Глава 11Биотехнологии[23]
Биотехнологии изменят наше будущее и нас самих. Уже сейчас компании занимаются созданием бактерий, которые будут производить различные продукты – от смол до составов для личной гигиены, а китайские ученые используют CRISPR[24] для борьбы с раком{158}. Метод цитоплазменной замены, также известный под названием «трехстороннее искусственное оплодотворение», ожидает регуляционных решений в нескольких странах, а в это же время ученые готовятся использовать генетически модифицированных москитов для борьбы с малярией в Африке{159}. И это – лишь настоящее науки. Будущее бросит вызов нашему пониманию самой сущности человека, как с биологической, так и с социальной точки зрения. Новые направления в развитии биотехнологий обещают увеличить продолжительность и повысить качество человеческой жизни, укрепить физическое и психическое здоровье. Растут возможности объединения цифровых технологий с живыми тканями, и возможные результаты, ожидаемые уже в следующем десятилетии, вызывают широкий спектр эмоций – от надежды до восхищения и страха. Оптимисты описывают устойчивый мир, в котором больше не будет болезней, угрожающих нам сегодня. Пессимисты описывают мрачное, антиутопическое будущее, предсказывая «детей на заказ» и крайнее неравенство доступа к плодам биотехнологий. Эти противоположные точки зрения привлекают внимание к дебатам о том, как следует использовать биотехнологические возможности, и подчеркивают сложность вопросов, которые ставит перед нами каждое научное достижение.
Прометеева мощь биотехнологий
Инструменты и стратегии, которые биотехнологии предлагают для здравоохранения и сельского хозяйства, могут переопределить наши взаимоотношения с природой. Достижения в цифровых технологиях и новые материалы, которые появились за последние 20 лет, позволили сделать большой шаг вперед в понимании геномов, генной инженерии, диагностике и создании новых лекарств. Словно огонь, который подарил людям Прометей, похитив его у богов, мощь биотехнологий представляется цивилизационным прорывом для всего человечества. Некоторые опасаются, что биотехнологии могут привести к устареванию презумпции человеческого равенства, на которой строится либеральная демократия.
Существует три основных отличия биотехнологий от других важных технологий Четвертой промышленной революции. Во-первых, они вызывают больше эмоциональных реакций, чем те изменения, которые происходят от цифровых технологий. К примеру, многие люди считают манипуляции над ДНК опасными и неоднозначно относятся к тем технологиям, которые изменяют биологические системы. Эта реакция по-разному проявляется в различных культурах. Так, европейцы не желают выращивать генетически модифицированные сельскохозяйственные культуры, несмотря на то, что они широко используются в США, в то же время исследования стволовых клеток считаются спорными как в США, так и в Европе, в отличие от Китая. Во-вторых, биотехнологии менее точны, чем цифровые технологии, так как живые организмы, с которыми они имеют дело, в процессе эволюции получили крайне сложные метаболические, генно-регулятивные и сигнальные системы. Очень сложно составить точную модель каких-либо изменений любого из аспектов организма, и манипуляции над ними часто приводят к непредсказуемым результатам. В-третьих, развитие биотехнологий капиталоемко и обычно требует длительного времени на доведение разработки до рынка, будучи также сопряженным с большим риском. В этом поле деятельности вполне можно вложить миллионы долларов в многообещающую идею, которая зайдет в тупик{160}.
Тем не менее делаются инвестиции. В 2015 году венчурное финансирование биотехнологий достигло почти 12 млрд долл. – в дополнение к 50 млрд заемного финансирования и последующих публичных размещений акций{161}. Большая часть этих средств вкладывается в такие области, как диагностика, терапевтика и фармакогеномика – изучение того, как генетические особенности влияют на действие лекарств. Все эти области полагаются на растущие возможности цифровых технологий. Относительно немного продуктов достигает рынка здравоохранения, если сравнивать с объемом вложенных средств, одна из причин этого состоит в том, что большая часть исследований биотехнологий разрозненна. Сейчас некоторые исследователи стараются добиваться большей степени прозрачности и развивать совместную работу, чтобы ускорить появление новых открытий.
Применение биотехнологий в здравоохранении и сельском хозяйстве
Ожидается, что биотехнологии произведут революцию в сфере здравоохранения, устроив прорыв в точной медицине (ТМ) – подходе, который предполагает подбор курсов лечения индивидуально для каждого человека вместо составления их для усредненного пациента (рис. 21). Продвижению ТМ способствует рост доступности исчерпывающих наборов данных о молекулярной структуре человека, включая генетические, транскриптомические, протеомические, метаболические и микробиотические профили. Развитие машинного обучения может не только помогать выбору лечения, но и создавать новые практики с участием «больших данных». Диагностические тесты способны производить сотни гигабайт данных, и необходимо научить алгоритмы машинного обучения извлекать из них информацию, которая нужна для определения проблем и прогнозирования реакции пациентов на лечение. Наиболее широко ТМ используется для лечения рака, но также были зафиксированы успешные случаи в лечении кистозного фиброза, астмы, моногеничных форм диабета, аутоиммунных, сердечных и нейродегенеративных заболеваний. Однако в данный момент возможности ТМ сильно ограничены ее высокой стоимостью, а также невозможностью сведения нескольких наборов данных в единую картину здоровья пациента, что мешает широкому применению этого подхода. Вероятно, по мере снижения стоимости мы увидим экспоненциальный рост объема знаний, пригодных к переводу в клиническую практику, которые будут извлекаться из больших наборов биологических данных.
Вторая сфера, в которой потенциал для использования биотехнологий огромен, – это сельское хозяйство. Для того чтобы прокормить человечество в следующие пятьдесят лет, потребуется столько же пищи, сколько было произведено за предыдущие десять тысяч. Классический пример применения биотехнологий – это золотой рис: модифицированный рис, способный ликвидировать куриную слепоту и дефекты развития, которые связаны с недостатком витамина А и которые каждый год приводят к смерти почти двух миллионов детей. Кроме того, на сельское хозяйство повлияет новое специализированное оборудование: к примеру, почвенные и погодные сенсоры, дроны и системы сканирования, призванные следить за развитием посевов и прогнозировать его. Привязка собранных данных к генотипу посевов может позволить создать агротехническую систему, способную удовлетворить глобальный спрос на количество, качество и функциональность пищи. Конечно, для того чтобы реализовать такую схему глобальной продовольственной безопасности, необходимо будет усовершенствовать законодательство, связанное с генетически модифицированными культурами. Реальность состоит в том, что генная инженерия является точным, эффективным и безопасным методом улучшения сельскохозяйственных культур, и законодательство должно это отражать.
Рисунок 21. Новый сдвиг парадигмы. Переход от медицины «на все случаи жизни» к модели точной медицины с многоуровневой стратификацией пациентов.
Источник: Das (2010)
Еще одна область, в которой развитие биотехнологий оказывает влияние на здоровье человека, – это биоматериалы, что особенно важно, учитывая нынешнюю тенденцию к увеличению среднего возраста населения. Биотехнологии способны решить многие из типичных проблем старения, объединив биоматериалы с передовыми инженерными технологиями. К примеру, остеопороз – это одно из самых распространенных костных заболеваний. Достижения в биотехнологиях способны открыть возможность замены пораженных костей пациента на новые, которые будут выращиваться из размноженных 3D-печатью стволовых клеток пациента. Этот прорыв ближе, чем кажется, – сейчас ученые проводят активные исследования в этом направлении, а предприниматели ищут, как обратить исследования в жизнеспособный бизнес.
Кроме того, новая волна биотехнологий способна уменьшить влияние нашей жизнедеятельности на экологию, увеличив вероятность устойчивого развития многих отраслей промышленности. Так, биоперерабатывающие предприятия могут дополнять работу крупных нефтеперерабатывающих заводов, используя возобновляемое сырье и каталитические возможности микроорганизмов. В данный момент метаболическая инженерия, синтетическая биология и системная биология сводятся вместе с целью разработки микробных фабрик, которые будут способны производить различные химические соединения из непищевой биомассы{162}. Мы будем и дальше находить хитроумные пути к использованию природного разнообразия для развития экологичной биоиндустрии; к примеру, бактерии вида Halomonas, которые растут в условиях сильного осмотического давления, могут применяться для процессов микробной ферментации с использованием морской воды, если пресная вода недоступна. Создание различных типов «умных» бактериальных фабрик способно также дать нам способность бороться с новыми видами инфекционных заболеваний, к примеру ускоряя процесс выработки вакцин и лечебных антител, включая даже антитела против биотеррористических угроз. Также возможно, что рядовые граждане получат возможность производить биопродукты прямо у себя дома. Такие материалы, как биопластик, вполне доступны для подобного вида производств. Наконец, современные бионауки могут не только помочь в сокращении выбросов парниковых газов, они также способны превратить CO2 в сырье для биотехнологической промышленности{163}.
Такие разработки потребуют новых методик, которые будут выходить за рамки традиционных лабораторных исследований – например, предиктивного количественного моделирования. Биологические системы очень сложны, поэтому их очень трудно оптимизировать. Изменения одного компонента способны вызывать непредвиденные и рекурсивные эффекты в других. Количественные модели постепенно «учатся» лучше симулировать биомолекулярные сети и физиологию клеток, и это может позволить биотехнологам устанавливать связь между эффективностью системы и компонентами внутриклеточных процессов. Сочетание предиктивных платформ, растущей вычислительной мощности и революции «больших данных» способно создать динамическую основу для разработки, прототипирования и внедрения искусственных биологических систем. В итоге совмещение биотехнологий и количественного моделирования может положить начало созданию устойчивых и надежных биотехнологических систем в цикле «разработка-прототип-испытание», аналогично другим инженерным дисциплинам.
