У душевного человека очи ума (духа) затуманены мятущимися чувствами сердца и чрезвычайной образностью мысли. Почти все мы, а особенно художники, мыслим образами земного мира, перемешанными с фантазией, и все увлекаемся кружением чувств и сердечных влечений, а это все, как дымовой завесой, застилает от нас невещественность инобытия. Духовный мир если и видится, то видится тускло, слабо и искаженно. Поэтому ни плотский, ни душевный человек не может проникать в эту таинственную область, тем более не может черпать из нее какие-либо образцы для своего творчества.
Изобразительное искусство основывается на зрении. И если обычному художнику, чтобы что-то изображать, необходимо прежде научиться видеть, то и касающемуся искусства церковного, возвышенно-духовного, необходимо прозреть в этой области. А чтобы прозреть, надо в ней ожить, ощутить ее реальность, задышать ее воздухом (молитвой), почувствовать умирённость и бесстрастие, плениться красотой ее чистоты, радостью благоговейного предстояния перед лицом Божиим»[317].
Это дуновение «воздуха молитвы» можно живо прочувствовать при раскрытии из-под поздних записей некоторых древних икон. Работа над ними становится порой подлинным «духовным событием».
Одно из них произошло в 2008 г., когда была завершена реставрация житийной иконы преподобного Сергия из местного ряда Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры[318]. По своим художественным достоинствам и духовному содержанию она совершенно уникальна, поэтому ее раскрытие стало явлением для православного и культурного мира.
В 1918–1919 гг. она была расчищена Г. О. Чириковым, В. А. Тюлиным, И. И. Сусловым и В. И. Брягиным. Несмотря на это в течение ХХ века в силу разных обстоятельств (закрытие Лавры, темнота собора и пр.) образ оказался вне поля зрения искусствоведов и только к концу века стал привлекать их внимание. Возникла необходимость новой фазы ее реставрационного исследования.
По решению реставрационного совета в составе С. В. Филатова, Ю. А. Рузавина, Г. С. Клоковой, А. И. Яковлевой в декабре 2006 г. икона была передана в мастерскую Троице-Сергиевой лавры.
Житийная икона преподобного Сергия (инв. № 3031, 140 × 102 × 3 см), стоящая в местном ряду иконостаса Троицкого собора, по своим размерам и пропорциям согласуется с живописью всего ансамбля, что говорит, по-видимому, об изначальной ее принадлежности храму. В среднике иконы изображена прямолично поясная фигура преподобного Сергия с благословляющей правой рукой и со свернутым свитком в левой. Вокруг центрального изображения размещены 19 житийных клейм. Среди них:
1. Рождество преподобного Сергия.
2. Встреча Божественного старца.
3. Приведение Божественного старца к родителям преподобного Сергия.
4. Пострижение в монахи.
5. Борьба с бесами.
6. Поставление во иерея.
7. Изведение источника.
8. Моление преподобного Сергия над умершим отроком.
9. Преподобный Сергий отдает отрока жива отцу его.
10. Беседа преподобного Сергия с неким земледельцем.
11. Посольство Патриарха Филофея.
12. Явление Богоматери преподобному Сергию.
13. Исцеление тверского вельможи Захария Бороздина.
14. Исцеление Симеона Антонова.
15. Исцеление слепого.
К иконе Троицкого собора примыкает несколько житийных памятников московской работы рубежа XV–XVI вв. и зрелого XVI в. Тождественными по составу клейм с троицкой оказываются иконы из Успенского собора Московского Кремля, из Чудова монастыря (ГММК) и из молельни в Токмаковом переулке в Москве (ГТГ). Наиболее близкой в стилистическом плане является икона Успенского собора, происходящая из Дмитриевского придела. Икону Троицкого собора логично считать образцом для последующих повторений.
Основа иконы состоит из трех еловых досок. Она укреплена двумя врезными, односторонними, не сквозными шпонками. Каждая из досок имеет небольшое коробление. С лицевой стороны основа с двойным ковчегом: первая лузга, от деляющая клейма от средника, довольно глубокая (1 см). По стыку досок проходят две сквозные трещины во всей длине. По верхнему и нижнему краю лузги средника, заходя на клейма шириной 4 см, находятся врезные вставки в щите иконы. Это вызывало разные мнения о причине врезок в доску для главной чтимой иконы. Для определения конструкции щита иконы было проведено ее рентгенографирование.
На рентгенограмме хорошо виден врезок, который не совпадает со шпонкой, а также просматривается в местах врезка паволока полотняного переплетения, такая же, и на основном щите иконы: это говорит об одновременности ее появления с авторской паволокой и, по-видимому, об изначальности врезка в щит иконы (возможно, это было связано с изменением пропорций иконной доски).
По всей поверхности наблюдается множество реставрационных чинок и вставок, закрывающих гвоздевые отверстия от басменного оклада и венцов. (Вкладная книга 1673 г., л. 49–50: «Государя ж царя и великого князя Ивана Васильевича всея Русии вкладу написано в отписных ризных книгах 83-го [1574/75] году: …образ местной чудотворца Сергия з деянием обожжен златом, в венце 7 каменей розных цветов, а в деянии у чудотворца Сергия венцы сканные по всем местам».)
