Все. Новый любимка был найден.
– Бушующий! Какого демона здесь творится?! – предгрозовой бурей прогремел голос Эрики Магни. – Ладно смертники, они привычные, но кто разрешал тебе кошмарить моих завров!
– А я что? – пожал плечами Бушующий и крайне невежливо ткнул в меня пальцем. – Это все адептка Нэш придумала, я просто возглавил.
Я аж подавилась от такой несправедливости. И ведь не оспоришь! Мысль поиграть с Мясником в мячик пришла мне, а Бушующий так, просто подключился к уже запущенному процессу и внес в него элемент командной игры.
Декан факультета звездокрылов подарила мне незабываемый взгляд, но ничего не сказала. Зато Коди не постеснялся пнуть по здоровенному мячу и полюбопытствовать:
– И кто ведет?
Игроки переглянулись, Мясник ударил хвостом ближайшую бочку, подсказывая, что победитель тут один, и вот он, перед вами. Бушующий же сверился со счетом, который фиксировал в течение игры, и загадочно усмехнулся.
– Мы! – хором грянули запасные со своих скамеек и дружно засмеялись.
Звездокрылы поддержали это шумное проявление радости довольным рычанием. И стало как-то разом хорошо и здорово, даже суровая Эрика Магни просветлела лицом, а уголки ее губ дрогнули в улыбке.
И только браслет на предплечье декана остался верен себе и не разделил общего веселья. Он ехидно пискнул, привлекая всеобщее внимание, и призывно сверкнул. Декан факультета звездокрылов подняла руку, вчиталась в короткое послание, и стало ясно: новости так себе.
– Код «красный», – сказала она, и все шутки кончились.
Красный код означал опасность для завров.
– Бушующий, бери парней, и чтобы через пять минут никто не заподозрил здесь матча по футболу. Коди, веди завров обратно в гнездо. Адептки! Ваша задача отвлечь двух парней, что только что переместились в Черный сектор. Пустите в ход все свое женское коварство, нам нужно минимум десять минут.
Я было рванулась к выходу вместе с девчонками, чтобы продемонстрировать… ну не знаю! Женское коварство в область моих способностей не входит, поэтому, вероятнее всего, просто постоять с девчонками за компанию в сторонке. Но была остановлена Эрикой Магни.
– Нет уж, Адриана. Так как ты единственная, кто может хоть как-то повлиять на этого вредного ящера, берешь Мясника и ведешь обратно в его норку. Делай что хочешь: пой ему песни, чеши пузико, угрожай стихами господина Медного, но чтобы до утра никто не услышал его возмущенного рева. Все ясно?
– Господин Медный пишет стихи? – поразилась я.
– Адептка Нэш! – повысила голос декан.
– Да, госпожа Магни, я все поняла.
Развернувшись, бросилась к завру. К счастью, тот не стал выкаблучиваться и с видом великомученика, отданного на съедение львам, потрусил к себе.
В проходе между загонами меня догнал Коди.
– Адриана, в эту пятницу защищаем нашу разработку перед комиссией.
– Уже?!
– А чего тянуть? – пожал плечами зоопсихолог и убежал вперед.
В чем-то он был прав. Костюм-невидимку мы уже давно доработали и даже протестировали на немногочисленных желающих приблизиться к ядожалу. Но я все равно ощутила липкую волну страха, вызванную публичной демонстрацией и своеобразным экзаменом.
Мясник то ли уловил мое настроение, то ли проникся общей гнетущей атмосферой проверки, то ли просто вымотался от игры в мяч, но остаток ночи этот вечный источник недовольного шума вел себя прилично и по большей части безмятежно дрых на свежей соломе, застилавшей пол.
Периодически к нам заглядывал тиграй с новостями. От него я и узнала, что в Черный сектор пожаловали остатки доблестных зоозащитников. После поимки на горячем двух подружек и мужчины от команды прибывших на остров любителей зверушек и почетных членов благотворительного фонда «Твари ковчега» остались двое парней.
Обвинить их было не в чем. Они не были в курсе планов своих товарищей, и вообще «Да мы из другого отделения фонда, знать их не знаем, на корабле впервые встретились!». Документы подтверждали правоту аргументов, но не опровергали чистоту помыслов зоозащитников.
Более того, потеряв трех товарищей по фонду из-за подозрений в хищении секретной технологии господина Клебо, оставшиеся любители братьев наших меньших взялись за дело с энтузиазмом пятерых и организовали полномасштабную проверку.
Начали почему-то с Черного сектора.
Со слов Мела, зоозащитничкам не понравилось все: гнездо («это драконы, а не синицы»), отсутствие нормального освещения в ночной период («как вы можете экономить на таких мелочах»), некронавты в качестве ветеринаров («да что могут знать мертвые о живых»). И никакие доводы, что гнездо – это привычное для звездокрылов спальное место, свет именно такой, чтобы не травмировать зрение ночных существ, а некронавты лучшие специалисты своего дела и пока единственные, кто без риска для здоровья может подходить к большим и опасным заврам, никак не устраивали двух выходцев из фонда «Твари ковчега».
Короче, до своей комнаты я добралась только ближе к рассвету. С трудом переставляя ноги и зевая, прошла по коридору общежития и обнаружила на ручке двери бумажный пакет.