Слияние молекулярной биологии, материаловедения, вычислительных подходов и предиктивного математического моделирования непременно затронет наше общество, промышленность и мировую экологию. Конечно, обладая таким потенциалом влияния на мир, мы должны тщательно обдумывать последствия решений, которые мы будем принимать в ходе продвижения к биотехнологически развитому будущему.
Регулирование биотехнологий
Так как возможности биотехнологий велики, многие опасаются, что они станут причиной неожиданных социальных и экологических проблем – ведь мы расширяем возможности вмешательства в царство природы. Эффективные и легитимные системы управления, разработанные с учетом этических норм, позволят обществу воспользоваться благами развития биотехнологий, стараясь одновременно сократить риски.
Управление биотехнологиями должно опираться на общечеловеческие и гуманистические ценности. Будущие плоды биотехнологий будут внедрены в саму жизнь и поэтому не будут ограничены государственными границами. Региональные различия в управлении биотехнологиями могут привести к сбоям в торговле, а также к усилению неравенства и несправедливости в обществе. Поэтому мы должны разработать всеобъемлющие глобальные принципы управления, одновременно принимая во внимание различные исторические, социальные и культурные системы государств, а также их этические нормы и ценности. Для этого потребуется найти общепризнанные ценности и взять за основу существующие системы управления – такие, как Всеобщая декларация прав человека и Цели устойчивого развития ООН. Новая система также должна будет согласовывать общие ценности и рекомендации с региональными или местными предпочтениями, используя принципы соразмерности, солидарности и справедливости.
Системы управления должны опираться на доказанные научные факты, и их деятельность должна быть прозрачна и подотчетна. Так, биотехнологическое законодательство может фокусироваться на регулировании эффектов от внесенных биологических изменений, а не на конкретных технологиях. Для того, чтобы быть эффективными, нормативные акты должны будут учитывать как средства, как и цели биотехнологий.
Также механизмы управления биотехнологиями должны завоевать доверие общества, вовлекая в дискуссию все заинтересованные стороны. За последние два десятилетия вера в науку оказалась подвержена сомнениям даже в благополучных странах. Для того, чтобы дальнейшее продвижение встречало позитивную реакцию, биотехнологические инновации должны добиться поддержки и доверия со стороны всех частей общества. Поэтому мы должны заново установить диалог между всеми заинтересованными сторонами, чтобы добиться взаимопонимания, которое в дальнейшем будет способствовать развитию атмосферы доверия между регулирующими органами, неправительственными организациями, специалистами и учеными. Необходимо принимать во внимание и мнение гражданского общества, так как оно должно участвовать в демократическом формировании направления тех биотехнологических разработок, которые окажут влияние на него, отдельно взятых людей и культуру в целом. Дискуссии должны учитывать факты, эмоции и приверженность ценностям, одновременно сохраняя ясную картину выгод и рисков. Только такая политика, которая базируется на итоговых результатах подобных дискуссий, способна достичь справедливости, беспристрастности, прозрачности и стабильности, чтобы способствовать процветанию людей и приносить пользу человеческим сообществам.
Среди тех вопросов и проблем, которые требуют коллективного обсуждения и управления, можно назвать:
• Укрепление доверия среди всех заинтересованных сторон, включая общественность, одновременно с разработкой и применением биотехнологий. Для этого компании и регулирующие органы должны взаимодействовать открыто и эффективно.
• Определение этической основы для исследования и применения биотехнологий. Для этого требуется широкое обсуждение потенциального влияния биотехнологий на демократию, возможности людей, равенство в обществе и справедливое распределение благ, а также ограничений, которые необходимо установить для данных технологий.
• Создание гибкой, изменяемой и «мягкой» регулятивной системы для новых биотехнологий, которая позволит одобрять инновации, как только они будут достаточно зрелыми и готовыми к использованию.
• Управление долгосрочными инвестициями для того, чтобы инновации и коммерциализация биотехнологий шли во благо всем людям.
• Предоставление сообществам возможностей анализа рисков и перспектив использования биотехнологий, определения сроков их внедрения, а также механизмов распределения выгод и преодоления побочных эффектов в обществе.
Предоставлено Советом по проблемам глобального развития биотехнологий Всемирного экономического форума
За последние несколько десятилетий биотехнологии значительно выросли в сложности и значимости. Так, возможности внедрения не одного, а нескольких слоев генетических изменений (мутаций или вариантов) в клетки и организмы серьезно расширились благодаря развитию секвенирования и синтеза ДНК, а также редактирования генома. Проще говоря, масштабы биотехнологической инженерии и задач, для решения которых предназначены искусственно созданные системы, беспрецедентны и постоянно расширяются. Сейчас эта инженерия применяется к сельскохозяйственным культурам и животным, а модификации человеческого генома используются в экспериментальном порядке: на эмбрионах, а также в ограниченных клинических испытаниях генной терапии на пациентах. Масштаб возможностей применения биотехнологий крайне широк: он включает в себя экологию, сельское хозяйство и здравоохранение.
Способность внедрения направленных генетических мутаций с использованием вычислительных методов, то есть целенаправленного внесения изменений в биологию, значительно расширяет наши способности создания сложных искусственных биологических систем. Возьмем, к примеру, создание микробной клетки для получения нужных химических соединений. Если раньше нам были доступны реакции дрожжевого брожения для производства напитков, а также микробного брожения для производства органических кислот и антибиотиков, то теперь мы учимся превращать дрожжи и бактерии в химические фабрики для производства нужных нам соединений. Так, человеческий инсулин для диабетиков теперь может производиться в неограниченных количествах с помощью как бактерий, так и дрожжей. Вычислительные подходы, с помощью которых можно рассчитывать метаболические каналы и предсказывать исход вносимых изменений, помогают нам перейти к невиданному ранее уровню метаболической инженерии и синтетической биологии. Мы способны не только создавать новые каналы синтеза, но и контролировать их выход.
Благодаря вычислительным подходам мы научимся создавать нужные нам организмы. Приведенный выше пример описывает инженерию микробных клеток для производства химических соединений, но аналогичные подходы также возможны для великого множества биологических систем, таких как сельскохозяйственные культуры или стволовые клетки. Сельское хозяйство достигло современного уровня развития благодаря отбору и селекции желаемых фенотипов. Достижения методов инженерии генома растений и доступность генетических частиц, с помощью которых можно настраивать системы растений, позволяют вносить более точные изменения, основываясь на понимании взаимоотношений фенотипа и генотипа, которые способны привести к развитию новых видов сельскохозяйственных культур. Эти виды могут обладать сопротивляемостью к засухе, температурам, болезням и другим негативным внешним факторам, а также повышенной пищевой ценностью. Таким же образом можно вносить точные изменения в стволовые клетки и позволять им дифференцироваться в органоиды, что может послужить идеальной платформой для регенеративной медицины. Плюрипотентные стволовые клетки способны трансдифференцироваться в любые виды клеток из трех зародышевых слоев тела, поэтому являются наиболее перспективным источником регенеративных препаратов для восстановления тканей, выявления наркотиков и лечения болезней.
Биологическое конструирование обещает многое, однако оно также порождает этические вопросы. Глобальная этическая задача заключается в том, чтобы критически рассматривать доводы и мотивацию для самого применения биологического конструирования. Прежде чем приступать к подобным процессам, важно сделать паузу и подумать о том, почему они предлагаются и внедряются, а также о возможных альтернативных путях достижения поставленных целей. Обычно положительными сторонами биологического конструирования называют вышеперечисленные блага и новые биологические знания. Однако подобные технологии характеризуются изменением масштаба: от ограниченного до практически неограниченного. Поэтому при обсуждении вопросов этики и управления необходимо рассматривать широкий спектр разнообразных будущих сценариев их применения и выводить этические концепции – как позитивные, так и негативные.
Существуют и более очевидные этические задачи помимо фундаментального обоснования биологического конструирования, а также широкой критической оценки будущих методов его применения. Так, с этической точки зрения крайне важны вопросы биобезопасности и биозащищенности, оценка возможности применения любой технологии как на благо, так и во вред (проблема «двойного применения»), справедливое или равноправное распределение благ от результатов биологического конструирования (включая распределение выгод), а также вопросы, связанные с изменением зародышевых слоев человека и других сложных организмов.
Система управления должна учитывать как научные, так и этические доводы, а также не допускать случаев «управления ради управления»: «высвечивает» ли новая технология пробелы в системе управления, или существующая система достаточна? Применительно к биологическому конструированию, до настоящего времени управление осуществлялось в основном по методу «заполнения пробелов», однако вопросы поиска оптимальных механизмов управления и их внедрения на глобальной исследовательской и коммерческой арене остаются открытыми. Единый оптимальный подход к управлению пока не был найден, и дискуссии продолжаются. Так, один из предлагаемых подходов к управлению предупредительный, он предусматривает внедрение технологии только после доказательства ее безопасности.
