Л о р е н ц о
Как осень чувствуется здесь! Так странно,
Как будто жизнь ушла и не вернется;
На кладбище осеннею порой
Бывает так, хотя б светило солнце.
К о н т е с с и н а
Нам грустно, папа; но и грусть мне здесь
Уж кажется воспоминаньем счастья.
Л о р е н ц о
Сады разбиты были, как подарок
Для матери твоей — на случай, если
Меня не станет, ей иметь здесь тихий,
Прекрасный уголок вне стен дворца,
В котором задавали б тон другие,
Из новых поколений, кто б ни правил.
К о н т е с с и н а
О, папа, ныне я уже невеста,
Я взрослая, могу ль тебя спросить?
Л о р е н ц о
С тобой я откровенен был всегда,
Как с другом.
К о н т е с с и н а
Вместо матери моей?
Она была ли счастлива с тобой?
Л о р е н ц о
Судьбу свою ты вопрошаешь, вижу.
Союз был заключен не по любви,
Сказать ты хочешь, по расчету свыше;
Но склонность к браку мы имели в сердце,
Неволить нас не надо было; долг,
Высокий долг отмеченных судьбою
Сближает, и любовь нас не бежит, —
Я счастлив был, надеюсь, и Клариче,
Да вами мать уж счастлива была.
Недаром Бог призвал ее до срока.
К о н т е с с и н а
Услышав весть о покушеньи, мама
Схватила нас бежать, куда не зная,
И принялась молиться горячо,
В беспамятстве, чтоб спас Господь тебя,
И с вестью о твоем спасеньи встала,
Еще до вести, облетевшей город.
Л о р е н ц о
Впервые слышу.
К о н т е с с и н а
Как! Никто не знал?
Мне кажется, я помню: так и было.
С тех пор у мамы, умной и веселой,
Характер изменился, все болела,
И в церковь зачастила. Бог не спас.
Л о р е н ц о
Да, это, как несчастье, обращенье.
Или смирение перед судьбой,
С тем жизни отдаляясь, в ночь уходишь.
Так Пико вдруг заплакал в цвете лет.
К о н т е с с и н а
Тебя расстроил я. Прости, о папа,
Отсрочке в год со свадьбой рада я,
Как детству, что продлится ненароком,
Теперь уже с сознанием мгновений,
Прошедших, как во сне. И осень эта
Лишь обостряет чувство красоты
И личности своей пред Божьим миром.
Л о р е н ц о
Прекрасно, Контессина! Ты умна
И будешь счастлива, ну, в меру счастья,
Какая нам отпущена судьбой.
К о н т е с с и н а
Да здесь мы не одни. В воскресный день
Он трудится.
Л о р е н ц о
Здесь Микеланджело?
Ну, это кстати.
М и к е л а н д ж е л о
(выходя из-за террасы)
Контессина.
Л о р е н ц о
Мрамор
Позволишь ты мне рассмотреть?
М и к е л а н д ж е л о
О, да!
Как вас увидел, притащил поближе.
Установил для обозренья. Кресло.
У рельефа с изображением битвы кентавров Лоренцо усаживается и дает знак не мешать ему.
К о н т е с с и н а
О, Микеланджело! Не мне судить,
Что сотворил ты, только я не битву
Кентавров вижу там, а состязанье
Прекрасных юношей.
М и к е л а н д ж е л о
Пожалуй, так.
К о н т е с с и н а
(отходя в сторону)
Как странно ты поглядываешь? Словно
Не узнаешь меня.
М и к е л а н д ж е л о
Нет, ты все та же,
Какой впервые я увидел здесь.
С Лоренцо Медичи Великолепным
Вступала девушка, одета чудно,
Бледна до удивленья, благородна
Без важности и спеси юных дам.
Я глаз не смел поднять, а ты смотрела
На новичка доверчиво, со смехом…
К о н т е с с и н а
Желая поддержать его, конечно,
Как маленькой хозяйке подобает.
