Глупость в ней незаметно перешла в старость.
Когда мужчина говорит: «Я люблю женщин», – он любит себя.
Когда он говорит: «Я люблю эту женщину», – он любит её.
Её глаза как стрелки компаса – она могла вертеться и раскачиваться, болтать и смеяться, а глаза смотрели в ваши неотрывно.
У меня такая жена, что, когда бы я ни заговорил, я её перебиваю.
Кто женился на молодой, расплатился сполна: она его никогда не увидит молодым, он её никогда не увидит старой.
Любить – значит говорить с каждым пальчиком отдельно.
Что мне делать? Не любит она меня. Ну, я её колотил. Молотком иногда. Я в котельной среди молотков. Травил её. Одежду жёг. За волосы таскал. Не любит, сволочь! Письма писал. Брата избил. Маму её четыре часа на снегу держал. Не любит. Прямо хоть плачь!
Капитан:
– Круиз. Поселили случайно двух мужчин и двух женщин в одной каюте. Крик, протест… Я являюсь до отхода, говорю: «Не волнуйтесь. Потерпите одну ночь. Я вас расселю».
В следующий раз являюсь через три дня.
– Что? Кто? Зачем? Всё в порядке!
Главное – выдержка!
Мадам, мы с вами прекрасно дополняем друг друга. Я умный, весёлый, добрый, сообразительный, незлопамятный, терпеливый, интеллигентный, верный, надёжный, талантливый…
Я был непорядочен в цели, она была непорядочна в средствах.
Я скажу тебе о своём чувстве. Это чувство к тебе я пронёс через всю жизнь. Я пронёс его через войну, через ещё более трудное мирное время. Я пронёс это чувство через всю жизнь и вот сегодня говорю тебе: «Я не люблю тебя!»
Я тебя настолько изучил.
Я один знаю, что поцеловать, чтобы ты замолчала, и на что нажать, чтобы ты начала говорить.
У мужчины в жизни две задачи, две великие проблемы: как соблазнить и как бросить.
Одно неловкое движение – и вы отец.
Возьми за правило прерывать беременность ещё в период знакомства.
Ты женщина. Ты должна раз – лежать! И два – тихо!
Женщину легче поменять, чем понять.
Хорошенькую женщину надо подержать на морозе, подождать, пока она чуть присыплется снегом, потом ввести в помещение и быстро целовать, пока она не оттаяла.
Они очень вкусны со снежком до своих 40 и до ваших 50.
В мужчине заложено чувство ритма, нужно только ему разрешить.
Ради неё он построил подводную лодку, чтобы уплыть в Финляндию с ней.
А она опоздала на час к отходу.
А он, сволочь, ушёл точно по расписанию.
А она рыдала, бедная, глядя на перископ.
А он сидел в рубке, принципиальный, сволочь…
Ей потом говорили:
– Не жалей! С таким характером и там никто жить не сможет.
«Войдите в моё положение», – сказала она. И он вошёл в её положение, и ещё раз вошёл, и оставил её в её положении.
В этой любовной спешке он содрал с себя бельё раньше пиджака.
Чем больше женщину мы меньше, тем меньше больше она нам.
Я под неё напился, а она не пришла.
Все кричат: «Француженка, француженка!» – а я так считаю: нет нашей бабы лучше. Наша баба – самое большое наше достижение. Перед той – и так, и этак, и тюти-мути, и встал, и сел, и поклонился, романы, помолвки… Нашей сто грамм дал, на трамвае прокатил – твоя.
Он испытал в жизни две любви.
Один раз отчаянно.
Второй – чуть глуше.
В первый раз – девушку двадцати пяти. Второй раз – женщину тридцати двух. И снова ту же.
Ну что делать, девочка?
Мы с тобой начали спать раньше, чем разговаривать.
Так вот говорю:
– Ты мне не подходишь.
Женщин умных не бывает. Есть прелесть какие глупенькие и ужас какие дуры.
Я с женщин ничего не снимаю, жду, пока сойдёт само.
– Чем вы гладите тонкое женское бельё?
– Рукой.
Лучшая компания: из знакомых мужчин и незнакомых женщин.
Это очаровательное соединение – сильной воли и нежного тела уже привело к таким трагедиям! Не дай господь!
Он через бинокль смотрел, как женщины раздеваются вдали.
Но к этому биноклю был нужен микроскоп, чтобы увеличивал детали.
Всё красиво.
Дом.
Хозяйка.
