Предстать на празднестве в лесу вакханкой,
Плясать и петь, в безумие впадая.
(Пляшет.)
Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
(застенчиво)
Когда здесь таинство — позора нет,
Не правда ли?
Б л о к
(с безмятежным видом)
Для посвященных только.
Кузмин с обликом сатира садится за рояль. Звучит музыка.
Д и о н и с
Друзья! Поклонники Киприды
На берегах Тавриды.
Подружки милые! Любимец ваш Эрот
Вам отовсюду стрелы шлет,
И нет ни днем, ни ночью вам покою.
Что делать нам с оказией такою?
С и в и л л а
Когда любовь — прельстительный обман,
Спасает лишь мистический туман.
Ведь вам нужна такая малость,
Что всякой твари — в радость.
Д и о н и с
И древний Эрос. Песнь в крови —
Лягушкам вторят соловьи
И мириады насекомых
В тонах до одури знакомых.
Итак, вступает Хор.
Да явим мы Собор.
Х о р м а с о к
О Вакх! О Вакх! В венке из винограда,
Веселье наше и отрада,
Приди к нам на зеленый луг
Священный мистов круг.
Мы предадимся пляскам
Безустали, как ласкам
Вакханок молодых
В венках цветочных и нагих.
(Пляшет.)
Пусть молодеет кровь у старых,
И нет годов усталых.
На луг выходит молодежь,
В веселой пляске всяк пригож.
И кровь поет, как сок в деревьях,
Весенние поверья
Таинственных дриад,
И полон соловьиной трелью сад.
Хор пляшет, вовлекая и публику в хоровод.
Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
Он здесь!
Б л о к
Бугаев?
Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
Да, Андреем Белым
Прозвался он, как мист, родившись вновь,
А все подвижен, как мальчишка Боря.
Б л о к
К тому ж влюбленный.
Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
Помнишь ли, в кого?
Б л о к
Да, в милый образ твой Пречистой Девы.
Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
Ты ж наигрался в эти игры…
Б л о к
Нет!
Здесь вечное. Конец же есть у вьюги,
Что застит нам глаза и разум сердца.
Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
Он в вьюге? Тем, наверное, хорош.
Б л о к
(с улыбкой)
Уйдешь?
Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
О, нет! Поет он ту же песню,
Что соловей один уже пропел,
Чьим щелканьем мне уши заложило.
Б л о к
Уж лучше бы ему влюбиться просто.
Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
(невольно рассмеявшись)
А знаешь, милый, мне ведь не до шуток.
Иль хочешь, чтоб и я пропала с ним?
Б л о к
(с той же полудетской улыбкой)
Когда вам это в счастье, ради Бога.
Ведь он мне друг и брат.
Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
А я-то кто?
Твоя жена или сестра?
Б л о к
Пожалуй.
Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
Нет, что пожалуй? Право, мне досадно.
Когда б не знала, как меня ты любишь,
Пускай из вьюги выйдя после свадьбы,
Я б не цвела все ярче и могучей,
Ядреной бабой, как зовут в деревне.
Но быть сестрою может надоесть.
Б л о к
Так поспеши, войди же в хоровод.
(Уходит в сторону.)
Подлетает Белый, снимая маску сатира.
Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
(вместо детского выражения на ее лице лукаво-мудрое)
Чей это взор эмалевый, как пламя
Из печи изразцовой пышет жаром?
Ах, это вы! Я думала, паяц
Иль танцовщик, подвижный и печальный.
Б е л ы й
Прекрасной даме мой привет горячий!
Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
(как бы касаясь пылающих щек)
Нет, мне и так уж явно жарко, сударь.
Умерить пыл прошу, слегка остыть,
Чтоб можно было говорить прилюдно.
Б е л ы й
Умерить пыл! Свет загасить нездешний?
Когда слова мои вам недоступны,
Умолкну я, но только мысль и чувство,
Оставшись втуне, вопиют в тоске,
И в танце я кружусь, в безмолвной песне,
Как козлоногий в таинстве у древних.
Белый надевает маску и пляшет, а с ним и Любовь Дмитриевна.
Х о р м а с о к
(сопровождая Блока)
Поэт женился на Прекрасной Даме,
Воспетой им, как Данте,
В стихах, таинственных, как сон,
Любви весенней в рощах звон.
Д и о н и с
Как счастлив он, должно бы!
С и в и л л а
О да! О да! Еще бы!
Но только песней соловей
Исходит все звончей,
И ничего ему не надо,
Чему жена не очень рада.
Х о р м а с о к
Да, грустно ей до слез,
А все цветет благоуханней роз —
С тоской в крови до звона,
Пречистая мадонна!
Блок отходит в сторону с каменным лицом; Хор масок устремляется за Белым с ее спутницей.
Х о р м а с о к
Смотрите! Друг-поэт колени преклонил
Пред женщиной неоцененной,
В живую жизнь влюбленной,
И тоже несказанно полюбил.
Он, мистик и мыслитель,
Шлет письма — не взыщите, —
Как гений, что сошел с ума,
Весь погружен в мистический туман.
(Пляшет.)
Как разобраться в этой амальгаме
Видений и страстей Прекрасной Даме,
Как Беатриче, не сошедшей в мир иной,
Со скромной долей быть женой
Поэта чистого при бурях века,
С достоинством высоким человека?
Любовь Дмитриевна, превесело смеясь, вырывается из круга масок и возвращается к Блоку.
Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
О, милый, что с тобой?
Б л о к
Маской смерти
Покрылось вдруг лицо, не правда ли?
Плясать я не умею в хороводе,
Что водит сам Дионис в исступленьи,
В безумие ввергая нимф и женщин.
Вот зрелище! Изнанка красоты!
Его не вынес и Орфей. О, Феб!
Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
Ах, что привиделось тебе такое?
Здесь вечеринка, легкая игра
И вместо ваших философских бдений.
М е й е р х о л ь д
Театр не форма жизни, только символ.
Ч у л к о в
Анархия и мистика в единстве —
Вот новая поэзия и правда!
Д и о н и с
Все свято в таинствах Эрота.
Ищите все полета
В едином действе трех,
А, может быть, и четырех,
С открытым пламенем во взоре
Сойдитесь во соборе!
Ч у л к о в
Призыв хорош! Но вряд ли нов.
Б е л ы й
Что, эврика? Соборная любовь!
Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
Ах, что бы это значило? Театр?
Мистерия любви? Или забава?
Б л о к