«А ведь я тоже задел тебя, – думает Эльдар. Вспышки фейерверков тонут в красном мареве перед глазами, но, вероятно, произведён, ещё один выстрел. – Он очень быстрый… Как нелепо»
(Бэтмен)
А потом приходит темнота.
– Что там? – громко позвал Алексей. Только что в прихожей грохнул явно ружейный выстрел. И повис тяжёлый запах отработанных пороховых газов, уже плывёт сюда. Он присел на одно колено, схоронившись за выступом каминной стойки и укрыв собой объекты охраны. Ольга Павловна и Орлов лежат на полу за камином. С двух других сторон их защищает глухая стена. И пройти к ним он, ночной гость, в прямом смысле сможет только через его, Алексея, труп. Правда, это обстоятельство его вряд ли остановит.
Алексею требовалось срочно знать, есть ли у них ещё потери. Включая Орлова, дом защищают шесть вооружённых мужиков, и пока, судя по всему, с их стороны был произведён всего один выстрел. Из помпового ружья – звук оглушительный, пришлось даже приоткрыть рот, быстрее справляясь со звоном в ушах, – бил, скорее всего, Эльдар. Шеф наконец-то позвонил своим ментам, сообщение о том, с каким хладнокровием было перерезано горло, подействовало на Орлова отрезвляюще. С каким-то неприятным тягостным удивлением Алексей обнаружил, что с того момента, как во второй раз погас свет, прошло не более двух минут. Пришла ещё одна мысль, и лёгкий холодок пощекотал от неё затылок: «Почему он не почувствовал его прямо за своей спиной? Даже чужой пристальный взгляд чувствуешь издалека, тем более, чужое присутствие. Он, что, настолько бесшумен? – цевьё оружия под его левой рукой было холодным. И Алексей поправил себя, только снова холодком подуло в затылок: – Что его мысли и его эмоции не «гремят»? Такого не бывает. Это невозможно».
– Парни, вы целы? – повторил Алексей.
Эльдар открыл глаза. Понял, что может дышать, но хорошо бы снять бронежилет. Ещё обнаружил, что кисть его правой руки раздроблена, по ногам стекает что-то тёплое. Эльдар попытался подняться и понял, что ноги не подчиняются ему. Новенький лежал рядом, и у него была снесена часть лица. С какого же калибра бил ублюдок Бэтмен? Эльдар забрал у новенького оружие и отвернулся от него. Попробовал подсчитать, сколько было выстрелов из ствола с глушаком, и не смог. А потом услышал то, что его снова должно было удивить, да так, что раскрылся бы рот, если бы у него ещё осталась возможность удивляться. Звук шёл из большой проходной залы, разделяющей прихожую, лестницу и каминную. Рот у Эльдара всё-таки открылся, но только потому что с уголка выступила кровавая пена. Голос, который он сейчас слышал, был такой же, как и наряд ублюдского Бэтмена, словно из кино, словно какого-то сраного Дарта Вейдера:
– Алексей, – произнёс механический, неживой голос. – Я знаю, что вы были добры к своей хозяйке. Ей ничего не угрожает. Орлов умрёт.
«Сука! Это всё из-за этой сучки!» – подумал Эльдар. Чуть отклонился. Ублюдок стоял к нему спиной, вспышки несмолкаемого фейерверка выхватывали его из тьмы, затаился перед входом в каминную. Хочет, чтобы верзила сдал шефа. А чего, он не прочь подкатить яйца к его жене! Они сейчас могут втихаря всё проделать…
– Всё из-за этой суки! – чуть слышно прошептал Эльдар. Отёр левой рукой, в которой держал ствол новенького, пену со рта. И так как подняться он не мог, Эльдар пополз.
Алексей скривился. Механический голос, как из какого-то чудовищного кино, комиксов для взрослых. И означал этот трансформированный, явно пропущенный через какой-то акустический фильтр голос вовсе не то, что говорил. Как минимум ещё две вещи: тот, кто говорит, всё-таки не хочет, чтобы его опознали, и то, что… парни, которых только что звал Алексей, вовсе не целы.
Орлов пошевелился. А с Ольгиных губ сорвался какой-то странно высокий стон да ещё и хрипы в придачу.
– Спокойно, – тихо сказал им Алексей. – Полиция уже едет.
Но, видимо, Орлов уже не мог спокойно.
– Сука, положил всех, – горячо прошептал он и выкрикнул: – Давай-ка. Заходи, потолкуем!
Механический голос проигнорировал слова Орлова:
– Алексей, я больше предлагать не буду.
Теперь стон, слетевший с Ольгиных губ, показался низким, грубым. Эх, Ольга Павловна, что же вы скрываете…
– Просто положи оружие и подними руки, чтобы я видел тебя, – добавил механический голос. Диалог вёлся только с Алексеем, какая-либо интонированность отсутствовала.
«Уже едет полиция, совсем чуть-чуть, – подумал Алексей. – Кем бы там ни был её писатель: спецназовец, ниндзя, сраный супергерой – чудес не бывает».
И услышал сухой металлический звук – клацанье передёргиваемого затвора.
– Нет! – приказал Алексей. Впервые за время работы у Орлова он позволил себе так говорить с шефом. Только Орлов его больше не слушал. Он вскочил на ноги и завопил:
– Сука! Явился в мой дом и вздумал командовать?! – выставил ствол перед собой. – Надо валить тварь!
«Что ты творишь? Откроешь нас обоих», – но эта мысль Алексея была запоздалой. Орлов отвык, что какие-то вещи не подчиняются его контролю, но больше всего отвык быть напуганным, вот и психанул. И эти ошибки уже не исправить.
