.
Кирилл Сергеевич Орлов нахмурился и снова подумал, не стоит ли ему вызывать полицию, и снова остановил себя. Он уже нагнал в дом всех охранников, даже вызвал из отпуска Эльдара, чего никогда не делал прежде, относясь к отпускам своих сотрудников с уважением.
Первое сообщение на его телефон пришло два часа назад, и оно гласило: «Не стоило тебе закрывать её. Любишь насилие? Смотри теперь, что будет».
Орлов тогда с удивлением разглядывал собственный телефон и сообщение с незнакомого номера. «Закрывать» – термины-то какие, уголовно-мусорской жаргон от людей, которые не являются ни мусорами, ни уголовниками. Потом пришло сообщение: «Я иду к тебе». И это уже была наглость, потому что Кирилл Сергеевич собирался отходить ко сну. Он решил ничего не говорить жене, но, немножко подумав, направился в свой кабинет. Открыл сейф и извлёк оттуда Ольгин телефон. Набрал номер этого неизвестного хулигана, усмехнулся, скривился. Это был номер М. В. Форели, так и записано. Наверное, в тот момент, пока она ещё с ним не спуталась. На миг в сердце Орлова пришла боль, ее тут же сменила злоба, невыносимая, сухая ярость, которую подавлять было очень сложно. Лет двадцать назад Орлов мог бы за такое убить. Закопать суку неверную жену. И он бы сделал это – понятия, хотя бы из-за своей братвы. Ни педрил, ни мужей-рогоносцев братва бы не поняла. Только Кирюха Орлов сделал бы это с удовольствием. Закопал бы неблагодарную суку, и сразу бы стало ему легко. В какой-то момент ему казалось, что он так и поступит, но времена сменились. А ещё Орлов не ожидал, что он, оказывается, её так любил. Поэтому очень трудно, но надо. Надо держать себя в руках. Тем более, если взвесить риски, то… становилось полегче. Но самое невыносимое то, что Ольга жалеет его, не уходит от него сейчас, пока сложности. Потому что он всё равно для неё дорогой человек. Уважает. Только он бы взял эту её жалость и уважение и засунул куда поглубже… Тяжело. Непросто. Был срыв даже, несколько дней назад. Скандал. Когда Орлов раскрыл её гардеробную комнату, указав на стену полок, уставленных обувью, тысяча пар туфель, ряды платьев – как она собирается без всего этого? А она посмотрела на него с жалостью – и от того, что Орлов увидел в её глазах, чёрный яд наполнил его сердце, – и сказала, что ей ничего от него не надо. Только Орлов увидел в её глазах не одну жалость, а презрение, хоть она и пыталась скрыть, и твёрдое желание уйти.
И, наверное, в этот момент за один такой взглядик он снова мог её убить. Да, непросто, нелегко. Идентифицировав номер Форели, Орлов дал отбой. Потом подумал и решил набрать его номер. Козёл, наверное, нажрался водки и корчит из себя героя. Всё-таки стоило переломать ему ноги, как и Гризли этой, не поздно ещё. И уж с этим точно проблем не будет. Слушая, как в телефоне пошли гудки, Кирилл Сергеевич даже удивился, что до сих пор не поговорил с ним. Трубку сняли, молчание. Сдрейфил, герой, протрезвел, наверное. Кирилл Сергеевич холодно улыбнулся:
– Так, козёл, слушай сюда, – начал он. Но его перебили:
– Соскучился? Скоро буду. Заканчивай пока свои дела.
Орлову не доводилось прежде слышать по телефону голос Форели. Он видел его в телевизоре, все эти обезьяньи улыбочки оставляли после себя невысокое мнение. Сейчас Орлов успел удивиться. Голос был спокойный, холодный, и Форель не был пьян. И что-то в его тоне…
– И вот ещё что, совет: отпусти-ка по домам охрану, – просто ровное, даже какое-то деловое сообщение. – Тогда они сегодня останутся живы. Ты – нет.
И линия разъединилась. Орлов удивлённо посмотрел на телефон. Рассмеялся. Подумал вернуть Ольгин телефон в сейф, решил этого не делать. Снова набрал номер Форели, теперь с Ольгиного аппарата, но трубку больше не снимали.
Что он услышал в его голосе? Что его не напугало, конечно, но… смутило?
Разумеется, в доме у Орлова имелось оружие. Гладкоствольное. И оружие было у охраны. Но в сейфе хранился совсем небольшой скорострельный ствол чешского производства. И, конечно, такая мелочь, как разрешение на хранение. Что именно он услышал в голосе Форели, Кирилл Сергеевич не понял, но снова удивился, когда предпочёл всё-таки забрать ствол из сейфа, а заодно проверить, как обстоят дела с обоймой.
Конечно, не напугало, и, конечно, Орлов был уверен, что за всеми этими убийствами не стоит писатель, какие бы ни ходили слухи, но…
И Кирилл Сергеевич вызвал из отпуска Эльдара.
Через час на его телефон пришло сообщение: «Я уже рядом». Орлов успел успокоиться и подумал, что этот цирк его даже забавляет.
– Что случилось? – Ольга вышла из спальни и умудрилась спуститься вниз, пока он разговаривал с охраной. Полный дом нагнал…
– Иди спать, – велел Орлов жене.
– Что случилось? – повторила Ольга, глядя на журнальный столик. – Почему… пистолет?
– Пистолет… – Орлов хмыкнул. – Похоже, твой полюбовничек рехнулся.
И увидел, как его жена побледнела.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Ольга.
– Да вот, угрожать вздумал, в гости решил наведаться.
– К нам?