1. Биотехнологии имеют три важных отличия от цифровых технологий Четвертой промышленной революции. Они вызывают более эмоциональную реакцию общества, являются менее предсказуемыми из-за своей органической сущности, а также требуют больше капиталовложений и регулирования, из-за чего необходим более длительный инвестиционный горизонт. Кроме того, приемлемость и использование различных биотехнологий зависят от глубинных культурно-исторических особенностей, которые определяют допустимость научных изысканий.
2. Биотехнологии будут влиять на общество посредством их применения в точной медицине, сельском хозяйстве и производстве биоматериалов. Последнее повлияет на создание биопродуктов для таких отраслей, как здравоохранение и пищевая промышленность, а также на все отрасли, которые будут потреблять химические соединения и особые материалы, производимые с помощью модифицированных микробов.
3. Многие из новых биотехнологий требуют обширных вычислительных мощностей и получают развитие по мере внедрения машинного обучения, технологий больших данных и прогностических платформ. Взаимопроникновение биотехнологий и цифровых технологий вселяет как надежды, так и опасения потенциального увеличения возможностей человека, а также перспектив биологически-цифровой совместимости.
4. Слияние молекулярной биологии, материаловедения, вычислительных подходов и предиктивного математического моделирования затронет общество, промышленность и мировую экологию. Регулирующим органам потребуется принимать во внимание различные проблемы – от научных свобод до прав человека. Управление биотехнологиями должно опираться на общечеловеческие и гуманистические ценности, базироваться на подотчетности и прозрачности, с учетом доказанных научных фактов.
5. Задачи системы управления биотехнологиями включают в себя уважение культурных и этических норм, снижение потенциальных биорисков, укрепление доверия и диалога между заинтересованными группами, контроль влияния на равенство и вопросы справедливости, а также создание гибких и «мягких» нормативных подходов.
Глава 12Нейротехнологии[25]
Представьте себе, что наступил 2030 год и вы сидите перед экраном, на котором только что появилось всплывающее сообщение:
«Уровень вашего внимания снизился». Вы осознаете, что последние несколько минут бесцельно смотрели в экран. Сдерживая зевоту, вы щелкаете ссылку на последние показания системы мониторинга ваших мозговых волн и пытаетесь оценить свое текущее психическое состояние. Система рекомендует вам поспать, но вам нужно закончить работу. Может, принять таблетку ноотропного средства, чтобы без проблем поработать до трех часов ночи? Друзья говорят, что злоупотреблять химическими стимуляторами вредно, но вы регулярно проверяетесь на признаки болезней Альцгеймера и Паркинсона, и пока все нормально.
Понятие «нейротехнологии» включает широкий набор методик, позволяющих глубоко проникать в механизмы работы человеческого мозга и извлекать информацию, расширять возможности наших органов чувств, изменять поведение и взаимодействовать с миром. Это может показаться фантастикой, но это правда. Нейробиология медленно, но верно выходит из медицинских и научных лабораторий и проникает в нашу повседневную жизнь. Отрасль нейротехнологии очень быстро становится все более зрелой. В рамках Четвертой промышленной революции она позволяет создавать совершенно новые и ценные системы, но одновременно создает серьезные риски и проблемы регулирования.
Что такое нейротехнологии и почему они важны
Нейротехнологии позволяют усовершенствовать существующие механизмы влияния на сознание и мыслительный процесс, а также понять многие процессы, происходящие в мозге. В числе прочего это подразумевает расшифровку наших мыслей с высокой степенью детализации за счет применения новых химических веществ и методов влияния на мозг для устранения ошибок и расширения его возможностей. Помимо этого, нейротехнологии помогают нам общаться и взаимодействовать с миром, а также значительно расширять возможности наших органов чувств.
Сложный человеческий мозг – исключительно интересный объект для изучения. В черепной коробке находится 1,4 кг клеток, в том числе 80 млрд нейронов, объединенных более чем 100 трлн связей. Если бы каждый из 7,4 млрд людей, живущих на Земле, имел отношения с каждым из остальных людей, то разобраться в их социальных отношениях было бы гораздо проще, чем понять, как же работает человеческий мозг.
На протяжении тысячелетий люди изменяли свое поведение с помощью веществ, влияющих на химические процессы в мозге. Это происходило задолго до того, как было доказано, что мозг – основной орган, отвечающий за познание и накопление опыта{164}. Потребление алкоголя, жевание листьев коки, курение табака и прием в пищу грибов с псилоцибином – все это примеры того, как люди влияли на собственные мыслительные процессы или поведение, руководствуясь религиозными мотивами или просто для развлечения.
Такие действия часто считались спорными и оценивались неоднозначно. При первых попытках использования новых веществ, даже таких безвредных, как кофе, они неоднократно объявлялись вне закона{165}. На протяжении всей своей истории человек применял самые разные методы, чтобы разобраться, как работает наш мозг, – от препарирования мозга до построения философских теорий и от психологических исследований до сканирования мозга. Новые технологии позволяют значительно продвинуться в плане измерений, анализа, интерпретации и визуализации химических и электрических сигналов в мозге. Это не только приведет к возникновению новых экономических возможностей и открытий в медицине, но и поставит массу этических и социальных вопросов.
Важность нейротехнологий определяется тремя причинами. Во-первых, способность «читать» информацию из мозга и «записывать» ее в мозг создает предпосылки для новых отраслей и систем, открывающих новые возможности, которые будут иметь колоссальные социальные, политические и экономические последствия. Как и в случае биотехнологий (см. главу 11), способность исправлять ошибки и приумножать преимущества станет настоящей золотой жилой для тех, кто достаточно богат, чтобы покупать и продавать нейротехнологии и связанные с ними услуги. Вместе с тем доступ к глубоко личным мыслям человека и влияние на их ход станут огромной проблемой в мире, управляемой алгоритмами и тотальным сбором данных. Не станет ли следующей популярной бизнес-моделью предоставление человеком доступа к своим мыслям в обмен на возможность экономить время за счет написания заметок в социальных сетях?{166}
Во-вторых, нейротехнологии способствуют совершенствованию других областей Четвертой промышленной революции, обеспечивая новые формы когнитивных вычислений и совершенствуя алгоритмы машинного обучения. Чем больше нейротехнологии объясняют, как работает мозг, тем полезнее они для развития технологий взаимодействия или имитации функциональности мозга.
В-третьих, и это самое важное, наш мозг и есть та сущность, что делает нас людьми. Он позволяет нам понимать и познавать мир посредством чувств, использовать воображение, учиться, мечтать и взаимодействовать друг с другом. Более тонкое влияние на мозг может изменить наше ощущение себя как личности и понимание того, что такое личный опыт, а также может в корне изменить то, в чем состоит для нас реальность. Влияя на наш самоконтроль и систему управления своим существованием, наука о мозге предоставляет человеку колоссальную возможность выйти за рамки своей естественной эволюции.
Как работают нейротехнологии
Как и во всех обсуждаемых в этой книге технологиях, прогрессу науки о мозге способствовали быстрый рост вычислительной мощи, разработка меньших по размеру, более дешевых и сложных сенсоров, а также появление методов машинного обучения, позволяющих обнаруживать закономерности в колоссальных объемах неструктурированных данных. В основе работы мозга лежит обмен электрическими сигналами, которые образуются в процессе химических реакций. Влияя на химию мозга или на обмен электрическими сигналами, эти сигналы можно измерить, «хорошие» сигналы – сымитировать, а распространение нежелательных сигналов в мозге – заблокировать. Специализированные технологии, такие как современные микроэлектроды, позволяют регистрировать поведение или изменять состояние одного отдельно взятого нейрона. Функциональная магниторезонансная томография позволяет увидеть, как ведут себя разные участки мозга в различных обстоятельствах.
За последнее десятилетие эти возможности позволили исследователям сделать удивительные открытия. Джеффри Линг (Geoffrey Ling), с 2014 по 2016 год занимавший должность директора отдела биологических технологий при Управлении по перспективным научным исследованиям министерства обороны США, утверждает, что «всего лишь через несколько лет мы будем считать эксперименты 2008 года, в которых обезьяна управляла роботизированной рукой только с помощью сигналов мозга, одним из главных открытий в истории человечества»{167}.
В исследовательских лабораториях, таких как лаборатория Альдо Фейзала в Имперском Колледже Лондона, вместо мозговых волн используется отслеживание движения глаз в связке с машинным обучением – этот метод позволяет исключительно точно определять, какие движения намеревается выполнить человек. Эти методы позволяют предоставить людям с параличом всех конечностей возможность управлять креслом-коляской или роботизированными протезами, не тратя деньги на дорогостоящие интерфейсы «мозг-машина»{168}. Другие методы служат углублению нашего понимания причин неврологических болезней и психических расстройств, таких как шизофрения, аффективное расстройство и болезнь Альцгеймера.
Энцефалографы фиксируют мозговые волны, а в некоторых случаях могут даже передавать сигналы, влияющие на работу мозга. Такие устройства вышли за рамки научно-исследовательских лабораторий и стали потребительскими носимыми устройствами{169}. Другие продукты предлагают влиять на мозг косвенно – посредством звуковой или световой терапии. К многообещающим методикам следует отнести использование фокусированного ультразвука для неинвазивного получения изображения и лечения тканей, а также оптогенетику, в которой свет применяется для активирования генетически измененных клеток мозга.