Что-то покатилось по полу, от входа прямо к камину. Алексей, наверное, уже всё понял, но ему необходимо было удостовериться. Похоже, этот Форель и правда знаком со спецсредствами. И бережёт Ольгу, правда, странным способом. Это была шумовая граната.
– Ложись! – закричал Алексей. Но Орлов, к счастью, и сам уже среагировал, бросился на пол, ударившись больно о стену.
– Зажми уши, – велел Алексей, склоняясь над Ольгой. Потом поступил так же со своими и раскрыл рот. Он войдёт не сразу после вспышки, и Алексей не должен дать нейтрализовать себя; оружие лежит рядом, он всё успеет.
Граната прекратила своё движение. Тишина, густая, зловещая. Сейчас. Сейчас будет вспышка. Но Алексей уже слышит отдалённые звуки сирен – менты, Чип и Дейл спешат на помощь. И хоть попытка улыбнуться могла бы показаться кому угодно чудовищной, Алексей не станет возражать, – нервам надо иногда давать выход.
А потом Алексей понял, что ничего не происходит. Что все отсчитанные до взрыва мгновения уже прошли. И услышал какой-то свистящий звук, похожий на шёпот бритвы, рассекающей воздух. Только это была не бритва. Жалящий укол. Словно оса укусила в шею. Он ещё успел поднести руку к шее и откатиться от Ольги, но рука его безвольно упала. Алексей сел, прислонившись к стене, он всё ещё пытался закрыть собой Ольгу. От самых кончиков ног как будто побежала приливная тёплая волна, тело тут же сделалось тяжёлым, становясь всё менее подвижным. Алексей попытался дотянуться до оружия, «Сайги», но рука лежала рядом и не собиралась слушаться, словно связь между мозгом и мышечной деятельностью была перерезана. Алексей скосил глаза. Граната была бутафорская, детская игрушка, осталось только, чтобы оттуда выскочил весёлый пластмассовый человечек и заржал. Он опять их обманул. И продолжает обманывать сейчас. Он выстрелил шприцем, и Алексей не знает, из чего. С него станется, что плюнул дротиком через трубку. Любит выкрутасы. Только теперь у него в руке ствол с глушителем, и он действительно умеет двигаться бесшумно и со скоростью молнии. Мгновенный выпад ногой, и Орлов, который, уловив движение, попытался подняться, успевает только всхлипнуть и отключается. Ненадолго. Это представление не окончено. Он знает болевые точки, куда бить, и сегодня распределил для каждого своё.
«Ты всё-таки пощадил меня!» – думает Алексей. Человек в чёрном костюме (конечно же, не Бэтмена) уже здесь, стоит над ним. Ольга, поджав ноги, забилась в угол. Что-то типа шока. Но похоже, нижняя губа всё-таки дрожит – хороший знак. Эх, Ольга Павловна… Вот только звук, выходящий из её горла, Алексею не понравился, Ольга Павловна, конечно, не скулит, это что-то другое, намного хуже, красивые женщины иногда издают звуки, которых сразу не расшифровать. Эх, Ольга, а твоего мужа сейчас убьют. У тебя на глазах. И если это забота о тебе, то человек, пришедший на помощь, в конец долбанутый урод, больное чудовище, какой-то сраный Минотавр. Может, это и не помощь вовсе: болевая точка, для каждого своё.
Орлов застонал, очухался, приходит в себя. Тоже боец… Даже не успел среагировать, хотя, говорят, по молодости был тем ещё отморозком. Эх, молодость, Ольга Павловна… Человек, который был, конечно, не в костюме Бэтмена, наступил Орлову на руку и отбросил ногой выпавшее оружие в сторону, а затем приставил ствол с глушителем к его лысой голове. А вот Алексей тут может только сидеть и безвольно смотреть. Странно: эта чёрная Бэтменская одежда пробита, по руке течёт кровь, он ранен, кто-то из парней, Эльдар, скорее всего, зацепил его. Он, что, этого не чувствует? Он пришёл сюда казнить, и ему не до ранок на руке. Алексей очень много бы ему сейчас сказал, да язык тоже не особо подвижен. А вот Орлов не скулит, он бранится, ворчливо, как обезумевшая старуха. И это смешно, это тоже смешно, потому что какой бы ты ни был крутой отморозок, жить хочется всем. А может, смешно не поэтому, а от препарата, который сделал его неподвижным, однако одарив покоем. И все тревоги последних дней стали отступать, словно их и не было вовсе. Вот только мужа убьют на глазах у Ольги Павловны, а ей, судя по всему, и так досталось по жизни…
А потом случилось то, чего не ожидал ни Алексей, ни Орлов.
– Нет! – страшно и растянуто произнесла Ольга. Её голос показался низким и грубым. Немножко безумным. – Стой!
Бэтмен посмотрел на неё, не отводя ствола от головы Орлова. А она вдруг вскочила, истеричная женщина, и оттолкнула его. Орлов перевернулся, но ему удалось всего лишь сесть – Бэтмен всё держал под контролем.
– Он мой муж, – проговорила Ольга, нелепо вставая между Бэтменом и его жертвой. Её голос вроде бы зазвучал спокойней, только это было спокойствие шока, и прежние безумные огоньки в глазах выдавали её. – Ты не сделаешь этого. Или стреляй в меня.
А ещё кроме вызова и усталого сожаления в её голосе была ненависть то ли к Орлову, то ли к тому, кто явился его убить, или же к тому, как всё сложилось в жизни.