О работах иконостасных «декораторов» на этом этапе известно, что 30 ноября 1679 г. живописного письма ученикам Савве Яковлеву по прозвищу Арап, Матюшке Федорову и еще двум их товарищам велено было написать в селе Измайлове в церкви Иоасафа разными красками по серебру 8 херувимов – для этих целей они закупили полфунта гульфарбы[574], 40 хорьковых кистей и 10 бельих, две скляницы[575] и 20 сальных денежных свечей, всего на 1 рубль и 24 алтына; по окончании работ 2 декабря 1679 г. им выдали за дворцовый корм и питье в приказ 5 алтын[576].
Тот же Савка Арап с тремя товарищами получили 2 декабря 1679 г. новое задание – расписать северные и южные двери с внутренней стороны «по-черепашному», закупив предварительно сурик, бакан, щетину, муравленые горшки на сумму в 12 алтын и 4 деньги[577], «изолифить» же их должен был жалованный иконописец Василий Колмогор[578].
Очередное «ставление» иконостаса в Измайлове в церкви Иоасафа («делали стругами») осуществляли станочники Иван Иванов, Лукашка Васильев и Исачко Григорьев, – 5 декабря 1679 г. на росписи была сделана помета о выдаче им денежного корма за 6 дней[579].
Таким образом, к 6 декабря – празднику Николы Зимнего – в храме произошла какая-то промежуточная установка, очевидно, части иконостаса, не исключено, что под иконы праздничного чина.
Сведения о самих праздничных иконах в документах весьма туманны: какие-то образы из этого ряда как будто были доставлены в Измайлово еще во второй половине ноября 1679 г., но в то же время роспись делам Иконной палаты от 24 февраля 1680 г. и 19-го мая 1680 г. позволяет констатировать, что иконы с указанными сюжетами были в числе работ палаты для иконостаса церкви Иоасафа[580].
Весьма важное событие в истории создания иконостаса церкви Иоасафа произошло 9 декабря 1679 г., когда к делу подключили признанного специалиста, мастера резного деревянного дела, мастера приказа Большого дворца Степана Зиновьева – ему было поручено отправиться в Измайлово и «вымереть иконостас – длину и вышину»[581], хотя напомним, что К. Михайлов ранее уже дважды выезжал для промеров.
После этого события в декабре 1679 г. по источникам удается проследить исключительно ход декоративной отделки иконостаса для церкви Иоасафа, предшествующий же этому производственный цикл в отношении деревянного обрамления пророческих икон, который по логике событий должен был происходить в мастерских палатах, либо не прослеживается по документам, либо он был выполнен ранее.
Надо сказать, что украшением деревянной рамы флемованного измайловского иконостаса уже занимался в середине ноября 1679 г. живописного пись ма ученик Андрей Павлов. Теперь же закупки припасов на золочение и роспись были поручены живописцу Оружейной палаты Дорофею Ермолаеву сыну Золотареву. Роспись товаров была составлена к 7 декабря 1679 г.; она примечательна не только довольно широким ассортиментом, но и расшифровкой способа применения некоторых из включенных в нее наименований. Итак, в ассортимент закупок вошли: фунт хлопчатой бумаги (для хранения сусального золота и серебра), 40 муравленых горшков, два фунта мела грецкого[582], 30 яиц, полфунта ярова (т. е. хорошего) воска, хвощ[583], ветошки, 10 фунтов щетин (для самодельных кистей), нити, «чем кисти вязать», сито, «чем левкас[584] сеять», кувшин чернил[585], скипидар, 30 плошек мездринного клея, яри веницейской на 4 алтына, 18 золотников[586] веницейского бакана – «на росвецевенья и на черепашенья, и на бархот», 5 фунтов кашинского сурика, полфунта голубца[587]; на 20 херувимов – гульфарба по 2 золотника на херувима, «на лица херувимския» красок на 6 алтын 4 деньги, три пары зубов, горшки, мездринный клей в левкас на 5 алтын 2 деньги, полфунта немецкого бакана, полфунта голубца. К 24 декабря 1679 г. Д. Золотарев затратил на все это из своих денег 7 рублей 2 алтына, которые ему компенсировали из Оружейной палаты[588].
Помимо закупок расходных материалов Д. Е. Золотарев руководил и самим процессом золочения флемованного иконостаса в церковь Иоасафа; сохранились поденные росписи, свидетельствующие о том, что он «у дела был» вместе с кормовыми золотарями в период с 9 по 24 декабря 1679 г. и далее после перерыва на Рождественские праздники.
