— Вы знаете, зачем существует орден Экзо-паладинов, сэр Дункан? — спросил его Харрисон вальяжно, совсем не по-военному, развалившись на кресле в его кабинете.
— Конечно знаю, — сдержанно ответил Мактавиш, — вы взяли на себя обязанность по защите цивилизации от угрозы тварей ядра.
«И для того, чтобы подмять её всю под себя», — подумал горец, но говорить это вслух, разумеется, не стал.
— В таком случае, вы должны понимать, что ваша деятельность угрожает безопасности мира.
— Что вы имеете в виду? — у Дункана в груди всё похолодело, разговор принимал очень опасный поворот.
— Давайте, оставим эти глупые игры, — недобро улыбнулся Харрисон, — говорю вам прямо. Либо вы сворачиваете всю вашу незаконную деятельность на всех своих осколках, либо мы сделаем это сами, а вас возьмём под арест, как преступника против всего разумного мира.
Дункану хотелось огрызнуться, мол, попробуйте. Но он понимал, что если всё дошло до прямых угроз, значит, орден уже решился на войну, но Мактавиш всё-таки решил вбросить свой последний козырь.
— У меня есть союзники, — жёстко отчеканил он.
Харрисон закатил глаза.
— Вы и правда думаете, что мы этого не учли? Семьи Де Лефорт и Д’Альбер уже ответили, что не собираются вмешиваться. Хэмптоны и Уинтерсы увязли в собственных войнах, их состояние и армия сильно поизносились за последние годы. И даже ваши почти родственники Маккензи вряд ли захотят рисковать всем при таких раскладах.
Сердце Дункана бешено стучало, хотя он изо всех сил старался этого не показывать. Всё, за что боролся и, что выстраивал его клан долгие годы, теперь под угрозой полного исчезновения. Выбор, перед которым его поставил орден, в любом из вариантов вёл к уничтожению клана. Либо к быстрой и кровавой расправе, либо к медленной агонии, затухающего рода, у которого просто не останется средств к существованию.
Увы, но поднять его заново после такого удара вряд ли будет возможно. Мактавиш уже много лет искал возможности для бизнеса по всему миру. Но только кристаллы могли дать достаточно прибыли, чтобы хватило на содержание клановых осколков. А отказаться от них — значило потерять всё. Предки не простят ему этого. Лучше уж смерть, чем трусливый побег и бесчестье.
— Может, мы лучше как-то договоримся? — задал он единственный вопрос, который мог бы его спасти.
Но Харрисон в ответ только демонстративно зевнул.
— Боюсь, что вам нечего нам предложить, сэр Дункан. Деньги? У нас их достаточно. Лояльность и поддержка? Зная ваш упрямый характер, вы всё равно никогда не будете полностью на нашей стороне. Так зачем вы тратите моё время?
Дункан молчал и напряжённо думал. Он просто обязан найти что-то, что устроит экзо. Только так он может спасти клан. Но что? Отдать им один из осколков без боя? Но зачем им это, если они могут забрать оба? Да и для Мактавишей это всё равно будет начало конца.
Что ценят Экзо, кроме денег и власти? Что же…
Верность!
Решение пришло словно молния, оглушая своей простотой и… болезненностью.
Но только так он сможет спасти клан. Тем более, что Грегор — его часть. Если бы он родился горцем, то обязательно понял бы его. Дункан и сам отдал бы свою жизнь, не раздумывая, во благо клана. И поэтому, он всё-таки произнёс.
— Я знаю, где находится один из ваших дезертиров.
Вот и всё.
Экзо быстро улетели, и вокруг поднялся настоящий гвалт удивлённых, возмущённых и испуганных голосов.
Но я ничего не слышал. Смерть близких всегда оглушает. А Грегор всё-таки успел стать мне близким человеком за то время, что я провёл в этом мире. И то, что с ним случилось было в высшей степени несправедливо.
И, если раньше я считал свою клятву, данную Киндроку неприятной обузой, то теперь уже сомневался, что она так уж плоха. Чем больше я о них узнавал, тем больше понимал, что экзо-паладины просто зарвавшиеся ублюдки, опьяневшие от собственной власти и силы. Прикрываясь благими целями, они просто делают что хотят.
Но почему его нашли именно сейчас? Всё произошло так внезапно. Хотя… возможно не так хорошо Грегор и прятался. Ганс ведь знал о том, кем он был, на самом деле. Значит, знал и кто-то ещё.
Меня это разозлило. Почему он не мог просто держать язык за зубами, если хранил секрет, который стоил ему жизни?
Чёрт.
Теперь я был почти уверен, что кто-то его сдал. Но как узнать кто? Придушил бы крысу собственными руками.
Ганс положил руку мне на плечо:
— Пойдём, Влад. Тело Грегора сейчас унесут в лазарет, ты ещё сможешь с ним проститься позже.
Я кивнул и спросил:
— Ганс, как много людей знали о его прошлом?
Он замер.
— Ты прав. Влад, ты действительно умён не по годам. Я сам ещё не успел об этом подумать, но ведь и правда его мог кто-то сдать. Из наших знал только я. Ещё Карим, владелец бара на Зейгарде, но он вышел из дела. Кто знал из других его знакомых, я точно не уверен. Наверняка Мактавиш, Джемма, может ещё кто-то.
