Но зло не дремлет.
– Подъем!
Мясник коротко огрызнулся.
– Мел, мне срочно требуется бочка с водой.
Завр накрыл голову лапами и застонал.
И сделал это с таким видом, словно вот только что открыл для себя: мир делится не только на сов и жаворонков, но и на неугомонных дятлов, которые не дают покоя ни первым, ни вторым.
А через десять минут Мясник уже стоял посреди пятачка в центре Черного сектора и учился убивать взглядом.
– И не надо так смотреть, – оправдывалась я. – Это не моя идея. Думаешь, что мне хочется сдавать этот зачет по полетной практике? Думаешь, я не знаю, что ты никуда лететь со мной не планируешь? Думаешь, я уже не осознала, что вместо зачета ты устроишь мне нечто настолько ужасное и подлое, что оно войдет в историю позоров? Нет, не из вредности характера, как обычно, а исключительно мести ради!
– Ва! – коротко рявкнул здоровяк, отвлекся на мою болтовню и пропустил момент, когда тиграй опустил ему на загривок седло, а Глен и Фару подскочили снизу и защелкнули ремни под пузом звездокрыла.
Мясник дернулся, вывернул шею, убедился, что мерзкая конструкция действительно там, и медленно-медленно обернулся ко мне.
– Ты только не психуй! – откровенно запаниковала я, шустро пятясь назад. – Тише! Не все настолько плохо и… А-А-А!!!
Со скрипом отъехала откатная дверь, пропуская декана факультета звездокрылов. Госпожа Магни вышла на улицу, оглядела строй адептов, уже предвкушающих зачет. Благосклонно кивнула потягивающимся заврам, чуть нахмурилась, глядя на то, как Мясник гоняет меня по пятачку туда-сюда, скомандовала:
– Все за мной.
И двинулась вперед.
Адепты поспешили за ней, жадно ловя каждое слово инструкции по технике безопасности от самой Эрики Магни.
– Полетная практика – это вам не семечки грызть, – вещала матриарх, держа путь к вышке для полетов. – Тут надо учитывать множество факторов. Адепт должен быть морально и физически готов прыгнуть с вышки. Он обязан уметь правильно группироваться и не орать, когда его хватает звездокрыл. Он вынужден сохранять присутствие духа и обладать хотя бы зачатками ловкости, чтобы после вскарабкаться в седло и в процессе не свалиться с завра повторно.
Адепты кивали. Адепты смотрели на нее влюбленными глазами. Адепты трепетали… И только я пыталась догнать основную группу!
– Да, звездокрылы прекрасно видят в темноте. Да, это пока единственный вид завров, который так сильно ориентирован на человека. Да, звездокрыл никогда умышленно не причинит вам вред…
Тут ее взгляд нашел меня, шумно хватающую ртом воздух и придерживающую руками нестерпимо колющий бок, переместился к недовольной морде Мясника.
– Ты, дружок, во всех смыслах особенный, – не то похвалила, не то опустила его госпожа Магни и вскинула руку. – Но!
Адепты факультета звездокрылов дружно вздрогнули и прониклись моментом.
– Запомните, смертники, в мире больше всего не тех, кто погибает от болезней, убийств или природных катаклизмов.
Она сделала паузу и обвела наши малость струхнувшие ряды цепким взглядом человека, повидавшего чересчур много на своем веку.
– Глупость – вот верная подружка чудесной женщины с косой. Поэтому отключаем оралку и включаем соображалку. Все ясно? Отлично! Вставляем в ухо тестовые образцы наушников, которые любезно смастерил для нас магмех. Потом напишете впечатления от пользования этими штуками, а ты, смертница, – кивок на меня, – отнесешь и сдашь нашу обратную связь по прибору господину Клебо. Ну, чего застыли? Первый пошел. Живо, живо! Я не планирую скучать здесь до самого рассвета!
И первый действительно пошел. Точнее, упал. Да-да, просто разбежался и с криками ужаса прыгнул с вышки. За ним побежал новый адепт факультета звездокрылов, и еще, и еще…
– Нэш, тебе особое приглашение нужно? – поторопила госпожа Магни, когда очередь дошла до меня. Вернее, больше никого на площадке не осталось.
Я сглотнула, вставила наушник в ухо и с надеждой глянула в ночное небо. Из одиннадцати завров сейчас в небе кружило только семеро. Кракен и Тьма погибли из-за Астрид. Бестия еще и сама-то толком не научилась летать. Приговор дежурил на земле, ловя зазевавшихся адептов.
Кровавый, Убийца, Карачун, Мракобес, Душегубка, Смертушка… И почему таким добрым заврам дали настолько устрашающие имена?
Ага, вон и Мясник. Ну же, ворчун, я верю, что ты можешь быть душкой. Не сильно хочешь – это да, но точно можешь! Давай, друг, не подведи меня.
– Нэш, не вынуждай меня применять педагогический пендель, – устало попросила Эрика Магни.
Все. Медлить больше нельзя.
Я разбежалась, расставила руки, сделала шаг за край и…
– И-и-и!!! – завопила на всю округу.
Нет, конечно, разбиться никому из нас не грозило по трем причинам.
Первая – черная форма адептов с россыпью звезд на руках и груди делала нас похожими на драконят, а малышню звездокрылы опекали, холили, лелеяли и терпели абсолютно все выходки – Бестия тому живое доказательство. Вторая – в наших комбинезонах имелось что-то вроде тканевых перепонок между ног и рук для планирующего полета. Третья – это сама Эрика Магни. Вот уж не знаю, каким образом ей удавалось общаться с огромной стаей завров, проживающих на острове, но Приговор послушно дежурил у самой земли, готовый бережно ловить нас в случае чего.