– К нам, – горько передразнил Орлов. И добавил то ли с укоризной, то ли с огромным сожалением: – Эх, ты…
Пришло ещё одно сообщение. Кирилл Сергеевич быстро с ним ознакомился: «Я уже здесь».
– Что там? – нервно произнесла Ольга. Губы обескровились, разноцветные глаза на бледном лице потемнели и казались огромными.
– Иди к себе, – приказал Орлов. Именно в этот момент он подумал о наряде полиции. Ольга не двигалась. – Ты слышала меня?
– Нет, – сказала его неверная жена, и Орлов удивился в третий раз за одну ночь. – Я тебя не оставлю.
«Ты-то чего так испугалась? – подумал он. – Чего ты там такого знаешь о своём полюбовничке?»
Снова посмотрел на лицо жены, и то, что он увидел, ему очень не понравилось.
«Дура ты безмозглая, во что ты там вляпалась?» – впервые с тех пор, как Орлов узнал о романе и измене собственной жены, он подумал о ней без ненависти.
И тогда во всём доме и во дворе по периметру погас свет.
– Быстро, на пол! – крикнул Орлов.
Ольга не двигалась, и Орлову пришлось уложить её насильно.
Будка охраны с отдельным гаражом на первом этаже и собственными воротами в высокой непроницаемой ограде именовалась в хозяйстве Орловых «караульным помещением». Ну, нравилась Кириллу Сергеевичу армейская терминология, кто же станет возражать. Сам дом хозяев располагался в глубине большого участка, и к нему вели широкие парадные ворота.
Крепко сложённый, невысокий, белёсый охранник, полная противоположность верзиле Алексею, дежуривший на мониторах камер наблюдения, только что заварил себе крепкого чаю. Да так и застыл с поднесённой ко рту чашкой.
– Говоришь, шеф велел не увечить? – изумлённо произнёс он, обращаясь к Эльдару.
– Я этого не говорил, – ответил тот. – И этого не слышал.
Эльдар соображал быстро. В отличие от верзилы Алексея, он не испытывал к Ольге Павловне особой симпатии. Вообще-то, никакой симпатии, напротив, он считал её зажравшейся неблагодарной сучкой и поражался выдержке Орлова, но держал своё мнение при себе. И ладно бы сидела тихонько в уголке со своим трахальщиком, так ведь нет… За Кирилла Сергеевича Эльдар был готов расшибиться в лепёшку, и, насколько он помнил, это был первый случай, чтобы шеф дал слабину. Правда, Эльдар сомневался, что любезной Ольге Павловне так просто всё сойдёт с рук, видимо, всему своё время. Орлов был жёстким, очень, и, скорее всего, милой жёнушке ещё придётся за всё ответить по полной, и Эльдару не жаль её. Сперва он был, честно говоря, очень недоволен своим внезапным вызовом из отпуска. Однако когда шеф продемонстрировал пришедшие посреди ночи сообщения, решил, что, при всей нелепости, эта история может повлечь за собой кое-какие неприятные последствия. Последнее сообщение пришло минуту назад и гласило, что отправитель уже рядом.
– Слова-то какие, решил, что в собственную книжку играет? – Эльдар выжидательно посмотрел на хозяина и предположил: – Набухался, наверное.
– Он был трезв, – холодно возразил Орлов, забирая у Эльдара свой телефон. – Может, крыша поехала.
Глаза Орлова были спокойны, как всегда, но Эльдару не понравился ствол на журнальном столике, не наделал бы шеф глупостей.
– Кирилл Сергеевич, – Эльдар кашлянул, помялся и выразительно посмотрел на журнальный столик.
– Что? – поинтересовался Орлов. – Не твоя забота! Пусть себе лежит.
Эльдар тяжело вздохнул. Орлов рассмеялся:
– Да я бы с удовольствием. Но… – поглядел на него с тёплой улыбкой. – Не беспокойся, я же не идиот… в собственном доме… да и времена сменились.
И он хитро улыбнулся. Затем всё же махнул рукой:
– Ладно, помните его хорошенько, не жалея, а потом выкиньте за порог.
Эльдар кивнул, снова взглянул на ствол: такие вещи делают втихую, но шеф прав, времена сменились. И понял, что Кирилл Сергеевич не давал никакой слабины, он всё держит под контролем.
– То есть не увечить? – решил уточнить Эльдар с понимающей улыбкой.
– Я этого не говорил, – ответил Орлов. – И этого не слышал.
Именно эту фразу Эльдар только что повторил белёсому охраннику. Ему вообще нравились выражения шефа. А изумление белёсого с поднесённой ко рту чашкой чая оказалось вызвано тем, что тип, появившийся у парадной двери, был, конечно, совершенно ненормальным. Он умудрился вырядиться то ли каким-то ниндзя, то ли этим хреном из кино, Дартом Вейдером, Мститель, короче. Ничего более идиотского белёсому охраннику видеть не доводилось.
– Явился, – несколько сокрушённо вздохнул Эльдар. «А ведь шеф и тут прав, – успел подумать он. – Точно, крыша поехала». – Бэтмен… Ну и где ты это взял? Театр, что ли, по дороге обчистил?
Эльдар отжал тангету рации, оповещая всех охранников:
– У нас гость.
Однако произнёс это так, чтобы, невзирая на весь ненормальный маскарад, в его тоне не осталось и намёка на какое-либо веселье. И оказался прав.
То, что тип сотворил дальше, вызвало изумление уже у самого Эльдара. Недолгое, правда. Тип приветливо помахал им ладошкой в камеру, – впрочем, выражение лица было не определить, ибо оно пряталось за столь же чёрной и нелепой маской, – а затем извлёк ствол с глушаком и просто выстрелил в глазок видеонаблюдения. И по монитору тут же пошло зерно.