— Похоже, Грегор слишком многим доверял, — мрачно подытожил я.
— Похоже, что так, — согласился Ганс.
И это после его недавней пламенной тирады о жестоком мире. Сам он жить по его законам, видимо, так и не научился.
Я вздохнул, и мы с Гансом побрели в сторону наших кают.
И уже внутри своей я вспомнил о коммуникаторе. Грегор сказал, что там что-то важное. Нужно проверить.
Глава 7
В коммуникаторе меня ждало несколько файлов. Первым была копия свидетельства об усыновлении, о котором Грегор мне даже не намекнул. Я всё это время считал, что он был просто моим опекуном. Но нет, оказалось, он по-настоящему меня усыновил.
Вторым документом оказалось завещание, согласно которому я становился владельцем всего его имущества. Денег, вещей, и даже Джака. Правда деньгами я смогу распоряжаться только по достижению совершеннолетия, то есть четырнадцати лет.
Также в завещании он подробно описал то, как видит мою судьбу до этого момента. Из него следовало, что если с ним что-то случится, то моим опекуном станет Алина Лоркетт. Интересно когда это он с ней обо всём договорился? Мне об этом тоже ничего не сказали.
Ну и ещё то, что я должен поступить в Офракскую академию.
Что ж, по всему выходило, что я теперь чудовищно богат. Вот только, в данных обстоятельствах, это совсем не радовало.
Хоронить Грегора решили на осколке Мактавиша. Тот был не против, вернее, он даже настаивал на этом.
Учитывая то, какие их связывали отношения, это понятно. Раз Грегор О’Нил считался членом клана Мактавишей, то по-другому и быть не могло.
Когда Золотой Телец причалил, к нашему прибытию уже всё было готово.
Глава клана выставил целый почётный караул из четырех десятков воинов в парадной форме своего клана.
Золотой Телец — это не только огромный корабль, но еще и товарный склад с огромным ассортиментом, и гроб для моего приёмного отца там тоже нашёлся. Поэтому, когда челнок доставил нас с Золотого Тельца на осколок, из него первыми появились пятеро человек, которые несли этот самый гроб с открытой крышкой.
Этой чести удостоились владелец и капитан корабля Дикон Фрост и Кай Бертерам, Главный торговец Хирад, а также наши ребята — Ганс и Ренальд.
Когда они оказались на земле, к ним присоединился Дункан, став шестым носильщиком гроба.
Я же, как сын покойного шёл рядом с ним и нёс на бархатной подушке несколько наград Грегора. В завещании говорилось, что он хотел, чтобы на его похоронах ордена полученные во время службы в ордене Экзо-паладинов были на виду. Видимо Грегор, хоть и дезертировал когда-то от них, но всё равно считал свою службу в этом ордене чем-то личным и важным.
От Челнока до фамильного кладбища Мактавишей, где и должны похоронить Грегора, было больше двух километров и весь этот путь мы проделали пешком в сопровождении почётного караула и оркестра.
Само кладбище, пожалуй, оказалось единственным местом, где маскировка под средневековье, которую на Локхмире использовали на каждом шагу, почти не применялась.
Моего опекуна собрались похоронить рядом с его бывшей невестой, в очень живописном месте, на холме под сенью раскидистых деревьев. Мне невольно стало жалко девушку, судя по крайне детализированному памятнику, она была очень красивой и умерла совсем молодой.
Для Грегора всё было готово. Все кто желал проститься с ним сделали это а потом закрытый гроб опустили в могилу.
Когда могильная плита заняла своё место, на улице раздалась команда и прозвучал стройный залп орудий. Почетный караул салютовал бывшему экзо-паладину, бывшему капитану наемников, члену славного рода Мактавишей и моему приемному отцу.
На этом сама церемония похоронов была закончена, и все, кто хотел почтить память Грегора, переместились в большой зал замка Мактавишей.
По сравнению с тем что я видел несколько дней назад, он изменился до неузнаваемости. Никаких украшений, фамильные гербы и прочий декор задрапированы черной тканью, а на столах только мясо, хлеб и виски.
Когда все гости, среди которых уже была и заплаканная Алина Лоркетт, расселись, слово взял Дункан, по правую руку от которого меня посадили, а сам он сидел во главе стола. Но теперь он встал и громко произнёс:
— Сегодня мы провожаем в последний путь Грегора О’Нила. Бесстрашного воина и надёжного друга. Человека, на которого можно было положиться в любой ситуации, и который всегда держал слово. Когда Айли, моя покойная дочь, — его голос дрогнул, — в первый раз появилась здесь с этим парнем, он мне сразу не понравился. Ну какой отец доверит судьбу дочери в руки такому прохвосту, каким тогда был Грегор?
Он грустно улыбнулся своим воспоминаниям, помолчал пару секунд и продолжил:
— Потом он правда убедил меня в том, что настроен очень решительно по отношению к моей дочери. Сломать мне ребра и челюсть после двух месяцев в одиночной камере на хлебе и воде — это и правда весьма серьезно. Так что мы с ним поладили. Потом… — он вздохнул, — судьба забрала у меня сначала дочь, а вот теперь и её несостоявшегося мужа, которого я с гордостью называю моим сыном, наравне Кеннетом и Фрейзером.