Для наставника и курсантов ОСН было выделено прекрасное место, недалеко от почетной трибуны, от роскошных флагов и эмблем. Федеван, Саудхаван и Аданахаур рассаживались на каменной скамье с боязливым любопытством и восторгом на лицах, и девушка по их реакции догадалась, что союзникаминомирянам оказана высокая честь. Судя по всему, недавние вольноотпущенники, в прошлом иавернские рабы прежде и мечтать бы не могли о таких местах на высоком суде правителя области. Кайндел и Лети сели рядом с Федеваном, но она в первые же минуты поняла - толку от соседа будет немного. Он больше вертел головой, чем слушал, и неохотно отвечал на вопросы спутницы.
В зале находилось множество мужчин, одетых одинаково и очень строго, в черные мундиры с алым кантом. Девушка догадалась, что это охрана замка, и, видимо, они призваны как обеспечивать порядок в зале, так и создавать определенный настрой. Ну и для красоты, конечно. Выучка у ребят была прекрасная, они лицу не давали дрогнуть, и своей ролью явно гордились. Кайндел с интересом посмотрела на правителя - он был в одеянии, похожем на мундир, и потому в этот момент показался очень похожим на любого ее соотечественника.
Иедаван выглядел очень хмурым и раздраженным, и это ее слегка удивило.
Обвиняемого она разглядела лишь после того, как по жесту одного из приближенных правителя его вывели на середину зала. Это оказался высокий молодой парень с измученным лицом и длинными спутанными волосами. Он выглядел так, словно не меньше недели валялся на соломе в каземате и совершенно не имел возможности приводить себя в порядок. Впрочем, должно быть, так оно и было. Молодой человек поводил по рядам присутствующих отрешенным взглядом, и, посмотрев ему в лицо, Кайндел невольно подумала, что он очень красив, даже странно…
Все, что в полный голос, официальным тоном произносилось приближенными правителя, которые, видимо, выступали здесь кемто вроде секретарей, заседателей и обвинителей одновременно, звучало для нее, словно рокот океана или шум листвы - звук, в который не надо вслушиваться, потому что ничего содержательного из него не извлечь. Она с любопытством разглядывала мужчин, которые сидели на трех опоясывающих залу каменных ступеняхскамьях (почемуто женщин здесь, кроме нее и Лети, не было совсем), их одеяния, оружие при них, да и просто лица, пыталась угадать, кто из них чем занимается, но то и дело возвращалась взглядом к обвиняемому. Всетаки не так уж часто встречались в Иаверне мужчины, понастоящему привлекательные, на ее взгляд, взгляд иномирянки.
-В чем его обвиняютто? - спросила она Федевана.
-В измене! - внушительно ответил тот. - Очень серьезное обвинение. Вот этот парень, которого сегодня судят - один из ближайших приближенных правителя. Так что тут не шутки.
-Его казнят? - протянула девушка, разглядывая узника.
-Естественно. Вопрос лишь в том, когда и как это сделают.
-Жаалко…
-Он тебе понравился? - шепотом поинтересовалась Лети, наклонившись к самому уху Кайндел.
-Красивый мужчина… А тебе не нравится?
-Не очень. - Пушистая иномирянка слегка дернула пальцами рук - это означало сомнение или задумчивость. - У него черты очень резкие, живот втянутый, и кожа совсем голая…
-Вопервых, не втянутый, а просто плоский…
-Значит, он голодает! Или голодал!
-Не обязательно, Лети. У людей наличие выступающего живота говорит скорее не о зажиточности, а о лени. О нежелании за собой следить.
-Ну, не знаю. - Ее собеседница повела ушком и еще раз оглядела мужчину с ног до головы.
-Ладно, - фыркнула Кайндел. - Мы с тобой отвлеклись от сути дела.
Время тянулось медленно. Сперва о чемто расспрашивали обвиняемого, который пытался отвечать твердо и как бы равнодушно, но голос вздрагивал, и бледность накатывала волнами. Потом расспрашивали когото еще, должно быть, свидетелей. Заинтересовавшись мужскими типажами в среде иавернцев, Кайндел очень внимательно разглядывала каждого из выходивших, между делом думая о том, насколько все они похожи на ее соотечественников. Всетаки обитатели Терры (как оэсэновцы назвали иавернцам свой родной мир, для простоты) и местные жители принадлежали, грубо говоря, к одному биологическому типу.
В отличие от обитателей Джаншуру и Сайяна.
Думала она, конечно, не только об этом, и, улавливая время от времени знакомые слова и фразы, спрашивала Федевана:
-О чем они говорят?
Тот отвечал, но его пояснения мало помогали ей, потому что сам Черный, судя по всему, ходом процесса был заинтересован мало. Он наслаждался занятым положением, наслаждался соседством могущественных и родовитых людей, и о чемто увлеченно переговаривался с Саудхаваном и Аданахауром на иавернском языке. Речь же на суде, как поняла Кайндел, шла о какихто документах и картах, которые обвиняемый комуто передал, и еще о документах, которые обнаружили у него в покоях, однако то, что он их похитил, молодой человек отрицал, и объяснить, откуда они взялись, отказался. Вслушиваясь в сбивчивую, деланноспокойную речь, девушка внимательно разглядывала его лицо, которое видела в профиль. Профиль у парня был точеный - в самый раз на монеты или камеи.
