О степени загруженности станочников свидетельствуют следующие данные: упомянутые в связи с занятиями иконостасом Архангельского собора М. Ильин и П. Абросимов с 14 по 19 октября тесали лес для предалтарной преграды в церковь Иоасафа, а Григорий Ермолин, Иван Наумов и др. с 14 по 26 октября 1679 г. работали там же стругами. После 8 ноября станочники, очевидно, вновь больше внимание уделяли Измайловскому иконостасу, во всяком случае 17 и 18 ноября 1679 г. в установке в храме принимали участие все те же мастера: Иван Иванов, Иван Саадашной и др.
Нельзя не отметить, что круг мастеров, которых Оружейная палата вовлекала в процесс иконостасного строительства, происходивший в мастерских палатах, был вполне определенным, а вот создаваемые на короткие сроки коллективы были подвижными по составу и численности, т. е., например, временное сообщество в каких-то случаях возглавлял Иван Наумов или Григорий Ермолин, а в других – как тот, так и другой могли становиться его членами.
7 ноября 1679 г. 50 станочникам выдали деньги в приказ – по деньге за дворцовый корм и питье; в литературе это событие связывали с Архангельским иконостасом[633], и на этом основании делали заключение о численности единовременно занятых этим заданием мастеров, хотя из документа факт причастности всех 50 человек исключительно к предалтарной преграде в церкви Михаила Архангела не очевиден, поскольку параллельно, по свидетельству того же источника, в мастерских палатах выполнялись сходные задания для нескольких других храмов[634].
Надо сказать, что один из наиболее обсуждаемых вопросов в научной литературе связан с декоративным убранством иконной рамы в Архангельском соборе.
Поэтому немаловажно выделить тот факт, что, кроме упомянутых коллективов столяров и станочников, к изготовлению деревянной основы в рассматриваемый период были привлечены известные своей высочайшей квалификацией в столярном и резном ремесле мастера: резчик Клим Михайлов, резного деревянного дела мастер приказа Большого дворца Гарасим Окулов и столяры (названы именно так в документе) Ларион Юрьев[635], Михаил Гарасимов, Лев и Семен Ивановы, Андрей и Прон Федоровы, всего 7 человек.
Степан Зиновьев 20 марта 167 8 г. свидетельствовал о том, что Л. Юрьев и Е. Антипин «резное дело режут и знаменят сами и зделают мастерством своим против мастера Клима Михайлова и лутче, а зделают против Гарасима Окулова». Давая оценку квалификации М. Гарасимова, Левки и Сеньки Ивановых, Андрюшки и Проньк и Федоровых, Ст. Зиновьев 14 января 1680 г. сказал, что они «делают столярным добрым мастерством гладью, а резных деревянных дел не делают»[636].
За работу над иконостасом для Архангельского собора (правда, не известно, за какую именно) в октябре – до 27 числа – 1679 г. К. Михайлов получил жалованье в приказ в размере 2 рублей, а остальные «для их многие работы» – по полтине человеку, очень солидное по тем временам пожалование.
Хотя поденные росписи, записи приходо-расходных книг, другие источники не конкретизируют содержание выполненных упомянутыми коллективами специалистов работ, но в ноябре 1679 г. (надо думать, что к восьмому числу – дню Собора Архистратига Михаила) происходило промежуточное «ставленье иконостаса», вероятно, для проведения службы, и тогда, можно полагать, были изготовлены деревянные основы под два ряда икон – местного и праздничного чина; при установке рама была либо частично заполнена иконными образами, либо без должного декоративного оформления, поскольку есть сведения о том, что киоты под иконы именно этих рядов делали год спустя, хотя часть в местный пояс уже была готова в ноябре.
В пользу версии об установке в начале ноября 1679 г. в храме по крайней мере местного ряда иконостаса говорит тот факт, что в эти числа «золотить и красками росписать» Архангельский иконостас было поручено, как и в церкви Иоасафа царевича в Измайлове, Дорофею Золотареву[637], а 7 ноября 1679 г. выделены деньги на закупки более или менее стандартного набора припасов: щетин (два фунта), нитей, муравленых горшков (30 штук), мездринного клея, кистей хорьковых и бельих (30 и 40 соответственно), полведра льняного масла, 15 фунтов олифы, полфунта хлопчатой бумаги, ветошек и мыла «для ставленья иконостаса». Часть этих товаров должна была пойти на «письмо киотов»[638].
