Отпустив его, я обратился к Менделееву:
- Вот видите, Дмитрий Иванович, акция была далеко не мирная, а хорошо спланированная, и её результатом должно было стать убийство людей, состоящих на государственной службе. Сейчас идёт проверка. Те, кто пойдут на сотрудничество, могут рассчитывать на смягчение наказания. Тех, кто на сотрудничество не пойдёт, но за кем серьёзных нарушений не выявлено, отправятся на границу с Китаем отдавать свой долг Родине, защищая её интересы. Те, вину которых в организации беспорядков и противоправных действиях удастся доказать, понесут наказание, согласно решению военно-полевого суда.
- Но ведь они же ещё практически дети, как вы не понимаете, их просто подтолкнули к этому. Нельзя же применять смертную казнь по отношению к ним, - попытался убедить меня профессор.
- Эти, как вы выразились «дети», собирались убивать людей. И им, кстати, было совершенно безразлично кого. Им даны были указания стрелять, в том числе и по гражданским, чтобы спровоцировать панику. Под их выстрелы могли попасть вы, ваша супруга и ваши дети. Как в таком случае вы отнеслись бы к решению военно-полевого суда? - спросил я.
Менделеев нахмурился, осознавая правильность моих доводов, но всё равно добавил:
- Всё равно я считаю, что смертная казнь нельзя к ним применять. Да и среди остальных задержанных, есть люди с большим потенциалом в будущем, известные преподаватели, талантливые ученики, а вы из всех собираетесь лишить возможности работать на благо нашей страны, - произнёс он.
- Хорошо, Дмитрий Иванович, смертную казнь применять к этим задержанным не будут, но длительные сроки они получат в любом случае. А с талантливыми учениками и учителями, мы поступим следующим образом. Вы отберёте из всех задержанных людей, действительно, талантливых и могущих помочь в развитии науки и исследованиях. Из них создадут исследовательский коллектив закрытого типа, назовём его «Шарага», где они будут трудиться на благо Отечества. Они будут заниматься разработкой новых механизмов, технологических проектов и проводить различные исследования. Условия у них будут лучше, чем у большинства заключённых, но и работать они будут по двенадцать часов. Они должны будут заниматься исследованиями и конструкторской деятельностью, не имеющей высший приоритет секретности. Если опыт Шарашкиной конторы будет успешным, то мы создадим при необходимости ещё подобные конторы, позволив талантливым людям приносить пользу своей стране, заменив им наказания, - рассказал я о своих планах.
- Но как такое возможно? Заставлять людей заниматься исследовательской деятельностью - это же абсурдно, — заявил он.
- Дмитрий Иванович, никто никого заставлять не собирается, если человек захочет сменить тяжёлые условия труда на улице в любую погоду на работу в тёплом помещении и нормальной едой, то это будет не принуждение, а добровольный выбор человека. Если он не будет справляться с поставленной задачей, то он вернётся отбывать наказание, туда куда его определили изначально. И давайте уже закончим этот разговор, тем более что по плану у нас сегодня посещение Кронштадта. Поэтому давайте отправимся и посмотрим, что удалось организовать за столь короткое время? - сказал я, вставая.
Как оказалось, добираться до Кронштадта было не так удобно, как я думал ранее. Плюс к этому на Финском заливе было ветрено, и нашу яхту сильно качало. Тут я и задумался о создании дамбы. Нарисовав её на клочке бумаги, я передал князю с заданием начать промер глубин и предоставить мне предварительный проект в течение недели. Для начала можно построить дамбу со стороны Стрельны, так можно сильно упростить снабжение Кронштадта особенно зимой, когда лёд ещё не очень толстый.
В самом Кронштадте нас встречал военный губернатор и чиновники, но так как шёл мелкий дождь, да ещё температура воздуха была около трёх градусов, что не доставляло радости. Поэтому прямо на пирсе простившись со встречающими, мы отправились к лесной бирже, где неподалёку от неё располагались здания, освобождённые под исследовательские институты.
Когда мы подъехали в колясках к зданиям, то застали момент, как из них выносили вещи предыдущих хозяев, освобождая один из этажей. Мы прошли сразу на второй этаж, где сейчас расположились разработчики антибиотиков.
- Виктор Павлович, - обратился я к поручику, - необходимо ускорить создание необходимых условий для ведения нормальной научной деятельностью. Охрана, помимо прочего, должна быть на этажах и в разных секторах. Введите разные пропуска, с ограничением доступа в другие лаборатории. Разработайте систему нескольких видов допуска, таким образом, чтобы исключить утечки по другим видам исследований в случае предательства одного из работников. На окнах необходимы решётки и сделайте невозможным выкинуть что-либо в окно. Я сегодня напишу вам перечень выявленных недочётов и попрошу вас устранить их в кратчайшие сроки. На подобных объектах должен работать сотрудник службы безопасности, который будет лично отвечать за нарушения режима и за утечку сведений. Надо привыкать работать по новой, к секретности проявляйте больше требований, но не препятствуйте работе института. Ещё необходимо поставить решётки в холле и сделать проход двухуровневым.
