СУШКО (после паузы). Говори.
ЛЯДИЧЕВ. Новая легла.
СУШКО. Насчет кредита?
Лядичев кивает.
От этих?
ЛЯДИЧЕВ. Ага. Под выборы…
СУШКО. Грамотно. Так пускай прокуратура их и проверит!
ЛЯДИЧЕВ. Может, их и проверит. А может, не их. Ты ж понимаешь, какие времена.
Звонит телефон.
Озираться они начали, воздух нюхать, портреты сравнивать. А тут прессы понаедет полная кошелка. И из Москвы еще, может.
Звонит телефон. Лядичев кричит в приемную.
Люся! Почему трубку не берешь? А, я ж ее отпустил… Короче, я тут решаю вопросы с народом, мать его, — коммуналка, пятое-десятое, а про это вообще не в курсе! Понял?
СУШКО. Понял.
ЛЯДИЧЕВ (уже снимая трубку). Вот и действуй.
СУШКО. Все будет кока-кола!
ЛЯДИЧЕВ. Иди, ёжкин кот! Алло! Нет, я не вам… Что вы!
Машет на Сушко: иди уже! Сушко не спеша допивает, заедает, уходит.
Да, Батый Ильич! Слушаю. В работе. Заявка уже в работе, Батый Ильич, завтра, как штык! Никаких выходных, какие выходные, что вы… Да. Конечно. Какое дерево? Записал. Простите, вопрос можно? А из Москвы — кто приедет? Вот вы гово… Нет, я просто спросил. Понял, понял, — простите! Да, сразу пришлю! До сви…
Гудки из трубки.
(Глядя в запись.) Во дают. (В селектор.) Симакова! Ко мне!
В дверь заглядывает СТАРУШКА.
Ты кто? Че надо! Дверь закрой!
Старушка исчезает. Дверь открывается снова.
ЛЯДИЧЕВ. Закрой дверь, старая…
Входит СИМАКОВА.
СИМАКОВА (обиженно). А-а?
ЛЯДИЧЕВ (маша руками). Ы-ы!.. Симакова! Слушай, срочно нужно ее гинекологическое дерево.
СИМАКОВА. Чье?
ЛЯДИЧЕВ. Мое, бля! Бляхи-Мухи! Москва требует.
СИМАКОВА. Гене-а-логическое, Лев Сергеевич.
ЛЯДИЧЕВ. А-а… (Пауза.) Говорила мне мама: учись! Дерево логическое. (Читает свою запись.) Гене-а! — логическое!
Надо же. Гене-а!
Звонит телефон.
Алло! Да, Батый Ильич! Уже работаем в этом направлении. С деревом с этим, да. Кого? Это — вместо дерева? А-а, кроме дерева. Понял. Записываю. Простите, а. я что-то забыл. — это кто? Хорошо, узнаю.
В дверь заглядывает СТАРУШКА.
Узнаю, Батый Ильич, узнаю сейчас же! Записал. Хоро.
Гудки из трубки. Лядичев вешает трубку.
Твою мать! Уйди! Не видишь: занят!
Старушка исчезает. Лядичев нажимает кнопку селектора.
(В селектор.) Симакова, ко мне!
СИМАКОВА. Я здесь, Лев Сергеевич.
ЛЯДИЧЕВ. А, да. Слушай, из Москвы передали: они хотят от нас — креатива!
СИМАКОВА. Вместо дерева?
ЛЯДИЧЕВ. Нет, не вместо! Они хотят дерева — и креатива! Обоих! У нас это есть?
СИМАКОВА. Поищу.
ЛЯДИЧЕВ. Ищи, Симакова! Бери машину — и доставай где хочешь, комитет по культуре недодолбаный!
Симакова хочет что-то сказать — и уходит в рыданиях.
ЛЯДИЧЕВ (кричит вслед). Не найдешь — уволю! Будешь в «Одноклассниках» старость встречать!
Возвращается в кабинет, смотрит на телефон. Телефон молчит.
Вынимает из портфеля банан, садится, начинает чистить.
В дверь, невидимая им, снова заглядывает СТАРУШКА.
Осматривается, смотрит на таз, на потолок, откуда капает вода. Входит.
Слышно, как жужжит муха.