У меня же имелась еще и четвертая причина – свой завр!
По крайней мере так я думала, делая шаг в пустоту и отправляясь в недолгий полет. Мясник проводил меня заинтересованным взглядом, но даже крылом не дернул, чтобы спасти. Пришлось планировать, ругаясь, возвращаться на вышку и прыгать еще раз.
– И-и-и!!! – Повторный вопль вышел ничуть не тише предыдущего.
На третий раз у Кровавого сдали нервы, и он перехватил меня прямо в полете. Сжал поперек туловища, сделал несколько мощных ударов крыльями, поднимаясь выше и выравнивая полет, а потом… дернулся от боли и внезапно разжал обожженные лапы.
Кляня на чем свет приобретенную ядовитость, я пролетела несколько метров и…
– Ауч! – пробасил Глен, не ждавший от небес подобной щедрости.
– Прости! – крикнула я, скатываясь со спины адепта и оказываясь на спине завра.
Пробежала по теплой шкуре. Прыгнула. Вновь устремилась к земле, вереща, испуганно размахивая руками и зовя мамочку. Но вместо мамочки на помощь пришла Смертушка.
Маленькая драконица схватила меня за ногу, обожглась и с испуганным взвизгом запулила адептку по широкой дуге вверх. Меня трижды перевернуло в ночной прохладе воздуха, прежде чем подлетевший Убийца успел подставить крыло и ловко забросить к себе на спину.
Убийца был взрослым завром, чья шкура уже стала плотнее и не так чувствительна, как у остальных звездокрылов. Мои прикосновения не обжигали его настолько сильно, как остальных, но, судя по тому, как вздрагивало большое и сильное тело, я причиняла ему зуд, который с каждой секундой становился все более сильным.
С кряхтением поднявшись на четвереньки, я попыталась доползти до седла, чтобы снизить прямой контакт. То ли я такая ловкая, то ли завр дернулся, но вместо того, чтобы доползти до седла, я задом наперед, точно по горочке, съехала по хвосту и вновь устремилась навстречу земле.
«Адептка Трэш! Тьфу ты… Нэш, грек тебя через коромысло! Ты что творишь?» – услышала в наушнике голос декана.
«Это не я!» – заорала, а может, только подумала я, потому что в следующий миг заметила приближающегося Карачуна. Ой, мамочка… Опять!
Завр был уже в какой-то паре метров от меня, когда Мясник издал нечто, отдаленно напоминающее: «Ой, да отдайте ее уже мне!» – и подрезал завра.
Огромные лапы сжались на моей талии, дернули вверх.
– Да!!! – радостно завопила я и нервно расхохоталась, чувствуя невероятное облегчение. – Ты все же меня поймал!
Мясник насмешливо фыркнул, но я не стала спорить и просто прижалась к большой и сильной лапе ворчуна, а после решительно полезла в седло. Ну все, завр, ты попался!
Судя по хитрой морде, попалась определенно и точно я. В ночном небе звездокрыл перестал вести себя как большой недовольный завр с отвратительным характером и устроил мне родео на разъяренном быке.
Едва я успела щелкнуть страховочным ремнем, надежно удерживающим в седле, как мне были продемонстрированы все тридцать три удовольствия от катания. Бочка, штопор, волна всем телом, резкий разворот на триста шестьдесят градусов, свободное падение спиной назад…
– Мясник! – воскликнула очень злая я.
Вираж и отчетливое чувство нарастающей паники.
– Так, все, стоп! – закричала, уже не пряча раздражения. – Стоп, я сказала!
Мясник только ехидно рыкнул, мол, что? Укачало? Уже? Ну вот… а я только начал входить во вкус.
– Не вынуждай меня! – опустилась я до банальных угроз.
Но завр снижаться и не думал. Знай себе крыльями работал да хвостом подруливал. Пришлось набрать побольше воздуха и рявкнуть:
– Тпру!
Звездокрыл от удивления перестал махать крыльями цвета ночи, и мы дружно провалились в воздушную яму. Но я не хотела останавливаться на достигнутом и ехидно продекламировала детский стишок:
– Ты беги, моя лошадка, цок-цок-цок!
«Лошадка» извернула шею, глянула с задумчивостью, в которой откровенно сквозил страх, что у жалкой двуногой от переживаний поехала кукушечка. Я открыла было рот, чтобы возразить, но тут наушник в ухе тихо пискнул и ожил:
«ВНИМАНИЕ! – узнала я голос Эрики Магни. – У нас поисковый вылет. В десяти километрах от архипелага Берег Костей затонула прогулочная яхта. На борту двенадцать человек, двое из них дети. Всем адептам, что находятся сейчас в воздухе, сгруппироваться и следовать за Приговором. Повторяю…»
Я быстро дотронулась до наушника, отключая его на время, зажмурилась. Зная характер ворчуна, никто и слова не скажет, если мы просто спустимся на землю. Никто не осудит, если мы с Мясником не присоединимся к поискам и спасению. Никто даже взглядом не упрекнет. Никто и никогда.
Другие звездокрылы не смогут везти меня, а значит, я останусь здесь, на острове, и с тоской буду смотреть на друзей, пока те не станут просто точками в ночном небе.