К химическим методам относится применение ряда веществ и ноотропных лекарственных средств, разработанных для улучшения различных параметров работы мозга. Такие лекарственные средства, как модафинил и адерал, применяются не только для тех целей, для которых они изначально создавались, то есть для поддержания состояния бодрствования и (как предполагается) улучшения когнитивной функции. Действие таких веществ похоже на действие кофеина, но они сильнее способствуют повышению ясности ума и зрительного внимания.
Совершенствование средств измерения активности мозга может значительно повысить качество тестирования медицинских средств для лечения или повышения активности мозга. В настоящее время более 65 % препаратов, разработанных для лечения мозговых расстройств, не проходят фазы III клинических исследований. У психиатров, которые назначают лекарства от мозговых расстройств, нет возможности надежно тестировать и сравнивать эффективность препаратов для разных пациентов.
Нитиш Такор (Nitish Thakor), директор Института нейротехнологии при Национальном университете Сингапура, указывает, что некоторые нейротехнологии применяются не только для лечения головного мозга, но и для устранения последствий повреждения спинного мозга и нервных окончаний. Нейронная модуляция (стимулирование нервов) может способствовать восстановлению функции не только конечностей, но и других жизненно важных органов, таких как легкие, мочевой пузырь и сердце{170}.
Нейротехнологии способны даже расширять возможности органов чувств человека за границы, образовавшиеся за миллионы лет естественной эволюции. Линг говорит, что всего лишь через несколько лет люди смогут видеть в инфракрасном диапазоне, записывать и воспроизводить, то есть повторно испытывать, воспоминания и сны, обрабатывать множественные потоки зрительной информации из различных источников и одновременно управлять многими конечностями и автономными объектами. Эти возможности могут быть ближе к реальности, чем мы думаем. Инженер и изобретатель Илон Маск (Elon Musk) недавно объявил, что инвестировал в компанию, занимающуюся разработкой интерфейсов «мозг-компьютер», аргументируя это тем, что он предвидит «более тесное слияние биологического и цифрового интеллектов»{171}.
Каким может быть влияние нейротехнологий
Нейротехнологии способны как создавать предпосылки для лечения ряда неврологических заболеваний и инвалидности, так и служить движущей силой развития индустрии улучшения человека. От расстройств мозговой деятельности страдают десятки миллионов человек, а ежегодные убытки от этих болезней составляют более 2,5 трлн долл{172}. И это без учета бесчисленных человеческих и социальных издержек от нарушений психического здоровья. Совершенствование наших знаний о мозге обещает революционизировать процессы обнаружения, лечения и предотвращения этих расстройств. Проведенный компанией SharpBrains анализ более чем 10 тыс. интеллектуальных публикаций в области нейротехнологий указывает на то, что в ближайшее время следует ожидать таких открытий, как создание имплантатов ушной улитки для восстановления слуха и экзоскелетов для восстановления двигательной функции у инвалидов, а также совершенствование средств наблюдения за структурой сна. Компания Neurotech Reports оценивает суммарный размер всех компаний, работающих в области нейротехнологий, в 150 млрд долл., а среднюю скорость ежегодного их роста – в 10 %{173}.
По утверждению Нила Касселла (Neal Kassell), основателя и председателя фонда Focused Ultrasound Foundation, очень скоро будут созданы носимые сканеры структуры и поведения мозга в реальном времени, а также будут выработаны методы неинвазивного восстановления нейронов или модулирования работы мозга{174}. Такие открытия помогут диагностировать, лечить и восстанавливать людей, страдающих от различных неврологических заболеваний – от болезней Альцгеймера и Паркинсона до депрессии, эпилепсии и болей, вызванных болезнями нервной системы.
Нейротехнологии способны оказывать намного более мощное влияние на экономику за счет совершенствования человеческого мозга и повышения производительности работы человека. Огромные улучшения возможны в образовании и системах обучения благодаря более глубокому пониманию мозга и основанному на нем персонифицированному обучению. Что касается развитых стран с быстро стареющим населением, то в них нейротехнологии могут поспособствовать повышению качества жизни пожилых людей, продляя их участие в активной производительной жизни.
В государственных структурах понимают огромные возможности лидерства в этой области и выделяют бюджетные средства на главные научные и медицинские исследования. В частности, в 2013 году правительство США запустило амбициозный проект BRAIN, а Европейская комиссия инициировала собственный проект «Человеческий мозг» (Human Brain Project). В 2014 году в Японии начали реализацию проекта Brain/MINDS, а в 2017 году правительство Китая присоединилось к проекту China Brain Project{175}. Большой вклад в субсидирование и определение направления исследований в области нейротехнологий делают военные агентства. Их интересует в первую очередь тематика обороны, а также вопросы реабилитации участников боевых действий, в частности лиц, страдающих посттравматическим синдромом. Вопросы изучения мозга занимают центральное место в области военного дела и безопасности.
Но в сравнении с другими направлениями Четвертой промышленной революции, такими как космические технологии, в нейротехнологиях переход от лабораторных исследований к массовому рынку происходит медленно. В октябре 2016 года Совет глобальных вопросов исследования мозга при Всемирном экономическом форуме опубликовал статью о цифровом будущем медицины мозга, где говорится, что «ориентация на потребителя» в здравоохранении подразумевает предоставление пациентам возможности самим контролировать собственное здоровье и самочувствие. Влияние таких тенденций и нейротехнологий на рынке будет расти, но они также будут ставить важные вопросы о том, как и кто должен выигрывать от этого{176}.
Для получения таких преимуществ требуется намного более высокий уровень межотраслевого сотрудничества. Нейротехнологии нуждаются в математиках, инженерах, социологах, дизайнерах и физиках, а также в специалистах по работе мозга. Невролог Нэнси Ип (Nancy Ip), декан и профессор биологии колледжа Morningside при Гонконгском научно-техническом университете, говорит: «Устранение барьеров – самая сложная проблема в нашей области. Нам требуется больше терпения, толерантности и желания усваивать знания из других областей, чтобы добиться плодотворного сотрудничества»{177}.
Регулирование и этические вопросы нейротехнологий
Более глубокое понимание механизмов работы мозга поставит перед нами ряд сложных этических вопросов{178}. Чем шире будут распространяться устройства мониторинга мозговой деятельности, тем вероятнее получение данных, позволяющих узнать, что происходит в человеческом мозге. Но это достижение создает важные проблемы с конфиденциальностью данных и интеллектуальной собственностью. Сейчас изображения снимков мозга используются в качестве иллюстраций в журналах по неврологии, но эти данные могут стать такими же конфиденциальными, как и результаты медицинских анализов или ДНК пациента.
Понимание связи между состоянием мозга и поведением заставит переосмыслить фундаментальные понятия личной ответственности в юриспруденции. Во многих странах суды настороженно относятся к показаниям приборов, которые, как утверждается, способны интерпретировать мысли человека. К таким приборам относятся детектор лжи или полиграф. Но по мере расширения возможностей в этой области для правоохранительных органов и судов будет становиться все привлекательнее использование приемов определения вероятности преступных действий, оценивание вины или, возможно, даже извлечение воспоминания непосредственно из мозга человека{179}. Возможно, в будущем процедура пересечения границы будет предусматривать подробное сканирование мозга для оценки безопасности человека.
Между тем в сфере розничной торговли устройства мониторинга мозга используются при исследованиях в фокус-группах, чтобы понять закономерности процесса принятия решений потребителем и соответствующим образом изменить работу обычных и онлайновых магазинов. Это продолжение существующей тенденции к сбору обширных данных для целей прогнозирования, потому что понимание механизмов мышления человека позволяет компаниям вырабатывать стратегии, заставляющие его вести себя определенным образом. Как и все технические системы, влияющие на поведение, эта область становится предметом особого внимания. И не только по причинам конфиденциальности и безопасности – такие подходы предоставляют тем, кто собирает и использует данные, несоразмерную власть, одновременно снижая уровень ответственности тех, на кого оказывается влияние.
Работодатели все чаще будут изучать возможность использования нейротехнологий для совершенствования процессов приема на работу, а также обучения и контроля сотрудников. После спора о допустимости использования биометрических систем и систем радиочастотной идентификации на рабочем месте следующей на очереди может стать проблема прямого или непрямого наблюдения за мозгом сотрудников. Наконец, серьезные этические вопросы возникнут в связи с применением нейротехнологий для совершенствования работы здорового мозга. Одних будет волновать вмешательство в механизмы природы, других – возникновение проблем социального и экономического неравенства. Если нейротехнологии, позволяющие улучшить работу мозга, будут доступны не всем, скорее всего образуется разрыв между теми, кто сможет позволить себе их использование, и теми, кому они будут недоступны.
В этой области, как и во многих других, инновации сегодня опережают не только регулирование, но и осознание возможных последствий.
Нейротехнологии способны стать наиболее передовыми технологиями Четвертой промышленной революции, но их быстрое внедрение может вызвать фундаментальные перемены. Жизненно необходимо общественное обсуждение использования этих технологий в различных контекстах и для разных целей, чтобы они создавали будущее для всех.
Оливье Улье (OlivierOullier), президент компании Emotiv, США
В начале 2017 года больной квадриплегией (паралич всех конечностей) Родриго Юбнер Мендес (Rodrigo Hübner Mendes) стал первым человеком, который одной силой мысли управлял гоночной машиной на соревнованиях «Формула-1».