Детьми мы встретились и повзрослели
Под крышей дома моего отца.
Ты юноша, а я уже невеста.
М и к е л а н д ж е л о
Уж свадьба слажена?
К о н т е с с и н а
Назначен срок.
Имела право я лишь на отсрочку, —
Поскольку молода еще, — на год!
Входит Пьеро Медичи, красивый молодой человек.
П ь е р о
(насупившись)
Сестра!
Л о р е н ц о
Что, Пьеро?
П ь е р о
Ничего.
Л о р е н ц о
Ах, Пьеро!
Быть лаконичным не всегда уместно.
П ь е р о
Сказать мне нечего. Позвал сестру.
Л о р е н ц о
А разве ты не видишь, что она
Беседой занята и с увлеченьем?
П ь е р о
Не следует ей это делать с ним.
Л о р е н ц о
Напрасно. Микеланджело — твой козырь,
А ты его дичишься, полный спеси.
Учись быть настоящим, как Медичи,
Открытым, мягким, не в тираны метишь,
Как нас бичует фра Савонарола.
П ь е р о
(вспыхивая)
Савонарола! Он святее папы.
Его устами сам Господь глаголет.
Он сводит всех с ума. В тюрьму б его.
Л о р е н ц о
Последую я твоему совету,
И в самом деле прослыву тираном,
И правый вдруг окажется неправым,
Неправый — правым, истина потонет,
И в мире воцарится снова мрак.
Входят Пико и Полициано.
П и к о. Это уже не душеспасительные проповеди и молитвы. О, прости меня, Лоренцо!
Л о р е н ц о. Да, это уже очень серьезно. А о чем ты?
П и к о. Не я ли первый услышал Савонаролу и предложил тебе пригласить его во Флоренцию, в монастырь Сан Марко, коего украшением он будет, мне мнилось. И не мы ли сделали его настоятелем монастыря и предоставили кафедру в Соборе, откуда его услышала вся Италия? Да вне Флоренции монах, выступивший против кардиналов и папы, сгинул бы, едва успев открыть рот.
Л о р е н ц о. Да, Пико, чудесными рассуждениями Фомы Аквинского о красоте и свете Савонарола очаровал тебя и нас тоже. С папами Флоренция в вражде, и он запел ту же песню, чтоб его услышали. Но монах есть монах, не развращенный, как весь клир, а хоть самый чистый. "Битва кентавров" — непристойность и кощунство, как вся красота Греции.
П о л и ц и а н о. Рельеф Микеланджело?
М и к е л а н д ж е л о. В монастыре, оказывается, прослышали о моем рельефе. Здесь был мой брат-монах. Они хотят, чтобы я подарил его Господу Богу. Но как я могу это сделать? Оказывается, уничтожив его, вместе с другими непристойными произведениями искусства, собранными уже в монастыре. Будет костер во имя очищения Флоренции.
П и к о. Я сжег свои стихи. Это дело личное. Это была игра, рыцарство в стихах и в жизни. Но будь я великий поэт, как Данте или Петрарка, разве сжег бы свои стихи? Великое всех времен и народов должно свято беречь. Мы не позволим Савонароле запалить Флоренцию. Лоренцо, ты должен принять меры.
М и к е л а н д ж е л о. Простите, ваша светлость, я не все сказал о том, что узнал, со слов брата. Впрочем, с последней проповеди фра Савонаролы это все ясно и так. Речь идет уже не об искусстве. Савонароле было видение. Все Медичи, весь дворец, все бесстыдные, безбожные произведения искусства, какие только есть в этом дворце, — будет уничтожено.
Л о р е н ц о. Что ж, пусть явит свое лицо, как Пацци, и тогда Флоренция, живая, поклоняющаяся красоте во всех ее проявлениях, отвернется от монаха, который вообразил себя мессией.
П ь е р о. Убить его мало.
Л о р е н ц о
Убить его? Как папа будет рад.