А пока я говорю вам, как сказал бы самым близким для меня молодым людям: слушай, оставь их в покое, соблюдай правила гигиены, которые я написал. Будь осторожен; главное, вовремя диагностируй дурака и отвернись от него, старайся удалять его от своего общения, потому что самое страшное на свете – это оказаться во власти дурака, что в семье, что на работе, что в стране в целом. Очень душно, очень тяжело, и в конце концов человек не выдерживает, психика не выдерживает. Это еще чем опасно? Ты можешь смиряться, но дураку же нужно, чтобы ты признал себя глупее его. Даже если он подозревает, что ты умнее, ты должен сказать, что ты глупее – сказать, показать, выказать. Если ты не можешь быть таким глупым, как он, то будь хотя бы подлым, чтобы он мог тебя презирать. А это тоже не все выдерживают, не всем хочется быть подлыми. Поэтому я некоторый кодекс составил.
Глупость проявляется: а) как некомпетентность, б) как доверчивость, в) как самоуверенность. Она имеет два специфических способа обработки информации:
а) автоматическое обобщение. В «Записках сумасшедшего», помните, Поприщин читает журнал, в нем курский помещик что-то описывает, и он делает вывод: «Курские помещики хорошо пишут». Вот это постоянное обобщение со словами «все», «мы» и так далее;
б) запрет на аналогии: глупость не умеет и боится сопоставлять. Это ее постоянное и главное свойство.
Во время грузинской войны вдруг все завопили: «Нет, этого не может быть! Бывают же на свете такие чудовищные негодяи, как этот Саакашвили! По собственному населению, по городу, там люди живут, и вдруг там стрельба, это что ж такое?!» Здрасьте. Это все правда чудовищно, допустим, что все так и есть. Но не вы ли, друзья, в количестве ста сорока двух миллионов человек за несколько лет перед этим совершенно не обращали внимания на то, что делается, например, с Грозным? Это было ничего, никто не говорил: «Какой ужас, какая тирания, какой геноцид!» – хотя там, между прочим, десятки тысяч, если не сотни тысяч людей погибли; десятки тысяч только детей. Надо иметь просто совесть. Допустим, и то было плохо, и это плохо. Но не вы тогда должны кричать: «Подать руку этому Саакашвили?! Нет, пока он во главе этой страны, с ней не может быть никакой…» И хоть бы один сказал: ребята, вы что, с ума сошли, это же глупость, нечестно, некрасиво. Молчат. Потому что не сопоставляется, искренне. Я не про демагогов говорю, которые лгуны, понятно; продажные политтехнологи, продажные журналисты, продажные политиканы. Но население наше бедное, которое ежедневно зомбируется ящиком, оно не сопоставляет, не умеет сопоставлять.
Глупый человек живет в дезе и распространяет ее, он инфицирован дезой. К сожалению, чаще всего он бывает доволен собой, своим способом понимать – и навязывает его всем. Вот это его обязательное свойство. Такой глупец, который навязывает всем, называется… и вот тут у меня слово типа «чудак», но неприличное, и поэтому я решил, что заменю его неологизмом. Дальше он у меня будет называться «удозвон».
Значит, такой глупец называется удозвон, или мягче – идиот. Приметы удозвона: если человек говорит «я – патриот» или «я – государственник». Или: «Не люблю черных, желтых, америкосов, чучмеков, демократов» – нужное подчеркнуть. Если человек рассказывает, что Россия отличается от других стран высоким уровнем духовности, что Запад спит и видит, как бы завоевать Россию, или расчленить, или споить, или ввергнуть в нищету, или вообще уничтожить. Если человек говорит, что распад, развал СССР – трагедия. Что личность и деятельность Сталина неоднозначна и требует взвешенной оценки. Что казарма делает человека настоящим мужчиной, и есть такая профессия, сынок, Родину защищать. Что, – когда заходит разговор про ГБ, – ни одна страна не обходится без спецслужб. Что армяне хитрые, евреи держатся друг за друга, грузины – трусы и воры, черные опасны, азиаты грязны и невежественны и так далее, и тому подобное. Что, хотя лично он нисколько не антисемит, но вынужден констатировать: если евреев ну буквально никто не любит – для этого должна быть какая-то объективная причина. Такой человек является удозвоном. При этом он может быть высокоморальной личностью, обладателем физической красоты, золотого сердца, золотых рук и прочего. Все равно с ним – обычно это мужчина – не следует вступать ни в секс-, ни в бизнес-отношения. Нельзя ходить с ним в баню и распивать спиртные напитки. Это плохо кончается и вообще опасно. Душно находиться во власти удозвона. А власть всегда достается тому, кто примитивней. А также у удозвона наготове слишком много причин простить вашу смерть вашим убийцам – это, между прочим, серьезно. Вступить с удозвоном в честный бой невозможно, потому что он не примет честного боя. То есть примет, но сделает его нечестным и победит – это мы знаем по пьесе Шварца «Дракон» хотя бы. У него при себе всегда демагогия с иезуитизмом, это теперешний коктейль такой: нельзя всех мазать одним дегтем, раз. В компартии было много честных людей, в системе было много хорошего, два. Армия, милиция, суд, тюрьма, ГБ – зеркало нашего общества, такая в обществе культура, что они не могут быть другими, три. Цивилизованный способ решения проблем – через суд; не будем торопиться и делать поспешные выводы, четыре. Не надо гнать волну, раскачивать лодку, нагнетать. Вы ведь любите страну – или не любите? Не платит ли вам заграница? Это пять. Плюс провокация, за ней шантаж, затем вербовка и, в случае отказа, репрессия.
