ТЕРАПЕВТ: Какое интересное наблюдение: «…То, что я сам чувствую». Выходит, ваша мысль «Я неудачник» – это чувство, то есть скорее эмоциональное, а не фактическое явление. Часто оказывается, что мысли, вызывающие у нас сильные эмоции, на самом деле довольно размыты. Например, мысль «это стул» ясна и понятна: мы можем согласиться или не согласиться с тем, что это стул. Но вот «я неудачник» – формулировка далеко не такая четкая, согласны?
ПАЦИЕНТ: Да. Ощущение сильное, но уловить его сложно.
ТЕРАПЕВТ: Посмотрите, как интересно получается. Если уловить его сложно, если другие не знают, что я под ним подразумеваю, – получается, я чувствую себя плохо из-за чего-то настолько размытого, настолько неопределимого, что я как бы наказываю себя этой размытостью и неточностью?
ПАЦИЕНТ: Наверное.
ТЕРАПЕВТ: И это понятие настолько размытое, что вам сложно понять, правы вы или нет, из-за чего и возникает ощущение беспомощности и безнадежности.
ПАЦИЕНТ: Да, именно это я и чувствую.
ТЕРАПЕВТ: Значит, вам нужно подобрать более понятное, более точное определение для терминов, которые вы используете, – и тогда мы сможем разобраться, как обстоят дела на самом деле. Сформулировать такое определение можно, в частности, ориентируясь на поведение или критерии, которые можно наблюдать. Как, например, мы все можем видеть стул или часы. Мы заметим, если я подниму и опущу свою правую руку. Хорошие определения, по сути, сводятся к описанию того, что можно увидеть в реальности. Как вы думаете, любой ли наблюдающий за вашим поведением сделал бы вывод, что вы неудачник?
ПАЦИЕНТ: Нет, потому что люди не относятся ко мне так, как я сам к себе отношусь.
ТЕРАПЕВТ: А что, если мы переключимся на поиск форм поведения и каких-то очевидных проявлений, а не размытых терминов вроде «неудачник» или «достойный»? Вообразите, что вам нужно обучить кого-то вашему пониманию термина «неудачник». И представьте, что этот человек поинтересовался бы, одинаковые ли критерии в определении «неудачи» вы применяете для себя и всех остальных?
Домашнее задание
Терапевт может предложить пациенту перечислить ряд терминов, из-за которых у него портится настроение: например, «неудачник», «лузер» и «скучный». Затем пациенту нужно будет сформулировать свое определение и ответить на следующие вопросы:
1) «Понятно ли получившееся определение настолько, что любой человек, услышав его, будет точно знать, что я имею в виду?»
2) «Если бы я использовал это определение для оценки других людей, посчитал бы я его справедливым?»
3) «Какие формы поведения могли бы иллюстрировать это определение?»
Например, если человек определяет неудачника как того, «кто не получает желаемого», другие люди вряд ли смогут увидеть это в окружающих. Кроме того, если применить это определение к остальным, придется заключить, что каждый из нас является неудачником; а это бессмысленно. Наконец, мы можем понаблюдать, какие формы поведения не привели к желаемым результатам, – и затем перечислить их. Так мы соберем примеры действий, не оправдавших ожиданий в «конкретной ситуации» и в итоге попавших в размытую категорию «неудач». Для анализа определений пациент может использовать форму 3.2. На рис. 3.2. приведен пример ее заполнения.
Рис. 3.2. Формулирование понятных определений
Возможные трудности
Для многих пациентов задача сузить и прояснить определения оказывается сложной, потому что они привыкли использовать «собственный язык» и не отдают себе отчет в том, что он может быть кому-то непонятен. Тем не менее переход от употребления размытых, недоступных наблюдению, непроверяемых терминов к применению ясных, конкретных, поведенческих и наблюдаемых в реальной жизни понятий может произвести настоящую «революцию» в представлениях человека. Пациенты, которые настаивают «Но я же чувствую себя неудачником!», путают утверждение об эмоции (например, ощущении безнадежности и поражения, упадка сил) с утверждением об общей для всех реальности (например, «Он неудачник, и все с этим согласны»). Терапевт может предложить в качестве эксперимента заменить размытые и слишком обобщенные понятия описанием конкретных форм поведения: «Что изменится, если вы откажетесь от этих размытых, обоб щенных определений и попробуете строить описание, ориентируясь на поведение? Например, что будет, если вы замените самокритичное заявление “Я неудачник” более конкретным утверждением: “В данной ситуации поведение Х оказалось неэффективным”?» Обычно пациенты понимают, что конкретные поведенческие определения воспринимаются легче и не так унизительны для думающего. Кроме того, они не связаны с эмоциональным багажом и их легче подтвердить на практике или объяснить себе и другим. Наконец, поведенческие определения открывают дорогу изменениям в поведении.
Связь с другими техниками
В данном случае могут быть актуальны и другие приемы: семантические техники, анализ доводов за и против, техника двойных стандартов, анализ когнитивных искажений (в том числе эмоционального обоснования, сверхобобщения и дихотомического мышления).