В нейротехнологиях управление объектами с помощью интерфейса «мозг-компьютер» стало обычным делом. Случай с Юбнером Мендесом примечателен тем, что устройство, применяемое для управления гоночным автомобилем, – нейрошлем Epoc компании Emotiv – можно заказать в Интернете. Оно стоит всего несколько сотен долларов и уже используется десятками тысяч людей в повседневной жизни для видеоигр и для мониторинга сна. То, что недавно было научной фантастикой, сегодня стало доступным, и нескольких щелчков мышью достаточно, чтобы включить новинку в свою повседневную жизнь. И это только начало.
Часто говорится, что электричество изобрели не для того, чтобы создать более совершенную свечу. Аналогично, нейротехнологии – это не просто улучшение существующих технологий. Они предоставляют не только невиданные ранее возможности заглянуть в тайны взаимодействия мозга с физической и социальной средой, но и новые способы самореализации в жизни. Поэтому нейротехнологии более чем другие отрасли отражают саму суть Четвертой промышленной революции.
Проникновение нейротехнологий в нашу жизнь поднимает вопросы и привлекает внимание государства, позволяя по-новому взглянуть на наши попытки регулирования новых технологий. В 2011 году Франция стала первой страной, где появился новый раздел законодательства, специально посвященный регулированию нейротехнологий. Это формальное признание способности этих технологий оказывать мощное влияние на жизнь каждого. Государство ограничило коммерческое применение технологий нейровизуализации, разрешив их применение только в судах. Интересно, что научные консультанты, которых государственные органы привлекли для оценки нового закона, единодушно отрицательно отнеслись к использованию нейротехнологий в судах и, вместе с тем, были не слишком сильно обеспокоены коммерческим использованием технологии сканирования мозга. Тем не менее государственные мужи проигнорировали мнение экспертов. Это интересная иллюстрация того, как решаются проблемы регулирования, с которым сталкиваются страны, оказываясь перед лицом новых технологий Четвертой промышленной революции.
Скорость инноваций и скорость разработки новых правовых актов всегда различались, но быстрота и масштаб изменений Четвертой промышленной революции ярко вскрывают это несоответствие и подчеркивают необходимость создания новых моделей регулирования.
Помимо проблем регулирования существует барьер на пути перехода нейротехнологий из научных лабораторий в промышленность в качестве безопасных и заслуживающих доверия потребительских продуктов, и это препятствие может помешать распространению преимуществ нейротехнологий. Кунал Гош (Kunal Ghosh), основатель и исполнительный директор компании Inscopix (США), а также технологический инноватор Всемирного экономического форума, утверждает, что у университетских инноваторов не хватает мотивации к последовательной отладке и совершенствованию своих идей, и из-за этого «многие прорывные нейротехнологии не выходят за рамки лабораторий, в которых были изобретены»{180}. В этом смысле нейротехнологиям нужно брать пример с того, как частный бизнес успешно превращает в коммерческие продукты и услуги достижения биотехнологий, космической отрасли и мобильной связи.
1. Нейротехнологии позволяют нам лучше понять, как работает мозг, и влиять на сознание, настроение и поведение. Развитие этих возможностей поможет совершенствованию методов лечения болезней и травм, затрагивающих мозг, а также улучшению работы мозга. Граница между лечением и улучшением может быть спорной и требовать осмысления влияния технологий.
2. Нейротехнологии Четвертой промышленной революции создадут новые ценности в различных отраслях и будут иметь важные социальные последствия. Кроме того, за счет эффекта обратной связи они будут способствовать созданию новых вычислительных архитектур и программного обеспечения, а также изменят наше представление о том, что означает быть человеком.
3. Более совершенные методы измерения активности мозга способны улучшить процессы тестирования лекарственных средств и помочь нам понять, как потребители принимают решения. Прогресс в области электрохимического взаимодействия между цифровыми и биологическими сигналами может способствовать новым прорывам, таким как устранение последствий травм позвоночника, возвращение тактильных ощущений и подвижности конечностей и органов и упрощение использования протезов.
4. Для организации взаимодействия компьютера и мозга не нужно нарушать целостность кожных покровов. Для диагностики расстройств и совершенствования поведения можно использовать носимые устройства. Возможность персонифицированного обучения, отсеивания кандидатов на должность, повышения производительности и предотвращения депрессии может сделать нейротехнологии привлекательными для всех игроков на этом рынке.
5. Сложность нейротехнологий означает, что для разработки и продвижения продуктов на рынке потребуется тесное межотраслевое сотрудничество. Разнообразие связанных с нейротехнологиями этических и юридических вопросов – конфиденциальность, интеллектуальная собственность, доступ, правоприменение – потребует привлечь к обсуждению возможного влияния по-настоящему революционных возможностей нейротехнологий многих заинтересованных лиц.
Глава 13Виртуальная и дополненная реальность[26]
Мечта о путешествиях в прошлое или в будущее давно волнует людей. Путешествия во времени невозможны и вряд ли когда-либо станут реальностью. Но виртуальная реальность (ВР) уже здесь и вскоре может стать разумной альтернативой путешествиям во времени. Она может создавать полную иллюзию присутствия, например на полях сражений Наполеоновских войн, на корабле Колумба или в лесу юрского периода среди брахиозавров или тираннозавров. Дополненная (ДР) и смешанная (СР) реальности не создают полноценной иллюзии присутствия, но позволяют дополнить данными, информацией и виртуальными объектами реальный мир. Эти технологии предоставляют удивительные возможности – можно осваивать новые профессиональные навыки, делиться опытом с другими и создавать инновационные формы в искусстве и индустрии развлечений.
Виртуальная, дополненная и смешанная реальности революционным образом меняют наш опыт, понимание и взаимодействие с окружающим нас миром, одновременно открывая возможность побывать в бесконечном количестве миров, формы которых ограничиваются только воображением. Результатом может стать более активное развитие общества, сотрудничества и взаимопомощи, кроме того, эта технология обещает ускорение совместной работы, развития новых навыков и проверки новых идей. Вместе с тем ее можно использовать для манипулирования нашими представлениями о мире и влияния на наше поведение. При некритическом ее использовании может возникнуть соблазн уйти от реального мира или, по крайней мере, от тех его частей, с которыми не хочется иметь дело, вместо того, чтобы менять мир к лучшему.
Изменяя реальный мир
Виртуальная реальность – это воздействующий на множественные органы чувств, объемный, полноценной создаваемый компьютером мир, в который может погрузиться и с которым может взаимодействовать человек. Шлем ВР позволяет человеку видеть реалистичное изображение, слышать звук и испытывать другие ощущения, которые повторяют знакомую или создают вымышленную среду.
ДР и СР – формы «пористой» ВР, которые добавляют в реальное физическое окружение пользователя созданные компьютером звук, видео или графику. ВР заменяет реальный мир его имитацией, а ДР и СР расширяют восприятие пользователем реальности. ДР предоставляет визуальную информацию о реальном мире. Примером могут служить устройства Google Glass или Microsoft HoloLens, которые расширяют интерактивность физических пространств и объектов. СР аналогичным образом добавляет в мир реалистичные виртуальные объекты и существа, как в играх, подобных Pokemon Go, которые настолько развиты, что практически становятся частью реального мира.
Идея виртуальной и дополненной реальности далеко не нова. Стереоскопические фотографии и панорамные картины стали первыми попытками погрузить человека в выдуманный мир, за ними последовали кинематограф, телевидение и компьютерные игры. В 1968 году специалист по компьютерам Иван Сазерленд (Ivan Sutherland) впервые применил термин «виртуальная реальность» по отношению к своему размещаемому на голове монитору. Но первые имитационные устройства, такие как Toshiba Head Dome Projector, были громоздкими. Они вызывали у пользователей тошноту из-за задержки между движением и изменением изображения. Потребовалось 45 лет цифровой революции, чтобы аппаратные средства стали достаточно мощными, а устройства настолько удобными и недорогими, чтобы быть востребованными рынком.
Последние успехи виртуальной реальности во многом стали возможными благодаря мощному краудсорсингу, а также наличию недорогих жидкокристаллических дисплеев, разработанных для смартфонов. 1 сентября 2012 года 20-летний Палмер Лаки (Palmer Luckey) инициировал краудфандинговую компанию по сбору средств на разработку видеошлема под названием Oculus. В короткий срок на сайте Kickstarter удалось собрать 2,4 млн долл. – почти в десять раз больше начального плана. Два года спустя компанию Палмера Лаки приобрела корпорация Facebook за 2 млрд долл., планируя изменить механизм взаимодействия пользователей в социальной сети{181}.
Почему между первым устройством ВР Сазерленда и успехом Лаки прошло 50 лет? ВР и ДР стали возможными благодаря вычислительным мощностям, созданным в рамках Третьей промышленной революции. ВР нуждается в значительном развитии вычислительных мощностей, которые необходимы для создания изображения и анализа реального мира, а также в мобильных устройствах с изображением высокого разрешения – все это стало возможным благодаря развитию мобильных телефонов.
Также очень важно то, что цифровая революция создала спрос на виртуальную реальность. Как минимум два поколения выросли с пониманием, что фантастическая идея, скорее всего, станет возможной. Они прекрасно себя чувствовали в мирах, созданных компьютером. Когда компания Nintendo в 1985 году выпустила свою первую систему для видеоигр, многие родители беспокоились, как это повлияет на неокрепший мозг их детей. Но став взрослыми, эти дети занялись дизайном и разработкой компьютерных приложений, оборудования и сетевых систем, которые стали основой Четвертой промышленной революции. Видеоигры и симуляторы стали мейнстримом. Всего лишь один пример: военные используют их для обучения пилотов, управляющих дронами, воюющими в горячих точках на другой стороне земного шара.