Лядичев поворачивается и видит Старушку.
СТАРУШКА (после паузы). Течет, барин.
ЛЯДИЧЕВ. Чего тебе надо?
СТАРУШКА. С Коминтерна-тринадцать я, Лев Петрович.
ЛЯДИЧЕВ. Ну?
СТАРУШКА. Насчет тепла.
ЛЯДИЧЕВ. Бабушка, будет тебе тепло. Погоди. Починят котельную, будет тепло.
СТАРУШКА. Когда, родимый?
ЛЯДИЧЕВ. На днях.
СТАРУШКА. Очень холодно, милок.
ЛЯДИЧЕВ. Бабушка! Здесь не Африка. Ест банан. Пауза.
СТАРУШКА. Устал?
ЛЯДИЧЕВ. Очень.
СТАРУШКА. А ты поспи.
ЛЯДИЧЕВ. Какой спать, дел невпроворот!
СТАРУШКА. Так вот я как раз насчет чего… Вели пустить котельную, Лев Петрович, третью неделю живем, как папанинцы. Васюхно говорит: опрессовка труб показала неготовность, бумагу показывает, а что бумага? Дизеля нет, а Кудимов запил, одна надежда на тебя. Паркет жжем.
ЛЯДИЧЕВ. Где?
СТАРУШКА. На Коминтерна, 13.
ЛЯДИЧЕВ. Где вы паркет жжете?
СТАРУШКА. А в буржуйке! Тем и живы.
ЛЯДИЧЕВ. Дикий народ…
СТАРУШКА. Мы-то?
ЛЯДИЧЕВ. Вы, кто же.
СТАРУШКА. Дикий, сынок. Васюхно в отпуск ушел, а Кудимов всех в едреный корень шлет.
ЛЯДИЧЕВ. Я-то что могу?
СТАРУШКА. Ты все можешь, Лев Петрович. Дизель нужен. Пришли дизель.
ЛЯДИЧЕВ. Откуда у меня дизель? СТАРУШКА. А позвони.
ЛЯДИЧЕВ. Я звоню! Я целый день звоню! И мне звонят! Ты думаешь, я тут что? — я тут штаны, что ли, просиживаю? Тут дым идет! Тут мне в любую секунду такой дизель засунут! (Звонит телефон.) Вот! Опять! Уйди, бабушка! Я понял, я услышал… Я приму меры! Только уйди сейчас, ладно?
СТАРУШКА (напоминает). Дизель.
ЛЯДИЧЕВ. Я понял!
СТАРУШКА. На Коминтерна, 13.
ЛЯДИЧЕВ. Да!
СТАРУШКА. Или пустить котельную. А то бы позвонил Кудимову, у меня и телефончик есть. Он пьяный страшный очень, а тебя забоится. А Васюхно в отпуск ушел.
ЛЯДИЧЕВ. Бляха-Муха!
СТАРУШКА. А?
ЛЯДИЧЕВ. Символ русской удали! Ёжкин кот! Уйди!
СТАРУШКА (после паузы). Коминтерна, 13.
ЛЯДИЧЕВ. А-а-а!
Старушка уходит. Лядичев хватает звонящую трубку.
Да! Алло! А, это ты… Что? Нет, сегодня — без меня. Дорогая, я занят… Нет, ты не знаешь, чем я занят! Нет! Ты понятия не имеешь, чем я тут занят! Нет тут никакой Люси, Нина! Здесь бабушка! С Коминтерна, дом 13! И ёканый бабай, символ готовности претерпеть! Приезжай, познакомлю! Ага! Маме привет! (Бросает трубку.) Дура!
Часы бьют и делают ку-ку. Тут же телефон звонит снова. Лядичев протягивает руку к трубке — и передумывает. Наливает себе коньяк, пьет. Слышно, как жужжит муха.
Телефон звонит. Смеркается. Телефон звонит. Лядичев пьет.
Часы бьют восемь раз, восемь раз кукует кукушка в часах… Телефон звонит.
Становится темно.
Луч прожектора шарит по порталу.
Слышен скрежет вагонных сцепок.
ГУЛКИЙ ГОЛОС. Сортировочная, резерв, третий — на второй путь! Зинатуллин, еж твою двадцать, ты оглох, что ль? На второй путь давай!
