– Ольга не общается со своей семьёй. Там какая-то сложная история.
– Как?!
– Так. Порвала с родными ещё в юности. Она не желает обсуждать своих близких даже с Форелью. Он и сам вчера дал понять, что вопрос деликатный. Поэтому и спросил, может, от него будет заявление, мол, они деловые партнёры всё-таки, самый разгар выставки.
– Сколько же вы вчера выпили! – восхитилась Ванга. – Деловые, значит… Да, он забавный, конечно.
– Не особо и выпили.
– Да-а, фигня… Скрытная, значит, у нас Ольга.
– Кто б говорил! – удивился Сухов.
– Так у меня форма соответствует содержанию, – Ванга ткнула ему в плечо указательным пальцем. – Теперь становится ясно с Орловым.
– Чего тебе ясно?
– Ну… Кирилл Сергеевич! На двадцать четыре года старше, больше отец, чем муж.
– Так, Егорыч просил не усложнять, – напомнил Сухов. – Такое сплошь и рядом.
Ванга отрицательно щёлкнула языком.
– Это… Она не охотница за баблом. Другой психотип. Уж поверь на слово… И человек хороший. Конечно, она его теперь не предаст!
– Чего-чего?! – Сухов выглядел искренне удивлённым. – Как это у вас женщин так выходит? Вообще-то, они с Форелью не куличики из песочка строили.
– Это другое, – Ванга улыбнулась в сторону, отвела взгляд. – Любовник… Совсем другое.
– Егорыч велел не усложнять! – хмыкнул Сухов.
– Тебе, домашний бородатый, этого не понять, – она вдруг взяла его за подбородок и легонько пощекотала. Сухов даже не успел опешить, когда она ретировалась. – Шутка.
– Ну-ну.
– Кирилл Сергеевич… – Ванга поморщилась. – Ну, а чего он ждал; рано или поздно это должно было случиться.
– Ванга! Мы сейчас поедем в один из самых больших домов в Барвихе, который находится в самом тихом месте этой… лакшери вилладж, – сказал Сухов. – Вот что с ней случилось на самом деле. А с остальным без нас разберутся.
– Чего завёлся-то? Просто рисую психологические портреты.
– Пожалуйста, не делай этого там, когда приедем, – попросил Сухов.
– Помню и обещаю, – бодро заявила Ванга. – Я буду ангелом. А почему мы едем на его адвокате?
– А как ты думаешь? – ухмыльнулся он.
– Точки над «i». Орлов всё держит под контролем. Вот она, польза психологических портретов: шаг в сторону – расстрел.
– Именно, ангел.
– Психическая атака…
– Ванга!
– Шутка, говорю ж… А вон и адвокат. Мать твою, никогда не ездила на «роллс-ройсе»!
– Даже с Рутбергом?
– Злыдень! Ревнивый бородатый злыдень.
А потом она приподнялась на мысочках, немножко наклонила голову и прошептала ему в ухо:
– Сухов, у адвоката костюм стоит больше твоей и моей квартиры.
– У тебя нет квартиры, – заметил Сухов. – У тебя есть Петрик.
Как только они добрались и обменялись приветствиями, Орлов велел адвокату:
– Поди-ка, погуляй.
– Конечно, Кирилл Сергеевич.
Когда он вышел, Сухов вежливо сказал хозяину дома:
– Предполагали, что вы захотите беседовать в присутствии адвоката.
– Полагали, я не смогу сам защитить свою жену? – холодно поинтересовался Орлов.
Ванга вспомнила, что на словечки типа «психическая атака» или «психологический портрет» наложено табу, и сдержала усмешку.
– Мне сказали, что у вас всего несколько вопросов, – заявил Орлов. – Так что давайте сразу к делу. Время не ждёт.
Ольга сидела прямо; спинка стула была высокой. Поймав Вангин взгляд, она чуть отодвинулась от края, чтобы её поза выглядела комфортней, и постаралась гостеприимно улыбнуться. «Со мной всё в порядке, я у себя дома», – словно должен был говорить весь её вид. Видимо, они с Орловым подробно обсудили все детали предстоящей беседы.
– Вы позволите? – спросила Ванга, обращаясь к Орлову и Сухову. – Собственно, мы хотим показать вам одну фотографию, – это уже Ольге.
На сей раз у Ванги в руках была деловая папка, и фотография младшего Пифа находилась там.
– Взгляните: вам знаком этот человек? – попросила Ванга.
Ольга внимательно посмотрела на фотографию, нахмурилась:
– По-моему… нет. Может, видела где-то, – пожала плечами. – Я не знаю, кто это.
– Епифанов Максим Евгеньевич. Помощник Аркадия Григорьева. Как понимаю, последняя выставка – ваш совместный проект.
Теперь на лице Ольги не было даже намёка, что она могла как-то переглядываться с Григорьевым; она лишь снова пожала плечами:
– Да, это верно. Но помощник… Возможно, появлялся в галерее, но большего сказать не могу.
– Очень жаль, – вздохнула Ванга, собираясь спрятать фотографию. Орлов молча наблюдал за ними.
– Постойте, дайте-ка ещё взглянуть, – попросила Ольга.
Ванга тут же вернула фотографию. Ольга отрицательно помотала головой.
– Его я не знаю. Но… Кажется, мне знакома эта машина.
– Вот как? «Субару»?
Ольга кивнула. Орлов чуть приподнял подбородок и теперь смотрел на свою жену.
– Да. У нас с мужем… – Ольга одарила его ответным взглядом, и он поощрительно прикрыл и открыл веки. – У меня было предположение, что за мной следят.
Ванга молча ждала продолжения. Орлов спокойно смотрел на свою жену, вероятно, даже любовался; семейная идиллия. Все детали разговора подробно обсуждены. Они не позволят выносить сор из избы, но и препятствовать следствию тут никто не намерен.