В ответ на одну из реплик обвиняемого сидящий по правую руку от правителя старик чтото громко и раздраженно ответил и звучно стукнул посохом об пол. Легкий, будто жужжание пчелы, гул посторонних разговоров, царивший в зале, стих в тот же миг. Судя по всему, старик был не только воином, но и важным чиновником, поскольку его облекала роскошная алая мантия, седые волосы схватывала золотая полоса венца. Именно он задавал вопросы как подсудимому, так и свидетелям. Правитель по ходу процесса не произнес ни слова. Впрочем, он и на подсудимогото избегал смотреть.
-Что сказал старик в красном? - едва слышно поинтересовалась курсантка у Федевана.
-Он говорит, что этот человек лжет, - пояснил Черный, кивая на обвиняемого, стоящего посреди залы под охраной четырех бойцов в черных мундирах с алыми кантами.
-Ну, ерунда, - протянула Кайндел, может, чуть громче, чем следовало. - За все время процесса парень не сказал ни слова лжи.
-Правда?
-Абсолютно точно. Голову даю на отсечение.
-Откуда ты знаешь? - удивился курсантиавернец.
-Ну как «откуда»…
-Нет, я знаю про твои способности, - поспешил добавить он. - Но ведь ты не знаешь нашего родного языка. Как ты может определить…
-Мне не надо знать языка, чтоб определить, лжет человек или говорит правду. Достаточно просто знать человеческую природу. А иавернцы и терриане, сам знаешь, состоят из одинакового мяса и костей. И нервные системы наши очень сходны, - она улыбнулась и развела руками.
-Так, может, этот человек невиновен, - тихонько сказала Лети. - Наверное, надо сказать…
-А зачем? Если иавернцам зачемто надо его казнить, пусть казнят. Это их внутренние дела. Зачем я буду вмешиваться?
И с сочувствием взглянула на обреченного.
Однако через мгновение почувствовала на себе внимательный взгляд. Обернулась - но сидевший ярусом выше длинноволосый молодой иавернец уже перевел взгляд с нее на Федевана и, наклонившись к нему, о чемто спросил. Черный охотно ответил, потом дополнительно пояснил. Окатив Кайндел еще одним внимательным взглядом, местный житель торопливо поднялся и пропал между соотечественниками.
-А этот чего хотел? - спросила девушка.
-Попросил перевести то, что ты сказала. Я перевел. Потом спросил, кто ты.
Она кивнула и снова принялась от скуки рассматривать то трибуну, где сидел правитель и его приближенные, то прочих присутствующих. Старик в алой мантии и с посохом снова чтото громко и гортанно выкрикнул, и тишина стала еще более глубокой, казалось, даже мухи ненадолго замерли в воздухе, чтобы не мешать своим жужжанием. Обвиняемый побелел, когда, словно отвечая старику движением, правитель поднялся с кресла, медленно вынул из ножен меч, который ему поднес оруженосец. Это означало чтото очень важное, и, хотя курсантка не понимала, что происходит, она тоже напряглась и вытянула шею, наблюдая за Иедаваном.
Но через мгновение случилась заминка, которую, похоже, никто не ждал. Появившись на почетной трибуне, длинноволосый иавернец, прежде сидевший за спиной у Кайндел и Федевана, наклонился к уху одного из ближайших приближенных правителя. На его шепот отвлекся сам владетель области. Обернулся, опустил меч, прислушался, а потом сделал какойто знак. Длинноволосого подтолкнули, он выпрямился, смущенный, и чтото негромко промямлил, а потом на короткий вопрос Иедавана ткнул пальцем в ту сторону, где сидели курсанты ОСН.
У Кайндел екнуло сердце.
Правитель повернул голову в ее сторону и чтото сказал. Длинноволосый слетел с почетной трибуны так бойко, словно его оттуда сдуло, и вдоль каменных сидений нижней ступени припустил в сторону оэсэновцев. Остановился перед курсанткой, слегка поклонившись, произнес чтото. Потом покосился на Федевана.
-Милорд просит тебя подойти к нему, - поспешил перевести Черный. - И меня, в качестве переводчика.
-Да, конечно, - с рассеянной улыбкой согласилась девушка и поднялась с места.
Не слишкомто легко оказалось идти через весь зал под внимательными взглядами такого количества людей. Там, на почетной трибуне, Иедаван вложил меч обратно в ножны, вернул клинок оруженосцу. Кайндел заметила краем глаза, что в тот же миг в глазах обвиняемого появилась безумная, бешеная надежда. И тоска. Напускная сдержанность оставила его, и стало ясно, какая тягостная безнадежность владеет его душой. На иномирянку он посмотрел с таким вниманием, словно от каждого ее шага зависело, сколько еще мгновений он проживет на этом свете.
А может, так оно и было на самом деле?
Девушка поднялась по десяти ступеням, осторожно шагнула на яркий переливчатый бархат, застилающий пространство перед креслами, и коротко кивнула правителю, обозначив подобие поклона.
-Мои приветствия, - проговорила она.
Федеван, вставший за ее плечом, торопливо перевел.
Первое мгновение Иедаван лишь смотрел на нее, и это мгновение показалось девушке бесконечным. У правителя был очень тяжелый сильный взгляд, пронзительный и оценивающий. Состязаться с ним взглядами было очень трудно.