ые эмоции, вспоминая и анализируя свои мысли. Отчасти это связано с особенностями нашей памяти: нам проще думать о том, что произошло, чем о том, что не произошло. Попробуйте, например, вспомнить то, что не произошло с вами вчера. Сама просьба звучит глупо. Тем не менее пациентам важно увидеть механизм целиком: как они делают разнообразные негативные предсказания, которые не сбываются в реальности, однако не замечают этого и потом быстро забывают.
Третьей причиной, мешающей пациентам учиться на собственном опыте, является отношение к положительным событиям как к исключениям из правила – иными словами, их обесценивание. Например, «Гарри» думает, что «Паула» отвергнет его, если он подойдет к ней на вечеринке. Однако, когда он действительно заводит с ней разговор, девушка ведет себя вполне дружелюбно. Гарри же обесценивает эту неожиданную приветливость: «Она только делает вид. Это все не искренне». Такое заключение не позволяет Гарри учиться на собственном опыте – он сам не дает себе опровергнуть старое убеждение.
Наконец, четвертой причиной является привычка руководствоваться негативными убеждениями. Возможно, людям кажется, что такой образ мыслей как-то их защищает, или же им просто сложно признавать свою неправоту. В некоторых случаях пациенты даже развязывают с терапевтами (или другими людьми) своеобразную борьбу за власть, полагая, что «потеряют лицо», если признают, что ошибались.
Какие задавать вопросы / Интервенция
«Позволяют ли вам сделанные в прошлом негативные прогнозы получить полезный опыт? Вспомните свои предыдущие негативные предсказания. Были ли среди них те, которые не сбылись? Какие выводы вы можете сделать на основании этого? Не обесцениваете ли вы примеры ситуаций, когда вы ошибались в своих предсказаниях? Думаете ли вы, что ваши новые негативные прогнозы по какой-то причине обязательно должны оправдаться?»
Терапевт совместно с пациентом может проверить, действительно ли тот склонен обесценивать положительный опыт. Для этого пациенту нужно перечислить случившиеся в прошлом события, которые противоречат привычным для него негативным мыслям, – и обратить внимание на следующее:
1) Требуются ли ему гарантии, которых в «реальном» мире просто не может существовать.
2) Анализирует ли он ситуации, которые противоречат его убеждениям.
3) Не обесценивает ли он доказательства ошибочности своих предсказаний.
4) Не демонстрирует ли он потребность придерживаться старых убеждений, чтобы доказать свою правоту.
Пример
ТЕРАПЕВТ: Вы думаете, что изменение цвета кожи на вашем лице – это признак рака. А делали ли вы подобные прогнозы раньше?
ПАЦИЕНТ: Да. Я постоянно что-нибудь у себя нахожу. В прошлом году это был СПИД. А пару месяцев назад я подозревал, что у меня опухоль мозга.
ТЕРАПЕВТ: Получается, вы уже неоднократно делали прогнозы о своем здоровье, которые в итоге оказывались ошибочными. Можете ли вы найти доказательства того, что это изменение цвета кожи не является признаком рака?
ПАЦИЕНТ: Я ходил к врачу, и она сказала, что мне не о чем волноваться, с моей кожей все в порядке. Да и вообще, у меня часто появляется что-то подобное на коже.
ТЕРАПЕВТ: И что вы думаете об этом заключении врача?
ПАЦИЕНТ: Она может ошибаться.
ТЕРАПЕВТ: Действительно, это возможно. А раз она может ошибаться, то…
ПАЦИЕНТ: Мне нельзя верить тому, что она говорит, – да и вообще врачам доверять нельзя, если только я не буду убежден, что они правы.
ТЕРАПЕВТ: А если бы вы поверили словам врача, даже несмотря на отсутствие полной уверенности в ее правоте?
ПАЦИЕНТ: Я мог бы пожалеть об этом – если бы оказалось, что у меня действительно рак.
ТЕРАПЕВТ: Получается, вы рассуждаете так: «Мне нужно продолжать волноваться и перепроверять, пока я не буду полностью уверен, что здоров»?
ПАЦИЕНТ: Верно.
Домашнее задание
Предложите пациенту перечислить негативные предсказания, которые оказывались неверными, – а затем объяснить, почему он не использовал эту информацию для изменения привычной схемы негативного прогнозирования (для удобства можно воспользоваться формой 8.11). Причины могут быть, например, следующие: «Мне нужны гарантии, на меньшее я не согласен», «Я не ищу доказательств того, что мои нынешние прогнозы могут оказаться неверными» и «Я не ищу доказательств того, что в прошлом был неправ». Однако лучше, чтобы пациент сформулировал причины своими словами. Пусть человек поспорит сам с собой, занимая обе позиции: найдет все за и против для каждого довода – то есть подберет аргументы и контраргументы. Для этого ему нужно сначала дать рациональный ответ на текущую негативную мысль (например, «У меня может быть СПИД»), затем оспорить собственный рациональный ответ, а потом снова с рациональной позиции ответить на последний аргумент. Организовать такие дебаты между автоматическими мыслями и рациональными ответами можно с помощью формы 8.12.
