Я люблю тебя.
– Как сегодня поработал, наглый парень?
– Наглый парень? Это что-то новенькое.
– Ну здесь ты стал как-то особенно наглым, – она подошла вплотную и хлопнула его по ягодице.
– За что?
– Авансом. Так как книга?
– Отлично. Божественно. Супер.
– Вижу. Рожица довольная.
– Этот гад теперь занят новым проектом. Бассейн или аквариум, пока не решил.
– О господи, даже боюсь предположить, что там.
– Ага, – довольно ухмыльнулся он. – Эта сволочь совсем сошёл с катушек.
– Ты это… про гильотину-то серьёзно говорил? Из рисунка не совсем ясно.
– Да. И свечи! Помнишь, там лежали на переднем плане, всё никак не мог понять, для чего они? Так вот, всё сработало. Говорить не буду, сама потом прочитаешь, первая, с тобой ведь обсуждали… Ты моя муза.
– Ага, твоя Гала, – посмотрела на него насмешливо. – И я опять про выставку. К тому, что на экспозиции… ты хотел разместить две горящих свечи под рисунком, и, может быть, тогда кусок готового текста из этой главы или название и текст?
– Валяй, мне теперь ничего не страшно!
– И ты обещал свой саундтрек?
– Не мой, а этой сволочи.
– Только музыкальные предпочтения у вас одинаковые.
– Нет, лишь частично. Вкус-то у него хороший, но… однобокий, как заезженная пластинка, и из него он выбраться не может, заперт, как в скорлупе. Ещё одна его характеристика, кстати.
– Жуть. Слушать одно и то же. Даже без расчленёнки он – маньяк.
– Ну, пошли со мной? – попросил он снова.
– Нет, – Ольга сразу помрачнела.
– Мне надо поставить на удачу! Традиция такая с каждой новой книгой, любым способом – проверить удачу. А раз уж тут казино…
– Ну и иди, только ненадолго… Завтра уезжать, – она улыбнулась, словно отгоняя какое-то мрачное воспоминание.
– Ну, почему нет?
– Ты въедливый! – снова нахмурилась.
– Не понимаю, почему бы нам не нарядиться… Зелёное сукно, люблю рулетку. Хлявное бухло опять же.
– Я пас.
– Но почему?
– Ты правда хочешь знать? – Она не стала дожидаться его ответа. – Кирилл Сергеевич! Мне это зелёное сукно так травило всю жизнь. Довольно долго.
– Он?
– Да. Он не просто играл, он был болен. И всё вокруг рушилось к херам. Я хотела уйти, но он бы тогда просто пропал. Именно тогда я разлюбила его. Он справился. Сам. Без помощи врачей. Со своей игроманией. Сам. Так-то вот.
– Чёрт…
– И уважение к нему вернулось. А любовь – нет. Так что я теперь обхожу казино. И ненавижу рулетку.
– Ну, прости, я же… не знал.
– Ты здесь ни при чём.
– Хочешь, тогда я тоже не пойду?
– Иди. Чего мне рушить твои традиции… И потом, – она махнула рукой, – тебе это не грозит. У тебя свои игроманьки.
Он снова поставил на зеро. Когда во второй раз он не убрал ставку, дилер подумал, что перед ним лошок: выиграл случайно, а решил, что пришёл в банкомат за деньгами. Дилер не особо нервничал, ставка была не крупной, но парню повезло, снова выпал «ноль». Дилер усмехнулся и поздравил парня с выигрышем: всё в порядке, другие за этим столом только что проиграли намного больше. Тот убрал ставку и подождал всего лишь пару спинов. И в третий раз поставил на зеро. Это была уже наглость.
Парень обезоруживающе улыбнулся, дилер улыбнулся ему в ответ. И подумал: «Ты так вон тем двум сучкам лыбься». Сучки, судя по всему, были дорогими шлюхами, а может, чьими-то жёнками, что, по мнению дилера, было одно и то же; бабла они уже спустили немерено.
– В городе Сочи тёмные ночи, – весело, чуть вальяжно, развлекая публику, и очень вежливо сказал дилер. И бросил шарик. Он был опытным, вряд ли бы попал точно в цифру, но в примерный сектор мог. Он бросил шарик в сектор, расположенный на круге напротив зеро, и выпасть должно было что-то типа «5», или «10», или «24», но никак не «0», рядом не стояло.
– Ставки заканчиваются! – возвестил дилер. Реакция парня оказалась обескураживающей. Он взял и поставил всё, что у него было. По максимуму. Нет, ну лох редкостный…
– Ставок больше нет, – подвёл итог дилер, а две сучки оживились, наблюдая за шариком. И за парнем – мужик явно при деньгах, с такими закидонами – и абсолютно спокоен. Не кричит, не истерит, а совершенно отстранённо-равнодушен.
«Как будто его здесь нет. Как будто…» Дилер не успел оформить свою мысль, даже определить, куда она движется. Потому что в следующий момент у него начались проблемы посерьёзнее.
Такое случается крайне редко, но всё же бывает. Шарик попал в сектор напротив, как и планировалось, залип в «пятёрке», и дилер внутренне усмехнулся, впрочем, с непроницаемо-вежливой миной на лице. Лошок только что продул всё, что выиграл, и никакие обезоруживающие улыбки не помогли. А две сучки уже успели посочувствовать парню и одновременно перестать завидовать чужой удаче. Им тут же стало неинтересно. Сколько разных эмоций успел повидать дилер за этим столом; данная проходила по разряду самых простых.
А потом случилось это. Шарик, словно подчиняясь чьей-то воле, хотя, конечно, это была всего лишь инерция вращения, вылетел из цифры «5» и, как бешеный, завертелся по бортику круга. Ненадолго залип в «17» и снова выскочил, споткнулся о перегородку и попал ровно в число «32». Дилер сглотнул.
