– Привет, Рэй, – сказала она, разматывая шарф.
– Привет… Дорин, – с чрезмерной бодростью в голосе поздоровался Рэй. – Как поживаешь? Кстати, ты замечательно выглядишь.
– Спасибо, – ответила она, выслушав комплимент, не имевший ничего общего с действительностью.
На Дорин было старое красное зимнее пальто. На лице – ни следа косметики. Какое там «замечательно выглядишь»!
– Ты можешь передать Джеку…
– Входи, – пригласил Джек, появившись в дверях кабинета.
Стены были слишком тонкими, и он слышал все, что делалось в дежурной комнате.
Дорин напряженно улыбнулась и прошла в знакомый кабинет, кивнув по дороге Дайсону и двум новым полицейским.
– Мэл был против моего прихода сюда, – начала она.
– Я… его понимаю, – сказал Джек.
– Я волновалась за тебя. Тебя сильно ранили?
– Пустяки.
Джек дотронулся до виска, закрытого повязкой. Почти под самым виском была ссадина длиной в полдюйма: во время потасовки на прошлой неделе возле церкви Джеку досталось по голове плакатом. Удар не был преднамеренным, однако начальник полиции упал на четвереньки, и этот момент, как назло, попал в объективы телекамер. Начальник полиции на четвереньках! Эта картинка испугала многих горожан, а губернатора заставила усилить полицию Колдуотера еще шестерыми полицейскими, прикомандированными на неопределенный срок. Двое из них как раз и сидели в дежурной комнате, когда туда пришла Дорин.
– Зачем ты сунулся в эту потасовку?
– В общем-то, это моя работа. Я пытался их разнять. Потом увидел парня. Он мне напомнил…
– Кого?
– Не важно.
– Робби?
– Я же сказал, не важно. Я пытался ему помочь. И схлопотал плакатом по голове. Сейчас уже почти не болит. У меня пострадала не столько голова, сколько профессиональная гордость.
У Джека на столе Дорин увидела старую фотографию в рамке: она, Джек и Робби во время катания на водометном катере. На всех троих – оранжевые спасательные жилеты. Робби тогда был подростком.
– Джек, а я избавилась от телефонов.
– Как ты сказала?
– Я убрала из дома все аппараты. Поняла, что больше так не могу.
– Ты перестала с ним говорить?
Дорин кивнула.
– Я тебя не понимаю, – признался Джек.
Дорин втянула в себя воздух и медленно выдохнула.
– Его звонки не делали меня счастливее, – дрогнувшим голосом призналась она. – Только бередили душу.
Она еще раз взглянула на снимок. К горлу подступали слезы, однако Дорин усмехнулась.
– Ты чего?
– Да вот, смотрю на фото, – ответила она. – Ты заметил, во что мы одеты?
– А во что?
– В спасательные жилеты.
Дорин, естественно, не знала, что в минувшую пятницу Джек разговаривал с Робби.
– Пап… у тебя все в порядке?
Джек подумал, что сын имеет в виду травму головы. Он рассказал Робби о протестах.
– Я знаю, папа… Ты был… великолепен…
– Робби, люди не знают, как ко всему этому относиться.
– Это круто… Все здесь круто…
Джек поморщился. Робби при жизни так и говорил, но Джек почему-то думал, что теперь лексикон сына изменился.
– Робби…
– Когда люди во что-то не верят, их бесполезно убеждать…
– Да. Я тоже так думаю.
Возникла пауза.
– Робби, мне не дает покоя твоя фраза: «Конец – это вовсе не конец». Что ты имел в в виду?
Вторая пауза была длиннее первой.
– Конец – это вовсе не конец…
– Я знаю. Ты говоришь это о жизни? Я спрашиваю, потому что у нас… у мамы были твои друзья, Зик и Генри. Они говорили о какой-то рок-группе. Так это все-таки название рок-группы или песни?
– Я люблю тебя, папа…
– Да. И я люблю тебя, Робби.
– Пап…
– Что, Робби?
– Сомнение… оно позволяет найти его…
– Кого? О ком ты говоришь?
Их разговор прекратился.
Все выходные Джек провел под впечатлением разговора с сыном. Он вспоминал слова Робби и сейчас, глядя на плачущую Дорин, которая больше не хотела этих звонков.
– Я подумала, что все-таки должна тебе рассказать, – сказала Дорин, вытирая глаза бумажным платком. – Не хочу отнимать у тебя то, что тебе дорого.
Джек смотрел на лицо бывшей жены, на морщинки вокруг глаз и возрастные пигментные пятнышки. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как они встретились, поженились и перебрались из Гранд-Рапидс в Колдуотер. Джек силился и не мог вспомнить чувства, которые он когда-то испытывал к этой женщине. Когда в браке не остается любви, раствором, удерживающим семейные кирпичи, становятся дети. Когда дети вырастают и уходят, кирпичи держатся за счет своего веса. Когда дети умирают, кирпичи рушатся.
– Не волнуйся, – сказал Джек. – Ты ничего не отнимаешь. Он ведь звонил тебе, а не мне.
На обложке желтого блокнота Салли значилось: «Подробности?» Он проверил имена из списка: Тесс Рафферти, Кэтрин Йеллин, Дорин (Селлерс) Франклин, Анеш Баруа, Эдди Дукенс, Джей Джеймс, Элиас Роу. Имя Келли Подесто было вычеркнуто красным.
