– Ньедегорзе! – крикнул он.
Все, потрясенные, столпились плотной группой. Земля под ногами вибрировала от мощи падающего сверху могучего потока. Экскурсанты словно ощущали могучий рев басовых регистров огромного органа кафедрального собора. Почти ослепленные брызгами, которые безжалостно хлестали по их лицам, оглушенные и потрясенные мощью, которую обрушивал водопад на скалы, со сбившимся дыханием, почти совершенно обессиленные, экскурсанты все же смогли одновременно испустить вопль восторга, добравшись наконец до маленькой хижины. Ее построили здесь для удобства путешественников, которые, двигаясь в сторону Альтен-фьорда, могли выбрать именно этот маршрут. Участники группы еще долго стояли рядом с низвергающимся потоком, одним из самых величественных водопадов Норвегии. Какое же чудесное это было зрелище! Гигантский столб воды с огромной высоты рушился отвесно вниз со скал, превращаясь в белую пену! На фоне могучего потока возникали, гасли и снова еще ярче вспыхивали мириады радуг. А сияющее вечернее солнце освещало водопад сбоку, окрашивая его в цвет искрящегося расплавленного золота.
– Ньедегорзе! – снова закричал Сигурд, произнося непривычное и сложное для англоговорящих гостей название так, что в его устах оно прозвучало словно музыка. – Пойдемте же! Пойдемте дальше – к самой вершине водопада!
Олаф Гулдмар, однако, не обратил внимания на это приглашение. Он, не дожидаясь, пока кто-нибудь поднимет этот вопрос, уже начал думать о приготовлениях для комфортного ночлега в хижине. Даже выносливость могучего старого норвежца была не беспредельной, и нагрузка, выпавшая на его долю, как и на долю остальных, вызвала у него усталость.
Особенно измученным был Макфарлейн. То, что он частенько прикладывался к фляжке с виски, нисколько не прибавило сил его терзаемым болью рукам и ногам. Он распластался на земле около хижины и в отчаянии жалобно стонал.
Лоример, стоя рядом, наблюдал за ним с веселым удивлением, являя собой пример хладнокровного британца, которого практически ничто не может вывести из равновесия.
– Что, спеклись, а, Сэнди? – спросил он.
– Совсем готов! – прорычал Макфарлейн. – На кого я, по-вашему, больше похож, на норвежца или на этого попрыгунчика-французика? – И шотландец метнул искренне возмущенный взгляд в сторону оживленного Дюпре, который если и устал, то, во всяком случае, не собирался этого признавать и, расхаживая взад-вперед, восхищался открывшимся ему зрелищем с неподдельной горячностью и энтузиазмом. – Послушайте, приятель, – продолжал бубнить Макфарлейн, – я настоящий шотландец и привык лазить по горам, но все же мой запас сил не бесконечен! Мне доводилось забираться и на Готфелл в Арране, и на Бен-Ломонд, и на Бен-Невис – это горы хоть куда, попробуйте на них вскарабкаться! Но к таким вот местам, где кругом осыпи и камни валяются так, что невозможно ногу нормально поставить, валуны скользкие, а парень-проводник какой-то сумасшедший и прыгает как дикий козел – нет, к такому я не привык. – Тут шотландец в очередной раз вытащил свою флягу и отхлебнул из нее еще один порядочный глоток, после чего внезапно добавил: – Вы только посмотрите на Эррингтона! Если он так и будет ходить следом за этим ненормальным, то того и гляди свернет себе шею.
При этих словах Макфарлейна Лоример резко обернулся и увидел, как его друг следом за Сигурдом шаг за шагом взбирается по узкой тропе, проложенной по крутому склону среди беспорядочных нагромождений валунов. Вела тропа на узкий остроконечный выступ, нависающий прямо над яростно бушующим водопадом. Джордж принялся наблюдать за продвижением двух человеческих фигурок с нарастающей тревогой и вдруг вспомнил, что Филип пообещал Сигурду отправиться с ним на самый верх. Действуя инстинктивно, Лоример, не тратя время на то, чтобы как-то объяснить хотя бы самому себе свои действия, тут же пустился следом за ними, но подъем оказался очень трудным. Филип и Сигурд успели уйти довольно далеко, а пытаться окликать их было бесполезно – рев водопада полностью заглушал голос. Тем не менее понемногу Джордж стал догонять Эррингтона и Сигурда, но вдруг с удивлением обнаружил, что они, добравшись до вершины, куда-то исчезли. Окончательно запыхавшись, он, озадаченный, на какое-то время остановился, пытаясь восстановить нормальное дыхание. Затем он мало-помалу различил фигуру Сигурда – тот осторожно продвигался вперед по узкому скальному выступу, который нависал над бурлящим потоком. Лоример, изо всех сил напрягая зрение, всмотрелся и похолодел.
– Господи боже, – прошептал он едва слышно. – Остается надеяться, что Филип не последует за ним туда!
