А. Лебедев же полагал, что предалтарная преграда Архангельского собора была преображена после 1812 г., когда, по его мнению, «во всем нижнем ярусе иконостаса и в средних прочих ярусах гладкие колонны» были заменены резными, тогда же, как он считает, были устроены и другие царские врата. В 1880 г. иконостас был «еще прочен и надежен к дальнейшему стоянию»[703].
В настоящее время в трех верхних ярусах иконостаса Архангельского собора – праздничном, деисусном и пророческом – стоят гладкие колонны с профилировкой на базах и капителях, в местном ряду резные колонны обвиты виноградной лозой, выполненной в технике рельефа, венчают колонны коринфские капители, многогранные базы украшены гроздьями и листьями винограда, цветами и плодами граната, выполненными в горельефной манере; центральные колонны трех верхних ярусов отличает ажурная резьба из вьющейся виноградной лозы[704]. Хотелось бы еще раз обратить внимание на то, что по документам, посвященным изготовлению иконостаса в 1679 – начале 1680-х гг., прослеживаются работы и над рамой под иконы для праотеческого чина.
Работы по созданию рассматриваемых в статье резных иконостасов, происходившие в 1679 –1687 гг., организовывала чаще полностью, но иногда частично Оружейная палата, мобилизуя состоявших в ее штате или ведении жалованных и кормовых мастеров разных специальностей: плотников, столяров, резчиков, токарей, сусальщиков, золотарей, иконописцев, левкащиков, красочных терщиков, кузнецов, с привлечением мастеров ведомства приказа Большого дворца и Посольского приказа, а также подсобных работников. Однако в ряде случаев отдельные производственные циклы или определенные виды работ, а иногда изготовление всего иконостаса отдавали подведомственных государственных структур мастерам на подряд; это означало изменение приемов организации работ, а главное, системы финансирования, т. е. окладную и поденную оплату, выдававшуюся специалистам, задействованным в выполнении заданий Оружейной палаты, заменяла, при наличии «уговора», выплата подрядчикам определенной этим уговором суммы.
Иконостас церкви Иоасафа царевича в Измайлове («второй»)
Иконостасы XVII в. с точки зрения архитектурной композиции И. Л. Бусева-Давыдова разделяла на два типа – с метрической и ритмической основой. В первом типе «четко выделяется прямоугольная сетка колонн, консолей (вертикальные составляющие) и карнизов (горизонтальные), иконы в такой системе строго приравниваются по ширине, за исключением икон местного ряда, и имеют простую форму – прямоугольную, круглую или овальную, ‹…› тем не менее в “метрических” иконостасах заметно выделяется центральная ось: иконы, помещаемые над царскими вратами, по центральной оси – шире остальных и соответствовали ширине врат. В целом “метрический” иконостас создает впечатление работающей стоечно-балочной конструкции (на самом деле декоративной, поскольку все детали вырезались отдельно и крепились на конструктивную основу). Иконостасы “метрического” типа устанавливались в традиционных по композиционному решению храмах – крестовокупольных или бесстолпных постройках с кубическим внутренним пространством»[705].
Можно предположить, что иконостас церкви Иоасафа царевича в Измайлове до перестройки в 1687 г. имел метрическую структуру и причиной возникновения новой предалтарной преграды. О ней речь пойдет в связи с подрядной организацией иконостасных работ, стала новая форма верхнего храма, который до 1687 г. «по плану соответствовал нижнему», четверик венчали пять глав, а после реконструкции получил облик восьмерика[706].
Второй иконостас перестроенной в 1685 –1687 гг. церкви Иоасафа царевича в Измайлове[707] был изготовлен в 1688–1690 гг. также с применением различных организационных технологий – одну часть работ выполняли подрядом, другую организовывала Оружейная палата. Но в отличие от рассмотренных выше договоров, профильных с точки зрения соответствия профессии подрядчиков и содержания сделки (мастера по дереву делали деревянную основу конструкции иконостаса), подрядная золотописца Посольского приказа Карпа Золотарева на изготовление предалтарной преграды в церкви Иоасафа царевича была связана с генеральным руководством проекта в целом.
По «уговору» К. Золотарев брал на себя ответственность за выполнение столярных, резных работ и золочение, а также за координацию действий нанятых отдельным договором левкащиков; иконописные работы были распределены между иконниками, привлеченными к работам через подряд, и жалованными мастерами, которые выполняли задание Оружейной палаты по службе.
По призыву Палаты еще несколько кормовых мастеров различных профессий приняли участие в проекте.