«Червонные золотые», т. е. монеты, из которых изготавливали тончайшие листки сусального золота для позолоты резьбы и гладких деталей иконостаса в XVII в., были иностранного происхождения, их покупали в Москве в торговых рядах, обычно, в Серебряном ряду, поскольку, как известно, во второй половине XVII в. в России добыча драгоценных металлов почти не велась. Цена на такие монеты не была единой: по смете Д. Золотарева, составленной в марте 1681 г. для золочения столярского иконостаса в собор Архангела Михаила, расходы на золотые монеты были заложены в размере 1 рубль 5 алтын 2 деньги за золотой; в церкви Петра митрополита Высокопетровского монастыря в 1690 г. золотой покупали по 1 рублю 6 алтын 4 деньги[589]; в начале XVIII в. цена изменилась несущественно – иконописец Дмитрий Логинов, приобретая для работ в церкви Трех святителей за Мясницкими воротами золотые, платил несколько дороже – по полтора рубля без гривны, т. е. по 1 рублю 13 алтын и 2 деньги за одну монету.
Сусального дела мастера, превращавшие золотые монеты в листовое сусальное золото под золочение, в частности, иконостаса Архангельского собора в Кремле, получали в 1681 г. за работу – «передел» – от золотого по 6 алтын, столько же брали сусальщики, переделывавшие золотые для иконостаса церкви Петра митрополита Высокопетровского монастыря в 1690 г.; по 6 алтын 4 деньги от золотого оценивали свою работу в 1688 г. мастера, участвовавшие в создании «второго» иконостаса церкви Иоасафа царевича в Измайлове[590].
Сусальщики изготавливали сусальное золото в так называемую государеву большую меру, из одного золотого получалась тетрадь в 60 листов. После передела сусальное золото принимали в Оружейной палате «без тетратей наголо»: при передаче в передел для иконостаса церкви Высокопетровского монастыря 12 золотых монет веса в них было 10 с половиной золотников без деньги, при возвращении тетрадей – 9 золотников 2 алтына, таким образом, на угар ушло «против указной статьи» по полуденьге с золотого»[591].
Нередко сусальное золото покупали и в готовом виде «торговой басемной меры»[592]: в 1681 г. для «починки» резных золоченых царских врат в церкви Иоасафа такое золото было приобретено по 23 алтына за 100 листов; в 1690 г. при золочении иконостаса церкви Петра митрополита – по 23 алтына 2 деньги за сто.
Серебро брали для отделки иконостасов в монетах – ефимках – для дальнейшего передела, а также готовое сусальное в листах, в закупках 1680-х годов для рассматриваемого круга памятников цена на листы серебра колебалась от 10 до 50 денег (8 алтын 2 денег) за сто[593].
Подготовкой 12 иконных досок для икон пророческого пояса занимался левкащик Матвей Афонасьев, 30 ноября 1679 г. ему выдали деньги за закупку 50 аршин холста, 30 плошек мездринного клея, 5 пудов мела – им предстояло доски «тем холстом поволочь, а мелом излевкасить», затем иконописцам было поручено написать на них «вновь» пророков[594]. Возможно, именно в этих работах приняли участие те семь кормовых иконописцев разных статей, которые в период с 19 по 22 декабря 1679 г. писали иконы в церковь Иоасафа и проработали в сумме 15 с половиной дней[595].
22 декабря 1679 г. самопальный Калинник Алексеев отвез в Измайлово на четырех подводах «иконостас деревяной гладкой с флемоваными дорожники, которой в Оружейной палате вновь» сделан, которые сопровождал. Следом – 23 де кабря 1679 г. – жалованный иконописец Василий Колмогор и золотарь Матвей Гамановский доставили на место на двух подводах иконы[596].
Ставить иконостас и пророческие иконы выехали 21 декабря 1679 г. в Измайлово: 6 станочников Ствольного приказа, в том числе Мокей Ильин и Петр Обросимов (их имена известны в связи с теской леса на более ранних этапах иконостасных работ), Василий Никитин и Овдоким Игнатьев (прежде работали «с топорами» при установке иконостаса) и не фигурировавшие до этого в документах Лука Осипов и Федор Кузмин (все они получили аванс на два дня), на два дня прибыли подвязчик[597] Федька Дементьев («подвязывал подвязи» под установку иконостаса), кузнец и известный по участию ранее в установке иконостаса самопальный Кирилл Путилов, который прихватил с собой для этих целей веревки. 22 декабря 1679 г. к ним присоединились также на два дня резчик Клим Михайлов с товарищами: Гарасимом Окуловым, Лукой Афонасьевым, Михаилом Гарасимовым и Лукашкой Васильевым