких к радиусу действия заклинания.
— То есть, Орден «левую» волшбу никак не контролирует? — удивился физик. — Здесь всё. Думаю, во-он тот чёрный гроб на колёсиках подойдёт.
— Любое проявление магии ещё долгое время можно засечь по остаточным эффектам, — шестая наследница престола двинулась следом за учёным, выдерживая дистанцию в один шаг. — А если в одном месте колдовали много, то последствия будут… видны невооруженным глазом.
— Локальные изменения погоды, спонтанные нарушения жизнедеятельности живых организмов, деформация причинно-следственных связей в деструктивную сторону. «Магическое заражение местности», читал.