Красочный слой находился под сильно потемневшим покрывным слоем, поэтому икона приобрела темно-бурый колорит.
После удаления покровного слоя и кропотливой работы под бинокуляром реставраторов Л. С. Говядиной и Н. Е. Алдошиной икона обрела второе рождение. Появилась возможность увидеть и изучить подлинный рисунок мастера и цветовое решение. На иконе открылся фон цвета слоновой кости. На расстоянии 7, 2 см от контура головы слева открылся фрагмент нимба, выполненный белилами, шириной 1,5–2 мм и длиной 9,3 см. На расстоянии 5 см от нимба открылся фрагмент киноварной надписи. Высота частично сохранившейся буквы – 2,3 см. Открылась мантия преподобного Сергия вишнево-коричневого цвета, схима – синего. На плечах схимы сохранились фрагменты белильных пробелов, а также четкая опись складок темно-синего тона. Ряса серовато-голубоватого цвета с фрагментами голубых пробелов. При раскрытии лика преподобного под бинокуляром были обнаружены реставрационные поправки по олифе, притинки под бровями и по линии носа. Санкирь зеленоватый, светлый, прозрачный. Плави тепло-розового цвета. Хорошо сохранилась опись бровей, глаз – прозрачная коричневатая радужка и зрачки. Зрачок касается верхней линии глаза. По контуру кончика носа и ноздрей проходит киноварная обводка. Лик преподобного Сергия имеет ярко выраженные индивидуальные черты, что делает его не похожим на унифицированный образ, выработанный со временем как каноничный образец для иконописного подлинника.
На свитке в руке преподобного сохранились фрагменты голубоватого цвета с темно-синей описью.
При раскрытии клейм открылся необыкновенный изумрудный цвет позема, который повторяется на одеждах в клеймах: Исцеление Симеона Антонова; Беседа преподобного Сергия с неким земледельцем; Преподобный Сергий отдает отрока жива отцу его. Крыши на зданиях написаны синим цветом (азурит). Особенность этой иконы – розовые нимбы в клеймах. Можно отметить необыкновенно высокое качество киновари. Присутствие в иконе разнообразных охр розоватого и сиреневатого цвета и зеленых земель дополняет звучную, радостную палитру клейм.
Первое клеймо верхнего ряда «Рождество Варфоломея», как заглавие в книге, цветистое и торжественное. Перед нами маленький шедевр: если увеличить его в размер большой иконы, то не утратится ни композиционная, ни колористическая цельность. Здесь можно найти весь набор цветов, какими художник будет пользоваться в других сценах жития.
В клейме «Встреча с божественным старцем» фигура отрока и пейзаж напоминают фреску из алтаря Успенского собора во Владимире, на которой ангел ведет младенца Иоанна Крестителя в пустыню.
Иконописец любит пользоваться «языком» жестов. В клейме «Поставление преподобного Сергия во священники» жестов нет, так как «изображено молчание» – только одна рука святителя совершает таинство рукоположения.
В клейме «Погребение преподобного Сергия» просматривается лик пресвитера очень хорошей сохранности – опись красноватого цвета по рисунку лика, розоватая плавь с белильными оживками, белильный движок у черного зрачка обоих глаз.
В композиции «Обретение мощей» поражает изображение фигуры могильщика. О нем можно сказать, что это «портрет» человека, выработанный в рублёвское время: огромный лоб, философское выражение умного лица.
Почти во всех клеймах при построении композиции задействована диагональ, что придает им динамизм.
Удлиненность пропорций, певучесть линий, музыкальность композиционного строя иконы роднят ее мастера с работами Дионисия.
После раскрытия иконы и рассмотрения ее под бинокуляром многие искусствоведы (В. В. Филатов, Г. В. Попов, Л. И. Лифшиц, Э. К. Гусева, Э. С. Смирнова, Е. Я. Осташенко и др.) заговорили о более ранней датировке памятника. В декабре 2008 г. он был возвращен в Троицкий собор и помещен в особый киот с антибликовым стеклом.
Даже при неполной сохранности авторской живописи красота иконы с ее одухотворенным совершенством подтверждает мысль монахини Иулиании о природе церковного искусства. Общение с подобными образами в процессе реставрационных работ повышает нашу ответственность как иконописцев сегодняшнего дня и понуждает к поискам оптимально адекватных им материально-технических и художественных решений.
Т. М. МосуноваК вопросу о технико-технологических особенностях икон-подделок рубежа XIX – ХХ вв. в России
Во второй половине XIX в. в России началось интенсивное коллекционирование древних икон. В ответ на этот спрос антикварный рынок стал заполняться подделками, выполненными как знатоками-одиночками, так и мастерами крупных реставрационно-иконописных мастерских. Покупателям предлагались ловко состаренные иконы, стилизованные под разные школы иконописи, так называемые новоделы, часто с необыкновенной легендой об их находке и происхождении. После национализации коллекций, а также изъятия икон из старообрядческих церквей в начале ХХ в. много икон-новоделов попало в государственные музеи и вошло в научный оборот с ранними датировками. Проблема состоит в том, что до сих пор не найдено точного, фак