Технологии ВР, ДР и СР – это не просто новые способы испытать на себе цифровые среды, они представляют платформы и системы, в которых можно обеспечить создание, обмен и распространение ценностей. Предлагая совершенно новый канал восприятия мира и взаимодействия с ним, они становятся одной из самых мощных преобразующих мир технологий Четвертой промышленной революции. Однако из-за эффекта присутствия они больше, чем другие цифровые каналы, будут размывать границу между искусственными технологиями, внешним миром и ролью человеческой интуиции и субъектности. Изменяя механизм нашего взаимодействия с Интернетом и цифровыми средами, ВР и ДР поднимают важнейшие вопросы о мироощущении человека{182}.
Технологии ВР и ДР также могут создавать захватывающие ощущения. Они позволяют пользователям взаимодействовать с людьми в других помещениях – или на других континентах. Человек может очень реалистично имитировать свое присутствие в другой стране или в космосе. Стало возможным имитировать ощущения помимо изображения и звука. Устройства с тактильной обратной связью способны создавать целую гамму ощущений, а различные способы ощущения сопротивления дают пользователю ощущение физической отдачи. Это дополнительно усиливает эмоциональную отдачу при использовании ВР и ДР. Возможно, успехи в области нейротехнологии, нанотехнологии и искусственного интеллекта позволят управлять ВР, прямо влияя на мозг. Появления возможности подключить наш мозг к ВР через кортикальные модемы, имплантаты или нанороботов придется ждать еще много лет, но интерфейсы «мозг-компьютер» становятся все ближе к реальности. В ближайшие годы развитие внешних устройств для получения ощущений ВР, ДР и СР неизбежно ускорится и рано или поздно изживет себя и ему на смену придут внутренние, внедряемые «мокрые» устройства.
Йоби Бенджамин (YobieBenjamin), соучредитель компании Avegant, США
С появлением технологий нового поколения используемые нами на протяжении десятилетий устройства для работы и взаимодействия с компьютерами – мышь и клавиатура – быстро исчезнут. Интерфейсы будут развиваться в сторону использования функций реального мира, таких как звук человеческого голоса или движение глаз.
ДР, ВР, дисплеи изображения в сетчатке глаза (virtual retinal display, VRD), светопольный дисплей и голографические вычисления – все это представители следующего поколения интерфейса и формы взаимодействия между людьми и компьютерами. Эти технологии знаменуют собой следующий качественный скачок нашего мира в направлении от тяжеловесных и ограниченных интерфейсов типа клавиатуры, мыши и жестов смахивания и сведения пальцев на экранах мобильных телефонов. В будущем механизмы взаимодействия и интерфейсы будут неотделимы от вашего голоса, жестов, физических движений и даже движений глаза. Такие устройства, как Oculus, Avegant Glyph, HTC Vive и Microsoft HoloLens, а также голографическая технология компании Vntana предоставляют захватывающую среду с полным эффектом присутствия или без оного. Эти технологии способны переносить людей в реальную или виртуальную среду и предоставлять интерактивные зрительные ощущения, о которых раньше можно было только мечтать. К большому сожалению, радость использования всех современных устройств омрачается их размером, весом, требованиями к питанию и сложностью настройки.
Но это уже вчерашний день. Сейчас технологии становятся все более доступными. По прогнозам банка Goldman Sachs, к 2025 году объем рынка ДР, ВР и VRD вырастет до 85 млрд долл{183}. К концу 2016 года было продано 12 млн шлемов ВР и VRD (7 млн проводных шлемов высокого класса и 5 млн бюджетных беспроводных шлемов). Эта цифра более чем удвоится в 2017 и 2018 годах (рис. 22).
Рисунок 22. Число активных пользователей виртуальной реальности в мире, 2014–2018 гг. (млн)
Источник: Sebti (2016 г.)
На начальном этапе дети, а также определенная часть взрослых будут тратить все больше денег и жить в средах ВР, ДР и СР. Четвертая промышленная революция с ранее невиданной скоростью несет с собой массовые перемены в технологиях, работе компаний, государственных институтов и социальных сред. Футуристические технологии из голливудских фильмов не более чем 20-летней давности стали реальностью. Например, голографические компьютерные интерфейсы из фильма «Особое мнение» 2002 года[27] теперь существуют на самом деле. Носимый дисплей Джорди Ла Форжа из сериала «Звездный путь»[28], с помощью которого мозг этого персонажа подключался к искусственному интеллекту и полной базе знаний Вселенной, похож на современный Интернет и носимые устройства со специализированными приложениями.
Поставляемые по запросу и пригодные к использованию продукты первого поколения доступны ранним пользователям. Очень примечателен тот факт, что технологическое развитие позволяет создавать более быстрые и дешевые процессоры, а также более быстрое и дешевое оборудование, которое потребляет еще меньше энергии. Эти процессоры и оборудование позволяют создавать меньшие по размеру, более легкие и практичные системы интерфейса между компьютером и человеком. Это означает, что появятся более легкие носимые дисплеи и компьютеры, которые станут такими же модными и социально приемлемыми, как пара крутых наушников или очков. Останется лишь дополнить эти устройства обработкой естественного языка и искусственным интеллектом и можно говорить о наступлении нового будущего. Мы уже знакомы с Siri, Watson и Alexa и их системами искусственного интеллекта на мобильных и домашних устройствах, но в течение года мы увидим появление возможности взаимодействия с ВР, ДР, VRD и, возможно, голографическими вычислительными системами с помощью команд на естественном языке.
Основы ВР и ДР уже заложены. Мы уже знакомы с феноменом игры Pokemon Go, позволившей миру ощутить вкус дополненной реальности в двухмерном ее варианте. Расширение этого феномена по мере освоения соответствующих технологий системой образования позволит превратить его в новую форму обучения с иллюзией «реального мира». Учителя истории смогут приводить своих студентов на живые дебаты в римском сенате, а преподаватели биологии смогут вместе со всем классом погрузиться во внутренности хромосом для экспериментов по синтетической биологии. «Оживление» этих абстрактных пространств сделает обучение более мощным и обращающимся к чувствам и ощущениям учеников. Компьютеры будущего будут значительно отличаться от того, что считали компьютерами на протяжении последних 30 лет.
Новый компьютер с его интерфейсами, к которым нам придется привыкать, будет бесконечно далек от управляемых с клавиатуры персоналок IBM с 640 килобайтами памяти или от первого Apple iPhone. Новый компьютер и его парадигма ВР и ДР будут развиваться в сторону меньших по размеру и более легких форматов, а также привлекательного дизайна. Возможно, мы даже увидим закат эры носимых мобильных телефонов. Новые технологии интерфейсов могут сделать нас всех похожими на Джорди Ла Форжа, и мы станем рулевыми наших объединенных миров. Жребий брошен. Pokemon Go уже здесь. Наложение графики на смартфонах стало реальностью. Продажи систем ДР, ВР и VRD растут, а голосовая функциональность и искусственный интеллект внедряются во все мобильные устройства. В итоге различия между ДР и ВР, скорее всего, исчезнут, а устройства станут более единообразными и многофункциональными. Их обширные возможности по объединению естественного и синтетического видения заставят нас переосмыслить все – от социальных норм взаимодействия людей до того, как люди создают и перемещаются в частном и общественном пространствах.
Точно так же, как автомобиль Model T[29] вытеснил конные экипажи, старые интерфейсы исчезнут раньше, чем мы предполагаем. В ближайшем будущем мы увидим множество новых возможностей. В частности, в образовании или в обучении без отрыва от производства ДР можно задействовать для облегчения восприятия материала: удаленные эксперты могут помогать местным специалистам, оснащенным устройствами дополненной реальности, выполнить задачу, которую те не смогли бы выполнить самостоятельно. В массовых открытых дистанционных курсах[30] виртуальную реальность можно использовать, чтобы собрать учащихся с разных концов мира вместе в виртуальных классных комнатах. ВР может оживить уроки истории, например позволив ученикам принять участие в поездке Розы Паркс на автобусе в г. Монтгомери в штате Алабама в 1955 году[31].
Точно так же ВР может повысить привлекательность повседневных дел. В 2016 году газета «Нью-Йорк таймс» выпустила ВР-видео «Битва за Фаллуджу» (The Fight for Falluja), в котором зритель может увидеть бой за освобождение сирийского города Фаллуджа от войск ИГИЛ глазами иракских военных. Удостоенный многих наград фильм «Беженцы» студии виртуальной реальности Scopic погружает зрителя в жизнь беженца, сбежавшего в Европу из раздираемой войной Сирии и не имеющего представления, что его ждет в будущем. ВР может применяться в прямых спортивных репортажах, создавая у пользователей ощущение присутствия на стадионе, а также для имитации посещения музеев и виртуальных магазинов и компаний.
ВР и ДР обладают огромным потенциалом для улучшения здоровья и самочувствия людей. ДР можно применять для помощи хирургам при проведении операций, например для создания объемного образа опухоли, которую нужно оперировать. ВР уже используется в больницах для сокращения использования обезболивающих средств во время хирургических вмешательств. Со временем ДР в связке с развитым искусственным интеллектом будет создавать у органов чувств человека иллюзию тех или иных объектов. Это позволит слепым ориентироваться и испытывать в ощущениях как реальный, так и виртуальный мир. Эксперименты с применением ВР для лечения посттравматических стрессовых расстройств показали перспективность этого подхода для восстановления пациентов за счет проживания заново травматического опыта в безопасной среде.