Учтите, что возможна вооружённая попытка захвата здания с целью похитить образцы исследований или учёных, работающих в данном институте. Этот проект очень важен для нашего государства, в случае его успеха наша страна будет иметь преимущество перед другими странами, - сказал я.
На осмотр помещений и разговоры с учёными я потратил четыре часа, по их итогам я планировал написать рекомендации по организации работы в подобных заведениях. Осматривать Кронштадт в такую погоду смысла не было, поэтому сразу после завершения инспекции мы отправились обратно. Пока плыли от Кронштадта, я ещё раз убедился в необходимости строительства южного участка дамбы с мостом, о чём сделал пометку в своём блокноте. Дорога назад меня окончательно вымотала, и я по приезде отправился вздремнуть, так и не пообедав, а к вечеру у меня поднялась температура. Стало понятно, что меня продуло в моей поездке и необходимо несколько дней отлежаться. Поэтому мне пришлось отложить все дела и улечься в постель. Как только узнали о моей хвори, пришла моя мать и заставила съесть горячий бульон, затем она напоила меня горячим чаем с малиной. Ночью поднялась температура, и наутро я чувствовал себя совершенно разбитым.
Проболел я в итоге почти десять дней, и когда я более-менее почувствовал себя здоровым, на улице уже выпал первый снег. Все эти дни я практически не работал и не вёл записей, поэтому, когда я решил, что достаточно здоров и смог отправиться на завтрак семейный завтрак, то все были рады меня видеть. К концу завтрака отец обратился ко мне:
- Никки, если ты себя уже чувствуешь выздоровевшим, то сможешь через полчаса провести совместную встречу с министром финансов и его замами, у них много вопросов по предстоящей реформе, а я не совсем понимаю то, что предлагаешь ты.
- Конечно, отец, я уже достаточно здоров, чтобы приступить к работе, тем более, что дел накопилось уже очень много.
Сразу после завтрака я отправился в свою комнату, где принял короткий доклад у поручика о прошедших событиях за время моей болезни.
- Ваше Высочество, за время вашей болезни, серьёзных происшествий не было. Вторая казнь осуждённых состоялась в сокращённом виде. Из десяти человек семеро изъявили желание начать сотрудничать со следствием и уже дали серьёзные показания. Трём осуждённым приговор приведён в исполнение. Выступлений после него не было. По ранее задержанным по первому и второму спискам приговоры уже вынесены. Часть людей готовится к отправке в трудовые лагеря, на строительство железных дорог. По студенческим волнениям, господин Менделеев отобрал около двухсот человек, их пока содержат отдельно, нужно утвердить перечень работ и финансирование, документы для ознакомления и предложения Менделеева у вас на столе. Также там ожидают подписи документы на финансирование научного института. Все изобретатели по вашим спискам вызваны в Санкт-Петербург и ожидают вас в гостиницах. Я взял смелость разместить их за казённый счёт. Два дня назад в Санкт-Петербург прибыл барон Морисс Эфрусси, и он просит о личной встрече с вами.
Сбор подписок на акции Восточной Торговой Компании завершился, купить акции изъявило желание большое число представителей по всему миру, и общая сумма подписок составляет около семисот восьмидесяти миллионов рублей. Часть средств уже поступила на счета госбанка. На столе также список желающих встретиться с вами с перечнем целей встречи.
Также казачий атаман Аксёнов спрашивает дальнейших указаний. Это если коротко, - отрапортовал поручик.
- Хорошо, после встречи с государем, мы продолжим разговор, - сказал я и направился к отцу, где меня ждал Витте и его помощники.
Глава 21. Министр финансов.
Глава 21. Министр финансов.
Как трудно заниматься выгодным делом,
не преследуя при этом собственной выгоды!
Люк де Вовенарг
В кабинете отца сидели Витте и два его помощника, когда я вошёл, они вели разговор о переводе рубля на золотой стандарт, я уселся в соседнее кресло и, достав блокнот, стал делать пометки в нём по ходу рассказа. Витте несколько раз озирался на меня несколько нервно, но, так как я не вмешивался в разговор, он постепенно успокоился. Речь министра финансов заняла почти три часа, за это время он рассказал о планах реформирования и строительства Восточной железной дороги, реформы винокурен, переходе на золотой стандарт, ограничении выпуска наличных денег, улучшении условий труда рабочих и других предложениях. Когда Витте закончил перечень необходимых реформ, отец, посмотрев на меня, кивнул, давая возможность высказать своё мнение, чем я и воспользовался.
- Господин Витте, позвольте уточнить один нюанс. Вы предлагаете перейти от биметаллического стандарта рубля к золотому стандарту, тогда скажите мне, насколько увеличатся обязательства казны в золоте при переходе на данную систему? - спросил я.