Сон испуганной кошкой шмыгнул в кусты и затаился. Любопытство, напротив, поднялось из усталых глубин сознания и заинтригованно пошевелило бровями.
«Ну же! Чего стоим? Кого ждем? – подначивал внутренний голос. – Давай уже заглянем».
Я сняла загадочный презент с ручки, заглянула внутрь и нашла карточку.
«Я для себя все решил.
К.А.».
И, видимо в качестве доказательства этой самой решимости, внутри лежала большая коробка шоколадных конфет. Верхняя крышка оказалась прозрачной, поэтому мне хорошо было видно, что конфеты в форме сердца, с красивым узором или присыпкой из орешков, а еще в центре каждой золотыми буквами талантливый кондитер написал «Я тебя люблю» на всех языках мира.
Мои губы сами собой расплылись в улыбке бесконечно счастливого человека. Я провела кончиками пальцев по крышке, обвела сердечко с фразой «Я тебя люблю» на моем родном, фаорском языке, нашла сердечко с северным диалектом и почувствовала себя счастливой.
Прислонив манжету к замку, забежала в комнату, сбросила с себя черный комбинезон и, напевая, отправилась в душ. Усталость как рукой сняло!
Успела помыться и даже высушить волосы, когда в дверь кто-то робко постучал.
«Кристен!» – подумала я с надеждой и с энтузиазмом Бестии поскакала открывать.
Но на пороге стояла Власта.
Грязное, исцарапанное лицо говорило о многом, но еще больше сказал ее взгляд. Так смотрят смертельно раненные животные.
– Я к тебе поплакать. Пустишь?
Молча отступила, приглашая подругу внутрь.
Но, вопреки своей же просьбе, плакать Власта не стала.
Сгорбившись, она прошла в мою комнату, сбросила ботинки у порога и с ногами заползла на кровать. Там забилась в угол, привалилась спиной к стене и уставилась в никуда.
Я села рядом. Посидела в долгом, выворачивающем всю душу молчании. Сдалась и осторожно позвала:
– Власта…
Жительница Крутогорья дернула плечом, скрестила перед собой длинные ноги и без всякого перехода, так, словно мы уже несколько часов обсуждали ситуацию, воскликнула:
– И знаешь что самое странное? Я ведь не могла к нему привязаться. Никто не привязывается за пару часов. Никто, Адриана! Просто… глупость какая-то!
Она резко умолкла и сморщила нос, словно уловила запах чего-то протухшего, а потом опустила голову и вздохнула.
– Так почему мне так плохо?
Я бы хотела знать ответ, но не знала.
Вместо этого притянула подругу к себе, обняла и сидела так до тех пор, пока она не выплакалась, а я не узнала всей правды.
Их предупреждали.
Об этом говорил Коди, Максимус Медный, Эрика Магни, ветеринары.
Их всегда предупреждают, что малыш ядожал может погибнуть при переходе в наш мир. Ведь мы забирали слабых и раненых. Тех, кто не выжил бы в собственном мире. Но это не всегда означало, что мы способны их спасти.
Всех адепты факультета ядожалов инструктируют перед выходом. Всех.
И Власта знала, что есть риск найти своего драконенка и потерять его через несколько дней или даже несколько часов. Ведь никто не знает, насколько сильными будут повреждения малыша.
Да, Власта знала.
Вот только никакое знание не оберегает сердце от чувства потери.
– Я хотела назвать ее Бусинкой, – всхлипывала всегда такая сильная подруга, размазывая по лицу горькие слезы.
– Почему Бусинкой?
– Если бы ты только увидела ее милые глазки, то не задавала бы этого вопроса. – Из груди Власты вырвался истеричный смешок. – Адриана, представляешь, я только сейчас поняла, что не знала, мальчик это или девочка, а уже имя дала. Теперь сижу и реву, как настоящая дура! Как же это все глупо…
Это не было глупо. Впрочем, как и то, что Власта так остро отреагировала. Не так давно вся ее семья погибла в одной из шахт Гагатовых копий. В один миг большая и шумная семья Подгорных сузилась до одинокой девушки. Девушки, которая сегодня ночью пережила очередную потерю и не смогла вынести еще и этот удар.
Я обнимала подругу за жилистые плечи, гладила по высветленным в знак траура волосам и неторопливо покачивалась, баюкая ее горе. Сидела так до тех пор, пока обессиленная Власта не обмякла, а после переложила ее на подушку, накрыла одеялом и быстро натянула черный комбинезон с россыпью золотых звезд на руках и груди.
Пусть Власта немного подремлет, а я пока сбегаю в столовую, добуду для нас завтрак и отпрошу ее у господина Медного или возьму освобождение у господина Горячего, в зависимости от того, кто попадется первым – глава отделения помощи и возвращения или декан факультета ядожалов.
И тут в дверь бестактно забарабанили.
Проклиная утреннего визитера всеми нехорошими словами, спотыкаясь и перепрыгивая через раскиданную обувь, я промчалась через всю комнату и открыла дверь.
– Эрик? – опешила я.
– Власта у тебя? – задал встречный вопрос северянин.