Глядя в блокнот, Салли ритмично постукивал ручкой по странице.
– Как успехи, мистер детектив? – спросила Лиз.
Рядом с ней за столом расположился Джулз, раскрашивавший мультяшного медведя.
– Пока никак, – вздохнул Салли. – Пытаюсь понять одну штуку.
– А именно?
– Как кто-то сумел узнать столько подробностей об этих людях.
– О мертвых?
Джулз моментально поднял голову.
– Аккуратнее, мисс! – прошептал Салли.
– Извините, – шепотом ответила Лиз.
– Я знаю, что такое мертвые, – сообщил Джулз. – Это то, что случилось с моей мамой. – Он отложил синий карандаш и взял красный.
– Джулз, ты понимаешь… – смущенно начала Лиз.
– Ты не волнуйся, – успокоил ее Джулз. – Мама и оттуда может разговаривать. Она мне позвонит.
Лиз встала и пошла туда, где сидел Салли. Он и сейчас не мог без содрогания смотреть на ее увечную ногу. Неужели это никак нельзя исправить? Ведь она совсем молодая. Медицина достигла громадных успехов. Наверное, и для таких случаев что-то придумано.
– Простите меня, – сказала она.
– Ладно, проехали, – пожал плечами Салли.
– Вы думали насчет некрологов?
– А что о них думать?
– Вы спросили, кто может знать столько подробностей. Тот, кто писал некрологи, наверняка знает кучу подробностей.
– Тут я вас опередил, – сказал Салли. – Я знаю, кто пишет некрологи.
– Я тоже. Мария.
– Вы ее знаете?
– Кто же не знает Марию?
– Да. Это она составляет некрологи. У нее полно данных.
– И?
– И что? – насмешливо спросил Салли. – Думаете, это Мария устраивает шоу со звонками? Если так, я готов съесть свои башмаки.
– Нет, – покачала головой Лиз. – Мария никогда бы на такое не решилась. Она способна разве что заболтать человека.
– Я того же мнения.
– Но если у нее хранятся материалы для некрологов, кто еще имеет к ним доступ?
– Никто. Они собраны у нее в шкафу. Шкаф запирается.
– Вы уверены, что никто не совал туда носа? – Лиз торопливо оглянулась на Джулза. Тот был поглощен раскрашиванием. – В колледже я прослушала пару курсов по журналистике. Нам говорили: если вы написали статью, у вас обязательно должны быть рабочие материалы на случай, если кто-то усомнится в правдивости вашей информации. Нас учили хранить все, даже черновики.
Салли вскинул голову. Самонадеянная девчонка в очках с розовыми стеклами и волосами броского цвета, с вызывающей розовой прядкой.
И вдруг его осенило.
– Газета? – спросил Салли. – Вы считаете, там есть копии?
– Поищите в редакции, где работаете.
Знай Джефф Джекоби, насколько тяжела и хлопотна должность мэра, он ни в коем случае не сел бы в это кресло. До сих пор ему казалось, что он прирожденный руководитель. Он привык управлять. Джефф был президентом банка, президентом своей торговой ассоциации, президентом загородного клуба в Пинион-Лейк, где он одновременно входил в совет старейших членов. Должность мэра он воспринял как очередной свой пост, причем не слишком обременительный. Колдуотер – тихий сонный городишко. Ну какие тут могут быть трудности?
Кто же знал, что срок его правления совпадет с величайшим событием в жизни округа, а может – и всего штата? Но сейчас, когда Колдуотер приобретал международную известность, Джефф собирался крепко держаться за свое кресло. Глупо лишаться поста мэра из-за сопливой дурочки Келли Подесто, которой захотелось славы, как у взрослых. «Если честно, нам не помешали бы доказательства», – так сказал телевизионный продюсер Лэнс. «Ну что ж, будут вам доказательства», – подумал Джефф.
В среду мэр решил устроить ланч в заведении Фриды, куда пригласил Лэнса, его помощника Клинта, начальника полиции Джека Селлерса (исключительно в интересах безопасности) и ключевую фигуру – Кэтрин Йеллин. Та сразу же заявила, что должна посоветоваться со своей подругой Эми Пенн – тележурналисткой Девятого канала. Эми сочла необходимым сообщить об этом своему боссу Филу Бойду, а тот – проконсультироваться со своим начальством. По счастливому стечению обстоятельств, Девятый канал Алпены входил в ту же общенациональную сеть, которая послала Лэнса и Клинта в Колдуотер. Джефф быстро сообразил, что эта медийная публика разделена на две группы: одна жаждала новостей, а другая – гарантий, что они не попадут больше ни в чьи руки.
Что ж, он вполне сможет сыграть на амбициях телевизионщиков. Это было частью замысла Джеффа. Недаром собратья по банковскому миру называли его чудотворцем. Собрав за одним столом Кэтрин, Джека, Эми, Фила, Лэнса и Клинта, он предоставит телевизионщикам все доказательства.
Фрида сама обслуживала именитых гостей. Она подала напитки со льдом и меню.
– Прежде всего, хочу поблагодарить вас за то, что согласились на эту встречу, – начал Джефф.
– Можно вопрос? – вдруг перебила его Кэтрин.
– Конечно.
– Зачем нам понадобилось собираться в таком людном и шумном месте?