Не видя ничего сквозь мельтешение силовых полей обычным зрением, девушка пустила в ход заклинание зрения магического, которое, правда, тоже немногим ей помогло - изза обилия действующих и отработавших свое чар мир вокруг представлялся ей, как разноцветные вихри света. Пришлось старательно разделить планы восприятия, и к тому моменту, когда это колдовство уже начало действовать, она увидела, как облик одного из шести, должно быть, слабейшего, запредельно увлеченного чародейством, поплыл и пропал в извивах энергетических полос и колец. Он не успел осознать, что обессилел, и финальное заклинание смыло последние крупицы энергии из его тела, а без них прекращалось само существование. Что, собственно, и произошло.
Второй успел бы понять, что жизнь уходит, если бы не давил с такой злобой. Ему казалось, что защита неведомой чародейки, попавшейся им на пути, вотвот рухнет… И ведь почти уверился в этом, но не принял в расчет однойединственной мелочи - купол прирастал изнутри, и это решало все. Перед тем, как обернуться всплеском недоброй силы, он успел закричать, и этот крик стал последним, что ему удалось оставить после себя.
Следующие двое оказались более опытными или же чуть более осторожными - они остановились, почувствовав тот край, который лучше не переступать. Но к этому моменту они уже настолько обессилели, что ни единого заклятья не смогли противопоставить небрежно брошенным в них Кайндел смертоносным чарам: одному девушка остановила сердце, другому силовым ударом размозжила шейные позвонки.
Еще один попытался тихо улизнуть с поля боя. Специально для него курсантка ОСН пустила в ход заклинание, позаимствованное у Варлока. Последний любил попить чаю в компании смышленой девушки, и, хотя предпочитал всетаки магию темную, смыкающуюся с жертвоприношениями и настоящим колдовством, коекакие его идеи смогла адаптировать даже она. И теперь подуставшего чародея накрыла сеть из мелких ячеек эфира, выпивающего человеческую энергию, скрутила его и растерла в горстку пепла.
Кайндел опустила руки, но ни на секунду не ослабила чародейской защиты. Сфера и даже купол отнимали у нее слишком много сил, и теперь, чтобы сэкономить оставшееся (всетаки извлечение энергии из окружающего мира не может продолжаться до бесконечности), она перевела их вновь в состояние простой магической защиты. В конце концов, битьсято предстояло теперь только с одним противником.
Убить его так просто нечего было и надеяться.
Он стоял и смотрел на нее.
-Так, может, всетаки поговорим? - предложила она.
Девушка его не знала. Хотя родственность восприятия казалась несомненной.
-Я знаю тебя, предательница, - сказал он наконец.
-Слишком уж громко, - поморщилась она. - Можно поскромнее - перебежчица.
-Как ни назови - смысл остается прежним.
-Отнюдь. Могу я иметь свое мировоззрение?
-И при этом воевать на стороне людей против своих собратьев?
-А почему ты считаешь, что в ОСН - только простые смертные? Процесс преобразования мира только начался, многие из нелюдей пока не в состоянии даже осознать, кто они на самом деле.
Чужак прищурился. Теперь он изучал ее с большим интересом - будто невиданную бабочку, встреченную в дебрях Амазонки.
-Удивительно. Встречаются, значит, альвы и с таким странным взглядом на мир…
-А ты всерьез считаешь, что на нашем земном шарике ктото непременно должен править? Или люди - или альвы?
-Сколько вопросов сразу. Зачем ты их задаешь? Тебе же вовсе не интересно мое мнение.
-Интересно. Мне интересно - ты действительно разделяешь позицию Ночи или просто в ней не разобрался?
Незнакомец поморщился, и она внезапно узнала его - не вживую, а по фотографии. Это произошло настолько неожиданно, что у девушки вырвалось против воли:
-Ты же Умлан О’Фейд!
Он посмотрел с некоторым удивлением. Сами того не замечая, они уже сблизились шагов на десять и продолжали сходиться.
-Да. Теперь да.
-Но я тебя не знаю. Кем ты был раньше?
-Естественно, не знаешь. И ни к чему тебе знать. Если тебе интересно, могу сказать тебе, что мнение Ночи я не разделяю. Я считаю, что без смертных в этом мире вообще можно было бы обойтись.
-Правда? - картинно удивилась девушка. - А кто будет сгребать навоз?
-Ну, разве что, - усмехнулся он, будто и не почувствовал иронии.
-Так ты шовинист. Ну что ж… Очень приятно познакомиться. Люблю коллекционировать подобные типажи.
Он зло сощурился и выкинул вперед руку; в девушку полетело нечто плотное и жаркое. Мощное. Она защитилась с трудом, отдача была неприятна и сильно сотрясла ее гдето в районе желудка. Кайндел едва не растеряла остатки отличного ужина, съеденного в гостях у техномагов, но, взяв себя в руки, она мысленно поставила желудок «на место» и в раздражении врезала по противнику еще одним заклинанием, слизанным у Варлока, - «скручивающим полотенцем». На этот раз поплохело О’Фейду.