– Я несколько раз видела эту машину, – сказала Ольга. И впервые усмехнулась. – Больше двух. Цвет не спутать.
– Это точно, – согласилась Ванга.
– И моя помощница, Гризли…
– Анна, – спокойно поправил Орлов и слегка улыбнулся супруге.
– Да, Анна, – не стала возражать Ольга. – Она тоже видела эту машину. И у галереи. Но самое важное, во дворе собственного дома.
– Ваша помощница? – Ванга чуть рассеянно захлопала глазами. Вспомнила, как Форель вчера рассказал Сухову, что Орлов обещал переломать ей ноги. Помощнице собственной жены. Как и самому Форели. Но Гризли лишь за то, что та была в курсе Ольгиного романа и могла позволить себе какие-то обсуждения за его, Орлова, спиной. Ванга подумала, что Кирилл Сергеевич Орлов так не смотрит на вещи и даже искренне удивится, но Ольга по-прежнему его собственность, и прежде всего его беспокоит именно потеря контроля, а потом уж всё остальное. А Гризли просто попала под раздачу.
– Вообще-то, попахивает похищением, – сказала Ванга, слушая рассказ Сухова.
– В чём? – возразил тот. – В чём похищение? В том, что он подбросил её до метро?
Сейчас Ванга повернулась к Орлову:
– Ну, и как вы считаете, кому могло понадобиться следить за вашей супругой?
Сухов развернулся к Ванге вполоборота.
И Ванга поняла: прокол. Этот вопрос стоило задать им обоим.
Орлов вскинул на Вангу взгляд, который мог бы быть удивлённым или слегка неприязненным, но на самом деле, не отражал ни одну их этих эмоций:
– Очень рассчитываю, что вы с этим разберётесь, – выразил надежду он.
– Ну а вы, Ольга Павловна, – спросил Сухов. – У вас есть какие-либо предположения?
Расслабленная поза Сухова, руки в карманах, чуть покачивается на каблуках (присаживаться они с Вангой сразу отказались) – несколько разрядила обстановку.
Ольга лишь пожала плечами:
– Это, правда, странно, – сказала она и добавила: – Но к моменту открытия выставки всё прекратилось. Слежка, если она и была, прекратилась. Может… Григорьев в чём-то не доверял мне, – предположила Ольга, разводя руками. – Не знаю.
– Спасибо, вы нам очень помогли! – поблагодарила Ванга. Сухову даже показалось, что неожиданно горячо поблагодарила.
Они ещё недолго поговорили, и Орлов даже предложил гостям что-нибудь выпить, правда, одновременно посмотрел на часы. Но они отказались. Ольга поднялась их проводить, Орлов кликнул адвоката и встал рядом с супругой. Ванга подумала, что, наверное, когда-то в этом огромном и роскошном доме было тепло и уютно, но на сегодня все её эмоциональные оценки закончены. У неё оставалось ещё одно небольшое дело.
Чета Орловых проводила их до порога дома. Послушный адвокат послушно подогнал «роллс-ройс». Он был чем-то похож на Ольгу. Заложник собственных решений. Но самое удивительное, что и сам Орлов был чем-то на них похож. Потом Ванга подумала, что Игорь Рутберг был совсем другой. Он получал огромный кайф от своего богатства, оно служило ему, но не он. Наверное, потому что был слишком ироничным. Ироничный гедонист. А потом Ванга поняла, что уже пора. Ольга ей протянула руку, улыбнулась, капельки тоски в её глазах, но Орлов, видимо, контролировал даже мимику своей жены. Так они договорились сегодня. Не выносить сор из избы. Но долго такое продолжаться не могло. Ванга пожала протянутую руку, а потом её брови в ужасе поползли вверх.
– Осторожно, – вскричала она и вскинула руку. Молниеносным движением поймала что-то у Ольгиного лица и с силой бросила на пол. – Вот гадина!
Ольгины зрачки расширились. Орлов и Сухов в недоумении наблюдали, как Ванга растоптала нечто ногой. Потом она подняла ботинок. Это была оса. Теперь уже трупик осы.
– Проснулись уже. Спросонья злые.
– Господа, спасибо вам большое! – воскликнула Ольга. – У меня аллергия на осиный яд.
– Я помню! – Ванга ей по-свойски простодушно подмигнула. – Вы мне на открытии выставки жаловались. Поэтому её и хлопнула.
Ольга моргнула; Ванга указала на трупик насекомого.
– Спасибо, – сказал Орлов. – Действительно… Ну, сообщите, если ещё что-то от нас понадобится. Не стесняйтесь.
Ванга посмотрела на свою руку, которой поймала осу.
– А знаете, дайте, что ли, правда, воды, пожалуйста.
– Конечно, – тут же отозвалась Ольга и вернулась в дом. Вскоре вышла с высоким стаканом, в котором плавала долька лимона. Протянула Ванге.
– Нужно, – сказала она. Кашлянула. Орлов посмотрел на жену. Ольга улыбнулась Ванге и закончила свою мысль: – было, наверное, льда положить?
– Спасибо, – поблагодарила Ванга. – Вроде не особо жарко сегодня.
А потом они уселись в машину послушного адвоката и покинули дом Орловых.
Ехали молча. Сухов попытался заговорить, но она молча указала ему глазами на водителя. Щёки у неё раскраснелись, было видно, что ей самой не терпится всё обсудить. Зазвонил телефон Сухова. Это был Кирилл. Ванга покачала головой и снова указала на водителя. Сухов дал отбой. Через несколько минут Кирилл перезвонил ей, но она не стала отвечать, лишь убавила звук. Всё же, словно не выдержав, тихо задумчиво произнесла: