ГОЛЬДИНЕР. Не страна, а сумасшедший дом!
МИССИС УОТСОН. По крайней мере, честно.
ГОЛЬДИНЕР. И кто он, ваш новый бой-френд?
МИССИС УОТСОН. Мужчина. (Пауза.) Ну, он дилер… Торгует недвижимостью.
ГОЛЬДИНЕР. Я ему почти подхожу.
МИССИС УОТСОН (смеется). Что вы! Вы молодец! Уже гораздо лучше, правда! И все-таки — с чем вас поздравляла эта пара на набережной?
ГОЛЬДИНЕР. Концевичи?
МИССИС УОТСОН. Да.
ГОЛЬДИНЕР. Какая разница! Он уже небось удавился.
МИССИС УОТСОН. Когда?
ГОЛЬДИНЕР. А вот только что.
МИССИС УОТСОН. Почему?
ГОЛЬДИНЕР. Не знаю. Но мне так кажется, что — удавился.
МИССИС УОТСОН. Вы целый день интригуете, мистер Гольдинер!
ГОЛЬДИНЕР. С чего вы взяли? Хороший день, ветерок с океана, не жарко. Почему бы Концевичу не удавиться?
МИССИС УОТСОН. Ух, ну вы злой!
ГОЛЬДИНЕР. Я добрый: пускай живет.
МИССИС УОТСОН. Приятного аппетита.
ГОЛЬДИНЕР. Спасибо. И вам.
Несколько секунд едят.
МИССИС УОТСОН. Буддисты утверждают…
ГОЛЬДИНЕР. Кто?
МИССИС УОТСОН. Буддисты. — что у человека несколько воплощений, и он все время учится. И пока не научится — не перейдет в следующий класс. Так и будет рождаться одним и тем же. Так что у Концевича еще есть шанс, воплощений через пять.
ГОЛЬДИНЕР. Вы мне будете рассказывать про воплощения! Чтобы дожить до моих лет, — это безо всяких буддистов извертишься так, что мама не узнает! Мой родной геройский дядька Моисей в сорок первом остался в Киеве, в подполье — так он при фашистах воплотился в грузинского князя-белогвардейца. Ни одного слова не знал по-грузински, а воплотился, что делать. Вы бы его видели, этого князя… Горный еврейский орел!
МИССИС УОТСОН. Wow!
ГОЛЬДИНЕР. Я тоже был в подполье.
МИССИС УОТСОН. Как? Вы?..
ГОЛЬДИНЕР. Нет, я не пионер-герой Валя Котик. Я ушел в подполье после войны. Я стал — Семенов.
МИССИС УОТСОН. То есть как?
ГОЛЬДИНЕР. Так! По паспорту. Семенов Владимир Михайлович. Вульф Мойхелевич — это же было невозможно! Люди думали: над ними издеваются. Зачем огорчать советский народ, ему и так было непросто… Стал — Владимир Михайлович.
МИССИС УОТСОН. А почему Семенов?
ГОЛЬДИНЕР. А почему нет? Все лучше, чем Гольдинер. В Харькове, в пятьдесят первом году.
МИССИС УОТСОН. В Харькове?
ГОЛЬДИНЕР. Это такой город.
МИССИС УОТСОН. Я знаю.
ГОЛЬДИНЕР. Ой, что вы тут знаете, кроме этой игры с палкой?
МИССИС УОТСОН. Кое-что знаем… (Спохватившись.) С какой палкой?
ГОЛЬДИНЕР. С палкой, которой пытаются попасть по мячику!
МИССИС УОТСОН. Это называется бейсбол.
ГОЛЬДИНЕР. Это называется маразм, миссис Уотсон! Собирается стадион идиотов и три часа ждет, чтобы кто-нибудь попал палкой по мячику.
МИССИС УОТСОН. Дикий народ, мистер Гольдинер! Как вы их тут терпите.
ГОЛЬДИНЕР. А что делать? Они приехали раньше.
МИССИС УОТСОН. It's true… Это правда! Ну что: схожу в магазин? Как всегда: бородинский хлеб, помидоры, творог?
ГОЛЬДИНЕР. Только если утренний. А в бакалею не ходите.
МИССИС УОТСОН. У Фиры бывают ваши любимые шпроты, как в СССР.
ГОЛЬДИНЕР. Я их разлюбил! И нечего вам там делать, в этой бакалее.
МИССИС УОТСОН. Ну хорошо. (В дверях.) А в Харькове — я родилась.
ГОЛЬДИНЕР. Когда?
МИССИС УОТСОН. За год до отъезда. I will be back! Я скоро.
Миссис Уотсон уходит. Гольдинер подвигает к себе телефон, смотрит в окно, провожая ее взглядом, и набирает номер.
ГОЛЬДИНЕР. Товарищ Липскер? Из партбюро беспокоят. (Пауза.) Алло! Сема, ты что там онемел, шуток не понимаешь? Это Гольдинер. Ну? Как дела у голых ковбоев? Что вообще слышно?.. Про меня? Фира рассказала? Интересно, откуда она знает? Ну, раз ты все равно все в курсе… Да! Ее зовут миссис Уотсон. Что значит «из наших»? Ну из наших. Но — миссис Уотсон! Нет, совсем не старая, совсем! Познакомились на Манхеттене. Ее сразу ко мне потянуло! Она не смогла затормозить, Сема! Бывают такие обстоятельства, что я тебе рассказываю. Как, как. Что ты спрашиваешь… Ночи, полные огня, Сема! Годы, конечно, уже не те, немного устаю после третьего раза. Но что я могу поделать, если меня любят красивые женщины! Приходится терпеть… Что значит «осторожно», Сема? Вот ты сам думаешь, что ты говоришь? Хорошо, я буду осторожно! Устану, позову тебя на помощь. Пока! (Отжимает кнопку.) Идиот!
Ищет другой номер в записной книжке, напевая.
ГОЛЬДИНЕР. «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью». Один. Девятьсот семнадцать. Два, два, три. (Набирает номер.) Алло! Роза Наумовна дома? Я подожду… Чего же не подождать, жизнь такая длинная. Нет, вы зовите, зовите! (Поет.) Алло! Роза? Это Гольдинер. Как Наумчик? Кушает? Ну слава богу. А что вообще слышно? Про меня-я? И что говорят?.. Правда? Да! Ее зовут миссис Уотсон, Роза. Что значит «из наших»? Роза, ты из англосаксов? Нет? Так она не из ваших!
За спиной Гольдинера стремительно возникает МИССИС УОТСОН. И застывает в дверях.
ГОЛЬДИНЕР. Она — миссис Уотсон! Ее зовут — Джейн… Да, говорит по-русски. Не знаю, откуда! — выучила, чтобы разговаривать со мной о любви! А тебе кто рассказал? Фира, по секрету? А-а, ну, Фира — это кремень. Я говорю: Фира когда кому-то рассказывает, — это только по секрету! Весь Брайтон в курсе. Ты еще никому не говорила? Все уже знают? Тогда слушай — ты же увидишь вечером на набережной Концевича? Концевича! У которого все хорошо! Он будет играть в шахматы, белыми, испанскую партию. Он больше никакой не знает, Роза! Слушай, что я тебе говорю! Ты подойдешь и между прочим — между прочим, Роза! — скажешь, что целый день мне звонила, а я заперся с миссис Уотсон и не беру трубку. Я скоро умру, Роза, мне нужны положительные эмоции! Потом расскажешь, какое у него было лицо.
Оборачивается, видит миссис Уотсон. Пауза.
ГОЛЬДИНЕР. Роза, знаешь, я, кажется, не скоро умру. Я умру прямо сейчас.
Кладет трубку. Телефон почти тут же начинает звонить. Пауза.
МИССИС УОТСОН. Возьмите трубку, мистер Гольдинер. Вас, кажется, опять хотят поздравить.
Гольдинер сидит не шевелясь.
Миссис Уотсон начинает смеяться.
Телефон звонит.
Ой! А я-то думаю: что они смотрят? Смотрят и шепчутся. Зоопарк! Эта Фира… (Смеется.)
ГОЛЬДИНЕР. Я предупреждал: не ходите в бакалею!