Дрю Катаока (DrueKataoka), художник и технолог, компания DrueKataokaStudios, США
Посмотрите на Сикстинскую капеллу, одно из величайших творений человеческого гения, – она в одиночку изменила представление наших предков о том, что означает быть человеком. Дух Создателя, плывущий в небе, мощные, атлетические фигуры в излучающих силу позах и, конечно же, жесткое предупреждение о дне Страшного суда. Гений Микеланджело создал целую вселенную изображений, сообщений и эмоций, которые мы ощущаем и сегодня.
Но в не таком отдаленном будущем Леонардо и Микеланджело завтрашнего дня будут смотреть на Сикстинскую капеллу так, как художники Возрождения смотрели на наскальные рисунки в пещере Ласко – потрясающе, мощно, но все-таки как-то слишком двухмерно.
А все дело в появлении ВР – новой среды для творчества, социального общения и повседневной жизни, которая изменит абсолютно все, что мы делаем, настолько, что сейчас мы вряд ли сможем оценить масштаб возможных перемен. Но давайте все-таки попытаемся приподнять завесу будущего и с помощью наших слабых, близоруких и таких человеческих глаз и других органов чувств заглянуть в грядущие десятилетия.
ВР – это материализация мечты художников с доисторических времен: стать Господом Богом – создавать целые миры и вселенные, атом за атомом, пиксель за пикселем. Они мечтали строить миры, в которых можно жить, общаться, играть и, конечно же, творить. Миры, которые были бы такими поразительными и вдохновляющими, что смогли бы открыть новый уровень творчества и продуктивности человека. Миры, в которых любой другой человек, живой или мертвый, был бы доступен в мгновение ока или мысли (естественно, при обоюдном согласии). Миры, которые не просто видны глазу, но которые еще можно ощущать тактильно, обонять и слышать, то есть получать ощущение присутствия почти сверхъестественного масштаба.
Но не станем ли мы одинокими?
Некоторые спросят, не будет ли этот дивный новый мир виртуальной реальности унылым и одиноким, как одинок геймер, замкнувшийся в игре. Ничуть. Facebook – лидер по созданию VR. В корпорации считают виртуальную реальность будущим коммуникаций и социального взаимодействия. В Facebook представляют мир, в котором исчезнут расстояния и границы и люди смогут встречаться и объединяться намного удобнее, чем когда-либо ранее. Мир, где расстояние и отсутствие времени вряд ли смогут стать оправданием отказа встретить друга или родственника. В таком мире намного легче реализовать прямую демократию. Когда граждане и избиратели будут намного более информированы и вовлечены в процесс, воля людей будет отражена намного точнее, чем когда-либо раньше. Будущее ВР лежит в социальной сфере, и масштаб такой «социализации» огромен. В конце концов, в виртуальной реальности встреча членов семьи или одноклассников, собрание общественности и вечер свидания необязательно должны заканчиваться.
Это новый способ взаимно интересного общения.
А еще важнее то, что ВР открывает новые пути общения, которые раньше невозможно было себе представить. Вместо того чтобы говорить, как мы себя чувствуем, мы можем передать любимому человеку или коллеге всю полноту чувств с помощью 3D-изображений с эффектом присутствия и участием всех органов чувств. Это открывает совершенно новый мир эмпатии со всеми людьми с открытым сердцем и умом и может способствовать созданию лучшего, более сплоченного общества.
Мы также сможем не только легко понять чувства других, но ощутить себя в теле другого человека и пережить то, что ощущает он. Можно стать афроамериканцем или латиноамериканцем, геем или транссексуалом, полностью парализованным человеком, хасидом или ортодоксальным мусульманином. А затем можно вернуться к своей исходной личности, познав новое и отчасти изменившись. Через несколько лет вместо отправки «смайлика» мы сможем отправить файл с виртуальной средой с эффектом присутствия – тогда получатель сможет с помощью собственных органов чувств ощутить то, что чувствуете вы.
Разве это не похоже на мир из фильма «ВАЛЛ·И»[32]компании Pixar?
Наверняка кто-то спросит: разве это не будет подавлять творчество? Что произойдет с нашим мозгом, если каждое изображение будет максимально четким, а звук и тактильные ощущения выверены до предела? Найдется ли здесь место воображению? Не станем ли мы пассивными, полностью удовлетворенными потребителями из того же фильма «ВАЛЛ·И»? На самом деле ВР сделает наше творчество намного более свободным, чем любой предыдущий опыт. Творчество порождается разнообразием. Самый страшный враг творчества – рутина. А что касается разнообразия, то ощущения в ВР будут совершенно не похожими на что-либо существовавшее ранее – и масштаб перемен будет не просто на порядок большим. Совсем не случайно, что большинство известных в истории творческих личностей путешествовали больше своих современников, посещая экзотические страны. Имея доступ к ВР, каждый сможет путешествовать по миру, достигая самых дальних уголков Вселенной и человеческого воображения. Кроме того, ВР – это не просто пассивное восприятие. Новые средства творчества позволят нам изменять свою среду намного больше и глубже, чем это возможно в «реальном мире», – как с физической, так и финансовой точки зрения. Буквально каждый станет художником и будет заинтересован в развитии и испытании возможностей своих способностей и воображения. Конечно, не каждый станет Микеланджело, но общий уровень творчества человека поднимется на невиданную ранее высоту.
Но готова ли к этому технология?
Современные устройства HTC Vive и Oculus Rift или Microsoft HoloLens по сравнению с будущим оборудованием ВР – все равно что старинный ПК Apple II по сравнению с современными супермощными игровыми компьютерами. Предстоит новый качественный скачок.
Это правда, однако важно то, что Vive, Rift и HoloLens впервые представляют собой жизнеспособный массовый товар, который начинает получать всеобщее признание. Да, они все еще дороги, не лишены недостатков и иногда громоздки, но в отличие от устройств ВР недавнего прошлого, для их обслуживания и, что более важно, для их использования не требуется целая команда инженеров. Эти два аспекта являются признаками начала революции. Медленно, но верно человечество втягивается в ВР-волну ускоренного развития сетевого эффекта: разработчики игр начинают создавать контент, Google Tilt Brush и Oculus Medium создают возможности для творчества и, как и в начале эры персональных вычислений, ранние пользователи, энтузиасты и умельцы работают в своих гаражах и подвалах в Северной и Южной Америках, Европе, Азии и на всех остальных континентах. И, как всегда бывает, когда действует сетевой эффект, каждый инженер, художник и пользователь делает платформу ВР еще мощнее и доступнее для использования всеми людьми. Мы находимся на самых начальных этапах экспоненциального роста. Изучая прототипы здесь, в Кремниевой долине, легко оценить, насколько новые массовые ВР-устройства станут меньше, мощнее, быстрее и понятнее. Не за горами то время, когда появится следующее поколение устройств высшего класса, поддерживающих новые каналы ощущений – осязание, обоняние и вкус. Со временем эти функции будут внедрены в более массовые устройства, а затем, с появлением интерфейсов «мозг-компьютер», откроются новые возможности. Будущее ВР не просто светлое – оно потрясающее. Революция начинается, но пока она незаметна.
Размытые границы
У технологий ВР, ДР и СР есть определенные проблемы. Когда в 2013 году было выпущено устройство Google Glass, его посчитали нарушающим неприкосновенность личной жизни других людей. Непрерывно работающая камера нарушала неписаное общественное соглашение о том, что, прежде чем делать видео или снимки других людей, надо явно или неявно спросить их разрешения. Она также создавала неловкость, потому что направленная к собеседнику просьба опустить телефон с камерой более социально приемлема, чем требование снять очки. Успех устройств ВР и ДР будет зависеть от того, будут ли пересмотрены границы социально приемлемого. Но в случае создающей эффект присутствия виртуальной реальности это не такая серьезная проблема. На самом деле в недавно выпущенных очках Snapchat AR часть этих проблем была решена, и они пользовались громким успехом.
Есть и практические вопросы, а именно удобство, время работы от батареи и стоимость. Текущие цены являются слишком высокими даже для массового рынка развитых стран и недоступны для большинства населения Земли. Даже если у всех людей появится достаточно быстрый и надежный доступ к Интернету, чего нельзя сказать о более чем половине населения земного шара, то и тогда на повсеместное внедрение такой технологии потребуются годы. Эта технология далека от глобальной доступности.
ВР также поднимает вопрос неприкосновенности личной жизни. ВР-устройства могут узнавать очень много о том, как пользователи реагируют на те или иные воздействия, отслеживая движения глаз, положение головы или даже эмоциональное состояние человека. Эта информация может использоваться для влияния на поведение или даже для инкриминирования тех или иных преступлений или для причинения беспокойства человеку. ВР может стать социальной проблемой, усиливая изоляцию пользователей путем размещения их в полностью закрытых мирах, где они взаимодействуют с цифровыми аватарами, а не с реальными людьми. Злоупотребление ВР может увеличивать дистанцию между членами семьи и размывать социальные структуры.