Девушка уже почти забыла о своих спутниках, но когда гдето слева застрекотал автомат, прежде, чем удивиться, толчком вспомнила об Илье и обозлилась - о чем он думал раньше? Чем занимался? Ждал, пока она сама справится почти со всеми?
От автоматной очереди противник защитился, но с трудом. Было видно, как его передернуло, но он остался жив и даже не ранен.
-Трое на одного? - возмутился он, спеша возвести вокруг себя тройную защиту, более надежную, чем раньше.
-Кто бы говорил! - возмутилась Кайндел. - Или те пятеро, что совсем недавно стояли рядом с тобой, мне приснились?
-Болтать будешь или сражаться? - пропыхтел Умлан.
-Да я, кажется, не отказываюсь. - Они бесплодно обменялись еще парочкой заклинаний с каждой стороны.
-Он непробиваемый, блин! - громко возмутился Илья.
-А ты чего хотел? Не всем же тупо на курок давить… - вполголоса осадил его Роман и отправил в полет свое самое мощное заклинание - ошеломляющую метлу. А за ним - чары, разверзающие в земле глубокие трещины.
Правда, последние подкачали - трещина получилась неглубокая, по пояс взрослому человеку. Впрочем, свалившийся туда чародей ненадолго потерял возможность нападать и сопротивляться. Бегом бросившись вперед, девушка торопливо составила заклинание незримой палицы. К сожалению, она не попала туда, куда целила, и с шумом сломала противнику мизинец на правой руке.
О’Фейд взвыл, но ловкость, с которой он выбрался из трещины и изпод удара следующего аналогичного заклинания, приводила в восхищение. Угнаться за ним Кайндел не успела. Они остановились по разные стороны провала, и дальше их поединок, по сути, напоминал самый обыкновенный армрестлинг, потому что оба тупо давили всей той силой, что еще имелась у них в запасе, и решить схватку могла только выносливость каждого.
И, конечно, опыт. Надо ведь неплохо разбираться в магии, чтобы суметь, изображая энергетический асфальтовый каток, еще крепить и восстанавливать вокруг себя защиту. В этом смысле Умлану, естественно, приходилось хуже, чем его противнице, потому что ей принялись помогать ободренные и выползшие изо всех щелей спутники. Но тот не только держался - он еще весьма успешно отражал любые попытки ранить себя или задеть заклинанием. А потом недобро посмотрел на Кайндел - и та почувствовала прикосновение чар, от которых ее первый наставник, Пепел, сурово предостерегал ее.
Это была магия, призванная выцеживать силу не из энергетического поля Вселенной или из эха отработанных чар, а из самого мага. Девушка, слушая сначала Пепла, потом коекого из прочих своих наставников, а позже перечитывая свои записи, лишь очень приблизительно представляла, почему этого делать нельзя. В свое время она прикинула, как именно это можно сделать, но пробовать не стала.
Теперь же она столкнулась с практикой. Первые мгновения Кайндел пыталась понять, действительно ли ее противник решился на то, на что решаться вроде как и не следовало, а потом оказалось поздно. Перед глазами померкло, перехватило горло, мир вокруг стал серым, а потом и вовсе выцвел. И единственное, что она еще воспринимала вполне отчетливо - это неприятный прищур О’Фейда и его выжидательный злорадный взгляд.
Девушка поняла, что силы вытекают из нее, будто вода из дырявого ведра, и в тот момент, когда враг коснется ее собственных жизненных сил, все вокруг для нее завершится.
Однако он обрадовался рано. Кайндел принадлежала к числу тех людей, кого не так уж сложно повалить на землю, но вот добить - почти невозможно. Казалось, предощущение собственной гибели и практически уже случившееся примирение с нею открыли в ней второе, а может, заодно сразу третье, четвертое и пятое дыхание.
Она из последних сил оттолкнула от себя противника, но не руками - их всетаки разделяло пространство в добрых пять шагов, - а ментально. Умлан тоже побледнел: не такое это оказалось простое дело - вытягивать из врага силу. Бледность его уже отдавала зеленью, глаза помутнели, но он, в отличие от нее, крепко держался на ногах. Словно выдергивая из земли корни дерева, Кайндел вытолкнула из своего сознания чужую магию и чужую власть. Правда, отобрать обратно энергию она уже не могла.
Совсем неподалеку от нее с земли поднялся Роман - у него в глазах полыхал гнев пополам с досадой, и под рукой оказалось мощное заклинание, способное сбить с ног сразу полдесятка человек. О’Фейд едва умудрился отскочить и удержался на ногах только потому, что вцепился в столбик, оставшийся от декоративной ограды вокруг газона, но дух из него едва не вышибло. Лицо магаоэсэновца теперь уже полыхало настоящей злобой, а на то, чтобы «переварить» отобранную силу, требовалось время. К тому же Илья с автоматом наготове уже подобрался достаточно близко.
Умлан развернулся и с неожиданной ловкостью бросился в пролом между домами.
-Стой, гад! - завопил Роман и ринулся за ним.
-Стоять! - рявкнула Кайндел. Получилось негромко - она пока еще не пришла в себя, - но внушительно. Курсант ОСН, догадавшись, что обращаются к нему, остановился и вопросительно взглянул на нее. - Ты откуда знаешь, что там, за домами? Может, засада?