МИССИС УОТСОН (сквозь смех). Она. просила учитывать разницу в возрасте. и вас. не пе-ре-гру-жать! Все очень переживают. Вы же теперь секс-символ Брайтон-бич! Великий и ужасный человек. с большой палкой. Ой! Ну хорошо. Great… Вот вам сдача и творожок для укрепления потенции. Ромео. Ой, я умру. До новых свиданий. Счастливо оставаться, мистер Гольдинер!
ГОЛЬДИНЕР. Время еще не закончилось.
Телефон перестает звонить.
МИССИС УОТСОН. Что?
ГОЛЬДИНЕР. Сейчас только без четверти два.
Пауза.
МИССИС УОТСОН. Перестаньте валять дурака, мистер Гольдинер!
ГОЛЬДИНЕР. Если вы уйдете, я подам на вас в суд. У меня есть адвокат Нухимзон.
МИССИС УОТСОН. Зря я тормозила.
ГОЛЬДИНЕР. Что?
МИССИС УОТСОН. Какая же вы гадость, мистер Гольдинер. И какая же я дура!
ГОЛЬДИНЕР. Время еще не кончилось! Вы не выполняете условий.
МИССИС УОТСОН. Ах ты мерзкий, вреднючий, старый.
Свист и грохот поезда. Он грохочет полминуты, и все это время миссис Уотсон говорит.
…и чтоб ты околел вместе со своим зоопарком!
Пауза.
ГОЛЬДИНЕР. Все?
МИССИС УОТСОН. У меня еще семь минут.
ГОЛЬДИНЕР. Уходите. Вон отсюда сейчас же.
Миссис Уотсон, помедлив секунду, уходит. Пауза.
Начинает звонить телефон. Гольдинер не берет трубку.
Телефон замолкает, потом начинает звонить снова.
Гольдинер не шевелится.
Медленно меняется свет за окном.
Смеркается…
Звуки жизни за окном, потом снова — настойчивый звонок телефона…
Гольдинер, не шевелясь, сидит у окна.
КРИК С УЛИЦЫ. Дядя Вульф! Дя-дя Ву-ульф!
ГОЛЬДИНЕР (в окно). Что?
КРИК С УЛИЦЫ. Тетя Роза велела передать!
ГОЛЬДИНЕР. В другой раз!
КРИК С УЛИЦЫ. Не-ет! Она сказала, это сро-очно! Она велела передать, что Концевич, когда услышал, забыл, как ходит конь!
ГОЛЬДИНЕР. Хорошо!
КРИК С УЛИЦЫ. За-был, как ходит ко-онь!
ГОЛЬДИНЕР. Я понял!
КРИК С УЛИЦЫ. Это был джоук? А в чем там цимес? Дядя Ву-ульф!..
Гольдинер садится, обхватывает голову руками, затыкает уши.
За окном темнеет окончательно. И пока не становится совсем темно, Гольдинер сидит неподвижно.
конец первого акта
Второй акт
Звуки Брайтон-Бич: Шуфутинский, какой-то рок из проезжающей машины, голоса.
МИССИС УОТСОН, в черных очках, пискнув замком автомобиля, проходит через авансцену. Бросив взгляд на окна, заходит в дверь дома.
Через минуту выходит на улицу, набирает номер на мобильном.
В пустой квартире Гольдинера звонит телефон. С грохотом проходит поезд. Телефон звонит в пустой квартире.
Миссис Уотсон, постояв немного, складывает мобильный и уходит. Звонки в квартире прекращаются.
ГОЛОС. Две недели спустя.
В квартире долго звонит телефон. Опираясь на палочку, выходит ГОЛЬДИНЕР. Берет трубку.
ГОЛЬДИНЕР. Алло. Да, я. Вернулся. На Гавайях! Что ты спрашиваешь, ты же все знаешь. Да, сердце. Врачи говорят «азохнвей», Сема. По-латыни! Что ты спрашиваешь? Перестань говорить глупости, — что у нас впереди? Гроб у нас впереди, остальное сзади, включая геморрой. Извини, Сема, я не про тебя, я вообще! Вообще! Надо иногда иметь мужество смотреть правде в глаза. Извини. Спасибо тебе, что позвонил. Да. Я держусь, Сема, какие варианты… Держусь! Пока.