Еда.
Музыка.
Встроенная кровать.
Замечательный коньяк.
И красивый уехавший муж.
Только нужно было уехать ему двадцать лет назад.
Только нужно было ей позвать меня двадцать лет назад.
И я бы не восторгался ни музыкой, ни домом…
С любимыми не расставайтесь.
Правильно, ибо с нелюбимыми расстаться невозможно.
Они появляются и мучают ночными стуками, письмами под дверь и звонками с разных телефонов.
Уйти от нелюбимого – как уйти от белого медведя!
Муж в день рождения жены разбросал по подушке цветы вокруг жены и сказал:
– Как красиво ты смотришься в цветах! Она долго болела после.
Они поженились.
Он немец. Она русская.
Общаются по-английски.
На нём оба говорят плохо.
Поэтому не ругаются никогда.
Каждый долго думает перед тем, как высказаться.
Хорошенькая тётка из воды торчит.
– А скажите, «хорошенькая» – это достаточно для характеристики женщины?
– Достаточно.
Хорошенький мужчина – нет.
Чего-то не хватает.
Как «красивый револьвер».
А какого калибра? А сколько патронов? Дальность боя? Кучность стрельбы?
Масса вопросов.
А к мишени вопрос один – где она?
Когда уходите вы – звоните, пишите, встречайте. Когда уходят от вас – признайте своё поражение, исчезните! Ничто вам не поможет. Я люблю вас, от которых ушли. Ваши почерневшие лица, боль, которую вы носите всюду. Ваше смешное открытие, что любовь помещается чуть выше сердца – там болит и болит.
Что ж там такое, чуть выше сердца? Что там болит? Душа? Уходят оттуда?
Я люблю ваши смешные одинаковые разговоры. Ваш растерянный вид, ваш воспалённый взгляд. Конечно, время лечит, но, когда вы вылечитесь, оно уйдёт от вас тоже.
Если меня в тихом месте прислонить к тёплой стенке,
со мной ещё очень, очень можно поговорить
о 8 Марта, о весне, о вас, женщины…
Это аптека? А против детей постарше у вас есть что-нибудь?
Как сказала тётя:
– Все мужчины немного отрицательные.
Я хочу твоё лицо в рамке из моих ладоней.
О любви.
Почему «уйди» мы кричим, а «приди» – шепчем?
Когда надо бы наоборот.
В женщине важна форма.
В мужчине – содержание.
Раньше: соблазнил и бросил. Сейчас: просто бросил.
Сколько раз я говорил жене:
– Не ходи бесшумно. Не вырастай сзади. Береги себя.
Он купил самоучитель по борьбе с венерическими болезнями – и был счастлив.
Я в мужчинах здорово разочаровался.
И живут недолго.
И беспомощны.
В лифте отсекло его от жены, он заполошился, закричал: «Галя! Галя!»
Все его успокаивали.
На один этаж без неё подняться не мог.
А вы говорите, где-то есть лётчики, космонавты…
Какое счастье, что женщину можно любить не только весной, но и осенью.
Как не животные.
Как не звери.
Как люди!
Ужасно, когда от тебя уходят.
Но тут правило одно: твоя от тебя не уйдёт. Если ушла – значит, не твоя.
Женская косметика должна быть вкусной.
Мужская – пьянящей.
Объём мужчины должен вмещать одну женщину целиком и две-три частично.
Объём женщины – один мужчина и несколько маленьких человечков.
Мужчина ДО воспринимает женщину.
Мужчина ПОСЛЕ воспринимает себя.
Женщина ДО воспринимает мужчину.
Женщина ПОСЛЕ воспринимает их вместе.
Он и Она во время ЭТОГО думают о нём…
Мужчина ПОСЛЕ независимо и свободно идёт по дороге, проложенной женщиной, ухитряясь кормить её и её семью, которую он ошибочно называет своей.
Женщине нужно провести старость.
Мужчине – молодость.
Она говорила о своей матери:
– Ей было очень трудно. Она неудачно вышла замуж. Она трудно сходится с людьми. Она не работает, а мучается.
А он говорил:
– Мы с мамой мучались. Мы голодали. Отец был на фронте. Нам было очень трудно.
И он не знал – какая женщина его мама. Он не знал – какой она человек. Он просто не мог отойти в сторону. Он же не писатель, чёрт возьми. Он сын.
Всё-таки у женской любви язык особый. Первый единственный, второй единственный, третий единственный.