Для предотвращения таких проблем следует разработать свод законов, которые предоставят больше прав гражданам, повысят уровень демократии и не позволят технологиям превратиться в средства манипулирования. Все заинтересованные лица должны принять участие в обсуждении вопроса о том, как направить развитие и развертывание ВР, ДР и СР, чтобы это не разрушало доверие, способность к сопереживанию и совместной работе.
1. Виртуальная реальность (ВР), дополненная реальность (ДР) и смешанная реальность (СР) – все они представляют собой набор аудиовизуальных технологий с эффектом присутствия, позволяющих людям переноситься в виртуальную среду или добавлять виртуальные элементы в свою реальную среду. Такие изменяющие реальность цифровые технологии разрабатывались более 50 лет, но теперь прогресс происходит за счет объединения вычислительных мощностей, мобильности и интерактивных возможностей.
2. Возможность подключения ВР, ДР и СР к технологиям другого типа, предоставляющим тактильную обратную связь как с виртуальным, так и воображаемым миром, может создавать совершенно новые ощущения, допустимость которых с этической точки зрения может быть под вопросом, если потребуется использовать интерфейсы, устанавливаемые хирургическим путем. Внедрение этих технологий столкнется с теми же проблемами, с которыми сталкивались предыдущие развлекательные платформы, – это влияние на психологию человека, социализацию и понимание ответственности и субъектности.
3. ВР, ДР и СР можно считать следующим этапом эволюции интерфейса, которая началась с перфокарт, продолжилась клавиатурой и мышью, затем перешла к сенсорному экрану и голосовому управлению и сейчас переходит к жестам и естественным движениям.
4. ВР, ДР и СР продемонстрировали, что могут способствовать росту эмпатии и благополучия людей, а также помогать людям с ограниченной работоспособностью органов чувств. Они позволяют создавать новые обучающие материалы, а также дают возможность человеку почувствовать себя в другой части мира и ощутить повседневную жизнь других людей. Но остаются вопросы, как эти технологии повлияют на стабильность чувства реальности, потому что ограничение внешних раздражителей органов чувств, или сенсорная депривация, создает привлекательную среду для пользователей.
5. ВР, ДР и СР создают вполне определенные проблемы, связанные с неприкосновенностью личной жизни, социальной приемлемостью и общедоступностью из-за слишком высокой цены. Последствия стимулирования, сенсорной депривации и длительного использования технологии виртуализации еще не до конца понятны. Относиться к этим технологиям как к заменителям современных мультимедиа означает слишком упрощать ситуацию, потому что у них могут быть другие биологические последствия.
Специальная вставкаВзгляд на искусство, культуру и Четвертую промышленную революцию[33]
В награжденном «Эмми» фильме виртуальной реальности Линетт Уоллворт (Lynette Wallworth) Столкновения (Collisions), Найэрри Морган (Nyarri Morgan), старик-абориген из пустыни на западе Австралии, сидит и смотрит видео Джулиуса Роберта Оппенгеймера (J. Robert Oppenheimer), американского физика-теоретика, руководившего созданием первых атомных бомб. Перед Найэрри было открыто много путей, пока в один прекрасный момент в 1950-е годы он не увидел собственными глазами грибовидное облако. В то время он посчитал это посланием богов. Но оказалось, что Великобритания проводила на его земле испытание атомной бомбы.
60 лет спустя после этого судьбоносного события Найэрри снова сидит под небом этой же пустыни и смотрит отображаемый с проектора на экран видеоролик, в котором Оппенгеймер говорит о самом первом ядерном испытании. Мрачно нахмуренный, он делится своим осознанием, цитируя бога Вишну: «Я – Смерть, великий разрушитель миров». Найэрри медленно подходит к экрану. Мы видим двух мужчин в одном кадре и в тот момент осознаем, как тесно переплетены их жизни, хотя находятся они в совершенно разных мирах.
Содержание и форма фильма «Столкновения», для которого Всемирный экономический форум стал и исполнительным продюсером, и инициатором мировой премьеры на ежегодном Давосском форуме в 2016 году, дают пищу для размышлений о том, насколько важны искусство и культура для фундаментального понимания нашей связи с техникой и куда эта связь движется на протяжении последнего столетия. В фильме используются последние достижения технологий виртуальной реальности для создания среды, подталкивающей к диалогу о непреднамеренных последствиях наших действий и, в данном случае, о нашем стремлении к техническому прогрессу. Цель фильма – вдохновить на размышления о желании или вере в то, что человек сможет отгадать все загадки, что все во Вселенной, по меткому выражению философа Хайдеггера, представляет собой всего лишь «холодный резерв» – инертный набор ресурсов, существующий для того, чтобы человек мог его использовать.
В фильме исследуется технологическая гордыня, а также то, как часто ее упускают из виду и, наверное, как никогда по-настоящему не оценивают ее масштаб. Как и предназначение античных трагедий, функция виртуальной реальности – показать, как мы ограничиваем мир собственным зашоренным взглядом. Античные греческие трагедии говорят нам, что бороться с природой бесполезно и что судьба на одну половину состоит из провидения, а на вторую – из наших собственных действий. Многие общества до нынешней эры воспринимали мир по-своему – как наполненный ощущениями и суждениями, такими же богатыми, плотными и ценными, как любой технологический анализ. Но в современную эпоху техника позволила сформировать образ мышления, ориентированный на упорядочение мира, и поддержала человека в его стремлении победить природу и контролировать свою судьбу.
Искусство, или, как называли его греки, техне{184}, дает нам что-то еще. Оно дает нам каналы для выражения и критического разбора наших проектов, до того как представляемые ими ценности и направления реализуются в технологии. В этом смысле роль гуманитарных наук заключается не столько в прогнозировании будущего, сколько в предоставлении эмоциональных средств и средств познания, позволяющих представить себе будущее и добиться творческих достижений. В Четвертой промышленной революции способность понимать эмоции особенно важна для приобретения новых навыков и гибкости, чтобы осваивать неизвестное, чтобы надеяться на лучшее и одновременно быть начеку перед лицом перемен, чтобы проявлять изобретательность, реагируя на сложность окружающих нас систем, а также чтобы быть достаточно смиренным, чтобы понимать, что мы не в силах узнать все.
Возьмем, к примеру, портретные жизнеописания в арт-проекте Stranger Visions, представленном Хетер Дьюи-Хагборг (Heather Dewey-Hagborg) на ежегодной встрече Всемирного экономического форума в 2016 году. Для создания этой работы художник взяла ДНК с подобранных на улице окурков и жевательной резинки, выполнила сканирование генома и попыталась восстановить лицо человека с такой ДНК. Такие работы вызывают бесконечные дискуссии о нашей личности и широкой доступности генетического сканирования. Для полной готовности технологии потребуется еще несколько лет, но ее реализация стала осязаемой в этом арт-проекте.
Но что, если это не просто неоднозначное произведение искусства, что, если такой процесс станет реальностью? Инициативные группы в больших городах сейчас используют эту технологию для определения людей, которые мусорят, по их ДНК в найденном на улице мусоре, и предают их портреты публичной огласке. Это «пограничная область» технологии, в которой пока не выработаны четкие правила, а ценности и технологии движутся по двум параллельным путям и пока никак не синхронизованы. Искусство позволяет определить нашу эмоциональную реакцию на технологию до того, как мы увидим реальные ее последствия.
Через искусство и культуру мы вырабатываем у себя способность воспринимать и оценивать то, что отличается от нас. Мы ставим под сомнение и изменяем свой образ мышления и можем воспринять то, что поначалу казалось недопустимым. Искусство позволяет нам рассматривать различия не как угрозы, а как новые горизонты отношений между людьми, а это помогает вырабатывать эмпатию – способность понимать и разделять чувства других. Готовя себя к различным вариантам будущего, мы также становимся более стойкими и учимся противостоять тому, что кажется невозможным, и мыслить об этом как о реальности. Мы учимся подвергать сомнению основы собственных представлений о мире.
Фильм «Столкновения» жестко критикует тот взгляд, что задача технологии – управление миром. Фильм напоминает нам, что, хотя общепринятое представление о мире может восприниматься как что-то само собой разумеющееся, это не единственное представление, имеющее смысл. Через несколько недель после того, как Линетт Уоллворт представила фильм «Столкновения» членам австралийского парламента, парламент наконец впервые решил – после более чем полувековой дискуссии – включить в федеральный бюджет ассигнования на защиту здоровья людей, которые пострадали от испытаний Великобританией атомной бомбы в 1950-х годах. Этому решению помогло искусство. Но что, если бы Оппенгеймер и Найэрри встретились за много лет до ядерных испытаний? Могла бы эта встреча изменить ход истории?
Потребовалась созданная художником среда виртуальной реальности, чтобы создать у зрителей глубокий эффект присутствия в эмоциональном пространстве аборигенов. Здесь искусство техническими средствами предупреждает об опасности бездумной гонки за техническими достижениями и рабского следования технократическому образу мышления. Такие сложные отношения с техникой призывают к вдумчивому обсуждению того, как мы ее используем. Конечно, техника может уничтожить как наш физический мир, так и наше концептуальное знание о нем. Но в руках одухотворенных, творческих и ответственных людей искусство и технологии могут также стать средством передачи сопереживания и сближения между различными представлениями о мире. В рассказе об Оппенгеймере и Найэрри сталкиваются две культуры – в одной мир ценится как объект, который надо контролировать, а во второй мир представляется священным пространством. Отображение столкновения наших представлений и ожиданий – именно то место, где искусство обнаруживает мириады значений.