Луч находит у портала СИМАКОВУ.
СИМАКОВА (обращаясь к зрителям, извиняющимся тоном). Креатив… (Звонко.) Город Родичев — родина Бляхи-Мухи! (По бумажке, с выражением.) С незапамятных времен жители нашего города отличались русской удалью, задором, бесшабашностью и готовностью претерпеть безо всякой необходимости. Именно здесь, на берегах древней Супони, завелся обычай не обращать внимания, класть с прибором и преодолевать, не заморачиваясь. Издревле родичевцы осеняли себя заветным именем и тем спасались от четырех времен года и других несчастий. «Бляха-муха!» — звонко говорили они, и татары обходили наш город стороной.
У другого портала в луче появляется ТЕЩА.
ТЕЩА. Губернатору Темучинской области Спиридонову Батыю Ильичу от Козловой У. И. Заявление. Прошу принять меры против аморального поведения позорящего звание мэра Родичева Льва Лядичева, приходящегося мужем моей дочери Нины, являющейся его женой Лядичевой Н. П. Второго мая сего года, будучи находясь в Доме культуры с пятью членами, тоже жюри, он, злоупотребляя неофициальной частью, пытался тайно вступить в связь в гримерной комнате номер шесть полового характера с финалисткой Авдеевой Н., занявшей зря третье место.
СИМАКОВА. Спасительный образ Бляхи-Мухи хранит нашу землю, одолевая покоем своих и навевая ужас на пришлых. Псы-рыцари, идя на Ледовое побоище, хотели испить воды из Супони, но, по преданию, им явилась Бляха-Муха, и ошеломленные тевтоны ушли восвояси, озадаченные.
ТЕЩА. Будучи застигнут мною на месте преступления, Лядичев Л. П. прекратил попытки вступить в связь с Авдеевой Н. Н. и попытался с криком уйти от ответственности. Будучи пойман в углу и спрошен мною по всей строгости, вины своей не осознал и продолжал называть меня идиоткой, пока не потерял сознание, симулируя травму головы. Все это недостойное поведение могут подтвердить сбежавшиеся на крики, включая финалистку Авдееву, оставшуюся без половой связи. Анализируя сказанное, выражаю уверенность, что такой человек не может быть тем, кто он есть!
СИМАКОВА. После Великой Октябрьской Социалистической революции хранимый Бляхой-Мухой город Родичев с удалью пережил военный коммунизм, дифтерит и коллективизацию. Немало пятилетних планов претерпели родичевцы, с задором и бесшабашностью выполняя их в четыре года. «Бляха-Муха!» — говорили они, и клали с прибором на блок НАТО и программу Мира и социализма. И сегодня, когда неслышными шагами шагает по стране модернизация, мы издалека приветствуем ее и радостно говорим: ёжкин кот! Добро пожаловать, Бляха-Муха!
ТЕЩА (куда-то наверх). Примите меры, Батый Ильич!
СИМАКОВА (туда же). Так годится, Батый Ильич?
Раскат грома. Теща вскрикивает, Симакова крестится.
Лучи меркнут, и становится темно.
Звук дождя. Потом светает. Уходя на второй план, звук дождя уступает место звуку воды, льющейся в таз.
Звонит телефон. В кабинете Лядичева, глядя то на таз, то на потолок, сидит СТАРУШКА. Слышно, как жужжит осенняя муха.
ЛЯДИЧЕВ лежит ничком, лицом на столе.
Телефон перестает звонить, потом начинает снова.
Наконец Старушка берет трубку.
СТАРУШКА (шепотом). Алло! А нет его. То есть как бы и есть, но в общем нет. А не знаю; сама жду. Хронида Ивановна я. Хронида Ивановна, с Коминтерна, 13. А это кто? А ты чего орешь? Ну Спиридонов, — а чего орать-то? А-а, милок, так ты же мне и нужен! Как тебя. Чингисхан, что ли. Ну Батый, какая разница. Батый, родненький, дуба мы даем на Коминтерна, 13. Дуба, говорю, даем… Дизель нужен! Опрессовка труб показала неготовность. Что? Да дверь была открыта. Какая разница, милок, как вошла. Ногами, милый! Ты главное позвони кому надо, скажи, чтобы привезли дизель.