Прищурившись, он продолжал смотреть туда, где находились Филип и Сигурд. Из груди Джорджа вырвался сдавленный крик, когда он увидел, как высокая стройная фигура Эррингтона, который некстати решил продемонстрировать недюжинную храбрость, появилась на узком и крайне опасном выступе. Джордж не помнил, каким образом ему удалось по скользким камням преодолеть оставшийся участок подъема. Ему показалось, что в какой-то момент у него открылось второе дыхание. Он не останавливался ни на секунду, пока не очутился на том же выступе. Однако ни Сигурд, ни Филип его не заметили. Они располагались спиной к нему, и он боялся сделать резкое движение или заговорить, опасаясь тем самым спровоцировать кого-либо из них на опрометчивое, неловкое движение – это неизбежно привело бы к падению в водопад одного или обоих. Поэтому Джордж предпочел оставаться позади, не шевелясь и не издавая ни звука, – просто глядел, как и они, на великолепный вид внизу. С этой точки Ньедегорзе походил на огромный кипящий котел, над которым поднимался пар, пронизанный золотым и серебристо-голубым сиянием. На самом деле это были брызги и водяная пыль. Облака брызг то и дело меняли форму, смутно напоминая руки призраков, которые то манили к себе, то смыкались, словно в молитвенном жесте. В отдельные моменты они походили на порхающих вверх-вниз существ, словно сотканных из легкой паутины оттенков зеленоватого и малинового. Временами они исчезали, и кипящее пеной устье водопада окрашивала радуга. Эррингтон как ни в чем не бывало смотрел в пропасть, заполненную бурлящей, клокочущей водой и пеной. Он сдвинул назад, с бровей к затылку, козырек своей кепки, и ветер свободно трепал его темные кудри. Филип прекрасно владел своими нервами, и то, что творилось внизу, под ним, не вызывало у него головокружения. На лице его был написан совершенно чистый, откровенный восторг от вида чудесного явления природы, доступный всем тем, кто наделен поэтической, артистичной натурой. И хотя он стоял на узеньком, хрупком на вид каменном выступе, и одно неверное движение могло закончиться его гибелью, он, похоже, совершенно не ощущал опасности своего положения. Оторвав взгляд от водопада, Филип дружелюбно посмотрел на Сигурда, который, в свою очередь, пристально глядел на него.
– Ну что ж, старина, – бодро и радостно произнес Эррингтон, – прекрасный вид! Вы достаточно на него насмотрелись? Может, пойдем обратно?
Сигурд едва заметно сократил расстояние, отделявшее его от Филипа. Лоример, которому из-за валуна, за которым он находился, было прекрасно видно все происходящее, тоже сделал шаг вперед.
– Обратно? – эхом отозвался Сигурд. – А зачем нам идти обратно?
– И правда, зачем? – рассмеялся Эррингтон, легко балансируя на камнях, пошатывающихся у него под ногами. – Ну, мне кажется, это место вряд ли можно назвать лучшим для ночевки! Здесь тесно, и к тому же слишком шумно. Ну, что скажете?
– О, храбрый, храбрый болван! – с внезапным возбуждением завопил карлик. – Вы что, не боитесь?
Во внимательном взгляде молодого баронета, устремленном на Сигурда, мелькнуло веселое удивление.
– Чего? – невозмутимо поинтересовался Филип.
Сигурд еще больше приблизился к нему – как и Лоример, которого по-прежнему не видели ни его друг, ни карлик.
– Посмотрите сюда! – резким голосом выкрикнул Сигурд, указывая на белую пелену пены. – Взгляните на танец девушек-эльфов – это вон те красивые духи с длинными бледно-зеленым волосами и блестящими крыльями! Видите, как они манят, манят, манят! Они хотят, чтобы кто-нибудь присоединился к ним. Глядите, они машут своими белыми руками, откидывают назад золотистые вуали и улыбаются нам! Они зовут вас – у вас такая мощная фигура и гордый взгляд. Почему бы вам не отправиться туда, к ним? Они станут целовать и ласкать вас – у них сладкие губки и бело-розовые грудки, они будут любить вас и заботиться о вас. Они так же прекрасны, как Тельма!
– Правда? Я в этом сомневаюсь! – сказал с мечтательной улыбкой Эррингтон и посмотрел на пенящиеся воды, словно его воображение тут же в самом деле нарисовало описанных его слабоумным спутником крылатых красавиц, танцующих в водяном тумане. – Что ж, я поверю вам на слово, Сигурд, но не стану знакомиться с девушками-эльфами лично! Пойдемте отсюда. Это место на вас нехорошо действует. А с зеленоволосыми девушками-нимфами потанцуем в другой раз.
Эррингтон, негромко посмеиваясь, уже собирался развернуться, но вдруг поразился резкой перемене, произошедшей с Сигурдом. Словно внезапная судорога скрючила тело карлика. Голубые глаза сверкнули опасным фосфоресцирующим блеском, бледная кожа разом покраснела, а на лбу узлами вздулись вены.
– В другой раз?! – пронзительно выкрикнул он. – Нет, нет! Сейчас, сейчас! Умри же, похититель любви Тельмы! Умри! Умри! Умри!
В ярости, продолжая раз за разом выкрикивать это слово, Сигурд обхватил худыми руками Эррингтона и изо всех сил потащил его к краю водопада. В первую секунду Филип попытался сопротивляться, но затем глаза его закрылись, и в его воображении возникло улыбающееся лицо Тельмы, которая, казалось, прощалась с ним на фоне пены и брызг низвергающегося в пропасть могучего потока. Кровь застучала у него в висках еще громче, чем ревел водопад.
– Боже! – пробормотал он и вдруг обрел потерянное было равновесие. Резко открыв глаза, он увидел, что стоит на каменном выступе, а стоящий рядом с ним Лоример крепко держит его за руку, и лицо у Джорджа бледное, но при этом он радостно смотрит прямо на него. На какой-то момент Эррингтон утратил дар речи, ошеломленный случившимся. Лоример отпустил его руку и принужденно засмеялся, и даже сквозь густые усы было видно, что губы его дрожат.