«И угораздило же этот чертов снег выпасть именно сегодня!» – сердито подумал Лэнс. Он достал портативную рацию и вызвал Клинта:
– Клинт, наши представители уже едут к участникам?
В динамике послышался треск, сквозь который прорывались отдельные слова:
– Мы им сказали… дррррззз…
– Повторите еще раз!
– Мы… бррррууммм…часов.
– Что?
– …пррршшш… что?
– Клинт, они уже едут?
– …их на десять часов.
– На какие десять часов? Сейчас! Немедленно! Вы что, не видите, сколько снега навалило? Привезите их пораньше!
– …дрррзззз… сейчас?
– Да! Сейчас! Немедленно!
Динамик рации разрывался от треска.
– …повторите…
Лэнс со злости швырнул рацию в сугроб. Какие остолопы отвечают здесь за связь? До грандиозного шоу осталось меньше четырех часов. Мир должен услышать звонок из другого измерения. А эти задницы даже не могут обеспечить работу примитивных раций!
Салли наполнил миску хлопьями для завтрака и долил туда молока.
– А сахар? – спросил Джулз.
– Хлопья и так сладкие. Ты сначала попробуй.
Он сел возле окна. За окном простиралась снежная равнина. Кое-где земля была похожа на сгустки замороженных сливок. Ветви деревьев прогнулись под тяжестью снега.
Пытаясь хоть немного взбодриться, Салли залпом проглотил чашку крепчайшего кофе. Давно ему не случалось так уставать. Версия, на которую он ухлопал столько времени и сил, оказалось ложной. Кто он после этого? Дурак. Измотанный дурак. Если бы не Джулз, он бы сейчас на весь день завалился спать.
– Малыш, раз у вас сегодня не будет занятий, я отвезу тебя к дедушке с бабушкой. Договорились?
– Давай сначала во дворе поиграем. Стадли сделаем.
Салли улыбнулся. Это Жизель придумала для снеговика такое имя. Он вспомнил, как она весело кричала Джулзу: «Снег выпал. Идем делать Стадли!» Они торопливо одевались и выскакивали на улицу.
Салли посмотрел на сына, и у него защемило сердце. Сколько времени он ухлопал на свои поиски. Мотался туда-сюда, болтал с Элвудом, Марией, Элиасом. Рылся в некрологах, одержимый желанием опровергнуть чудо звонков с небес. А сын каждый день продолжал любить своего непутевого отца. Вот оно, настоящее маленькое чудо.
– Мы обязательно поиграем во дворе, – сказал Салли. – И сделаем Стадли.
– Круто! – завопил Джулз.
Сын стал торопливо есть. Молоко текло у него по подбородку. Салли пришлось взять салфетку и вытереть мальчику лицо.
– Пап.
– Да?
– Ты не грусти. Мама тебе позвонит.
– Мы, кажется, собирались лепить снеговика. – Салли опустил салфетку.
– Стадли, – поправил сын.
Через час возле крыльца стоял мускулистый снежный джентльмен. Нос ему заменяла палочка, а для глаз и рта Джулз пожертвовал несколько своих любимых крендельков. К дому подкатил на грузовичке Фред Хардинг.
– Это у тебя кто? – спросил он внука. – Почетный караул?
– Дед приехал! – завопил обрадованный Джулз.
Топая по снегу, он подошел к Фреду и, как в раннем детстве, обнял за ноги.
– Спасибо, что заехал за нашим парнем, – сказал отцу Салли. – Мы немножко задержались. Решили пустить часть снега на этого красавца.
– Я не тороплюсь, – ответил Фред.
– Как добирался? – Салли отряхнул перчатки. – Дороги уже почистили?
– Им сейчас не до дорог. Наставили копов на каждом шагу. Уж не знаю, кого они там охраняют. Со снегом вообще чехарда. Повсюду машины, не повернуться, а эвакуаторов не хватает.
– А вы с мамой…
– Что? Ты хотел спросить, пойдем ли мы на шоу?
– Это у них так называется?
– Ты бы сам как это назвал?
– Пожалуй, так бы и назвал. Шоу.
– Твоей матери любопытно. Вроде хочет пойти.
– Не хочу, чтобы и он становился зрителем этого безумия. – Салли вздохнул и кивнул на Джулза.
– Не волнуйся. Он останется дома, со мной. Я так думаю: если небесам захочется с нами поговорить, мы их услышим и дома.
Салли хмыкнул, вспомнив, от кого унаследовал свой цинизм.
– А мне надо на работу, – сказал он, поправляя шерстяную шапочку.
– Неужто сегодня кто-то работает?
– Как видишь. Надо заехать за чеком в похоронное бюро.
– К Дэвидсону с сынками?
– Угу.
– Веселенькое местечко.
– Ты там кого-нибудь знаешь? Расскажи. Один владелец чего стоит. Такое ощущение, что говоришь с дворецким Ларчем[13].
– Это ты про Сэма?
– При чем тут Сэм? – не понял Салли.
– Владельца зовут Сэм. Сэм Дэвидсон. Он никак не тянет на Ларча. Маленький, толстенький.
– Я говорил про Хораса. – Салли удивленно моргал.
– А-а. Нет, тот парень не владелец, а директор. Он купил долю в похоронном бизнесе, и Сэм отправился на покой.
Салли смотрел на отца. До сих пор он считал Хораса владельцем.
– А когда Хорас купил долю?