Формы
Форма 3.2. Формулирование понятных определений.
Описание
После того как пациент определит, какие мысли приводят к неприятным чувствам, важно понять, достаточно ли он мотивирован для изменения ситуации. Нам нужно ориентировать человека на оценку возможных последствий (как положительных, так и отрицательных) сохранения определенного убеждения. Прояснив их, пациент сможет сделать выбор: придерживаться старого убеждения или заменить его новым. Оценив краткосрочные и долгосрочные преимущества и недостатки текущего образа мыслей, он будет способен решить, насколько это отвечает его долгосрочным целям и ценностям. Например, студент может думать, что подготовка к занятиям дома вместо прогулки с друзьями в краткосрочной перспективе имеет меньше преимуществ, чем недостатков. Однако если он стремится быть хорошим студентом и настроен на продолжение обучения, в долгосрочной перспективе преимущества такого решения все же перевесят недостатки. Оценивать плюсы и минусы мысли нужно с точки зрения ценностей и целей, которые действительно важны для человека.
Какие задавать вопросы / Интервенция
«Какие преимущества и недостатки есть у вашего убеждения? А у этой конкретной мысли? Перечислите их. Что изменилось бы, если бы вы меньше в них верили? А если бы больше? Если бы нужно было указать соотношение в процентах от 100 %, сколько в этом решении было бы преимуществ и недостатков? 50/50? Или было бы иное соотношение? 60/40? 40/60? А теперь давайте проанализируем другую мысль – более позитивную, менее критичную. Какие у нее есть преимущества и недостатки? Как они соотносятся между собой? Как это соотношение отличается от результатов первой мысли?» На рис. 3.3 изображен такой анализ, проведенный пациентом, который решал, пойти на вечеринку или остаться дома. Для записи и анализа преимуществ и недостатков мыслей и убеждений терапевт может предложить пациенту использовать форму 3.3.
Пример
ТЕРАПЕВТ: Давайте проанализируем вашу мысль «Меня отвергнут, если я пойду на вечеринку». Пожалуйста, запишите эту мысль, а затем разделите страницу пополам вертикальной линией. Слева сверху напишите «Преимущества», а справа – «Недостатки» [см. рис. 3.3]. Отлично. Теперь давайте заполним первую колонку: нам надо определить, какие есть преимущества у веры в это убеждение.
ПАЦИЕНТКА: Не знаю, не могу придумать.
ТЕРАПЕВТ: У любого убеждения всегда есть какие-то причины или преимущества. Может, эта мысль от чего-то вас защищает?
ПАЦИЕНТКА: Наверное, она защитит меня от неожиданности: я буду готова к тому, что меня отвергнут.
ТЕРАПЕВТ: Хорошо. Может, что-то еще?
ПАЦИЕНТКА: Я смогу избежать отвержения, если не пойду на вечеринку. (Далее терапевт и пациентка обсуждают недостатки такого образа мыслей.) Если я буду думать, что меня отвергнут, я буду тревожиться и моя самооценка упадет. Я буду избегать людей и общения. (Терапевт с пациенткой продолжают поиск преимуществ и недостатков, заполняя форму 3.3. Затем они определяют, сколько из 100 баллов можно присвоить преимуществам, а сколько – недостаткам.) Недостатков больше, чем преимуществ. Если бы нужно было распределить между ними 100 %, пожалуй, 10 % я отдала бы преимуществам и 90 % – недостаткам.
ТЕРАПЕВТ: Получается, недостатков на 80 % больше, чем преимуществ.
Но на этом работа не заканчивается. Исследуется альтернативное убеждение или мысль: «Мне нужно меньше думать о том, что думают обо мне другие». Терапевт и пациентка проводят анализ преимуществ и недостатков и взвешивают все за и против этой новой мысли (с помощью все той же формы 3.3). По итогам пациентка оценивает ее преимущества в 90 %, а недостатки – в 5 %. Становится очевидно, что пациентке было бы полезнее меньше размышлять о том, что о ней думают другие.
Рис. 3.3. Оценка преимуществ и недостатков
Однако что, если окажется, что преимуществ у дезадаптивного допущения больше, чем недостатков? Что тогда? Давайте рассмотрим следующий пример. Билл убежден: «Я всегда должен отвечать ожиданиям босса, какими бы неразумными ни были его требования». Билл утверждает, что это убеждение помогает ему настроиться на работу и активно «включиться в процесс» и что все его коллеги «такие же» и он не хочет выделяться. К недостаткам он относит чувство тревоги, самокритичность, переработки и подобострастное подчинение необоснованным требованиям босса. Взвешивая преимущества и недостатки такого образа мыслей, он присвоил им 70 % и 30 % соответственно. Иными словами он был уверен, что преимуществ у негативной мысли больше, то есть она работает на него. Даже после того как терапевт обратил внимание Билла на то, что он мотивировал себя необходимостью соблюдать