– Ни фига себе, почти ноль, – сказала одна из сучек. И посмотрела на парня с тем самым выражением, которого не спутать: его ещё рано сбрасывать со счетов, интерес вернулся.
«Дура», – подумал дилер и забыл про неё. Шарик дрожал, всё ещё не растеряв инерции, а круг пока не остановился. Шарик…
Взгляд дилера застыл. Только что, на его глазах, шарик, почти уже растеряв все силы, словно на последнем дыхании, лениво перевалил через бортик числа «32». И угнездился в соседней цифре. И там умер.
Над столом пронёсся тихий вздох. «Такого не бывает, – успел подумать дилер. – Три раза подряд…». Но он уже взял себя в руки и спокойно констатировал:
– Зеро, – профессиональная этика требовала следующей фразы. – Очень сильно вас поздравляю!
Но дилер произнёс её с чуть большим теплом. А ведь парень не лошок вовсе. Он везунчик, счастливчик, он… Вот оно, место силы, здесь, вокруг этого парня. И сучки теперь глаз с него не сводят, и лыбятся ему своими полными обещаний и загадок улыбками профессиональных (даже если они чьи-то жёны) шлюх. Только парень их насквозь видит. Нашли кого разводить! Он многое видит насквозь.
– Как выдавать? – автомат в голове дилера вычислил сумму выигрыша ещё прежде, чем круг с шариком, словно намертво приклеенным к цифре «0», перестал вращаться.
– Кэш, – сказал парень.
Ну конечно, кэш, и в глазах даже нет азарта, как будто ничего необычного, как будто по-другому и не могло случиться. Да он просто красавчик.
Чуть позже дилер вспомнил ещё кое-что. Точнее, смог определить, куда двигалась его мысль, скользнувшая по отстранённому спокойствию парня. Он действительно словно выпадал из реальности. Таких, «связанных с космосом», дилер навидался на своём веку. И все они были фуфло. Здесь же…
– Почему он это сказал? – тихо процедил дилер, умывая в туалете руки и вопрошая у собственно отражения в зеркале.
Фраза была самая обычная. По разряду общепринятых суеверий. Обычная, если бы… Не момент. Скажи он её чуть раньше, когда, к примеру, только входил в здание казино, или, потирая руки, усаживался за столом для игры в рулетку, или хотя бы перед тем, как сделать первую ставку на своё любимое «зеро»… тогда бы она и осталась не более чем суеверной присказкой. Но парень вёл себя поначалу как конченный лошок, с кем его и перепутал дилер. А потом…
– Он установил свои правила, – тихо произнёс дилер, впечатлённый всем произошедшим. Нет. Всё ещё странней и загадочней: парень словно куда-то уходил, был где-то ещё, и теперь дилер увидел всю картину совсем по-другому.
– Я ведь тоже почувствовал что-то, – пробормотал он, подозрительно косясь в зеркало.
Парень произнёс: «пришло время поиграть», затем спокойно поставил всё, что у него было, на «зеро» и… вывалился из реальности. Отлетел. Отправился куда-то ещё. Где можно… остановить Мир. Подправить,
(пошарил по изнанке?!)
сдвинуть и выстроить его по своим законам. Где вопреки всем теориям вероятности, имея лишь тысячные доли шанса на успех, может, однако, выпасть три раза подряд одна и та же цифра «ноль».
– Я почувствовал, – уверил дилер своё отражение. – Как в полусне было. И сначала какие-то холодные иголочки по спине.
Вряд ли стоит кому-то рассказывать о своём впечатлении (дилер давно уже ни на чём не сидел, но всё же), и камеры зафиксировали, что он парню не подыгрывал, и всё-таки дилер не удержался и добавил:
– Красавчик.
Ольга проснулась от того, что стало темнее. Как спокойному сну может помешать отсутствие света, непонятно, и, вероятно, это была ошибочная мысль спросонья. Как и другая: кто-то только что стоял над нею здесь, в темноте, вглядываясь в лицо, а потом бесшумно покинул комнату, затворив за собой дверь спальни. Ольга чуть приподнялась на подушках, широко раскрыв глаза и вслушиваясь.
«Чёртов писака, напугал», – эта мысль окончательно пробудила её, но улыбка, едва наметившись, тут же поблекла. Провела рукой по его половине постели – холодная, ещё не вернулся.
Чёрт, ночь уже, где ты ходишь, игруля?
– Эй, беспечный игрок, – позвала она на всякий случай, но почему-то шёпотом. Ответом ей стала тишина. Только… словно ставшая ещё более густой, словно в этой тишине что-то услышало её и теперь замерло.
«Начиталась на ночь всякой хрени», – попыталась она взбодриться. Перед сном она взяла свой айпэд и прочитала ту часть новой (пятой… канон!) книги, что он сбросил ей. То ли жест примирения, то ли наконец-то доверия, перестал хоть от неё прятать, как параноик, свои рукописи, и она действительно станет его первым читателем. Ох-ох, как романтично! Забавно даже… но улыбка не вернулась. Лёгкий ветерок в ночи за окнами. Всё практичней: у них впереди совместная выставка, где она куратор, и если уж теперь и пятая книга… Это был, скорее, пролог, часть о том, как Телефонист вернулся, преследуемый кромешной тьмой, и как, дабы убежать от неё, стал намечать новую жертву. Эта тьма, инфернальное присутствие, придала книге дополнительного внутреннего объёма, она, пожалуй, была великолепна, только детективный триллер всё настойчивей превращался в роман ужасов, и читать такое на ночь она больше не станет.