– Где-то года два назад. Я до сих пор не знаю, все ли у него дома. Приехать в Колдуотер, чтобы управлять похоронным бюро? Тут поневоле будешь чесать в затылке.
– Значит, Хорас – приезжий?
– Конечно. Я помню всех, с кем рос. А этот откуда-то прибыл. Вот только зачем?
Салли оглянулся на крепенького снеговика, и ему показалось, что тот подмигивает крендельковым глазом.
– Поеду я, – сказал Салли отцу.
Утром Кэтрин помолилась, затем занималась макияжем. Услышав, что в кухне появилась Эми, Кэтрин запахнула халат и пошла туда.
– Доброе утро, Эми.
– Доброе утро, Кэтрин. Как ты себя чувствуешь?
– Нервничаю.
– Я тебя понимаю.
В руках у подруги Эми увидела розовый мобильник.
– Давай я приготовлю тебе завтрак, – предложила Кэтрин.
– Побереги силы.
– Говорят, завтрак…
– Важнее обеда и ужина, – перебила ее Эми.
– Да. Пожалуй, я с этим согласна.
– Я не могу позволить себе лишние калории. – Эми улыбнулась. – Толстяки в этой профессии не задерживаются.
– По-моему, ты никогда не растолстеешь.
– Месяц спокойной жизни, и ты меня не узнаешь.
Обе засмеялись.
– Знаешь, когда…
В дверь позвонили.
Кэтрин посмотрела на часы. Ее лицо помрачнело.
– Они же собирались приехать к десяти. А сейчас всего двадцать минут десятого!
– Оставь это мне, – предложила Эми. – Я сама с ними разберусь.
– Ты серьезно?
– Конечно. Одевайся и не высовывай носа.
Кэтрин убежала в спальню. Эми вышла и открыла дверь. На крыльце стояли трое.
– Что вам угодно? – холодно спросила она.
– Мы с телевидения.
– Кэтрин еще не готова.
– Нам велели приехать пораньше, привезти Кэтрин. Потом, надо еще раз ее телефон проверить.
– Она будет готова к десяти.
Телевизионщики переглядывались. Все они были молодыми темноволосыми парнями в куртках с эмблемами их телеканалов. За их спинами, вдоль Ганингем-стрит стояли машины с аналогичными логотипами. «Очевидец» с Седьмого канала, Четвертый местный, Шестой. Кучка операторов, будто взвод стрелков, наводили камеры на дом Кэтрин. Эми вдруг почувствовала, что от собственной жизни ее отделяет миллион миль.
– Она что, не может в темпе собраться? – удивленно спросил один из парней. – Чем раньше, тем лучше. Сами знаете, сколько шумихи вокруг этого шоу.
– Простите, а почему Кэтрин должна подстраиваться под вас? – Эми скрестила руки на груди. – Ее просили быть готовой к десяти. К десяти она и будет готова. И нечего ее торопить. Кэтрин не электронное устройство. Она человек.
Все трое как-то странно шевелили губами. Эми даже показалось, что они проглотили язык.
– Послушайте, это не вы делали первые репортажи? – вдруг спросил кто-то.
– Это она, – подхватил другой. – Эми Пенн. «Горячие новости на Девятом». Я смотрел все ваши выпуски.
– По условиям шоу, Кэтрин не имеет права контактировать с другими каналами.
– Мы получили эксклюзивные права…
– Вы обговорили это с Лэнсом?
– Вы знаете, сколько денег они вбухали…
– Это нарушение…
– Вы должны…
Эми захлопнула дверь.
«Бьюик» Салли полз на черепашьей скорости. Снег и скопление машин. Никто в Колдуотере такого еще не видел. До многих кварталов снегоуборочная техника не добралась, и снегу там было по колено. Выхлопные трубы машин и автобусов выбрасывали белые ядовитые облачка, везя паломников к футбольному полю. Сейчас туда можно было куда быстрее дойти пешком.
Когда Салли приехал в похоронное бюро, его часы показывали половину двенадцатого. До начала шоу оставалось полтора часа. Он выскочил из машины, побежал к крыльцу, как вдруг поскользнулся на обледенелой дорожке и упал лицом прямо в снег. В отличие от Джулза, мокрая и холодная масса на физиономии не приводила его в восторг. Он неуклюже встал, отряхнулся и уже медленнее побрел к крыльцу.
Внутри было пусто. Как всегда, играла негромкая музыка. Салли только сейчас увидел, что его куртка и брюки намокли от снега. Завернув за угол, он почти столкнулся с Марией. Та была в пальто.
– Здравствуйте… мистер Хардинг. Что это с вами?
– Поскользнулся на вашей дорожке.
– У вас все лицо красное. Надеюсь, вы не поранились?
Мария подала ему несколько бумажных платков.
– Спасибо, Мария. А где Хорас?
– Боже мой, это какой-то рок. Вы опять его не застали. – (Салли шумно выдохнул.) – Могу лишь сказать, что сегодня он не уехал на ланч.
– Тогда где он? Отправился на стадион, шоу смотреть?
– На стадион собираюсь я. Еще немного – и ушла бы. Честно говоря, не знаю, где сейчас Хорас.
– Он вам не сказал?
– По пятницам он мне этого не говорит.
– Почему?
– Хорас по пятницам не работает.
Салли сглотнул с таким трудом, будто в глотке застряло страусиное яйцо.
– Пятница у него всегда выходной? – почти шепотом спросил он.
– Пожалуй, с конца лета. Или с начала осени.
«Пятницы. Все эти звонки – они тоже происходят по пятницам».