Возможно, эти закупки предназначались и ученику живописного письма Лазарю Иванову (сыну Бельскому) – он днем и ночью золотил, серебрил листовым золотом и серебром, расписывал красками раму под иконы местного, а, возможно, и праздничного чина, а также киоты к местным образам, очевидно торопясь завершить отделку к храмовому празднику 8 ноября, и получил за работу 2 алтына 4 деньги 12 ноября 1679 г.[639]
Гульфарбу[640] на Архангельский иконостас закупал для своего ученика Л. И. Бельского сам Иван Салтанов (деньги получил 18 февраля 1680 г.)[641].
С иконами для местного пояса с 1 октября по 7 ноября 1679 г. в течение 32-х дней в Иконописной палате работали жалованный иконописец Василий Иванов Колмогор и кормовой Алексей Васильев – были «у государевых иконных дел у старые починки», за что А. Васильев получил кормовые деньги против иконописцев меньшей статьи, т. е. из расчета по 2 алтына и 2 деньги на день[642].
6 февраля 1680 г. «для починки» (!) икон в Иконописную палату были закуплены так называемые польские ножи[643].
Относительно расстановки местных икон в «новом» иконостасе в документе, датированном 26 января 1680 г., имелось указание следующего содержания: «местные иконы все поставить ровно: подле Спасителева – Архангела Михаила, посторонь южных дверей образ Благовещения Пресвятыя Богородицы, по левую сторону царских дверей – образ Пресвятыя Богородицы, что тя наречем, да написать вновь Великомученика Феодора Стратилата – цка тое ж меру, посторонь северных дверей поставить образ Иоанна Предтечи»[644]. 18 ноября 1679 г. левкащик И. И. Афонасьев получил на закупку клея и левкаса для левкашения двух иконных деревьев под местные образы – Всемилостивого Спаса и великомученика Федора Стратилата – деньги[645].
В росписи делам Иконописной палаты от 19-го мая 1679 г. и черновой записке от 24 февраля 1680 г. в перечне работ для Архангельского собора числилось еще 3 местных иконы, не упомянутые в документе о расстановке образов: великомученика Федора Стратилата (патронального святого царя Федора Алексеевича), Василия Великого и чудотворца Алексея (дальнейшая судьба иконы не известна), образы в царские двери: Благовещение Богородицы, 4 евангелиста, Тайная вечеря, а также в южные и северные двери[646].
Об иконописных работах для других рядов Архангельского собора сведения в документах довольно отрывочны.
28–29 октября 1679 г. левкащику Ивану Иванову сыну Афонасьеву были выданы деньги на закупку клея и левкаса для левкашения иконных досок под два образа в деисус: Всемилостивого Спаса «на престоле седяща» и Богородицы[647].
О дальнейшей работе в мастерских палатах над иконостасом в Архангельский собор в конце 1679 г. известно немного: мастера по дереву из станочников – Аникей Иванов, с товарищами, 9 человек, – 21 ноября, в течение одного дня, «тесали тес к иконостасу», за что получили кормовые деньги; а за два трудовых дня тогда же было заплачено шестерым – Герасиму Прокофьеву, с това рищами[648]. К этому добавим, что в ноябре (до 21 числа) 1679 г. в течение 6 дней иконостасными делами – суть задания в документах не расшифрована – занимался ученик известного резчика старца Ипполита, Михаил Григорьев[649].
Мастер приказа Большого дворца, можно сказать, узкой специализации – деревянного токарного дела Евсютка Антонов – с 1 по 6 декабря 1679 г. (5 дней) точил для Архангельского иконостаса деревянные столбы[650]. Надо думать, что он продолжал такого рода работы и в дальнейшем, поскольку закупки лесных припасов «на столбы и на гзымс, на базы и на каптели» у тяглеца Басманной слободы Григория Антипина производились в течение 1679 –1680-х гг.; деньги за взятые товары ему выплатили 21 января 1680 г.[651]
Приведем здесь одну интересную деталь: по выявленным документам 12 резного дела мастеров приказа Большого дворца, «Степановы ученики Зиновьева» во главе с Евтифеем Семеновым, в 1679 г. на работах для Архангельского собора не прослеживаются, однако 22 июня 1680 г. им выдали вознаграждение – по два рубля и по английскому сукну человеку за работу в Измайлове, а они, как писали в своей челобитной Клим Михайлов и Григорий Ермолин с товарищами, «тех вышеписанных резных иконостасов в те церкви в прошлом во 188-м году не делали, а делали они в тех числех иконостас в собор Архангела Михаила»[652].
Наверное, одним из наиболее понятных и выразительных эпизодов в этой череде событий была поездка 26 января 1680 г. в Архангельский собор по приказу Оружейной палаты резного дела мастера Степана Зиновьева, которому было поручено к «деисусным иконам