Довольно сложный алгоритм организации производства иконостасных работ для церкви Иоасафа царевича в конце 1680-х гг. породил уникальный комплекс источников, включающий, с одной стороны, подрядную К. Золотарева с изложением содержания сделки, в том числе описание общего вида и деталей иконостаса, а также условий ее выполнения, с другой – круг документов, связанных с финансированием всех видов работ из казны через Устюжский приказ при общем надзоре Оружейной палаты за процессом. По этим причинам от К. Золотарева, управлявшего проектом создания иконостаса церкви Иоасафа в целом, исходила отчетная документация, которая включала сведения о профессиональном и численном составе привлеченных к иконостасному строительству мастеров, объемах и характере участия каждого (с описанием изготовленных изделий столярного и резного набора и стоимости отдельных предметов), данные об оплате определенных циклов и видов работ; ряд архивных дел освящает порядок выделения и поступления казенных денежных средств, предназначенных для Измайловского иконостаса.
В отличие от «первой» предалтарной преграды церкви Иоасафа – по описанию 1687 г., она была четырехъярусной, имела резные золоченые царские врата,[708] – новый иконостас «столярного дела с флемоваными дорожники и с резью» включал 6 рядов: местный, апостольский, праздничный, пророческий, праотеческий и страстной[709]; тело иконостаса, резные штуки и дорожники планировали вызолотить, а «гладкое – вычернить»[710]. К. Золотарев должен был использовать образец, выданный ему из Посольского приказа, «которой он же, Карп, знаменил»[711].
Возможно, что в перестроенном виде в восьмерик верхнего яруса храмового комплекса в Измайлове – церкви Иоасафа царевича – был изготовлен ритмический иконостас, т. е. второго типа, который «характеризуется ступенчатой ярусной композицией и разнообразием форм иконных обрамлений». Размеры таких иконостасов и конфигурации, в частности, в церкви Покрова в Филях и Троицы в Троицком-Лыкове подчинены конфигурации восточной стены в них[712]. И. Л. Бусева-Давыдова писала: «…конструкция таких иконостасов намеренно затушевывается, ‹…› ордерные детали в них употребляются сугубо неклассически (но не по-средневековому, а барочно), ‹…› в состав рядов включаются картуши, разрушающие видимую тектонику построения. ‹…› Значительно более разнообразны и мотивы резьбы, включающие раковины, кубки, вазы, короны, шнуры с кистями, колонки и пилястры разных типов. ‹…› Хотя встречались и исключения: в Преображенской церкви Новодевичьего монастыря иконостас строится по ритмическому принципу, хотя сам храм кубичен»[713].
О конструкции ритмических иконостасов по материалам, посвященным церкви Покрова в Филях и Троицы в Троицком-Лыкове, в статье И. В. Ильенко написано: их деревянная основа, так называемая станина, состояла из вертикальных и горизонтальных брусьев, обычно сосновых (сечение таких брусьев, в частности в иконостасе церкви в Троицком-Лыкове, было невелико: вертикальных стоек – от 17, 5 до 18,5 × 13 см, а горизонтальных брусьев – от 20,5 до 21,5 × 14 см), которые крепились к восточной стене храма коваными анкерами. Концы горизонтальных брусьев заводили в пазы и гнезда, располагавшиеся в южной и северной стенах в непосредственной близости к восточной стене храма. Иконы, начиная с третьего яруса и выше, ставили через среднюю раму и задвигали на свои места направо и налево, то есть сначала помещали крайние к северу и к югу, а затем те, которые были ближе к центру по порядку, и ярус закрывали центральной иконой ряда. После размещения икон резную декорацию крепили к обшивке иконостаса[714].
По росписи, составленной К. Золотаревым, за лесные припасы, иконные цки, на покупку красок, клея и золота, «чем тот иконостас золотить и на иные всякие припасы, что к тому иконостасному строению и к золоченью надобно», а также на наем резного и столярного дела мастеров, плотников и золотарей в рамках его уговора требовалось 400 рублей.
Сверх подрядной были предусмотрены дополнительные казенные расходы в размере 70 рублей 21 алтын 4 деньги, в эту сумму вошли следующие траты: левкащикам на закупку по их подрядной левкаса, ветошек и за левкашение иконных деревьев – «за работу больших и средних, и меньших за 41 цку» – 6 рублей 15 алтын; иконникам от письма отданных на подряд икон (44 рубля 23 алтына 2 деньги) и на закупку красок (17 рублей с полтиной). Помимо этого, на золочение икон, на «светы», на венцы и на растворки твореного золота требовалось 10 червонных золотых, от переделки которых сусальщикам предстояло дать 2 рубля. Финансирование всего комплекса работ осуществлялось из средств Устюжского приказа