Возможные трудности
Некоторые пациенты испытывают трудности с оспариванием рациональных ответов. Они сразу соглашаются с терапевтом. В таком случае лучше модифицировать упражнение и провести ролевую игру, в которой пациент будет давать рациональные ответы, а терапевт – их опровергать. Это поможет выявить автоматические мысли и допущения, которые человеку сложно оспорить.
Связь с другими техниками
В данном случае уместно использовать и другие техники: анализ преимуществ и недостатков; ролевая игра обеих сторон мысли; проверка доказательств; проверка логики и двойные стандарты.
Формы
Форма 8.11. Почему я не учусь на прогнозах, которые делал раньше. Форма 8.12. Аргумент-контраргумент.
Описание
Склонным к беспокойству людям бывает тяжело даже подумать о том, что их избыточное волнение может быть бесполезным, не говоря уже о принятии этой мысли. Тревога действительно может запускать процесс усиленной подготовки и предотвращать негативные последствия. Поэтому нельзя сказать, что целью терапии является полное устранение любого волнения. Наша задача – помочь пациенту научиться отличать полезное беспокойство от бесполезного, а также трансформировать эти переживания в поиск решений для существующих в действительности проблем. Объяснить это можно следующим образом.
«Представим, что вы собираетесь в автомобильное путешествие. Расстояние до пункта назначения – больше 1000 километров. Возникающее перед началом поездки беспокойство продуктивно, если вы думаете: “Достаточно ли у меня бензина? А масла? А охлаждающей жидкости? Понятен ли мне маршрут? Достаточно ли времени я выделил на поездку?” По сути это лишь проявление предусмотрительности: вы сосредоточены на событиях и трудностях, с которыми весьма вероятно столкнетесь в ходе путешествия, – и если вы не решите эти вопросы сейчас, обстоятельства могут заставить вас решать их в пути. А теперь представим, что в какой-то момент ваши мысли изменили направление: “Вдруг у меня случится сердечный приступ, пока я буду за рулем? Вдруг прямо на шоссе у меня лопнет шина? А если меня вообще возьмут в заложники? Или я уеду, а жена, воспользовавшись моим отсутствием, сбежит с любовником?” Все эти мысли описывают возможные, но весьма маловероятные события, которые вы едва ли можете контролировать – и которые воспринимаются как катастрофические.
Отличие между продуктивным и непродуктивным волнением я вижу в следующем: полезное беспокойство всегда связано с вопросом “Что делать?”, а бесполезное – с вопросом “Что, если…?” Например, количество бензина, масла и охлаждающей жидкости я могу проверить и скорректировать; карту тоже можно приобрести. Это список мер, которые действительно стоит предпринять заранее. А переживания о сердечном приступе, проколе шины, похищении и супружеской измене не подразумевают каких-либо действий с моей стороны. И пока я погружен в размышления о подобных “Что, если…?”, я только усиливаю ощущение ужаса и беспомощности. Поэтому такая тревога непродуктивна.
Впрочем, нельзя сказать, что бесполезны любые вопросы “Что, если…?” Некоторые из них можно трансформировать в вопрос “Что делать?” Например, мысль “Что, если у меня выйдет из строя компьютер и все данные с жесткого диска окажутся безвозвратно потеряны?” можно переформулировать в вопрос, связанный с решением потенциальной проблемы: “Как я мог бы защитить файлы, которые храню на компьютере?” Их можно скопировать в облако. Таким образом, ориентация на “Что делать?” приводит к продуктивным действиям».
Обычно непродуктивное беспокойство невозможно подтвердить или опровергнуть: «Не могу поверить, что это происходит со мной» или «Мне так плохо, что я просто не могу это вынести». Подобные руминации приводят к усилению симптомов депрессии и увеличению ее продолжительности (Nolen-Hoeksema, 2000). Их желательно перефразировать, задавая себе следующие вопросы: «Могу ли я превратить это утверждение в конкретный прогноз?», «Какую проблему в данном случае мне нужно решить?» и «Как можно было бы решить эту проблему?»
Какие задавать вопросы / Интервенция
«В некоторых случаях волнение бывает продуктивным, а иногда оно не приносит никакой пользы. Продуктивное беспокойство – это переживания о действительно вероятных событиях, о которых наверняка задумался бы любой разумный человек. Например, если вам предстоит доехать на машине из Нью-Йорка в Вашингтон, нелишне спросить себя: “Достаточно ли у меня бензина?” и “Работает ли у меня GPS?” Продуктивное беспокойство помогает составить список действий, которые необходимо предпринять. Непродуктивное беспокойство связано с событиями, которые вряд ли произойдут и о которых большинство рациональных людей даже не задумываются. Такое волнение не помогает сориентироваться в том, какие шаги нужно осуществить. Вот несколько примеров непродуктивных мыслей, которые заставляют нас переживать: “А вдруг у меня проколется шина и я потеряю контроль над автомобилем?”, “Что, если у меня взорвется двигатель?” или “Я могу попасть в аварию!”»