Как только вы опознали человека по двум-трем или даже одному из этих симптомов, вы должны стараться охладить с ним контакт, как-то отдалиться на дистанцию, выжидать и терпеть, потому что прямая борьба с глупостью невозможна. Только писать умные тексты, обдумывать свои мысли. Читать умные книжки и писать осмысленные тексты, больше ничто совершенно не спасет, мне кажется, ни политическая борьба, ни какая-то другая. К счастью, появилось это поколение и этот слой людей, которые живут в интернете, в социальных сетях, общаются друг с другом. Вот давайте вы там друг другу не прощайте глупость. И не допускайте вот этих взвешенных высказываний, или там «я державник, а ты не державник». Как-то так надо сделать, чтобы ваша личная социальная сеть была чиста от этой сегодняшней специфической глупости. Всюду ведь своя. На мусульманском Востоке, наверное, пришлось бы подобрать другую систему симптомов. В Западной Европе, должно быть, никак не меньше дураков, чем где бы то ни было, но они по-другому опознаются, другое говорят. И им меньше позволено стеснять жизнь: говоришь – говори, а вот закон принять – подожди еще, что умные люди скажут. Немного не так быстро.
Глупость как мироучение исходит из того, что жизнь устроена неправильно, но это потому, что на свете мало таких людей, как я, носитель глупости: хороших, правильных, государственников. Глупость ловит нас на любви к большим существительным. Допустим, какой-нибудь человек, который считается совсем неглупым, типа Чубайса, вдруг ни с того ни с сего – ну не ни с того ни с сего, а в специальных обстоятельствах – говорит: «Кто не любит армию – не любит Россию». И вот вы попались. Армию я обязан любить? И милицию? И госбезопасность? И налоговую службу? И санитарную? И еще кого я должен любить? И российские железные дороги? И российские футбольные команды? А без этого я, значит, не люблю Россию? Человек вообще не так устроен, это неправда, это выдумка глупости, что человек любит какие-то абстрактные вещи. Человек любит жить в своей стране, потому что он в ней вырос, это нормально. Но когда человек себе говорит:
«Я государственник, я люблю…» Почему я должен любить госбезопасность, которая для этой страны сделала гораздо больше вреда, чем все внешние враги, с какой же стати? Может быть, наоборот, любить страну означает презирать и ненавидеть госбезопасность? А нас все время ловят на этих чувствах, которые мы якобы обязаны испытывать, потому что существительное очень большое. И вот на этом «да мы, да все, да наше», на этом истерическом пафосе глупость и проходит, и побеждает, на этом она основана. На истерическом пафосе и на безмерных упрощениях основан весь зомбоящик. Который, кстати, нельзя смотреть, это само собой, просто нельзя; разве что в научных целях, потому что по ним можно изучать… Вот я к следующей лекции, которая будет о пошлости, специально посижу пару часов у телевизора, потому что там как забросишь удочку – они сразу начнут клевать, не успокоишься. Но вообще нельзя этого делать. Надо понять, что в данный исторический момент дело обстоит таким образом, что, видимо, ни одного разумного слова по телевизору этим ста сорока двум миллионам сограждан не скажут ни за что и никогда. Потому что не нужно, потому что управлять все-таки легче глупыми – при помощи больших слов, при помощи истерики. И при помощи очень простых ключей, отмычек таких: вот заокеанские хотят, вот мировая закулиса, вот тут евреи, вот еще либералы теперь. И вы замечаете, как здорово она умеет это сделать, глупость? Что она сделала со словом «демо крат», теперь со словом «либерал» и скоро, очень скоро, сделает со словом «атеист»? И как-то она превращает это немедленно в желтую звезду и вешает на нас. И все время норовит сжимать, сжимать…
Тут проблема ведь в чем? Эти люди, которые называют себя государственниками, эти глупцы, – может быть, не понимая этого, – наносят стране огромный вред, и в сущности являются ее врагами, и ведут ее к гибели. Потому что рано или поздно такое устройство, которое, вместо того чтобы понять, почему и куда девались эти пять с половиной миллиардов, за которые убили Магнитского, борется с оскорблениями религиозных чувств, – такое устройство должно рано или поздно грохнуться на чем-нибудь. Что-нибудь сломается – и нельзя будет починить. Или что-нибудь подожгут – а двери при этом запрут. Вот что будет. И тогда все рухнет. Это очень грустно, и к этому надо быть заранее готовым, а именно сохранять свой ум, ум своих друзей, какую-то атмосферу доверия к умным людям и насмешку; да, пожалуй, насмешку. Я не знаю как, у меня не хватает сил на насмешку над дураками.